Встреча
Кисэйл выглядел иначе. Собранным, приодетым, словно застывшим с колом внутри — настолько прямым, негнущимся он казался. Нимнесте он окинул нечитаемым блеклым взглядом и кивком позвал за собой. Он был бледен, отрешен, и Несте это не нравилось.
Ему, впрочем, шла эта собранность. Она придавала ему благородства. Зачесанные назад волосы, наглухо застегнутый мундир — он выглядел так, словно собирался позировать для портрета в галерею своего замка. Интересно, каким он был в молодости? И сколько ему лет на самом деле?
Неста едва заставила себя не глазеть на рыцаря и вернуть внимание к дороге. Замок вблизи ощущался меньше. Говорят, в мирах-осколках есть замки размером с города; говорят, такие старые огромные храмы есть и в королевстве. Но здесь и сейчас оказывалось, что крепость герцога немногим больше форта кассиды на скале.
Едва решетка охранной арки опустилась за их спиной, Кисэйл Дайн вполголоса произнес:
— На большей части местной территории находиться запрещено и карается... мерами. Герцог параноидален. Лишний шаг не в ту сторону может дорого обойтись, — по лицу Кисэйла было довольно ясно, что он об этих мерах думает.
Наверное, ему все это казалось смешным. Неста слышала, что в Адаране порой маленькие церквушки были больше размером, чем весь этот пыльный дворик с укреплением.
Они двинулись дальше, не сходя с пыльного ковра-дорожки. Неста осматривалась, стараясь отметить все, но сделать это максимально незаметно для вероятных наблюдателей. Небольшая лестница. Незначительный коридор. Стражи с сонными лицами и отсутствием энтузиазма во взгляде. Подглядывающая служанка, которая повела их в совсем узкий боковой коридор, а вовсе не в тронный зал, где, подразумевается, герцог и принимал посетителей.
А затем они остановились перед тяжелой дверью. Кисэйл демонстративно дождался, пока служанка уйдет, а затем сосредоточенно взглянул на кассиду и сказал:
— То, что вы сейчас увидите, никогда не должно выйти за пределы помещения. Никому. Даже вашим близким. Это ясно? — он всматривался в нее так, что становилось ясно, почему его боялись даже старики из стражи. — Не выдавайте никакой необычной реакции. Ничего. Будто бы не видите вообще ничего особенного.
Все это становилось абсурдным и начинало пугать. Неста серьезно кивнула, хотя больше всего хотела засыпать его вопросами.
— Мои губы прошиты нитями обещания, — пошутила она с серьезным видом, но Дайн поморщился.
— Не говорите так, накличете адаранскую клятву. Это отвратительный опыт.
Уж он-то должен был знать, Лезвие Веры в его должности должен был давать с десяток таких нерушимых клятв.
— Хорошо, без шуток. Я вас поняла.
Кисэйл все же помедлил, прежде чем открыть дверь. Наверное, это могла бы быть нерешительность, будь вместо него кто-нибудь другой.
Комната, маленькая, слабо освещенная, душная. Стражи здесь — совсем другие люди, справа — молодой, огромный для своего вида лор-файне со смуглой кожей, тяжелыми веками, отрешенным лицом и практически ювелирно проступающими под кожей листиками. Несте понадобилось мгновение, чтобы узнать его. Лемрат Ясхилл! Тот, кого так боялся Лисс и ребята!
По другую сторону — усталый мужчина, приближающийся к старости. Его линейское лицо отметилось бледными как маленькие шрамы морщинами, признаками совсем позднего возраста. Они были очень заметны на его темной, как древесная кора, коже. У него были чернейшие глаза, как провалы в бездну, и черные волосы с проступающей сединой.
И они оба были выше Дайна.
А потом она перевела взгляд на тень чуть поодаль и едва сдержала судорожный вздох. В мягком кресле, как разобранная конструкция, располагался... герцог Самиир.
Его нельзя было ни с кем перепутать — характерная символика на одежде, его знаменитая черная татуировка-клеймо на левом глазу, недостающие два пальца, мизинец и безымянный, на левой же руке. Это был герцог Самиир, и в то же время...
Старый. Старый, седой, сморщенный и немощный, словно покрытый паутиной — чего не должно было быть, не могло быть, ему ведь немного за сорок, солуор так не стареют. Дряхлый, вялый, руки — что тощие кривые ветви, скрюченные шишковатые пальцы, сморщенная и оплывшая кожа лица напоминает растянутый мешок. Нет волос, вместо них — что комья пыли.
Вот что стало с носителем Марки Восставшего. Вот что стало с Восставшим Героем Эсеры.
