Час пик
Виктор понял, что не знает, куда двигаться дальше. Он не мог заставить себя выйти на улицу, а вставал с кровати только чтобы покормить кота.
Скука так быстро завладела им, что Виктор даже стал смотреть видео уроки по созданию сайтов. Просто от нечего делать. Раньше он такой добровольной тягомотины на дух не переносил.
Книги Виктор тоже продолжал читать, но абстрагироваться от внешнего мира стало гораздо труднее. А ещё стихи. Виктор снова взялся их писать, хоть получалось у него ещё хуже, чем в детстве.
Умывался он только когда созванивался с Есенией по видеосвязи. Виктору не хотелось лишний раз встречаться со своим отражением в зеркале в ванной, поэтому он пользовался раковиной на кухне. Презрение к зеркалам появилось недавно. А может давно, просто Виктор этого не замечал. Всё дело было в отражении. В нём Виктор выглядел ужаснее, чем чувствовал себя. А такое вообще было сложно представить. Будто в зеркале его неполноценность и отчаяние проявлялись более явно.
Однажды он забыл отклеить пластырь от вебки, и Есения обратила на это внимание. Виктор отшутился, мол, на всякий случай, на деле же он заклеивал её каждый раз, вполне реально опасаясь того, что за ним могут следить. Сестре об этом, конечно, знать было не обязательно.
Недели через две Виктор всё-таки решил выбраться из дома, чтобы пополнить запасы еды и съездить сделать загранпаспорт, потому что на том настаивала сестра. Снова ему указывали что делать.
Виктор ещё не подозревал, что на улицу в тот промозглый февральский день соваться не стоило. Он воспринимал эту вылазку как необходимость, с которой управится за полчаса.
Во дворе дети играли в снежки, громко смеясь. Виктор остановился и немного понаблюдал за разразившейся схваткой: два мальчика в одинаковых шапках с цветными помпонами лепили огромный снежок, пока две девочки, шаркая дутыми штанишками, забирались на горку. Виктор улыбнулся. Интересно, какая жизнь у этих детей? Устраивают ли им родители взбучку за каждый промах? Будут ли они всё также дружить через десять, двадцать лет? Какими вырастут эти дети? Повлияют ли на них события сегодняшнего дня? Почему в своём детстве Виктор думал всё о тех же вопросах, а не о том, как лучше слепить снеговика?
Качнув головой, Виктор двинулся дальше. Рыхлый снег хрустел под ногами.
Впервые за год Виктор спустился в метро, удивляясь тому, как много там было народа. Все куда-то спешили, обгоняли стоящих на эскалаторе и пытались в последнюю секунду заскочить в вагон. Ну конечно, час пик.
Парню кое-как удалось занять свободное место, чтобы сесть. О колени билась чья-то сумка, а сбоку на Виктора давило чужое плечо. У одного из пассажиров в наушниках так громко звучала музыка, словно он был вовсе не в наушниках, а со стереосистемой в руках.
На улице стояла минусовая температура, а здесь, в вагоне, было невыносимо душно. Шарф давил на горло, а свитер под пуховиком неприятно тёрся о вспотевшую кожу. Через несколько секунд Виктор понял, что ему трудно дышать. Воздух вдруг словно закончился и перестал поступать в лёгкие. Виктору стало неуютно в своём теле, а давящие со всех сторон пассажиры, будто во все глаза смотрели на его мучения. На самом деле никто, конечно, не смотрел.
Виктор чувствовал каждую кость, каждый бешеный удар сердца, каждый судорожный вдох, который ему удавалось поймать. Голова закружилась, а перед глазами заплясали пятна. Он отключался.
На следующей станции Виктор попытался встать и выйти, но ноги не слушались. Наверное пассажиры сочли его пьяным, ибо так он себя и чувствовал, когда покачиваясь и наступая всем на ноги, пробирался к выходу. Виктору было всё равно на недовольные комментарии и ответные толчки — ему требовалось срочно выбраться на воздух. Сквозь толпу людей, Виктор в последнюю секунду вывалился из вагона и опустился на колени, пытаясь восстановить дыхание.
Спустя какое-то время, Виктор встал и неровным шагом двинулся к выходу. В мыслях прояснилось, и он даже успел немного удивиться, что работники метрополитена не остановили его для проверки или для того, чтобы предложить помощь.
Виктор встал на эскалатор и вцепился за поручень, чтобы держаться ровно. Неожиданно на середине подъёма эскалатор резко затормозил, потом вновь поехал и снова затормозил. Так повторилось несколько раз. Люди хватались друг за друга, стараясь сохранить равновесие. На Виктора завалилась тучная женщина, но он смог устоять на ногах.
Совсем не вовремя Виктору вспомнилась статья, которую он где-то прочитал. А именно он вспомнил про московскую мясорубку*, и горлу тут же подкатила тошнота. Но эскалатор просто продолжил движение. Никто из людей, казалось, не удивился произошедшему. Кроме Виктора конечно.
Парень вышел из метро побледневший, после чего его стошнило в ближайший сугроб. Виктор не мог сориентироваться и не понимал, где находится, хотя хорошо знал город.
Люди проходили мимо, не обращая на него внимания. Виктору снова хотелось плакать.
_____
*Катастрофа, которая произошла на станции «Авиамоторная» 17 февраля 1982 года. В час пик из-за технической неполадки эскалатор с огромной скоростью поехал вниз, в связи с чем началась настоящая человеческая мясорубка.