Обманутая смертью

Воздух был пропитан запахом свежескошенной травы и влажной земли. Цербер, мой верный Доберман, и я шли по улицам Джефф-сити. Он шелковистой струйкой бежал рядом, тяжелые лапы мягко стучали по асфальту.

Я любила Цербера больше всего на свете. Он был со мной уже семь лет, мы прошли через столько всего. Он был не просто собакой. Он был моим лучшим другом, моей семьей, моей теплой и верной тенью.

Его темная шерсть блестела на солнце, черные глаза ярко горели, и мощная мышца шеи играла под кожей. Когда я смотрела на него, то вспоминала день, когда он появился в моей жизни. Он был щенком, маленьким черным комочком с неуклюжими лапами и огромными ушами. Я сразу полюбила его.

Мы гуляли по парку, Цербер бегал среди деревьев, ловко обходя прохожих. Его хвост весело вилял, словно метла, и я чувствовала, как вся моя боль и грусть растворяются в этом простом счастье. Но я боялась. Боялась потерять его. Боялась, что он может уйти от меня, как ушла самая дорогая женщина в моей жизни. Я крепко сжала его ошейник, как будто хотела впитать в себя все его тепло, все его силу. Я знала, что он никогда не предаст меня. Он был моим самым верным другом.

Где-то позади за мной двигались Киро и Михель, что являлись моими телохранителями уже больше пяти лет. Они не рисковали подходить ко мне, когда Цербер был рядом, потому что пес слишком берег меня, и до ужаса ревновал. Он ощущал ту волну, когда я не хотела говорить, не хотела касаться кого-либо, и делал все, чтобы его считали агрессивным псом, вместо того, чтобы меня считали ненормальной. Цербер был умным, и до безумия преданным лишь мне одной.

Когда я присела на ближайшую скамейку, чтобы насладиться погодой, Цербер запрыгнул рядом, и уложил голову мне на колени, а Михель и Киро остановились чуть дальше, продолжая держать свои каменные лица, и наблюдать за обстановкой вокруг меня. Не сказать, что охрана раздражала меня, но иногда хотелось уединения, но с опекой отца и Луки это практически невозможно в общественных местах.
Я достала телефон из кармана, и сделав пару фото с Цербером, стала листать инстаграм, закрываясь от внешнего мира. В такие моменты я чувствовала себя хорошо, мысли не расплывались, а разум не клинил, что не могло не радовать.

Сверху смартфона вылезло окошко, уведомляющее о звонке. Лука. Я закатила глаза, и Цербер сразу же среагировал, видимо, ожидая приступа.

—Ты такой паникер, - фыркнула я псу, а он весело завилял купированным хвостиком, понимая, что я в порядке.

Подняв трубку, я сразу же обратила на себя внимание охраны. Им было велено не только защищать меня, но и следить, черт возьми.

—Я слушаю тебя, - произнесла я, и устремила взгляд на зеленые деревья посреди парка.

—Как себя чувствуешь? – сразу же поинтересовался брат, чье дыхание было напрочь сбито.

Его постоянные тренировки, бои, драки, буквально выбивали из него жизнь, но собственное здоровье мало его волновало.

—Прекрасно, прогуливаюсь с Цербером, позже поеду на встречу с Фарьей. Ты как? Когда вернешься из Арканзаса?

—Нес, - как-то необычно произнес Лука, и я почувствовала, как начинаю волноваться, —ты поддерживаешь какую-либо связь с Трикси и Элизой?

Я нахмурилась. После того, что случилось год назад, я не видела, и даже не говорила с Элизой. Мы не были особенно близки, но она всегда казалась мне милой.

—Нет. Не вижу смысла, у них другая жизнь, - ответила я следом.

Они стали женами важных людей чужого клана, и если с Беатрис мы были близки по возрасту, то Элиза казалась более взрослой, осознанной, и вряд ли ей было бы интересно общаться со мной, тем более после того, как она оставила Ндрангету.

—Невио просит явиться на встречу вместе с тобой, у меня есть некие подозрения на этот счет, - затараторил Лука, и Цербер, почувствовав дрожь в моих коленях, сразу же встрепенулся.