Он был почти слеп, но его взгляд зафиксировался на Несте с необычайной живостью.
И ее пробрало холодом.
Кисэйл Дайн с невозмутимым лицом замер у двери, словно телохранитель — не герцога, ее телохранитель.
Лемрат Ясхилл, как и старый линей, занимались своими делами. Все здесь вели себя так, будто бы ничего особенного не происходило, будто бы все здесь совершенно естественно.
Неста едва сдержалась от того, чтобы искать помощи у командора Лезвий. Она должна была показать свою уверенность, а не хлопать глазами как потерянный ребенок.
И она заставила себя взглянуть на старика.
— А-а, — хрипло протянул герцог, дуновение замогильного ветра в слабом голосе. — Кассида наследная... из Морриана. Верно?..
Она сглотнула, чувствуя дрожь в коленках от этой жуткой картины. Дряхлый, умирающий Самиир.
— Да, герцог, — она заставила себя кивнуть.
Герцог двинул увечной рукой – слабо, едва заметно. Он не хотел слушать ничего слишком формального, не мог столько слушать – ему было тяжело даже дышать.
— И... новый герой... — он хрипел. Не мог держать глаза открытыми, — ... верно? Говорят... верно?
— Говорят, — то ли согласилась, то ли эхом отозвалась Неста. Вся ее находчивость испарилась, и она поняла, что глазеет. Глазеет и не может прекратить. Что... что с ним случилось?..
— Вот... — выдохнул он. — Куда она ушла...
Ушла?.. он говорил о Марке? Значит ли это, что потеря Марки превратила его... в это?
По спине Несты пробежал холодок.
Линей копошился в комнате. В его руках мелькало что-то – жгуты, иголки, кажется. Ясхилл стоял рядом с герцогом, как статуя, не выдавая ни одной эмоции.
Герцог сипло вздохнул.
— Я... слышал. Достижения... подвиги... слышал... я... — ему было слишком тяжело; тяжело держать мысль, тяжело говорить. – Что... вы? Что... еще?..
— Культ, — тихо сказал Кисэйл, то ли отвечая герцогу, то ли объясняя Несте, что значит этот лепет, и что хотят услышать от нее.
Она спохватилась и мысленно поблагодарила его.
— Да, мой герцог. Я столкнулась с действиями культа...
Как можно более емко и четко, она рассказала герцогу о своем опыте в шахте и о том, что знала. Он не казался живым, только периодически шевелился, отчего Ясхилл рядом будто бы слегка расслаблялся. Когда Неста закончила, он слабо кивнул:
— А... я... знал... что, там, за... — и тут он закашлялся. Закашлялся, содрогнулся, хрипя, и линей немедленно бросился к нему, чтобы не дать ему упасть. Герцог, задыхаясь, успел выпалить только едва слышное «Лемрат», прежде чем лор-файне вывел Несту и Кисэйла за пределы комнаты и закрыл дверь.
— Так, — сказал он. У него был молодой голос. Не соответствовал его образу. — Видимо, закончить придется мне, — сказал он бесцветно, глядя то ли на Несту, то ли мимо, то ли сквозь. – Герцогово состояния – проклятье. Не имеющее отношения к вашей... Марке, или чем там она является.
Неста выдохнула, но постаралась остаться невозмутимой и не выдать, насколько эти слова придали ей сил.
— Более того, состояние исправимое. И если тут действительно есть герой, имя которого у всего города на устах, не такая и проблема вернуть нашему герцогу его жизнь и получить реального союзника против чудовищ из теней, верно?
Ни крупицы. Ни капли уважения к кассиде. В обычной ситуации Несте бы это понравилось.
— Я поняла, новое поручение, — она улыбнулась Ясхиллу, не показывая никакого страха перед ним. Невозмутимость в ответ на невозмутимость. Дерзость — на дерзость. — К делу. Что нужно?
Лор-файне скрестил руки на груди. Оперся спиной о дверь, закрывая ее своим массивным телом.
Он смотрелся нелепо рядом с Кисэйлом, облаченным в формальное и строгое, полностью закрытое, по-адарански; этот лор-файне был одет легко, с множеством украшений, в струящиеся ткани.
— Был один приближенный советник. Дайн его знает.
— Сахим Тамагар, — кивнул Кисэйл Дайн, холодное отражение мужчины напротив. — Пытался притереться к влиянию герцога и добиться какого-то наследования через рекомендации Представителю. Начинал как личный колдун при герцоге.
Неста не стала говорить, что о Тамагаре уже наслышана. А ведь как тесна Эсера.
