Долой маски
Джин сотню раз пожалел о своих словах. Он корил себя, рвал на голове волосы и не потому, что боялся умереть. Он боялся оставить своего истинного, своего ребёнка, боялся не сдержать данное им слово...
Джун же наоборот. Он выслушал в пьяном бреду признание, выслушал сотни извинений и лишь молча уложил альфу в кровать, наутро подав тому стакан воды и таблетку от похмелья.
— Я поеду к Киму... Буду на коленях вымаливать прощение... Он наверняка уже всё знает.
Джин закрыл руками лицо, сидя на краю кровати. Уже был обед, но тучи всё сильнее с каждым днём затягивали небо. Сегодня тридцать первое августа. Последний день самого холодного лета в истории этого города.
— Не смей. Даже не думай ехать к нему, — омега поглаживал свой уже немного выпуклый животик, который пока что удавалось прикрывать объёмными или свободного кроя вещами. — То, что ты сказал им всем, было ведь правдой? — Джун спрашивал так, словно не ожидал другого ответа.
— Да, но...
— Тогда ты сидишь дома и делаешь мне чай. Тебе не за что извиняться, Джин... Ты — хранитель этого города. Рано или поздно люди пойдут за тобой, а не за ним. Ты не должен бояться.
— Я подставил тебя! А что, если он захочет отомстить, причинив тебе и ребёнку вред? — альфа испугано сгрёб омегу в свои объятия. — Я этого не переживу.
— Всё будет хорошо, тихо. Ко мне он не подберётся.
Джуну было безумно тяжело. Он тоже боялся, тоже видел в ночных кошмарах самые плохие сценарии. Но омега понимал одно: он не имеет права опускать руки, он должен поддерживать мужа всеми силами и давать ему смысл бороться дальше. Это его долг омеги.
И Джин боролся. Он разгибался, выпрямлял плечи и шёл в перёд, против системы, против врагов, против Господина Кима. Он учился держать свой страх на цепи, вместо него выпуская наружу лишь силу и ненависть. Он тоже был Господином Кимом. Хоть и не знал об этом...
~
Юнги несколько минут стоял в дверном проходе, смотря, как альфа собирает вещи в чемодан.
— Может, всё-таки признаешься, куда ты летишь? — парень сел на край кровати, насквозь пронизывая её взглядом.
— Я же говорила, что к бабушке Ли.
— Везёшь кучу сладостей бабушке с диабетом? — парень недовольно хмыкнул, скрестив руки на груди. — У меня очень хорошая память, Бугатти. К кому ты едешь?
— Прости, не могу, — с каждым разом девушка отвечала всё тише, что начинало порядком пугать. — Тебе не стоит знать этого.
— Правда? Ты считаешь, что между нами есть вещи, о которых мне не стоит знать? Сколько мы уже вместе, м?! Ты не доверяешь мне, так? Почему? Неужели я хоть раз давал тебе для этого повод? — Юнги начинал давить на больное, но ему было больнее в сотни раз.
— Юнги, нет! — девушку аж переклинило от таких слов, и она подскочила с места, хватая возлюбленного за руку. — Я доверяю тебе больше, чем кому либо. Но это правда...
— Я понял тебя, — хмыкнув, Мин поднялся, собираясь уходить. — Тебе немного плевать на мои чувства. А я-то думал, что имею значение в твоей жизни. А зачем? Меня же можно просто использовать!
Помимо того, что Юнги был гением, ковыряясь в машинах, он также имел талант к психологии, а особенно хорошо он владел манипуляцией. Наверное, именно поэтому альфа никогда и ничего не могла утаить от него.
— Юнги! Прекрати так говорить! Я не хочу, чтобы правда разрушила «нас».
— Будь спокойна. «Нас» разрушило молчание, — Юнги уже надевал куртку. Недомолвки его слишком достали.
— У меня есть дочь.
Она произнесла это крайне тихо, но Юнги услышал. Рука, что сжимала ручку входной двери, замерла, а взгляд бешено забегал по углам.
— Что..? — спросил он на выдохе, обернувшись вполоборота.
— У меня есть дочь, — для неё эти слова были адом, который забыть альфа не могла. — Она была зачата при том самом изнасиловании, — девушка села, на кровать, закрывая лицо руками. Невыносимо стыдно.
— Дочь? — Юнги специально переспросил в третий раз, подходя ближе.
В ответ девушка лишь в кивнула, а шарф, что она сжимала в руке, вот-вот мог разорваться от натяжения. Ей было страшно. А вдруг сейчас Юнги развернётся и уйдёт, никогда не вернётся? Бросит, как использованную вещь, из-за её же лжи...
