Глава 3.
Мама...
Перед глазами всё ещё была та картина.
Она лежит на полу, а эти твари сдирают с нее одежду. Она кричит, пытается вырваться, плачет, а они приступают к своему делу. Ширинка, вскрик, плач.
В груди всё сжималось от боли, страха, жалости и злости. Ей было больно. Очень. Больно и стыдно, что это происходит на глазах собственного мужа и дочери. Но мы никак не можем ей помочь. Кричим с папой, просим, чтобы они остановились. Эдвард бьёт их, отталкивает, но каждый раз его швыряют в сторону, удерживают, заставляя смотреть на то, как имеют его любимую жену.
– Ну что, Эдвард, нравится? – эхом в голове раздается голос того ублюдка, а я пытаюсь представить, что это сон. Что этого нет. Но не могу.
Отец плачет, кричит, рвётся. Но ничего не получается.
– Ещё немного, и в игру подключится твоя дочурка. Ты предпочтёшь умереть или наблюдать за этим? – спросил мужчина, подходя к отцу, который встал на ноги, но в ту же секунду послышался оглушительный резкий звук.
– Мэри!! - и снова голос отца, который кричит имя жены.
Господи, я держалась из-за всех сил.
Вспышка. Вновь момент, но уже другой.
– Эмили!! - крик отца, выстрелы, хрип, грохот.
И снова темнота.
Головная боль, шум в ушах, сухость в горле, неудобное положение. Это был сон. Повтор вчерашнего дня...
Я не могла заставить себя открыть глаза. Мне было страшно. Я помнила всё, начиная с утра, заканчивая криком отца. И я представить не могла, что там произошло. Но всё, словно кино, повторялось в голове раз за разом.
Было два варианта исхода событий: отца убили или убили тех подонков.
Я больше склонялась к первому, хоть и желала, чтобы на самом деле был второй. Но нужно трезво оценивать ситуацию. Нам никто не мог помочь.
Через силу открыв глаза, я едва сфокусировала взгляд на стене. Старая, но безумно интересная, как и вся комната. Викторианский стиль вперемешку с готическим. Впечатляет.
Комнату освещал тусклый фонарь, слегка поблескивая. Полумрак обвил помещение, скрывая тёмные холодные углы. Лунный свет, проникая сквозь окна с решётками, создавал атмосферу, соответствующую настроению. Но я никогда не была здесь. Я не дома… но где тогда?
В душе зарождалась паника, страх, недоумение. Я даже представить себе не могла, что со мной сделают. Убьют? Изнасилуют? Будут пытать? Что??
Лихорадочно бегая глазами по комнате, я села в постели. Было холодно, страшно, одиноко.
Родителей больше нет. Меня никто не спасёт.
Господи, что мне делать?
За окном уже давно была ночь, я не знала, сколько времени прошло с того момента. Но мои размышления прервали шаги за стеной, за дверью. Они были медленными, но тяжёлыми, уверенными. Они приближались к двери, а я была в панике, не зная, что мне делать. Обороняться? Спрятаться? Тогда чем и куда? Пульс бился сильнее, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Секунда. И тишина. Абсолютная тишина. Ни шороха, ни порывов ветра за окном. Казалось, я нахожусь во сне. В кошмаре. Но увы, всё было стишком по-настоящему.
Щелчок. Поворот ручки.
Кровь застыла, глаза расширились от ужаса, а я вжалась в спинку кровати. Нет, я никогда не была настолько пугливой, но атмосфера и чувство одиночества делали всё за меня.
– Зачем вы покинули меня. – мысленно обратилась я к родителям, надеясь на Высшие Силы, на любую помощь. Но напрасно. Тёмная высокая фигура уже показалась в дверном проёме и приближалась ко мне.
Я сильнее вжалась в спинку кровати, не сводя с человека взгляд. Он был похож на того ублюдка, который убил моих родителей, но выглядел добрее. Брюнет, не такой массивный, но серьёзный.
Подойдя к кровати, он поставил на тумбу поднос с какой-то едой, а я уже мысленно пообещала себе, что не притронусь к этому. Мало ли, что они подсыпали мне.
– Не вредничай, Эмили. Это для твоего же блага. – послышался голос парня, а я фыркнула, отворачивая от него голову, и услышала усмешку.
– Что вам нужно от меня?
– Нам? Ничего. Нам нет смысла убивать тебя, но если ты не будешь слушаться, не обижайся. – после этих слов он вышел из комнаты и вновь послышался щелчок двери.
Я взаперти. Одна. Наедине с какими-то мужиками, которые неизвестно, что от меня хотят. Зачем Я им? Слишком много вопросов, но так мало ответов.
Я не стану слушаться их. Легче погибнуть, чем сидеть неизвестно где и неизвестно с кем. Вероятно, с теми, кто убил моих родителей; с теми, кто заставлял нас бегать, скрываться, бояться.
Они отняли у меня всё…