— Неважно, — Ясхилл поморщился. — Не получив своего, он захотел отобрать Марку герцога силой. Проклятьем. Дайн, объясни.
Это звучало почти как приказ. Кто-то приказывал Дайну, с его происхождением, с его статусом, с его положением.
— Школа Взаимозамены. Перекачка силы.
— Да, только Марка уже покинула герцога к тому времени, поэтому вышло, что этот засранец качает из него жизнь. Надо его найти, грохнуть и обратить процесс. Попутно можете грохнуть его людей – он изменник, кстати, и сдал наш форт культистским агентам. Вы там были.
Посчитав, что на этом объяснения кончились, лор-файне просто кивнул сперва Несте, потом Кисэйлу, и скрылся за дверью. Рыцарь Дайн устало потер уголки глаз.
— Это Лемрат Ясхилл, телохранитель и правая рука герцога. Участвовал во всех военных кампаниях, — последнее замечание должно было звучать странно для любого, кто хоть сколько-то знал историю последних двадцати лет. Упоминания ни о каком Ясхилле никогда не было.
Но это все Неста уже проходила.
— Я встречала его. Он забрал Лисса после его самовольного ухода в Форт-Сильва.
— Вот Форт-Сильва-то Тамагар культистам и сдал. Ясхилл не может его поймать, потому что сам не покидает Самиира, а параноик Самиир не доверяет никому, кроме него и Эна. Эн — тот линей, такой же старый друг.
— И потому меня высылают убить недруга, — Неста поморщилась. — Я уже свыкаюсь с ролью девочки на побегушках, но мне не нравятся такие кровавые распоряжения.
Кисэйл смотрел на нее некоторое время, сосредоточенный и холодный, после чего так же тихо, как и перед встречей с герцогом, сказал:
— Не обязательно никого убивать, кассида. Арестуем его и отнимем предмет, на котором фокусируется проклятье. Нам авторизовали действия – разбить проклятие. Как это делать, решаем мы.
Отчего-то это «мы» заставило ее усмехнуться.
— Что, собираетесь активно мне помогать?
Он слегка повел бровью, все его выражение – воплощенное, яснейшее «кто кому еще будет помогать».
— Официальный указ. Мои руки развязаны. Документ другим числом подпишу, последнего, разумеется, вы не слышали.
— Сегодня просто-таки день вещей, которых я не слышала.
Пожав плечами едва заметно, Кисэйл Дайн безразлично ответил:
— Все это перестанет быть идиотской пляской вокруг формальностей когда-нибудь, но пока приходится утаивать от людей более половины того, что происходит на самом деле. Сегодня вы увидели только часть того, что скрывается за закрытыми дверьми. Обычно это куда хуже, — он нахмурился, будто бы вспомнив о чем-то. — Мне необходимо заняться как раз формальной частью. Когда вам удобно будет обсудить детали? У меня найдется, думаю, немного информации на Сахима Тамагара.
Шеэмин постоянно говорила, что правитель не должен быть всегда свободен, чтобы у людей не складывалось впечатления, что он ничем не занят, даже если это на самом деле так. Она также говорила, что подобное применимо и к обычным людям, чтобы их не воспринимали как всегда доступных.
Но играть в это сейчас у Несты не было ни сил, ни морального права.
— Рыцарь Дайн, я свободна как океанские волны. Мой приоритет — это задание, поэтому для вас я доступна всегда.
Он очень серьезно кивнул.
— Если вы остановились в казармах, вы знаете, где меня найти. Я буду у себя через час и до ночи, так что в любое время, — он кивнул. Сделал было шаг в сторону, но запнулся и снова обернулся. — Сад, это направо, зона открытая. Он очень красивый, взгляните, пока паранойя герцога не сделала и его изолированным. И я смогу забрать вас оттуда, если вы хотите продолжить наш разговор как можно скорее.
А затем он ушел, не прощаясь.
Сад был... действительно прекрасен, несмотря на скромные размеры – четыре клумбы вокруг увитой беседки и несколько площадок по сторонам. Для Хосеш-Асада вообще и даже для еще относительного живого Королевства Двух Звезд обилие растений – картина практически невозможная, здесь же были собраны цветы редкие, красивые и хрупкие. Все ради эстетики.
Неста немного покружилась на траве, вдыхая запахи. Откинув голову, она подставила лицо ясным солнечным лучам и теплу воздуха, позволила своим мышцам расслабиться. Тишина и умиротворение исцеляли ее душу.
И здесь, наконец-то, пахло не пылью и благовониями лавок. Здесь пахло цветами, слабо, легко, верхними нотками. И, поскольку здесь никого не было, беседка казалась самым умиротворенно-одиноким местом во всей Эсере.
