Передышка
В Грана Эсера они вернулись под вечер, уставшими и измученными. Жара иссушила их, и некоторые лор-файне из отряда Лисса выглядели по-настоящему истощенными. Их частично растительная природа была куда менее приспособлена к обезвоживанию, чем у других рас. Даже у таких шовиллов, какой была Неста, переносимость была лучше, а ведь ее раса и раса Нийриэла — солуоры — считались самыми слабыми и неприспособленными видами не только в Хосеш-Асаде, но и в других мирах.
Все они мечтали об отдыхе и прохладной, свежей, вкусной воде, но ребят Лисса ожидало нечто другое. На полпути к казармам их встретил мрачный мужчина, и судя по немедленно побледневшим физиономиям Лисса и его подчиненных, встреча эта не предвещала ничего хорошего.
Нимнесте украдкой осматривала незнакомца из-за плеча Ньюлен. Правила приличия требовали, чтобы она выступила, представилась и объяснила свое присутствие любому значимому в городе лицу, будь то представитель стражи или же приближенный герцога. Но она не знала, с кем имеет дело, и малодушно позволила себе наблюдать, будто ее здесь вовсе нет.
Перед ней был лор-файне, весьма взрослый мужчина. Немногим младше Кисэйла Дайна на вид, запоминающийся — Неста теперь узнала бы его при любых обстоятельствах, она впервые видела такого огромного лор-файне. В нем было больше двух метров. Он мог быть даже выше Дайна! Неужели тоже адаранец?
— Лисс. Остальные. Живо. За мной, — процедил он. Акцента не было.
Значит, догадку про адаранца можно было отметать.
Лисс улыбнулся обезоруживающе, разводя руки в стороны. Они оба обладали не самой светлой кожей, и линей, и лор-файне, но если Лисс был слегка загорелым, теплым и ухоженным, то этот огромный мужик — изначально смуглым и каким-то будто бы серым, выцветшим, и шрамов на его теле было так много, что глаза разбегались.
... и носил он слишком открытую одежду как для огромного шрамированного бугая, который мог указывать стражникам так запросто.
— Лемрат... — Лисс рассмеялся. — Лемрат, я принес полностью объективный список причин, почему мы...
— Живо, я сказал!
Лисс заткнулся немедленно. Бросив на Ньюлен и Несту беглый взгляд, Лемрат кивнул капитану Лезвий и направился прочь, уводя за собой Лисса и остальных.
Неста нахмурилась, выходя из-за спины Ньюлен и скрещивая на груди руки. Интересным кадром был этот Лемрат.
Во-первых, он мог грубо указывать Лиссу, командующему стражи и дворянину, и ожидать беспрекословного подчинения.
Во-вторых, даже развязный, не стесняющейся своей сомнительной компетенции Лисс, его опасался, чего уж говорить об остальных.
В третьих, видел он всех присутствующих, однако Лидара предпочел вовсе не заметить, посчитав незнакомца неважным.
В четвертых, он узнал Несту, но не поприветствовал ее, ровно так же наплевав на этикет, как сделала она сама, посчитав, что останется незамеченной. Он знал, как выглядит кассида Морриана. Потому что она давно привлекает к себе внимание? Или потому что он знает кассид герцогства Эсера?
В пятых... при этом, Ньюлен он знал, и поприветствовал ее максимально развязно и небрежно, а ведь Лезвий Веры в Эсере уважали.
Интересно получалось. Все пять моментов наводили Несту на интересный вывод.
— Я никогда не слышала о таком приближенном герцога Самиира, Ньюлен, — отметила Нимнесте, несказанно удивив девушку. — Кто он?
Ньюлен уставилась на нее озадаченно и ответила далеко не сразу.
— Это... ммм, это Лемрат Ясхилл. Как вы... то есть, как ты узнала?..
Неста улыбнулась ей, мягко касаясь запястья девушки.
— Я кассида, Ньюлен! Я умею делать выводы. Но знаю я, увы, не все, и хотела бы это исправить. Так кто этот Лемрат Ясхилл?
Ньюлен отвернулась, глядя в темноту улицы, где скрылись Ясхилл и остальные.
— Это не просто приближенный герцога Самиира, Неста. Это один из двух самых близких к нему людей. Поэтому не все о нем знают, он не из тех чиновников, которые якобы заправляют Грана Эсерой сейчас. Он из тех, кто по-настоящему близок к герцогу. Его телохранитель, соратник и тот, кто сражался с ним бок-о-бок во время прошлого нашествия тьмы.