— Ну и чего ты боялась? Зачем было такую глупость таить от меня? — Юнги взял её за нежные ладони и улыбнулся так, словно узнал какую-то мелочь, совсем не страшную и не особо важную. — Я кажусь таким злым? — парень тихо засмеялся, обнажая белоснежные зубы. — Дорогая, в этом нет ничего такого. Тебе стоило сказать мне сразу, но раз так, то я лечу с тобой. Я хочу познакомиться с твоей малышкой.
— Юнги... Не стоит... — девушка запнулась, совершенно не ожидая такой реакции.
— Стоит. К тому же мы только на выходные. Так что решено — я лечу с тобой.
Да, летит с ней. Вот только вернётся он, прихватив с собой кое-что другое.
~
— Мама!
Как только Бугатти переступила порог дома, к ней тут же бросилась в объятия маленькая девочка лет четырёх. Её тёмные волосы были красиво заплетены в две длинные косички и перевязаны алой лентой. Она улыбалась так широко, так искренне, что Юнги вынужденно отвёл взгляд в сторону. Он чувствовал себя чудовищем. Мерзким, противным слизняком, что отправит невинную душу на растерзание ужасному монстру, из чьих лап уже не выбраться. Душу на части разрывала совесть. Она длинными острыми когтями впивалась ему в остатки человечности, сжирая последние капли, и дурманом отдавала в голову.
Нет, Мин Юнги. Ты не можешь так поступить. Ты не погубишь ни в чём не виновного ребёнка. Даже если тому ценой — жизнь возлюбленного. Демоны, что сидели где-то глубоко внутри, внезапно выползли наружу, мешая слышать, видеть, говорить, дышать... Юнги стал пленником собственных страхов, собственной совести. Он превратился в чудовище, не знающее пощады.
— Всё хорошо? — взволнованно спросила девушка, заметив, что парень до побеления костяшек сжал ручки яркого пакета, внутри которого лежали в подарок кукла и куча сладостей.
— Да... Я в порядке, — Юнги улыбнулся, бесшумно выдыхая. — Привет, я Юнги, — он протянул девочке пакет, который та с радостью приняла, и подал ей руку, чтобы поздороваться. Девочка протянула крохотную ладошку в ответ, и Юнги замер, смотря на неё. Пальцев было...много.
— Полидактилия, — Бугатти присела рядом, целуя руку дочери. — Одна из болезней как следствие инцеста. Врачи говорили, что она не проживёт больше месяца, но она выжила.
— Одна из? — Юнги непонимающе взглянул на неё.
— К сожалению... Она ничего не слышит без аппарата в ухе, гемофилия и ужасный иммунитет. Она не может жить без кучи лекарств.
Девушка выдохнула, едва сдерживая слёзы, что щипали глаза. Осознавать, что это на всю жизнь, тяжело безмерно, говорить вслух — в сотни раз хуже, словно в сердце вгоняешь очередной раскалённый нож.
— Она с нами. Это главное, — Юнги взял девочку на руки и одной рукой приобнял альфу. — Всё будет хорошо. Однажды война закончится.
И ты останешься ни с чем. Если останешься.
Уже мысленно добавил парень, натянув фальшивую улыбку.
Это не выбор между жизнью и смертью. Это выбор между смертью двух людей. Не станет девочки — не станет и матери, не станет Хосока — не станет Юнги. И если он этот выбор не сделает — умрут все.
~
— Хорошая зверюшка! — господин Ким поглаживал тёмную макушку Чонгука, что лежал на полу абсолютно голым, лишь был ошейник с длинным поводком вокруг шеи, и трясущими пальцами брал из миски собачий корм и засовывал себе в рот.
— Убей его уже. Зачем тебе это тело? — хмыкнул сидящий в кресле напротив Чимин, окинув несчастного омегу брезгливым взглядом с нотками отвращения.
— Как я могу убить его, брат? — Ким со всей силы сжал в кулаке волосы омеги. — Он же моя родственная душа, моя половина. Как же могу отделить его от себя?! Не могу... Потяну живым за собой в могилу, — альфа со всей силы откинул его голову назад.
— Что делать с Сокджином? Он будто храброй воды выпил, бросаясь на всех. Ни перед чем не останавливается, возомнил себя главой.
— Для него у меня особенное блюдо.
Ким приподнял уголки губ в дьявольской улыбке. Ничего доброго это не сулило.
— Ты второй раз собираешься подать ему на ужин одно и то же блюдо? Не слишком ли это скучно и банально?