Не совсем.
В Несту врезались. Девушка, тонкая и чуть более маленькая, чем кассида, ойкнула и быстро нырнула вниз, собирая рассыпанные мешочки. Наверняка заговоренные порошки – без наговоров такой сад попросту не жил бы, разве что с постоянной — и недешевой — помощью Шелестящих Лучей.
Неста присела, извиняясь и пытаясь помочь. Слова, правда, были не нужны – та девушка и сама извинялась, и они даже сказали что-то хором, поэтому в итоге она засмеялась, поглядывая на Несту своими огромными желтыми, как солнце, глазами.
— Я не... я просто не думала встретить тут кого-то еще. Я Лурия! – она заправила за ухо прядку зеленовато-бирюзовых волос. Ее розоватую кожу украшали редкие веточки, словно бы симметричные, узорные.
Пряди, как ясная вода в далеких заливах.
Море и солнце, солнце и прозрачная вода.
Она смотрела на Несту – и ее волосы – с почти детским любопытством. Казалось, ей не было и шестнадцати. Она точно была младше Несты.
— А я Нимнесте, — она решила не раскрывать о себе больше. Это было незачем. — Прости, что я так сюда... вторглась.
— О, нет, совсем нет. Мне никогда не помешает компания! Тут так редко бывают новые люди, — она, закусив губу, рассматривала волосы Несты. — Ты такая кудрявая! Я всегда хотела быть кудрявой – это так красиво! Тебе так повезло. Пожалуйста, можно я тебя заплету?
Неста была не против. К тому же, у нее была теория, которую ей очень хотелось проверить.
Пока ловкие пальчики Лурии плели косы из ее непослушных кудрей, Неста рассказывала, как пришла из Морриана ради аудиенции с герцогом и как долго добивалась встречи с ним. Лурия слушала увлеченно и молча, пока не дошло до момента встречи с Самииром.
— О, ты его видела?.. Ты видела герцога? Как он?
— Прости, не могу сказать, я просто принесла ему отчет.
Лурия заметно расстроилась.
— Я не видела его с тех пор, как меня сюда привезли. Мы даже не сыграли свадьбу по-настоящему. Он такой скрытный, и эти его телохранители такие жуткие... мне не запрещают выходить в город, но Ясхилл меня преследует, и проще не пытаться. Я знаю, что все это – ради моей безопасности, поэтому, разумеется, я все понимаю, но...
— Прости, преследует?
— Ходит. За руку хватает. Туда нельзя, сюда нельзя. Говорить ни с кем нельзя. Я, кроме слуг, разговаривала в лучшем случае с рыцарем Дайном, и то один раз. А он очень страшный!
Неста не сдержала смешка. Она не считала Дайна страшным. Более того, кажется, она оказалась права, и он страдал от своего отчужденного образа именно так, как Неста это себе представляла.
Чтобы развеять ее грусть, она решила немного сменить тему.
— А вот и не страшный, а весьма понимающий. Он совсем не обиделся на меня за то, что при первой нашей встрече меня вырвало прямо на него.
Лурия рассмеялась. Почти сбилась с плетения.
— Он был в доспехе? Я первый раз тоже его видела в доспехе! Меня стало тошнить, я держалась, а он посмотрел на меня своими страшными глазами и сказал, что «герцог на старости лет что-то еще совсем зеленых себе берет». И ушел. Это он про мои волосы?..
Неста нахмурилась, но постаралась ничем не выдать своего волнения. Лурия и правда была слишком молодой. И наивной.
— Не думаю, что это было про волосы, Лурия. Но разве же это важно?..
— И правда! — она шмыгнула носом. — И вообще, чего они носят этот доспех противный?
— Религия порой неразумна.
Лурия не хотела говорить о религии, поэтому стала рассказывать, что доспех некрасивый, и у нее дома стража ходит в куда более симпатичном. И щебетала, как птичка, пока не ойкнула и не спряталась за Несту при виде подкравшегося незаметно Дайна.
Он поклонился, церемониально поздоровался. Заинтересованно взглянул на Несту, без слов спрашивая, хочет она остаться или пойдет с ним. Она воспользовалась возможностью распрощаться с Лурией.
Очень милая девушка... которой чрезвычайно много. Но она предоставила ценную информацию. Пока что Неста не знала, как использовать сведения о еще-пока-не-жене герцога, их несостоявшемся браке, ее возрасте и прочем, но Шеэмин узнает об этом, и вместе они смогут извлечь из этого выгоду.
