Этап ІІ. Течка
Проснулся Гук ближе к обеду от громких, ужасно давящих на сознание ударов по большим гаражным дверям.
— Блять... — лицо парнишки скривилось, а руки быстро легли на уши. — Прекратите...
— Проснись и пой! — раздался ещё один самый громкий удар после фразы, которую Гук просто ненавидел всей душой.
— Заткнись, блять.
Он вяло встал на ноги, потирая двумя пальцами переносицу, но резкий удар битой под колено мигом заставил его упасть и вскрикнуть от боли.
— Какого хуя..? — он поднял взгляд, полный ненависти и понял, кто портит ему утро.
— Я не блять, а вот ты уже давно должен быть на ногах.
Перед Чонгуком стоял Джун, держа в руках свою любимую чёрную биту. На нём отлично сидели светлые джинсы и бежевая футболка с непонятной Гуку надписью на английском, который он ненавидел всей душой. Джун был абсолютно спокоен, и именно эта черта бесила его больше всех. Джуна было сложно вывести из себя, но зато он мог вмиг достать душу, не показав ни единой эмоции. Над Гуком он особенно любил издеваться, ведь с самого начала внутри омеги сидел коварный червяк под названием ревность, и никто не смел даже подходить к Джину, если его нет рядом. А Гук как раз был тем, кто постоянно находился возле его возлюбленного.
— Прекратите, — ровный строгий тон баса альфы заставил обоих повернуть голову в сторону Джина, который стоял возле машины, сложив руки на груди. — Сегодня много работы, хватит баловаться.
Он был строг как никогда. Гук очень редко видел его таким, и именно такого Джина он опасался. Никогда не знаешь, когда эта бомба взорвётся. Кое-как стряхнув одежду, Гук уселся на диван, глотая холодное пиво, что неплохо освежало мышление после такой-то пьянки.
— Что случилось? — самый младший не выдержал напряжения и решил всё же удовлетворить свой интерес.
Джин ничего не сказал, лишь кинул в него несколько листов.
— Что это? — он начал вчитываться, со страхом понимая, что это. — Но как...? Это ведь нереально!..
Джин вздохнул.
— Нужно думать. Вас осталось шестеро. Кто выиграет этот заезд, получает фору в следующем этапе.
— Фору?! Если выживет!
Чонгуку стало реально страшно, ведь то, что он видел на карте, приводило в ужас. Трасса, которая будет в следующем заезде, — одна из самых опасных, если не просто смертельная. Джун был ходячим примером того, что может случиться на этой трассе, и Гук, видя его каждый день, теперь вспомнил про это, и холод неприятно осел внутри, заставляя чувства раздвоиться.
— Я знаю, о чём ты думаешь. Даже не думай, мои люди подстрахуют тебя, — Джин строго посмотрел на него, скрещивая руки на груди. — Мы проделали слишком много работы.
— А я позволил тебе угробить мою машину! — Джун всё же не удержался от колкости в сторону младшего, что было одним из его любимых занятий.
— Да на ней даже царапины нет!!! — Чон подскочил на месте, чтобы немедленно приступить к острому спору со старшим омегой, но быстрый и слишком строгий бас Джина заставил его сесть на место.
— Гук, ты должен занять это место. Сейчас оно на вес алмаза. Получишь его и до конца своей жизни ни о чём не будешь беспокоиться. Ты просто подумай. Сходить с дистанции на полпути как минимум позорно, для такого гонщика, как ты. Из 4 поколения ты — лучший.
— Я знаю... Я не сойду... — парень уныло опустил голову и в очередной раз посмотрел на карту заезда, которую, к счастью, выдали наперёд, за неделю до гонки.
~
— Как настрой, Ким?
Вальяжно расхаживая дорогими туфлями по щебню со стаканом виски в руках, Пак Чимин подошел к Джину, своему старому другу, с которым они вместе попали в команду господина Кима.
— У него — прекрасный, а я вот чёт напряжённый сегодня, — Джин медленно выпустил из губ густой серый дым любимых сигарет, за которыми ему 5 минут назад бегал Джун. — Мелкий он ещё для такого... Но и ждать дальше некуда.
— Ну, да... Ему всего 17. Тебе-то куда больше было. Да как и мне, в принципе, — он расстегнул очередную пуговицу белоснежной рубашки.
— Мы с тобой 2 поколение. Старики уже.
