Архиепископ, Король и Королева
05:24 - 06:33 Разговор Яна и Збинека
Дело происходит, скорее всего, в Архиепископском дворце в том же 1408 году. Ян и Збинек идут в одном направлении. Перспектива поставлена так, что Гус занимает больше места на экране. В первой (большей) части диалога у Зайца на лице происходит внутренний монолог, который не похож на реакцию, которую должны вызывать слова Гуса. То ли он насмехается над Гусом, то ли витает в облаках и улыбается каким-то своим мыслям. Однако под конец диалога становится понятным, что он находится в контакте с товарищем и что у него есть к нему серьезное дело.
Гус: Вам следует запретить мошеннические чудеса. Цистерцианцы из Мнихово Градиште организуют паломничества к виду чудодейственной сосны. И там деньги собирают*.
Заяц: Это правда?
Гус: Это правда, отче. Также следует запретить священникам носить дорогую одежду. Как люди могут доверять им, что они продолжают дело Христа?
Заяц (с иронией): Должен ли я запретить такие платья, как мое? (Вид со спины.) В конце концов, ты не прикажешь мне вернуть кольцо архиепископа? (Прямая перспектива.) Ты знаешь, сколько я заплатил за него папской курии? Нехристианские деньги. (Улыбка.)**
Гус: Если вы хотите царствовать со Христом, любите с Ним бедность. Так говорит Писание.
Персонажи разворачиваются и идут в обратном направлении.
Заяц: Это все?
Гус: Только начало, отец архиепископ. Священникам нельзя сидеть в тавернах и играть в азартные игры. И прикажите им отпустить своих слуг!
Заяц: Тебе повезло, что у меня их нет.
Гус: И далее...
Заяц: Запиши это!***
Тревожная музыка. Заяц становится мертвецки адекватным — не тени улыбки и иронии.
Заяц: Они жалуются на тебя. Ты знаешь это? Ты им не нравишься. Они жалуются, что ты проповедуешь заблуждения из учения Виклефа.
Гус: Я проповедую согласно Писанию****.
* Помимо работы преподавателем в Пражском Университете и проповедником в Вифлееме Гус работал инквизитором. В его обязанности входило ездить по Чехии и расследовать «чудеса». Заяц высоко ценил Гуса, как сотрудника, именно за эту деятельность. Удивление Зайца можно списать на то, что такая мошенническая схема звучит слишком тупо, чтобы быть правдой.
** Тут Заяц внезапно демонстрирует понимание церковного уклада. Я этого не ожидала, потому не сразу разглядела. Сначала я подумала, что из него просто придурка делают (устоявшийся историографический образ епископа-сапога и епископа-идиота), но видение авторов сериала оказалось ближе к моему, чем я думала. Он акцентирует внимание Гуса именно на тех дорогостоящих атрибутах, которые не являются предметом роскоши, а являются отличительными признаками в иерархии (грубо говоря - на «погонах»). Замечание про архиепископское кольцо и его нехристианскую цену тоже очень тонкое и сопровождается крайне неуместной улыбкой, возможно, выражающей горькую самоиронию. Заяц «заплатил» за него не просто деньгами, а своей безграничной верностью королю, следуя которой он казнил своих бывших товарищей, что настолько двинуло его психику, что он даже пытался покончить с собой. И, судя по тому, как показано дальнейшее взаимодействие Вацлава и Зайца в фильме — авторы это учли.
Кстати, Иероним до конца жизни носил шикарные шмотки, и Гус не возражал.
*** Прелат Гус не советует, не рекомендует, а приказывает Архиепископу выписать распоряжения. Какая дерзость. Кстати, в переписке с Зайцем он себя именно так и вел. Как реагирует киношный Заяц? С уверенностью в себе и иронией. А еще мы узнаем, что у него нет слуг и вредных привычек — да он хороший парень! Хотя авторы сериала характеризуют этот персонаж как нейтральный, как и персонаж Вацлава. Обратите внимание на эту поспешность Зайца: "Это все? [...] Запиши!" Только вот эти две короткие фразы сообщают нам, что Заяц вызвал Гуса не за отчетом о мошенниках и советами о повесах, а по важному ему делу, и это важное Зайцу дело, как мы тут же выясним — безопасность Гуса (не, все-таки он хороший парень). А еще лично меня тронуло вот это «Запиши!», характеризующее Зайца, как военного. И обыгрывание этой черта его характера тоже будет повторятся в фильме.
**** Опять хочу обратить внимание на правильную формулировку. Само учение Виклефа как таковое ересью не считалось. Ересью считались его отдельные тезисы. И хочу обратить внимание на ответ Гуса — по-военному четкий. Гус не военный, но он может подстроиться под своего шефа, когда надо.
06:33 - 08:05 Политико-теологический совет у Вацлава
Комментариев не особо много. Но это надо видеть. Крупные планы, актерская игра. Та-самая-советская-школа, где «одним движением брови рассказывают предысторию».
Вацлав со вздохом глядит на императорскую корону. Берет ее в руки.
Вацлав: Императорская корона моего отца*.
Вацлав зловеще подносит корону к Зофье. Та нервно сглатывает.
Вацлав (держит корону над головой Зофьи): разве императорская корона не пошла бы моей Зофийке**?
В сцену врывается голос Кристана с Прахатек.
Кристан (неиронично, раздраженно): Остается только решить, от какого Папы благословение будет более действенным**.
