Трещина в клетке
Ненавижу. Чёртова клетка.
Девушка тихо опустилась на холодный мрамор, словно растворяясь в тишине. Подол её платья мягко раскинулся по полу, а руки бессильно лежали на коленях. Длинные волосы стекали с плеч, касаясь камня, будто ожившая тень её мыслей. Взгляд был рассеянным - будто она заблудилась в собственных воспоминаниях.
- Алиса - раздаётся по всему поместью строгий голос Виолетты Розье, дверь в комнату девушки с грохотом распахнулась, а на пороге появляется тёмная, статная фигура.
- Тётушка.. - голос Алисы дрожит, но она смотрит на родствинницу не отводят взгляд.
Женщина недовольно закатывает глаза и кидает письмо к ногам племянницы. Письмо с незнакомой печатью. Но она сразу поняла от кого оно.
Алиса сделала это, в тайне написала письмо Дамболдору прося помощи. Как же это было нелепо, глупо и опромечиво. Но это был единственный шаг на который она была способна. Она не раскрыла ему свое настоящее имя. Не раскрыла истиных намерений. А лишь попросила укрытия хотя бы на время.
- Я кажется тебя предупреждала - голос становится всё громче и каждый раз сильнее резал слух - Я кажется говорила, что ты получишь за попытку связаться с ними.
Розье спокойным шагом приближается к девушке, но даже в гневе она сохраняет своё природное изящество, после опускается рядом и резким движением хватает Алису за подбородок - Можешь даже не мечтать. Ты звезда, которая должна сиять, а не гнить рядом с этим мусором. - Она чувствует дрожь и улыбается самой невинной улыбкой, приближается к лицу своей жертвы - Даже не надейся вернуться, а если у тебя получится сбежать к ним. Я всегда буду рядом. Всегда на шаг впереди - она словно прошипела.
- Нет. Никогда. - Алиса смотрит с полным отвращением, но даже не планирует отводить взгляд. - Не отпустишь изрежу своё лицо, испорчу всё, что ты с трепетом создавала - Она неосознанно дёргается от представления всей этой картины. Естественно, она не собирается делать ничего подобного, но девушка знает, что тётка не сможет её разгадать.
- Только попробуй. - Она не просто любила лицо Алисы - она была от него зависима. Почти религиозно. Виолетта Розье вылепила её заново: каждую черту, каждое движение, каждую улыбку. И когда смотрела на племянницу, то видела не девушку - видела своё творение. Свой идеал.
Для неё Алиса давно перестала быть человеком. Она стала иконой, проектом, утонченным культом. Что-то уродливо прекрасное в этом безмолвном поклонении сковывало Алису куда крепче любых замков.
И Розье, конечно, знала: если та попытается вырваться - если хоть царапиной тронет свою «божественную» оболочку - она сорвётся. Потому что даже мысль потерять свою куклу сводила её с ума.
- И что же ты сделаешь тётушка? Запрешь меня? - с каждым словом голос повышается, но тело всё ещё дрожит. Алиса продолжает улыбается смотря ей прямо в душу. - Ой, а ты уже.
- Чёртова девчонка! - Розье вскакивает, и в одно мгновение направляет палочку на девушку - Круцио!
Одно мгновение. Алиса не успевает уклониться. И мир рушится.
Боль не приходит - она врывается. Как буря. Как раскалённый нож, вонзённый в каждую клетку. Кожа горит, будто её содрали. Мышцы судорожно сокращаются, выворачивая тело, как куклу из лоскутков. Кажется, сердце дрожит на грани разрыва, а лёгкие лопаются от беззвучного вопля.
Она ничего не видит, глаза накрыла темная пелена. И всё вокруг -это лишь тьма. Тьма, наполненная светящейся агонией, в которой тонет всё: мысли, имя, тело, надежда.
Алиса захлёбывается в собственном крике.
Секунды тянутся вечностью. Ад обретает форму, и этой формой становится она сама. Боль - её суть. Её кости. Её дыхание.
А потом - внезапно - всё обрывается.
Воздух возвращается в лёгкие, как удар. Девушка падает, не чувствуя собственного веса. Её пальцы сводит судорогой, губы посинели, тело дрожит, как после лихорадки. Глаза остекленевшие, в них - всё та же тьма.
А Виолетта смотрит на неё, как на куклу, что осмелилась захотеть быть живой.
- Я надеюсь ты понимаешь, что тебя ожидает по возвращению из этого.. - она резко поморщилась, но продолжила с полным отвращением в голосе - свинарника.
Ещё раз окинула взглядом племянницу, - Чтобы завтра утром была в идеальном состоянии - и быстро покинула комнату, заперев дверь снаружи.
Спустя время Алиса наконец размякла. Свернулась калачиком, как забытая кукла, и не заметила, как слёзы сами начали стекать по её белоснежным щекам. Всё внутри замирало.
Когда боль наконец отступила, оставив только звон в ушах и пустоту в теле, Алиса медленно распрямилась. Каждый вдох резал, как стекло. Мрамор был ледяным, но теперь он казался почти родным. Безмолвным. Честным.
И только тогда она вспомнила - письмо.
Оно всё ещё лежало там, где упало. Всего в нескольких сантиметрах от её руки. Толстый пергамент. Чужая печать. Не герб Розье. Не те изысканные линии, к которым она привыкла.
Печать была простой, старомодной. И в этой простоте было что-то настоящее и живое.
Алиса осторожно потянулась вперёд, пальцы дрожали. Она не спешила - будто боялась, что прикосновение разрушит хрупкую ткань реальности. Пальцы сомкнулись на краю письма. Сургуч был тёплым от боли её ладони. Или, может быть, от чего-то большего.
Она села. Медленно. Руки слушались неохотно, будто и они боялись того, что будет дальше. Она смотрела на печать долго, слишком долго, будто хотела выучить каждый изгиб. И, наконец, осторожно провела ногтем по краю.
Щелчок.
Сургуч поддался.
Письмо раскрылось.
Строчки были чёткими, чёрными, уверенными:
«Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс
Директор: Альбус Дамблдор
Уважаемая мисс Соколова,
Мы рады сообщить вам, что вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс.
Учебный год начинается 1 сентября. Список необходимых учебников и оборудования прилагается.
Мы ждём вашу сову не позднее 31 июля.
С уважением,
Минерва Макгонагалл,
Заместитель директора»
Всего несколько строчек.
Но в этих строчках - всё. Всё, чего у неё не было. Всё, о чём она мечтала.
Алиса прижала письмо к груди, сжимая, будто боялась, что оно исчезнет.
Она знала, что письмо придёт. Она надеялась. Но не думала, что дождётся. Ей казалось, что тьма погладить её быстрее.
От сильной усталости и сильных повреждений тела, глаза девушки начали закрываться, а сознание проваливаться в мир Морфея. И вот в голове вспыхнули воспоминания той самой ночи, когда её увезли прочь, - в её голове вспыхнуло имя.
Образ.
Голос.
Драко.
Его серые глаза. Его руки, обнимающие её за плечи. Его голос, зовущий её по настоящем именем, которое давно никто не произносил. А после слёзы, он не хотел её отпускать, будто чувствовал - что-то не так.
И Алиса, всё ещё дрожа, всё ещё лежа на холодном полу, позволила себе одну, самую запретную мысль.
Она увидит его.
Она снова увидит своего брата.