Соратник, значит. Как Ньюлен была сейчас для Нимнесте, когда-то этот Ясхилл был тем, кто держал оружие и сражался плечом к плечу с Самииром. Однако его боялись, и впечатление он производил далеко не самое приятное.
— Что он за личность такая, Ньюлен?
— Неприятная, — сказала капитан после паузы. Несте не нужно было смотреть на нее, чтобы сказать, что пауза была вызвана ожесточенной борьбой между нежеланием говорить о ком-то плохо и убийственной честностью девушки. — Ясхилл игнорирует личные границы, считает, что ему все позволено и не признает авторитетов. А еще любит брать то, что ему нравится, будь то вещи, деньги или красивые юноши и девушки.
Этого Неста не ждала. Она так резко обернулась на Ньюлен, что прядь ее кудрей упала ей на глаза.
— И это допускается?!
— Нет... если и допускается, то скрывается тщательно, — неприязнь в голосе Ньюлен говорила больше ее слов.
— Ты... говоришь из опыта?
Девушка не хотела отвечать, но вместе с тем не хотела отказывать кассиде. Несте было немного стыдно, что ее авторитет приводит к таким моментам.
— До того, как рыцарь Дайн посвятил меня в капитаны Лезвий, я регулярно сталкивалась с Ясхиллом и обнаруживала его руки не там, где хотела бы их видеть. Скажем так. Рыцарь Дайн... рыцарь Дайн спорил с ним, угрожал, но его авторитет может решить не все. К тому же, Лезвия должны быть бесстрастны, и Ясхилл быстро стал использовать меня, чтобы вывести из себя Дайна, заставить показать эмоции, чтобы доказать церкви, что Дайн подлежит разжалованию и анафеме.
Неста отвернулась, растерянно запуская пальцы в волосы. Она слышала о том, что истинные высокоранговые Лезвия Веры должны были быть полностью лишенными эмоций. Неприкосновенность охранялась, однако сами представители ордена имели право на могущество Веры Трех только если отвечали строгим требованиям. Полная холодность и безэмоциональность была самым главным и основным.
— И Дайн повысил тебя, чтобы твой ранг тебя защищал?
Ньюлен слегка покраснела и отвернулась. Для Нимнесте же все встало на свои места.
Вот почему она так старалась, лезла из кожи вон! Она была капитаном Лезвий «в долг», и обязана была оправдать это звание. Не только ради себя, но и ради командора, который пошел на риск ради нее, подвергая себя опасности, чтобы уберечь подопечную.
Неста вспомнила белое уставшее лицо Кисэйла Дайна, его восковую бледность, отравленную териллом доспеха. А он скрывал где-то там, под всем этим мрачным непробиваемым фасадом церковника, доброе сердце. Сердце, что еще не высушено ядом терилла.
Так вот он какой, этот Кисэйл Дайн.
Но сейчас речь шла не о нем.
— Я думала, что он повысил тебя, потому что ты потрясающая, и думаю так до сих пор. Ты — моя любимая представительница Лезвий! — Неста обняла девушку за плечи. Правда, с их разницей в росте, было это неудобно, и пришлось быстро ее отпустить. — Идем, нам всем надо отдохнуть. В пучину этого Ясхилла.
Особенно с учетом того, что Неста узнала о нем достаточно. Картина складывалась, понемногу, и когда об этом узнает Шеэмин, у них на руках будет еще один полезный кусочек головоломки.
Прекрасные каменные ванны с горячей водой, кувшины прохладных напитков и вина, вазы с фруктами и ягодами — вот что ждало их этим вечером. Ньюлен пыталась отказаться изо всех сил, но Неста не собиралась отпускать ее и позволять ее скромности нарушить такой прекрасный дружеский отдых. Пришлось раскошелиться, чтобы арендовать ванные залы на целую ночь, но после всего пережитого Несте было совсем не жалко денег.
Лидар выглядел так, будто бы все это ему даром не надо, но застрял в воде дольше всех остальных, и теперь его волосы у него завивались золочеными кудрями. Он остался лежать на подушках на полу в обнимку с кувшином вина вместе с Ньюлен, откинувшей длинные мокрые локоны на валик лежанки. Неста лежала на камнях, опустив руку в бурлящую воду, окрашенную голубым с помощью расслабляющих солей из храма Сойланы.