Оба альфы весело засмеялись. Они наблюдали за тем, как к месту начала гонки медленно, но уверенно собиралась немалая куча народа и не только из Сеула, но и из недалеких городков, даже из Пусана и Тэгу. Такое зрелище хотели увидеть все, да и не только увидеть. Можно выбрать себе фаворита, поставить пару ставок и найти кучу новых знакомых. Это притягивало. Веселье, беззаботность... В эту атмосферу ныряли с головой и не выныривали. Джин смотрел на Чонгука, как на последнюю надежду вырваться из замкнутого круга. Да, они были друзьями... Лучшими друзьями. Но Джин дал ему слишком много и хотел хоть что-то получить в благодарность себе и своему труду. Пак Чимин был в похожей ситуации, но он умел довольствоваться тем, что имел, и не стремился иметь всё и сразу, в отличие от некоторых. Чимин был королевским гонщиком Пусана одновременно с Джином, собственно, так они и познакомились, и так и началась их дружба.
— А знаешь, может, он ещё и зелёный, но чуйка у меня такая, что он не даст вертеть собой.
— Это всего лишь твоя чуйка, Пак. Он будет делать то, что скажу я. Я решил, что и как будет, я дал ему шанс и я получу то, что хочу.
Джин снова закурил, не сводя своего взгляда с Чон Чонгука, что весело болтал с парой знакомых, упершись в капот чёрной львицы, что вновь была готова рвать своих соперников на мелкие кусочки. Глянец показывал свою роскошь, а приятный рык мотора заставлял других ронять челюсти на землю от восторга перед будущей королевой сеульских дорог.
Вновь прозвучала автоматная очередь, и все быстро заняли свои позиции. Эффектная блондинка с помадой цвета крови на губах вышла на центр площадки, чтобы дать старт. Как только прозвучал сигнал, 6 суперкаров неописуемой мощи сорвались с места, заставляя зрителей давиться пылью. Они взлетели, словно самые дикие птицы, которых держали в клетке много лет. Гук сразу же вырвался вперёд. Он мигом заставил соперников глотать пыль, но длилось это недолго. Он проебался на первом же повороте, когда не смог плавно войти в дрифт, ведь именно это было его слабым местом. Или машины..?
Нет. Машина была в идеальном состоянии. Дело было в чём-то другом. Лишь едва не врезавшись в очередной из крутых поворотов, он понял, в чём. Запах. В машине был запах альфы. Гук впервые чувствовал подобный, проникающий под кожу запах, что въедался под самую кожу. Он бодрил, но при этом тут же выбивал из колеи, не давая парню спокойно закончить гонку. А гонка-то ещё и не началась толком. Машины ворвались на мост, да так, что казалось, будто металлические балки прогибаются под этой мощью. И именно здесь началось настоящее сражение. Белый порш, что гнал вторым, ловко подрезал своего главного конкурента. Сделав лёгкий, едва ощутимый толчок в задний правый борт во время перестройки вправо не оставило лидеру шанса поймать управление, и спорткар, проскрипев шинами, моментально вспыхнул алым пламенем и слетел прямо в синюю бездну реки Хан, оборвав ограждение. Чонгук затаил дыхание. Ведь он мог быть на месте того уже покойника. Ещё и этот запах не давал ему спокойно ехать. Он словно душил изнутри бедного омегу. Гук открыл окно, чтобы хоть часть запаха развеялась, но это не помогло. Парень просто перестал дышать в надежде, что это поможет сосредоточиться. Но следующее испытание было не особо далеко. Остальные четверо участников начали медленно прижимать Гука к краю дороги, дабы и тот слетел в воду. Теперь омега уже не думал о машине. Он начал делать резкие рывки вправо, словно хотел доказать конкурентам, что он не слабак и им не избавиться от него так просто, но заднее колесо уже висело в воздухе. Если там же будет ещё одно, Гук — мертвец. По спине пошёл холод. Запах начал щипать в лёгких, руки от излишнего напряжения сводило судорогой. До края осталось всего несколько сантиметров. Страх завладел юным гонщиком, и тот решился на последнее, что он мог сделать. Закись. Рука потянулась к заветной кнопке, но вдруг раздался неожиданный звук удара в соседний автомобиль. В зеркале заднего вида Гук увидел призраков. Три чёрные матовые BMW, что спасали ему задницу, начав идти на соперников их же методом, появились буквально из ниоткуда и без больших усилий быстро прочистили для Гука дорогу, спихнув тех в сторону, а когда гонка вышла уже на финишную прямую, там же и исчезли. Гуку хватило хватки моментально выжать газ до упора и вырваться вперёд, пока соперники приходили в себя после неожиданных «гостей».