Вацлав (Гусу): Что вы мне посоветуете, капеллан? Что ваш Виклеф об этом пишет?
Гус (смущен или демонстрирует покорность): Когда Папа призвал его отстаивать свои взгляды перед ним, он сказал: Христос был на земле при жизни всех беднейших людей, потому что он отказался от любой светской власти. Из этого я делаю вывод, что Папа должен передать земную власть и светское господство и увещеваю священников делать то же самое***.
(Заяц меняется в лице все это время это надо просто видеть!)
Вацлав (провоцирует): Это не звучит глупо! Что скажешь, отче архиепископ?!
Заяц (криво лыбится): Лондонский Синод осудил учение Виклефа как заблуждение. 30 лет назад.
Вацлав (включает агрессию): Похоже на заблуждение, что светская власть должна принадлежать королю ?! А не папам и епископам?
Заяц уже не улыбается, он опускает глаза, затем переводит взгляд на Гуса.
Король отворачивается от троицы и относит корону назад на место.
* Вацлав так и не был помазан на Императора Римской Империи. Он до конца жизни имел статус Император Римлян (то есть император политический, но не помазанный Папой император). Его отец, к слову, тоже был помазан далеко не сразу. Но с Вацлавом другая история — он был императором во время бипапии и перед ним стоял вопрос, каким именно Папой из двух быть помазанным. Оба Папы хотели стать этим Папой, так как тот, кто помажет Вацлава и стал бы настоящим легитимным Папой. Но Вацлав не дал ни одному из Пап такую возможность, так как это могло бы означать раскол империи и еще одну внутреимперскую войну в придачу к той, что потом назовут «столетней».
** У Вацлава и Зофьи с 1400 года был вполне официальный дигламерат. Но она не могла получить официальной статус типа «императрица римлян», потому была просто «королевой в чехах». Хотя Вацлав на самом деле шутил (или нет), что когда Папа будет один — скорее она станет императором, чем он.
*** Вывод кажется нелогичным. А он и есть нелогичный. По тому что вывод — это цитата из Жерсона и его плана преодоления бипапии. И этот прием (ссылаться на Виклефа и делать «вывод» невпопад копиркой Жерсона) — употреблялся Гусом не раз в проповедях. Жерсон, конечно же, не опирался на Виклефа. Он опирался на мистиков, которые следовали Бонавентуре, хотя это не особо заметно, так как по большей части планы реформ Жерсона основаны скорее на здравом смысле, нежели на том, что кто-то когда-то сказал.
08:05 - 10:06 Гус выступает перед нунцием
Повозка подъезжает к зданию. К повозке подходит монах* и открывает дверь. Из повозки выходит папский нунций Балларди и Безымянный Священник. К ним на встречу выходит генеральный викарий Кбел.
Кбел: Преосвященство... (Обращается к Безымянному.) Добро пожаловать, отец! Мы уже переживали, что завтра вы пропустите Синод. Пожалуйста, проходите.
Вся кампания (не опечатка) заходит в здание.
Кбел: Вы услышите проповедника Гуса. Отче архиепископ назначил его главным спикером.
Показывается гусова светница. Гус пишет черновик своей речи перед Синодом и бубнит. Ему вторит эхо его же голоса, но уже четкого и чеканного.
Гус (бубнит): "В наши дни любовь к Богу и ближнему настолько укоренилась, что все наши усилия утонули в мирском дерьме**».
Остается только эхо. Теперь показывают, как Гус толкает речь перед собранием. На фоне сидит задумчивый заяц.
Гус: «Я брожу в лохмотьях, - говорил Христос, - а священники радуются алому цвету милостыни». Я потею кровью, ночую ругаюсь и плююсь, ругаются на банкетах, в разгуле и пьянстве! Меня ведут под крест, они пьяны и отдыхают! (Заяц палит реакцию бурчащего собрания.) Взываю, пригвожденный к кресту, а они на самой мягкой постели храпят!
Заяц улыбается. Начинает аплодировать. Собрание в растерянности. ***
Кбель проводит викария по коридору.
Кбель: Подобные вещи он объясняет с кафедры Вифлеемской часовни. Насколько серьезные намерения тогда должен иметь наш народ ?! Вы, конечно, заметили, отец Нунций, что он говорил от имени Христа****! «Я брожу в лохмотьях, - говорил Христос, - и священники радуются алому, сделанному от милостыни.»
Безымянный: Глубоко.
Кбел: Я бы сказал — смело. Он еретик, преосвященство.
* Обратите внимание — именно монах, не священник! Монах-конвентуал. И запомните его, он будет в фильме еще не раз.
** Я против того, чтобы переводить средневековые теологические выступления велеречиво. Теологи в то время ругались и еще как. Почитайте хоть протокол суда на Иеронимом Пражским — узнаете много новых ругательств.
*** Не знаю, что этим хотели сказать авторы. Точно не то, что Заяц дурак — они методично создают и развевают это впечатление. Может он рад, что умные дяди теперь объяснят Гусу, чтобы тот не выпендривался. А может он доволен, как его цепной тролль прожарил его начальство.
**** Это был частый прием Гуса, говорить от имени Христа. Не цитировать слова Христа из Писания, а нести отсебятину, якобы от имени Христа. Вот это — ересь. Или дурка. Или поэтический художественный прием, который многие могут понять неправильно.