Дайн словно бы выдохнул и расслабился, как только они очутились за воротами, в богатом квартале. Он даже звучал куда менее напряженно.
— Жена герцога – очень милая девушка, — заметил он. — Жаль, что совсем без друзей. Хорошо, что вы с ней поладили.
Что-то подсказывало Несте, что он не должен был этого говорить, если судить по их же глупым правилам. Но еще она готова была поспорить, что тема для него волнительна – насколько можно сказать по его нейтральному лицу.
— Девушка милая, а напугать-то вы ее напугали, — усмехнулась Неста, поглядывая на рыцаря, высматривая эмоцию в его бесстрастном лице.
— Я много кого пугаю, хотите верьте, хотите – нет. Потому что я адаранец, Лезвие Веры или просто так. В некотором роде, я обязан пугать.
Лезвия Веры и их протокол. Протокол, который Ньюлен не могла в голове удержать, он исполнял спокойно. В конце концов, таков долг. Такова Роль.
И это было, пожалуй, грустно.
— Я могу в это поверить, рыцарь Дайн.
— Тогда можете поверить и в то, что ваш вариант первой реакции на меня остается моим любимым. Это было хотя бы оригинально, в отличие от обычного набора.
— И какой же это набор?
— Ступор трясущихся кроликов. Расшаркивание и лесть. Расшаркивающиеся трясущиеся кролики. Суетливые попытки выправиться, будто бы я – их злая учительница и вмажу им по пальцам линейкой.
Страх, страх, церемонии, ступор. Наверняка Кисэйл искренне устал от этого. Хотя по его лицу казалось, что устал он от всего.
Неста хмыкнула. Нет, она его не жалела.
— Сила впечатления. Вас это не волнует?
— Мне положено по рождению. Это не значит, что мне должно это нравиться. Не могу понять, почему некоторые добровольно пытаются в это влезть и в этом жить. Это все равно что если бы вы, с вашим прекрасным Моррианом, любовью людей и хорошей жизнью внезапно решили бы все бросить, принять целибат, отказаться от эмоций, отрезать себе тридцать лет жизни минимум и при этом рисковать каждый день оказаться отлученным от церкви за улыбку булочнику поутру – чтобы все вышеперечисленное оказалось зазря.
Они спускались по высокой лестнице в нижние кварталы. Только пару ночей назад Неста караулила тут Вестника. Смешно слышать про уход из Морриана в контексте этого.
— Рыцарь Дайн, я как раз сейчас на побегушках у всех и каждого, рискую каждый день, от всего отказалась и все в таком духе.
— Давайте разграничивать причины «я делаю это ради своего народа» и «в пыльной старой книжке написано, что в противном случае я буду грустной всю жизнь».
— Какие еретические речи.
Он нахмурился. С несколько мгновений они шли молча, и Неста поняла, что не имеет понятия, ни куда они идут, ни должны ли они вообще до сих пор идти вместе.
— Я не хотела оскорбить вас или обидеть, если что. Просто хотела отметить, что некоторые могут выбирать такой образ жизни, и их выбор надо уважать, а контекст у всего разный.
Она не хотела приплетать Ньюлен, но ситуация сама скользнула на язык. И Дайн ее понял. А может, это он первый и начал говорить о Ньюлен.
Все это, конечно, звучало как аргумент, но в Двух Звездах большинство спокойно живет без Трех и их навязывания Ролей.
— Выбирать осознанно жизнь, полную стресса, вместо жизни, которая до этого казалась идеальной.
Открыв было рот, чтобы продолжить спорить, Неста тут же растерянно его захлопнула. Это было бессмысленно, будто она пыталась защищать Веру Трех перед ее представителем. Глупость какая-то.
— Простите, я не могу больше продолжать. Я так-то согласна с вашей позицией гораздо больше, чем со своей.
И тогда Кисэйл Дайн, неожиданно даже для себя, облегченно выдохнул.
— Хорошо. Хорошо, замечательно, — он огляделся, чувствуя себя заметно более спокойно в торговом квартале, хотя его бесстрастное лицо ничего не отражало. – Вы не проголодались?
Неста умирала с голоду, но позволила себе только спокойно отметить:
— Немного, — а еще она бы выпила, пожалуй. Чего-то покрепче.
Дайн кивнул.
— Давайте я вас угощу и попутно обрисую, с чем мы будем иметь дело, чтобы не тратить ваше время бумагами.
— Вы мой спаситель, рыцарь Дайн, — сказала она искренне.
И он позволил себе улыбку. Слабую, мимолетную, но все же улыбку.
— Я это запомню.