Впереди был финиш, каких то 2 километра финишной прямой с ужасными ямами которые в глубину были в некоторых местах больше метра. Одна из машин, влетев в такую перевернулась прямо на месте. Но Гук даже не заметил, как доехал до конца. Он лишь приоткрыл дверь для то, чтобы услышать свой результат, что оказался довольно неплохим. Но в данный момент это было последним, что его волновало. Даже не выходя из машины, как обычно он это делал ради получения громких оваций, Чонгук уехал куда подальше, на пустынный берег реки. Он еле выполз с машины, и подобрался к самой воде. Даже не снимая одежду, омега залез в воду и нырял с головой до тех пор, пока не пришел в себя и запах с его головы не ушел окончательно. Парень сел на песок и опустил голову, заполненную мыслями. Страх и сомнения терзали его и без того несчастную душу.
— Неужели ты думаешь о том, чтобы отказаться от своей цели?
Незнакомый голос до жути напугал Гука, а крепкая горячая рука легла на его плечо.
— Кто ты? — он хотел было повернуться и посмотреть на этого человека, но тот не позволил, а лишь сел позади него, крепко прижав омегу к своей груди.
— Это неважно... Малыш... — неожиданно кончик горячего языка прошёлся по нежной шее омеги. — Ты сладко пахнешь... Наши запахи так красиво сочетаются.
Гук резко вновь почувствовал давящий запах. Он душил его, заставляя корчиться от колющей боли в груди.
— Почувствуй это.
Разум омеги уже был затуманен. Чонгук чувствовал лишь запах и дикое возбуждение. Он не контролировал собственное тело. Но к чёрту всё, если у него началась течка. Сука! Первая гребаная течка! Гук заныл, скрутившись калачиком. Низ живота свело, и парень почувствовал, как из его ануса начала выделяться смазка.
— Что ты сделал..? — Гук лишь тихо простонал, расстёгивая ширинку своих джинс и поглаживая рукой свой маленький член сквозь тонкую ткань белья.
— Я разбудил в тебе омегу. Не сопротивляйся самому себе.
Крепкие руки альфы обвили хрупкое тело омеги, а губы не уставали дарить нежные поцелуи.
— Нет... Остановись... Пожалуйста...
Гук, словно в бреду, отрицательно кивал головой, жадно хватал воздух, сплетая губы в сумасшедшем поцелуе. Его длинные пальцы зарылись в кудрявые пряди альфы, а 2 пальца того беспощадно скользили в безумно узкой дырочке Гука. Омегу аж выгибало в дугу от острых ощущений. Было больно, но с каждым движением Гук лишь желал ещё большего.
Большая луна скрылась за облаками, не давая увидеть свою красоту. Или же, может, это она не хотела видеть того, что творилось на этой земле? Того потока крови, что уже лился по ночным дорогам? А может, наивности, что владела юным сердцем и вершила грех? Или всё сразу? В ту ночь темнота поглотила всё, не давая даже искре нарушить это. Всё словно замерло, ожидая нового взрыва или ещё большей тьмы. Холодный северный ветер то и дело пытался разнести мрак во все стороны, но как бы ни старался, он смог развеять лишь тёмные пряди волос маленького омеги, что совсем не знал этого жестокого мира, что просто поддался чувствам и не понимал, что поступает не так, как ему следовало бы. Вся его жизнь — гонка. Не на жизнь, а на смерть... И в этот раз он тоже не собирался нажимать на тормоз.
— Я не откажусь... Я стану Королевским Гонщиком... Сеула...
Омега громко простонал, принимая в себя тёплое семя, сидя на капоте полуубитой машины с широко раздвинутыми ножками, что крепко обхватили торс старшего. Рубашка альфы была разорвана, губы растерзаны до самой крови, как и расцарапанная спина.
— Ты такой чувствительный!..
Альфа ухмыльнулся, когда Чонгук замурчал лишь от простого поглаживания щеки, что была слегка мокрой от пота и пары слезинок.
