Дьявол поневоле

***

Помилуй меня, Боже,
помилуй меня, ибо на
Тебя уповает душа моя, и
в тени крыл Твоих я
укроюсь, доколе непройдут беды.

Псалтирь 56:2

Из окна прогретого дома виднелся завораживающий зимний пейзаж...

Поддернутые морозом лохматые кроны елей и грациозные берёзы застыли, как завороженные, словно боялись рассыпаться от дуновения ветра.

Окна покрывал шершавый, белый иней. Причудливые узоры украшали каждое окно в доме. Интересно было то, что ни один узор не повторялся. Каждый был уникальным. Со своими изгибами, поворотами и плотностью обозрения картинки снаружи.

Можно было смотреть в окно и любоваться пейзажами вечность. Но зима к сожалению была не вечна...

В доме Достоевских часто бывало людно. Особенно сейчас, когда холода сковали все пахотные земли, и стало невозможно работать, да и пальцы отвалятся от обморожения. Через деревянную дверь по вечерам можно было услышать голоса друзей отца. Они и смеялись, рассказывая какой-нибудь анекдот после ужина, но могли и ругаться, обсуждая нынешнее политическое положение в Империи.

Юному Фёдору это было не интересно. Вместо разговоров со скучными друзьями родителей он предпочитал книги. Матушка время от времени приходила в комнату и отвлекала. Просила, почти молила, выйти погулять с дворовыми детьми, пока на улице стоит солнечная и тёплая летняя погода, но безуспешно. Пределом было выйти с охапкой книг за пазухой и развалиться у старого дуба, недалеко от поля с пшеницей.

Единственным интересом было познание чего-то нового. Соседские дети казались ему слишком "детьми". Орут, толкают друг друга и бьются палками на улице, пока не видят родители.

Да и чего греха таить. Кого он сможет ударить? Разве что муху на стене.

Как себя помнил, всегда был тощим и слабым, как не откармливала матушка и её старшая сестра. Кожа, натянутая на кости. Бледная, словно у трупа, похороненного глубоко в земле подальше от солнечных лучей. Да и странные радужки глаз цвета спелой малины добавляли жутковатость внешнему виду.

Стук в дверь.

- Феденька, идём к столу. Я уже всë приготовила. Не заставляй отца ждать.

Её лицо было уставшим. Улыбалась через силу, что было заметно. Также нервно сжимала руки за спиной.

Федя проследовал за матерью в зал. Яркое пламя обеденных свечей резануло по глазам, как он вошёл. Отец уже сидел за столом в самом центре, как и положено главе семейства.

- Почему так долго? Опять читал очередную книгу?

- Да, отец. Приношу извинения за то, что опоздал. Больше такого не повторится, - Федя отодвинул стул и сел за стол, устраивать поудобнее.

В ответ отец лишь кратко взглянул исподлобья на сына, прежде чем вернуться к тарелке с остывающим супом.

В обеденной всегда было некомфортно. Бледно-зеленые стены с глубокими тенями, пляшущими вдали от стола. Словно черти, которые прятались от света. Можно было представить, как они резко нападут и утащат вихрем в свои владения, если затушить свечи.

Сухие беседы. Банальные вопросы про успеваемость в гимназии, про увлечения, не добавляли тепла эмоционально промерзшему помещению.

Из раза в раз возникало ощущение, что эти вопросы задаются больше для серой отчётности, нежели из-за подлинного интереса родителей.

Это раздражало, но уже было привычно.

В ноги уперлось что-то тёплое и мягкое. Пока отец беседовал с матерью, он уронил нож на пол. Тот глухо брякнул о половицы.

- Ты не поранился, сынок? - Забеспокоилась матушка, выглядывая из-за стола.

- Нет, всë в порядке, - Федя нырнул с головой под стол, чтобы погладить столь нежданную гостью в кухне. Нож был лишь крохотным предлогом, чтобы наклониться.

Небольшая кошечка, с банальным именем Мурка. С белой шерсткой и голубыми глазами. Она сразу всë поняла и подставила свою шею под ладонь. Хочет ласки.