В Королевстве Двух Звезд ходили слухи, что со временем Король должен поддаться на уговоры Церкви Трех, что у него нет выбора. Это значило бы полное уничтожение древнего культа Сойланы и всех его атрибутов, замещение старой веры Тремя. Но Неста не могла представить свою землю без мягкой Сойланы, ее праздников, нежных и радушных жрецов и жриц, изящных алтарей и всепрощающей материнской любви.
— Видит Сойлана, это лучший отдых в моей жизни, — словно прочитав мысли кассиды, протянула Ньюлен. И навела на мысль.
— Я частенько слышу от тебя упоминание Сойланы, Ньюлен, — кассида приподнялась на локтях и выпрямила ноги. Белое мягкое полотенце контрастировало с ее темной кожей, усыпанной веснушками. — А ты не должна ли верить в Трех и только Трех?
Ньюлен спохватилась и покраснела.
— Я... это просто фразы, кассида. У нас все так говорят. Ты так говоришь!
— Но я и в Сойлану верю, Ньюлен, и на ее праздники ей подношения делаю.
Она смутилась еще больше.
— Протокол ордена... не запрещает упоминать других богов, если я соблюдаю мою Роль. Орден Королевства Двух Звезд, Кровь Жнеца Искупляющего, в этом плане гораздо мягче, чем другие.
— Надо же, и протокол не запрещает, и мундир такое не позорит? — пробормотал улыбающийся Лидар, изучая ее лицо. Неста залюбовалась: она, кажется, видела что-то живое, смертное в его вечном лице сейчас. И он ведь только что пошутил!
— А мундира, — заметила Ньюлен, отвечая на его взгляд. — На мне сейчас нет.
Неста рассмеялась. Кажется, до всей этой передряги она не осознавала, как ей не хватало подруг. Нет, у нее была Шеэмин, и каждый житель Морриана был ее другом, но... она осознала, что у нее не было простой подружки, с которой можно было вот так вот сидеть ночью и обмениваться шутками.
Она надеялась, они с Ньюлен продолжат общаться, когда все это закончится, и неважно, что девушка должна была становиться только более и более бесстрастным рыцарем Веры Трех.
Неста хотела оставить что-то на память, для нее и для Лидара-Лидии, и пока мысль не покинула ее, она поднялась и, накинув халат, вышла на поиски слуги.
Ее указания слуга воспринял с убийственной серьезностью и порывался бежать к ювелиру за памятными безделушками немедленно ночью. Неста заверила его, что дело не срочное, но от сердца отлегло, что уж об этом она в суматохе не забудет.
Погруженная в собственные мысли, она отправилась обратно с новым кувшином вина, но на повороте на нее чуть было не налетел... рыцарь Дайн?!
Командор Лезвий Веры в герцогстве Эсера носил небрежно застегнутую рубашку и простые штаны, и выглядел обычным шовиллом, а вовсе не страшным церковником. Оказавшись к нему так близко, Неста отметила, какие жуткие у него синяки под глазами. И такие впалые щеки! Может быть, она ошибалась, и ему вовсе не за сорок. Как там говорил Нир — доспех Лезвий изнашивает их?..
— Кассида, — Дайн собрался немедленно, не позволив удивлению от встречи задержаться во взгляде дольше, чем на мгновение. — Какая встреча.
— Рыцарь Дайн, — кивнула Неста. Что он делал в банях? Лишенные страстей и желаний Лезвия Веры вообще могут получать удовольствие от ванных с солями и пеной?
Какой глупый вопрос, «что он делал в банях». Ладно еще в лицо ему не задала.
— ... приятная встреча!
И вот она, кассида, будущий политик и правитель. «Какая встреча» — «приятная встреча»! Да она просто-таки настоящий оратор. Видит Сойлана, это какое-то проклятье, и каждая ее встреча с этим мужчиной оборачивается катастрофой. То ее тошнит ему на сапоги, то она вовсю демонстрирует ему свою неинформированность, а теперь еще и вот это.
Почему же в его присутствии так неловко!..
— Приятная, — отозвался Кисэйл Дайн эхом. Несте показалось, что она увидела тень улыбки на его бледных губах.
— Ммм... — Неста поняла, что так и стоит тут, перед ним, в халате и с вином, и перегораживает дорогу. — Я... простите, рыцарь Дайн, я совершенно не ожидала встретить вас здесь.
Он приподнял бровь. Неста почувствовала себя еще глупее.
