Пыль на портрете

Наступил тот самый день.

День, когда вся школа, казалось, решила дружно прикинуться цивилизованной. Коридоры вымыты, портреты — вежливые, даже Пивз куда-то испарился. Все ждали прибытия гостей. И, как это бывает в Хогвартсе, никто ничего толком не знал.

Даже зельеварение, обычно проходившее в спорах, сегодня ощущалось невыносимо сонным. Снейп прохаживался между столами, что-то бубнил про реакцию белладонны, но сам смотрел куда-то сквозь класс, явно мыслями уже на приёме. Алиса пару раз поймала себя на том, что вообще не слушает. Тео что-то язвил, Пэнси по привычке перешёптывалась с Дафной, но всё это ощущалось... блекло. Даже спорить с Тео сегодня было лень.

А праздничный обед был на удивление тихим, если не считать лязга челюстей Блейза, доедающего третью порцию запеканки, и того, как Тео уже пятый раз проверял застёжку на мантии — притворяясь, будто ему не плевать на то, как он выглядит перед гостями. Алиса сидела, облокотившись щекой на кулак, и с лёгким презрением наблюдала за всей этой суетой.

— И ведь это только начало — тяжело вздохнула девушка ковыряя что-то в тарелке.

Сам зал трещал, многие гадали как именно прибудут гости.

И вот к шести вечера, всех позвали в холл. Деканы факультетов построили учеников в колонны.

Снейп пару раз прочитал лекцию, о том как правильно себя вести, а после кинул тяжёлый взгляд на известную всем пятёрку. Пэнси и Блейз покосились друг на друга и лукаво ухмыльнулись.

Колонны двинулись вниз — ровно, слаженно, почти как положено. Гриффиндор шёл первым, громкий и нервный. Потом Пуффендуй, чуть не сбившись в шаге. Когтевран казались самыми собранными — или просто равнодушными.

Слизерин, как всегда, — отдельно. Плавные шаги, надменные взгляды, лёгкое превосходство в каждом повороте головы. Алиса шагала третьей в ряду, руки за спиной, мантия чуть развевалась от ветерка. Пэнси и Тео рядом, чуть дальше Блейз и Драко, будто так и было всегда.

У входа на ступени замка их уже ждали преподаватели. Дамблдор стоял в центре, рядом — Макгонагалл с прямой спиной, Флитвик, мерно качающийся на носочках, и даже профессор Спраут — с праздничной веточкой в шляпе.

И всё — словно замерло.

Оставалось ждать.

Алиса молча наблюдала за горизонтом. Ветер легко трепал светлые пряди, выбившиеся из под мантии, но она не убирала их. В её взгляде не было волнения. Скорее скука. Или даже лёгкая насмешка.

— Они вообще знают, что у нас тут минус три? — тихо буркнул Тео.

— Нет, им же никто не сообщил, — отозвалась Алиса. — Мы же, как известно, живём в аду и питаемся льдом.

— Ну да. Типичная Британия, — фыркнула Пэнси. — Холодно, сыро и всё время кто-то ноет.

Вдруг воздух будто дрогнул. Сначала еле слышный шелест — а потом всё громче и громче: топот, крылья, звук рассекаемого воздуха.

— Там, — кто-то из гриффиндорцев указал на край леса.

Из темноты вынырнула огромная карета — небесно-голубая, грациозная, несмотря на свои размеры. Её тянула дюжина гигантских крылатых жеребцов с золотистыми гривами и исполинскими копытами.

— Вот это пафос, — хмыкнула Алиса. — Не карета, а вызов гравитации.

Карета пошла на посадку — и, с тяжёлым грохотом, приземлилась на опушке леса. В воздух поднялись листья и пыль, кто-то из младших отшатнулся, прикрывая глаза. Из дверцы кареты появился силуэт — высокий, величественный, закутанный в чёрный блестящий атлас. Лица пока не было видно, но фигура говорила сама за себя.

— Мадам Максим, — прошептала Пэнси.