Доверяет.

Кошка попала к ним в семью совершенно случайно. Кто-то подкинул корзинку с котятами разного окраса прямо под порог дома. Матушка тогда смогла всех раздать кроме этого. Решила оставить дома, чтобы ловила мышей. Да и холодными вечерами будет теплее.

Федю она признала сразу и почти не отходила от него. Вспрыгивала на стол, когда он выполнял домашнее задание или читал какую-нибудь книгу из библиотеки отца.

Сам же отец не особо любил Мурку. Он часто об неё запинался, пару раз она порвала когтями его одежду и использовала ботинки как туалет. Отец злился, что это происходит только с ним. С другими членами семьи она словно шёлковая. Мурчит, играется и приносит к ногам пойманных мышей и получает награду - маленькое блюдце сметаны.

Тем временем кошка так приласкалась, что начала громко мурчать под столом, привлекая внимание.

- Маш, забери эту чертовку отсюда! Кошке не место здесь! - Отец забронился и похоже совсем разозлился.

- Не думаю что она сделает что-то плохое. Она похоже вновь заскучала без Феди, вот и пришла.

- Мне всë равно! От неё одни лишь беды, - отец отбросил салфетку на стол. Встал из-за стола и направился тяжелой походкой к сыну.

Руки сами потянулись к кошке в попытке защитить от расправы. Хочется спасти слабого. Особенно того не может дать отпора... да чего греха таить. Сам не может...

- Федя, отдай кошку! - Отец непреклонно стоял напротив и ждал реакции.

Тело онемело и впервые сковало настолько сильно от страха. Не хотелось чтобы отец сделал с ней что-то плохое. Она не заслужила расправы...

- Ты меня не слышал? - Отец удивлённо поднял бровь и принялся с силой вырывать кошку из рук сына.

Кошка ощетинилась, зашипела и царапалась на любые попытки, забрать её с рук.

- Ах ты дрянь! - Отец ударил животное по морде и спешно начал отгибать пальцы сына от кошки.

- Миша, прекрати! - Матушка прикрыла рот рукой от ужаса и спохватилась всячески остановить мужа словами, но он не слышал.

До того слабые костлявые пальцы с силой вжались в кошку, что бедная завизжала и начала выкручиваться как юла, царапая в агонии все руки и белый новенький кафтан.

Хотелось просто закрыть глаза и ничего не видеть. Будь что будет.

По лицу прилетела оплеуха. Печёт кожу, горячо...

Внезапное затишье в комнате настораживает.

Приоткрыв зажмуренные глаза от страха, первое что попадается в поле зрения - это кровь. Она везде...

Сознание уже подкидывает нездоровые мысли. Но то что видят глаза через пелену густой крови, залившей веки и ресницы, повергает в ужас...

Разлетевшийся в разные стороны позвоночник Мурки со всеми внутренностями. Там где кошка пыталась обрести спасение, обрела смерть...

В ушах стоит глухой шум, пульсирует кровь. Земля уходит из под ног.

Веки отказываются моргать от пережитого кошмара, глаза жжёт от сухости. И лишь запоздало следом.

Слезы...

Рука тянется к щеке, потрогать затрещину отца. Надежда ещё есть.

Осознать, что это реальность и он не спит. Всего лишь дурной сон.

Белая шерсть приклеилась пластом к щеке. Секунда. Кусок кожи падает на пол, оставляя кровавые следы на ковре.

Федя поднимает свои хрупкие руки к лицу и не верит своим глазам.

Они все крови...

С пальцев капает алая жидкость. Разбивается о пол и окрашивает собой всë вокруг. До того белый новенький кафтан и штаны полностью залиты кровью, не говоря про лицо и волосы свисающие склееными, патлатыми сосульками.

- Дьявол! Сгинь! Спаси нас Господи от зла! - Отец в испуге отскакивает, как ошпаренный, и достаёт свой нагрудный крестик. Крепко сжимает в руках до побеления костяшек.

Лишь спустя минуту, не сдвигаясь с места, мозг начинает осознавать о ком говорит отец.

ОН дьявол...