— Поверьте, я тоже не ожидал встречи.
— То-то мы оба растерялись!
— Определенно.
От глупости ситуации Неста рассмеялась. Кисэйл Дайн позволил себе улыбку, но лишь на мгновение.
— Простите, кассида. Хорошего вечера, и извините, что прервал ваш отдых.
— Что вы! Вы ничего не прервали! — она не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко. Или его слова были простой формальностью? Почему она не могла его прочитать?.. она же хорошо разбиралась в людях! — Ой, или это я вас задерживаю?..
Он оставался бесстрастным, на первый взгляд, но Неста поклясться могла, что озадачила его сейчас.
— Эмм... нет, вы меня не...
От сквозящей в его всегда невозмутимом голосе неловкости Неста не сдержалась и рассмеялась. Нервно и отчаянно, даже чуть склонившись, и волосы упали ей на лицо. Перехватив вино, она свободной рукой коснулась плеча рыцаря Дайна и, сдув кудри прочь, заглянула в его лицо:
— Мы с вами как будто язык забыли! А мы же оба, наверняка, немало часов на уроках разговорного мастерства провели!
Он ведь сын графа Восса. Неста не высказала этого вслух, но что-то наводило ее на мысль, что у Кисэйла Дайна такой подготовки могло быть побольше, чем у нее.
Вновь тень улыбки появилась на его губах. Он чуть склонил голову, опуская взгляд и пряча выдавшую его эмоцию, но когда взглянул на Несту вновь, его светлые глаза весело блестели.
— Главное, вспомнить, как говорить, когда будем обсуждать важные вопросы. Я, кстати, свободен для вас в любое время в течение дня, когда я в казармах. В силу... значимости ситуации.
Неста поймала себя на том, что совершенно глупо ему улыбается. Свободен в любое время! Не будь он командором бесстрастных Лезвий Веры, которым запрещены эмоции, она бы пошутила, что он, кажется, просто хочет ее видеть почаще.
— Лисс не доложил о том, что случилось в Форте-Сильва? — дело. Нужно поговорить о деле, чтобы перестать выглядеть малолетней дурочкой.
Кисэйл молча перевел взгляд ей за спину. Точно, они ведь встали прямо в коридоре. Неста сдвинулась, пропуская парочку темнокожих шовиллов в легких одеждах, и невольно коснулась плечом рыцаря Дайна. Он был... холодным, в сравнении с ней самой. И таким высоким, когда стоял так близко.
Подняв голову, она встретилась с ним взглядом. Он почти немедленно отвернулся.
— Доложил. На вашем месте я бы беспокоился не только о том, кто вломился в закрытую крепость, а еще и о том, что этот кто-то обладал возможностью превратить солдат в тени. То есть... — он запнулся. Неста с изумлением смотрела, как исказилось его лицо. В одно мгновение исчез его хороший настрой, словно у рыцаря разыгралась чудовищная мигрень. Он выглядел так, будто не мог открыть рот.
Ее напугало это.
— Рыцарь Дайн, вы в порядке?..
Он кивнул, хмурясь. Будто бы через силу, спросил, избегая смотреть на нее:
— Какой вывод вы бы сделали, кассида?
— Что... — она озадаченно моргнула. Вывод? Она совсем забыла о теме их разговора, ошарашенная его странным приступом. — Что у моего потустороннего врага есть сторонники среди смертных?..
Он смотрел на нее выжидательно. Будто бы она в школе, и дала неправильный ответ.
— Рыцарь Дайн, это, право слово, странная игра. Что вы хотите от меня услышать? Не можете просто сказать?
Он вздохнул. Внезапно, он выглядел так, будто бы за его плечами остался день тяжелой физической работы: уставший, измотанный и поникший.
— ... не могу. Извините, мне пора.
Он выразительно кивнул на коридор, и она отступила в сторону, пропуская его. Избегая касаний, Кисэйл Дайн направился к выходу, и Неста выдохнула.
Что это только что было?.. у нее сердце билось как безумное. С какой это стати, спрашивается?..
Она помотала головой, отчего кудри раскинулись ореолом. Какая чушь. Ее ждали друзья, и перенервничала она, потому что диалог вышел неловким, вот и все.