Когда мадам Максим приблизилась, её взгляд на секунду остановился на Алисе, и по лицу женщины пробежала узнающая тень.

— Mademoiselle Morval, — произнесла она, с мягким укором в голосе. — Je suis surprise… mais ravie.

Алиса едва заметно кивнула и, сохраняя ровный голос, ответила:

— Je vous souhaite la bienvenue, madame.

Максим приблизилась чуть ближе, понизив голос:

— Всё-таки Хогвартс?

— Всё-таки, — спокойно ответила Алиса. — И я не жалею.

Они молча обменялись взглядами. После мадам Максим повернулась к Дамблдору, и начались официальности.

В это время из кареты начали выходить ученики Шармбатона — высокие, тонкие, немного продрогшие в лёгких мантиях. Некоторые заметили Морваль — глаза расширились, шёпот прошёлся по их рядам. Видно, что её узнали.

— Ты сейчас выглядишь так, будто собираешься сказать «автографы после ужина», — лениво бросил Тео.

— Я просто стою, — спокойно отозвалась она. — В отличие от тебя, не дрожу от волнения.

— Я не волнуюсь, — фыркнул он.

— Конечно нет, — хмыкнула Пэнси. — Просто носишься с этим воротником, ещё с утра, будто тебя сейчас на подиум выведут.

Но шутки оборвались, когда со стороны озера донёсся странный гул. Вода зашевелилась, в ней появились завихрения, а спустя секунды с плеском из самой сердцевины всплыла мачта.

— А вот и вторые, — пробормотала Алиса. — Мрачное театральное прибытие. Прямо в их стиле.

Из воды поднялся корабль — старый, но внушительный, с полупрозрачными огнями в иллюминаторах и силуэтами людей на палубе. Он покачивался на волнах, словно в нерешительности.

Появился Каркаров — высокий, резкий, с масляной улыбкой и бездонными глазами. Поднялся по склону и, преувеличенно радостным голосом, поздоровался с Дамблдором.

За ним спускались ученики — угрюмые, широкоплечие, в тёплых мехах. И среди них — тот самый, чьё лицо знала вся Европа: Виктор Крам.

— А вот и известный спортсмен — произнесла Алиса, аккуратно кивнув парню. Тот повторил её жест в ответ.

Уже когда все последовали в зал, и уселись на свои места. Думастранг последовал за стол Слизарена, а Пэнси начала свой дапрос.

— Вы знакомы!? — она удивлённо вылупилась на подругу.

— Ну да, у нас было пару совместных интервью. — Пару секунд девушка помолчала. Глаза слегка прищурились, будто она снова мысленно слышала голос тёти — тот холодный, расчётливый, с нотками навязчивого одобрения. — Да и тётка всё время говорила, что он неплохая партия и хорошо отразится на моей карьере. — Она чуть замедлилась, будто провалившись в короткое, но яркое воспоминание. Затем усмехнулась и, снова подняв голову, смахнула это выражение с лица как пыль. — Но я сбежала раньше — уголки её губ приподнялись.

— Розье определённо знает толк в выгодных партиях — лениво протянул Тео, не сводя с неё взгляда. — Впрочем, ты, похоже, всегда предпочитала менее очевидные варианты.

— Намекаешь на себя Нотт? — парировала Алиса. — Хотя мне с тобой пока интересно, можешь гордиться.

— Только пока? — Тео изогнул бровь, но в голосе звучало скорее удовольствие.

— Не переживай, Нотт, — вставил Драко с ухмылкой, разрезая мясо. — Её тётка, может, и ошибалась насчёт Крама, но ты бы её проверку на ценность не прошёл.

— По сравнению с тобой, Малфой, я - принц на белом коне, — спокойно бросил Тео.

Алиса лишь усмехнулась, потянулась за бокалом с соком.

— Как трогательно. Мальчики спорят, кто из них должен следить за моей репутацией. Пэнси, скажи им, что она уже безнадёжна.

— О, я давно смирилась, — отозвалась та, закатывая глаза. — Но вы могли бы хотя бы на один вечер вести себя прилично. Гости всё-таки.