— О, нет! Это как раз то, что напомнит нашему отбросу, где его место, — дьявол растянул рот ещё шире, обнажая свои клыки. — Малыш, хочешь конфетку? — Ким провёл перед глазами белой пластиковой бутылочкой и немного потряс, давая возможность услышать, как пересыпается содержимое.
— Хозяин... — почти неслышно пробормотал Чонгук, подползая к его ногам и высовывая язык, словно щенок. В Чонгуке не осталось ничего человеческого. Его душа и разум растоптаны, смешаны с грязью и превращены в пыль, остатки которой рассеяны по ветру белыми таблетками, что Чонгук глотает раз за разом и выпрашивает, словно милостыню. Он теперь никто. Никто не пришёл за ним, никто не вытащил из этого ада, никто не уберёг. Но разве он хотел? Была бы возможность повернуть время вспять, снова бы выбрал этот путь, снова бы выбрал его.
~
— Прекрасная погода, не так ли? — Бугатти улыбнулась, смотря на жёлтые листочки деревьев, что один за другим падали на асфальт аллеи.
— Согласен, — Юнги медленно шагал рядом, держа малышку за руку. Та увлечённо смотрела на всё вокруг и собирала из зелёно-жёлто-красных листьев большой букет. Его телефон завибрировал, и Юнги быстро достал его из кармана, читая смс с жутким содержимым, от которого кровь в артериях и венах мгновенно застыла.
«У тебя 15 часов. Иначе попрощайся со своим любимым»
Отправитель: Пак Чимин.
Вестник дьявола вновь напомнил о том, зачем он здесь. Вовсе не гулять по аллеям, собирая листья, не пить кофе в бумажных стаканчиках и говорить на непринужденные темы, словно они семья. Нет. Это всего лишь его работа. И сейчас, затягивая с выполнением миссии, он ставит под большую угрозу жизнь Хосока. Дьявол сказал — Дьявол сделал.
Юнги мысленно дал себе пощёчину. Хватит, очнись! Что за слабину ты себе дал? Растрогался от детской улыбки? На планете миллионы детей, а эта девочка, учитывая количество её хронических неизлечимых болезней, не проживёт и дольше десяти лет. Не тебе решать её судьбу. Не ты, так кто-то другой доставит её в Корею. Это лишь вопрос времени.
— Вон там продают сладкую вату. Малышка, хочешь? — спрашивает Лилит у дочери, смотря на небольшую палатку в парке, — после довольного кивка и визга девочки она улыбнулась. — Тогда вы с Юном поболтайте, а я быстренько куплю вату.
— Принесёшь к пруду, мы пойдём на уток посмотрим, — Юнги улыбнулся в ответ и пошёл, куда сказал.
Уже через несколько секунд он набрал нужный номер. Он прекрасно знал, что машина с парой демонов, которых приставил Пак, всё время находилась рядом.
— Как далеко машина? — не успел прозвучать даже один гудок, как на звонок ответили.
— Около двухсот метров, — ответил грубый голос.
— Подъезжайте как можно ближе, я выйду с девочкой навстречу.
Ребёнок, кажется, совсем ничего не слышал, с восхищением смотря на диких уток. Юнги резко схватил её на руки, закрыв рот, чтобы не закричала, и как можно быстрее побежал к выходу из парка, навстречу чёрному авто.
— В аэропорт и как можно быстрее.
Бросил водителю, связывая девочке руки и ноги, ибо та со всей силы брыкалась и плакала, ещё и кричала так, что в машине было невозможно находиться.
Ради этого ребёнка Дьявол ничего не жалел. Их на площадке уже ждал личных самолёт и около десятка охраны. Девочке пришлось вколоть снотворное. Сделал это, к слову, личный доктор. Так даже лучше. Поспит и не будет портить себе психику в столь юном возрасте.
Тринадцать часов полёта для парня были самыми длинными в этой жизни. Кажется, они тянулись годами. Не успел самолёт толком приземлиться, как Мин как можно скорее уже бежал к машине с девочкой на руках. Он сам сел за руль, вжимая педаль газа в пол и вовсе забыв, что существуют тормоза.
Врата в ад уже были открыты, и Мин затормозил лишь у мраморного порога особняка. Дьявол, как и его вестник, уже стояли на пороге, ожидая.
— Моё прекрасное создание! Как же я ждал твоего возвращения! — губы Дьявола расплылись в улыбке, когда ему в руки попало маленькое тельце. Он получил то, что так долго искал, чего так долго жаждал. Свою кровь и плоть, свою надежду, свою спасительницу династии.
— Я выполнил то, что вы приказали, мой господин.
