Я тебя не бросаю
На экзаменах Виктор сдавал географию и информатику — самые лёгкие предметы. По крайней мере, так говорили остальные одноклассники. Виктор знал, что экзамены не сильно повлияют на его текущие оценки, но всё равно основательно готовился к ним. Он чувствовал, что должен хорошо учиться, ибо Есения окончила школу с отличием и таким образом завысила планку. Оксана и Влад ожидали от него таких же результатов по умолчанию и это напрягало. Отличником Виктор никогда не был, стабильное «хорошо» его вполне устраивало. Выше головы не прыгнешь, но Виктор пытался. По итогу экзамены он сдал средне. Середина была в его духе. Влад с Оксаной никак не отреагировали на это, потому что Виктор всё равно решил идти в десятый.
Тем временем переезд Есении стал более ощутимым. Он неизбежно приближался, а Виктор неуклонно продолжал игнорировать этот факт. В начале лета Есения получила языковой сертификат, и в прошлом месяце ей пришло письмо о зачислении в университет Израиля. Уже в конце августа она собиралась переехать туда, чтобы в сентябре начать обучаться журналистике в Тель-Авиве.
Когда в их комнате стало слишком просторно и почти не осталось вещей сестры, Виктор впервые осознал, что она правда уезжает. Хоть это постоянно обсуждалось и планировалось вот уже пару лет, Виктор всё равно не воспринимал слова сестры всерьёз.
«Валить отсюда надо», — как-то раз сказала сестра. Виктор тогда не понял, куда и почему надо «валить», даже сейчас он не вполне понимал её решение. Точнее, совсем не понимал.
Её желание переехать было таким сильным, что Виктор ощущал его почти физически. Он мог принять её стремление съехать от родителей, максимум — переехать в соседний город, но чтобы сменить страну? Нет, с этим он не мог смириться. И до сих пор не верил, что Оксана и Влад правда отпускают её. Наверное, они и сами не воспринимали затею с учёбой за границей всерьёз, пока своими глазами не увидели поздравительное письмо.
— Сдался тебе этот Израиль, — ворчал Виктор, пиная ногой разбросанные вещи.
— Так и скажи, что будешь скучать, — поддразнивала его сестра.
Виктор не отвечал. Он был по-детски обижен на Есению и ничего не мог с собой поделать. Она оставляла его одного. Бросала на растерзание Оксане и Владу. Так он и сказал ей.
— Я бросаю не тебя, а эту страну, — мягко ответила она. — Ты представь, сколько возможностей в мире, далёком от этой серости. — Есения мечтательно сжала футболку, которую собиралась убрать в чемодан, видимо уже представляя себя на берегу Средиземного моря. Подумать только! — Мы ведь постоянно будем созваниваться, да и на праздники я обязательно прилечу.
— Ну конечно, — саркастично отозвался Виктор.
О каких праздниках шла речь, когда на дворе было начало августа?
— Тогда приезжай на День знаний.
Сестра рассмеялась и потрепала его по волосам.
Виктора бесило всё: бесила безвыходность ситуации, бесили полные гордости взгляды, с которыми Влад и Оксана смотрели на сестру (на Виктора так не смотрели никогда), бесило своё тело и то, что он бесится из-за всего этого. Виктор чувствовал, как злость переполняет его и только и ждёт повода, чтобы вылиться наружу. Тело, кстати, бесило его больше всего: оно менялось и становилось неудобным. Виктору было невыносимо находиться в собственной шкуре. Волосы росли везде с какой-то космической скоростью, всё лицо обсыпало маленькими прыщами, а ещё он вечно потел! Это было кошмарно. Ещё и голос ломался. Виктор часто вспоминал то время, когда считал голоса всех вокруг отвратительными, но, оказывается, это он ещё не слышал свой полугрубый полусиплый голосок. А тут ещё и Есения со своим Израилем. Как бы Виктору ни хотелось, у него совсем не получалось радоваться за сестру.
А ещё Виктор боялся, что без неё всё рухнет.
Но если за все эти годы Оксана чему-то и научила Виктора, то это точно было враньё. Именно этот навык, а не что-то вроде «не чавкать за столом» или «мыть за собой посуду». Грамотно и реалистично врать — вот что Виктор умел. У Есении такой навык тоже был, даже лучше чем у него. Потому что по-другому жить было невозможно. Правда всегда сопровождалась руганью и криками, а удобная ложь помогала этого избежать. Виктор и Есения давно поняли, что это лучший вариант, потому что Оксана никогда не принимала и не пыталась понять ничего, что выходило за рамки её собственных взглядов.
На праздничном ужине перед отъездом сестры Виктор не смог проглотить ни куска — он тратил все силы на то, чтобы скрыть свою досаду и вымученно улыбаться, продолжая думать о том, как же хорошо он научился исполнять свою роль.