— Гости уже влюблены, — фыркнул Блейз, кивая в сторону стола, где полдюжины дурмстрангцев старательно косились на Алису. — Особенно вот тот, который до сих пор держит ложку вверх ногами. Очевидно, поражён.

— Просто напуган, — уточнил Тео, откинувшись на спинку.

Спустя ещё несколько споров - в зале стихли разговоры. Дамблдор рассказал о приглашённых гостях, турнире и ещё очень много всего важного. После, достали кубок и опять лекция, о министре, правилах и опять про турнир.

Алисе казалось, что она уснёт быстрее чем они закончат со всем этим торжеством. И всё же, она дождалась конца и уже намеревалась отправиться в комнату отдыхать, но не тут то было.. По пути к выходу она получила несколько приглашений на свидания от прибывших гостей. И все они были отвергнуты, под косые Взгляды Тео и Драко, которые уже планировали убийства этих храбрых, но видимо тупых юношей.

А дальше стало только хуже. Подарки, преследования, приглашения и конечно же слухи на этой почве.

Слишком много внимания. Слишком много всего. Даже при её поступлении в Хогвартс в начале года, ничего подобного не было. Были конечно пару приглашений, подарков. Но не до такой же степени.

Конечно, брат рядом — с ледяным прищуром, который обещал расправу. Тео — то язвил, то внимательно смотрел, чуть дольше, чем надо. Даже Блейз время от времени принимался провоцировать особо тупых кавалеров, будто проверяя: кто первым убежит.

Не то чтобы это было впервые, но она впервые была измучена до такой степени, что решилась на маленький побег.

И вот она свернула в западное крыло. Тут было тихо. Осторожно села на холодный выступ у окна, обняв колени, и уставилась на озеро.

С минуту — только ветер. И ощущение, будто даже камни здесь выдохнули.

— Прячешься? — голос был знакомый, Поттер.

— Я отдыхаю. Прятаться - это значит бояться. А я просто устала от этого цирка.

Гарри, конечно. Он, как и всегда, оказался в эпицентре всего, чего не хотел. Теперь вот — и здесь.

— Понимаю. Я от него тоже устал. Цирка, в смысле.

Он молча опустился рядом, на небольшом расстоянии. Тихо. Не глядя.

— Ещё немного, и я начну отвечать на подарки в стихах.  — сказала она, уткнувшись в руки.

— Лучше в песнях, — отозвался он. — Так хотя бы шанс, что они не поймут.

— Или поймут и испугаются.

Лёгкий смех. Недолго молчание и тяжёлый вздох.

— Зато они хотя бы прямолинейны, — сказал он. — Наши - совсем другое дело.

— Наши? — приподняла бровь.

— Ну... Драко. Тео. Они же не тупые. Но притворяются настолько, что хочется уже просто пнуть.

Алиса усмехнулась.

— Мда. Тео - это вообще отдельный вид тормознутости. Вроде всё чудесно и как у всех. Но всё стоит на месте. Флирт, подколы и прочее. Мне уже все намёки кажутся шутками.

— А Драко, — добавил Гарри, — может умирать от злости каждый раз, когда ко мне кто-то подходит. Но признать, что он ревнует? Нет, спасибо.

— Им обоим нужен пинок. Или зеркало.

— Или оба варианта.

Они снова помолчали. И в этом молчании было не неловко — а спокойно. Как будто оба, по-своему, прятались от мира и нашли себе место между пафосом, дурмстрангами и этой ледяной, почти родной тишиной.

— Слушай, — сказал Гарри. — Если ты снова сбежишь завтра — я могу составить компанию.

— Условие одно: ты приносишь сладости.

— Сделаю всё, что угодно, лишь бы не слушать, как Рон жалуется на Крама с Гермионой.

— Тогда договорились, Поттер.

Она улыбнулась. Усталость осталась, но перестала быть такой липкой. Иногда, чтобы передохнуть, хватало одного человека, который тоже ничего не требовал.

И вечер, вдруг, стал тише.