Юнги встал перед ним на колени, челом прижимаясь к холодному мрамору. По щекам побежали горячие слёзы, дыхание тоже сбилось к чёрту. Юнги не выдержит, если сейчас ему откажут в единственном. Он просто сам себя в сырую землю положит и закопает следом за возлюбленным.
— Верно. Ты выполнил, — Господина Кима на пороге уже не было, стоял перед плачущим парнем лишь Пак Чимин. — Дьявол — не Господь. Он никогда ложной надежды не подаёт и ничего просто так не обещает. Потому и заключает сделки. Услуга за услугу. Ты, Мин Юнги, верно выполнял свою службу, а Дьявол, запомни это на всю свою жизнь, перед теми, кто его воли не ослушался, кто на его стороне стоял и за него сражался, обещания свои всегда держит и выполняет. Никогда не забывай об этом.
Пак махнул рукой и на порог вынесли тело. Живое.
Сколько было силы в лёгких, Юнги вслед уходящему Чимину кричал «спасибо!» Подхватив тело Хосока на руки, он как можно аккуратнее положил его на сиденье рядом и с максимально возможной скоростью поехал в больницу. Юнги больше ни о чём не мог думать, не мог ни есть, ни спать. Он сутками сидел у кровати Хосока. Кажется, это был сон. Юнги даже на миг не верилось, что он рядом, что их больше не пытаются разлучить. Он держал до ужаса исхудавшую руку любимого, ни на миг не отпуская и как можно больше своего тепла отдавая ему, смотрел на впалые щёки и бледные губы, на бороду, что, как и волосы, отросла за этот период. Хосок проснётся. Вот-вот он откроет глаза и улыбнётся ему, словно не было всего того кошмарного времени, что они пережили. Хосок обязательно придёт в себя, и они начнут новую жизнь. Юнги обязательно сделает всё, чтобы помочь Хосоку восстановиться. Больше он ни за что в жизни не допустит подобного. Увезёт его на другой конец света и укроет, никого не подпуская.
— Тебе стоило лучше прятаться, — раздался за спиной женский голос, переполненный боли, обиды и страданий.
Юнги не особо ожидал услышать его посреди ночи, когда вышел в киоск напротив больницы за кофе. Но вот чувствовать у макушки холодный металл пистолета очень даже.
— А кто сказал, что я прятался?
Юнги хмыкнул, выронив полупустой стаканчик с кофе и одним ловким ударом выбил пистолет. — Я даже не собирался этого делать, — он обернулся, смотря прямо ей в глаза, в собственных — теперь лишь холод и чуждость к девушке.
— Где моя дочь? — едва сдерживая внутри крик, альфа замахнулась на него кулаком. — Мразь! Где она?
— Ты сама знаешь, где она, зачем попусту тратишь время? — Мину вовсе на составляло проблем отбивать её удары.
— Зачем..? — из глаз бедной девушки полились слёзы, когда Юнги прижал её к широкому дереву.
— Ты столько времени сражалась за то, что дорого тебе. Я тоже. Я боролся за свою любовь. Извини, это было сугубо личное.
— Что? — казалось, она совсем ничего не понимала. — Я допускала мысль, что ты захочешь избавиться от неё, потому что она моя, но не твоя дочь, а ты... Ты просто монстр.
— Такой же, как и ты. Ты боролась за будущее своей дочери, а я — за собственное. Я никогда даже на миг не любил тебя и не чувствовал что-то, кроме холода. Ты никто для меня, Лилит. Ты всего лишь моя работа, — Юнги отпустил её, поднимая с земли ранее выбитый пистолет. — Если ты ещё раз попытаешься угрожать мне или близким мне людям, — голос Мина звучал нечеловечески холодно и монотонно, так, как никогда раньше, — я без единой доли колебания убью тебя, а затем тётушку, как единственного свидетеля. Ты уяснила? — парень обернулся к ней спиной и сделал несколько шагов в сторону больницы. — Твоя война с Кимом меня больше не касается. Я вышел из игры.
Юнги быстро скрылся в темноте ночи, возвращаясь в больницу, а альфа так и осталась под деревом. Такое чувство, что ей в сердце воткнули сразу два ножа.
Вы только представьте себе... Девять месяцев у вас под сердцем растёт крохотная жизнь. Она развивается, черпая ваши ресурсы, потом толкается, а затем она первый раз в жизни плачет, давая знать всему миру, что появилась на свет. И не столь важно то, кто помог её создать. Она — ваша половинка, неотделимая часть. Разве вы не рисковали бы собственной жизнью ради неё?
Кажется, этот вопрос риторический.