— А ты загадочный... — Гук лёг на капот, всё ещё тяжело дыша, ведь член так и не покинул его. — Я хочу увидеть твоё лицо.
— Ты почувствовал мой член в себе. Не слишком ли много для одной ночи?
Он медленно вышел, и сперма тут же медленно потекла из покрасневшей дырочки.
— Но...
— Какие ещё «но», сладкий?
Тихий ровный шёпот и лёгкая нотка бодрящего и возбуждающего аромата тут же заставили Гука забыть даже собственное имя.
— Когда мы вновь...
— Когда ты выиграешь следующую гонку, — он снова перебил его, неспешно натягивая одежду.
Гук продолжал тяжело дышать и пытаться подняться, ведь времени на отдых было совсем немного. Это была его первая течка, и то, что она началась из-за запаха альфы, значило для него только одно: она будет мучить его ещё несколько дней, требуя альфу. А до следующей гонки всего-то неделя.
— Но ты ведь никому про это не скажешь, сладкий...
— Только если скажешь своё имя...
— При следующей встрече.
Едкий запах крапивы вмиг проник в лёгкие Гука, отключив его сознание. Хрупкое тельце упало прямо в крепкие руки альфы, а спустя час омега уже мирно посапывал на белоснежных простынях отельной кровати в номере «люкс». Убрав с лица Чонгука непослушные чёрные пряди, альфа вновь наклонился к его шее и вдохнул сладкий, такой невинный юный аромат.
— Сладкий... Теперь ты мой.
Ответа не последовало. Лишь тихий сонный вздох. Наверное, Гуку снился тот чудный пленяющий запах.
~
Ветер был ни капли теплее, чем прошлым вечером. Всё такой же холодный и пронизывающий до костей поток воздуха. На мосту, что ещё вчера был изуродован гонщиками, уже красовалось идеальное новое ограждение. Не было и намёка на вчерашнюю гонку, да что там! Не было даже запаха свежей краски.
— Хорошо постарались. Ничего не сказать, — мятноволосый парень аккуратно упёрся в перила.
— Это нужно остановить, пока мы можем. Пока не начали гибнуть сотни людей.
— Они будут гибнуть, не бывает войны без жертв.
— Да не нужна мне война! Я хочу лишь навести порядок.
— Ты сама веришь в то, что говоришь? Это не первая и не последняя жертва. Их будут тысячи. И мы можем оказаться среди них.
Парень нежно положил руку на талию девушки, притягивая к себе. Он опустил маски и столь же нежно поцеловал, дабы успокоить возлюбленную.
— Тебе стоит расслабиться, — он заправил светлую прядь ей за ушко.
— Я не позволю себе отдых, пока на моих глазах гибнут люди. Я не такая, как Ким.
— Да-да-да... Я слышал это столько раз...
— Юнги! Не смей упрекать меня в этом!
— В чём?! — парень тоже повысил голос. — Они сами выбирают такую судьбу! Они знают, на что идут, когда садятся за руль! Они — самоубийцы, которым ты пытаешься спасти жизнь!
— Я пытаюсь спасти этот город, пока он не утонул в крови! Вспомни Пусан! Вспомни Тэгу! Эти города исчезли с карты, пока Ким сидел на балконе и пил кофе!!! Я не хочу и не могу допустить этого в Сеуле! Это мой город, и я буду бороться за него до последнего!
— Это уже давно не твой город! Прекрати заниматься самовнушением.
Юнги схватил девушку в крепкие объятия и поцеловал. Он знал, что только так можно усмирить её бурные эмоции. Как только речь заходила о господине Ким, блондинка буквально превращалась в монстра, желающего уничтожить абсолютно всех, кто хоть как-то связан с ним. Девушка была альфой, к тому же чистокровной, и характер её был не из лёгких. Но Юнги всегда был возле неё, всегда мог усмирить. Он каждый раз находил правильный подход, несмотря на то, что сам был далеко не покладистым и слишком прямолинейным.
— Может, они и выбирали сами, но вряд ли знали, куда это их приведёт их, — девушка тяжело вздохнула. — Я хочу остановить. И у нас многое есть для этого.
— Ты ведь знаешь, что я готов на всё вместе с тобой.
Их губы снова сплелись в нежном поцелуе, а затем пара незаметно исчезла с моста, не оставляя за собой ни единого следа, только дым, что исходил из выхлопной трубы тёмно-синей бугатти.