Запах морской соли с травами из Вейнтари помог ей расслабиться. Сфокусировавшись на мягком покалывании кристалликов на коже, Неста медленно погрузилась в воду с головой. Она никогда не была в Вейнтари. Говорили, что это одно из самых красивых мест в Адаране, где на каждом шагу белый мрамор, самые красивые статуи, и нет ни одного места, построенного без согласования с духом всего лагеря. Купальни и парки для самых богатых адаранских жителей, где росли самые настоящие цветы, круглый год. Интересно, бывал ли там мрачный Кисэйл Дайн? Разрешено ли ему было показывать удовольствие от купания, или это тоже запрещалось в их жутком ордене?..
Проклятье, с какой стати она снова думала о Кисэйле Дайне? Его чудовищно странное поведение во всем виновато, не иначе.
Вынырнув и откинув мокрые волосы с лица, Неста оперлась руками о каменный бортик своего бассейна прямо напротив Ньюлен. Девушка лежала на локтях, в почти такой же позе опираясь о свой бортик, и повернулась, чтобы видеть Нимнесте.
Ее глаза были такими темными. В них легко было утонуть. И много кто, наверняка, так пропал.
— Ньюлен, а Кисэйл Дайн всегда-всегда без эмоций? — она спросила даже до того, как успела сообразить и придержать язык.
Лидар — теперь снова Лидиа — оживился. Его всегда интересовали все разговоры о чувствах и переживаниях. Если подумать, из Воплощения получилась бы та еще сплетница.
Ньюлен, помедлив, поднялась на локтях, позволяя мокрым волосам соскользнуть обратно в воду. Ее острые плечи мерцали бесчисленными маленькими блестками из растворенного в воде соляного жемчуга с ароматом шоколада.
— Что ты хочешь сказать?..
— Я... — что Неста точно хотела сейчас сказать, так это то, что ей следовало бы держать язык за зубами. — Я имею в виду, он ведь просто шовилл, как я. Нельзя совсем ничего не испытывать, если ты не душевнобольной, конечно. В чем, в его случае, я сомневаюсь.
— Лучше никогда не говори такого на людях, кассида, — улыбка Ньюлен была грустной. Она вновь выудила волосы из воды, и теперь с них лился мерцающий поток. — Подозрение, что командор Лезвий Веры эмоционально слаб, может сильно ударить по его репутации. И, разумеется, он невозмутим и неприступен, как и положено представителю Церкви Трех при герцоге.
Неста поджала губы и опустилась обратно в воду по шею. Какая ужасная у них религия, какой ужасный рыцарский орден. И Ньюлен добровольно хотела стать его частью?..
— И все же... ты совершенно живая.
— Я в младшем звании, Неста. Я даже клятв не приносила. Но каждый новый этап влечет за собой отказ от того, что делает нас смертными и уязвимыми.
— То есть, живыми.
Было ясно, что в этом разговоре они к согласию не придут. Повисшее молчание было неприятным, и Лидиа поспешила разбить его.
Подавшись к ним, она откупорила баночку с блестящим солнечно-желтым порошком и высыпала по горсти в воду обеим девушкам.
— Неста имеет в виду, — тихо, спокойно проговорила она, не глядя ни на кого. — Может ли благородный рыцарь неочевидно подыгрывать тем, кто ему симпатичен. И может ли ему кто-то быть симпатичен.
Ньюлен вздохнула. Кажется, кассида впервые видела, чтобы девушка смотрела на нее рассерженно.
— Он на нашей стороне, и он нам поможет. Разумеется, не из каких-то личных симпатий. Ведь у него не может быть личных симпатий. И я совершенно точно никогда не видела, чтобы он испытывал личные симпатии к каким-либо девушкам... или мужчинам, раз уж на то пошло.
Ощущая, как горят ее щеки, Нимнесте мысленно отругала себя, а заодно и Лидию. Этот разговор вообще не должен был состояться, а в итоге они обсуждают, нравился ли кто-то рыцарю Лезвий Веры или нет. Будто Несту это вообще интересовало.
Рыцарь Дайн, определенно, был персоной интригующей, но он все еще был командором религиозного ордена, да еще и наверняка ровесником ее, Несты, мертвых родителей.
— Прости, Ньюлен, — она вздохнула. — Просто я его тут встретила, и он показался мне совсем не таким деревянным, как ранее. И нам же с тобой весело, и я подумала...
— Нет, — Ньюлен строго качнула головой. — Нет, он не сможет быть с нами в банях, и ему не может быть весело, как и нам. Для него остался только долг.
«И когда-нибудь так будет и для меня» — вот что Ньюлен не сказала. Но это всем было ясно без слов.