Я сделала глубокий вдох, дабы не словить очередной приступ, и сама стала копаться в голове. Я не являлась важным человеком в мафии, но всегда была осведомлена происходящим внутри нее. Лука и папа не старались скрыть от меня жизнь, а наоборот хотели, чтобы я как можно больше знала, и могла обезопасить себя в случае чего. Я так же прекрасно знала о том, как погиб мой двоюродный дядя Карлос, как Невио совершил ошибку и украл девушку у Каморры, а затем и вовсе женился на ней, как Беатрис предала семью, уйдя с чужаком. Сейчас же, Лука явно подозревал, что Невио хочет поговорить о чем-то именно со мной, и противиться приказу капо он не мог даже ради меня.

—Я не против, давай встретимся, - сказала я с легким волнением, и Лука затих.

Я знала Невио еще с детства, но он никогда не импонировал мне как человек. Он был интровертом, закрытым, вечно суровым и озлобленным, а я же наоборот любила разговоры, веселье, улыбки. А также я уже видела его жену на годовщине Линды и Алессандро, и, кажется, она совершенно мне не понравится, если мы познакомимся.
Слишком много сжатости в ней, и хоть я и имею некие проблемы с коммуникацией, вижу, что мы не сможем подружиться.

—Что ты имел виду про подозрения? – спросила я, не выдерживая молчания брата.

—Брак, - резко выпалил Лука, и я удивленно открыла рот, пытаясь переварить информацию.

—Синьора Тиара, - выдал Михель, заметив мое изумленное лицо.

—Не хочу говорить с тобой, отойди, - недовольно проворчала я, и махнула рукой охраннику.

Лука зашуршал по ту сторону телефона, и я вернулась к мыслям о браке. Что это, черт возьми, значит?

—Лука, - окликнула я брата.

—Нес, откажись от этой встречи. Я скажу, что тебе не здоровится.

—Ты бы мог сам решить за меня, вообще не ставя в известность, - возмутилась я.

Делала так каждый раз, когда Лука забывал, что мне уже больше, чем десять, и я могу принимать решения сама.

—Невио мог бы связаться с тобой напрямую.

—Тогда поехали на встречу, и узнаем, что хочет от нас наш Дон. Не вижу проблемы, - строже проговорила я, чтобы Лука не давил на меня, —и с чего бы ему говорить с нами о браке? Ты имеешь виду, что он хочет выдать меня замуж?

—Как вариант, - процедил Лука, и я усмехнулась.

—То, что вы скрывали ото всех название моей болезни, не значит, что они о ней не знают, Лука. Кому нужна больная жена? – перевела в шутку все я, потому что знала, Лука терпеть не может, когда я называю себя больной.

—Не говори этого. Я прилечу первым же рейсом в Чикаго, и скажу Михелю и Киро, чтобы прилетели с тобой к нужному времени. Отцу ничего не говори, иначе взорвется, - протараторил брат, и тяжело вздохнул, —позвоню позже, люблю тебя.

Я не успела сказать брату, что люблю его, как он сбросил трубку, и буквально через минуту телефон Киро зазвенел на весь парк. И как они до сих пор работают телохранителями, если не умеют убавлять звук на своих кнопочных телефонах?

Я подошла к своему Бентли. Черный, блестящий, как гладкая вода. Цербер уже беспокойно вертелся у дверей, готовый нырнуть внутрь. Я открыла дверь, и он с удовольствием устроился на заднем сидении.

Я посмотрела на двух охранников, которые стояли неподалеку. Их лица были невозмутимыми, как у статуй, но я знала, что они следили за каждым моим движением.

—Не садитесь в машину, - отрезала я резко, —езжайте прямо за мной на своей. Не люблю, когда вы дышите мне в затылок.

Они не осмелились оспорить мое решение. Я любила свою машину, она была моей личной крепостью, моим убежищем. Я не хотела, чтобы кто-то нарушал мое пространство. Я завела двигатель. Мотор промурлыкал довольно, и я плавно выехала с парковки, направляясь к дому Фарьи.

Мои мысли были заняты Лукой. Он был таким непредсказуемым, таким заботливым, что неизвестно, что именно он может выкинуть на встрече с Невио. Вдруг меня поразила мысль: а что, если Невио действительно хочет выдать меня замуж за кого-то из своих? В конце концов, он известен своими играми, и жестокостью.
Эта мысль не показалась мне странной. Просто я не думала, что браки по расчету все еще популярны в наше время. Я всегда думала, что люди женятся по любви, что они выбирают своего партнера сами, по крайней мере, так было у моих родителей. Но, видимо, я ошибалась. И я не знала, как мне к этому относиться.

Я вздохнула и попыталась отбросить отрицательные мысли. Не стоит забегать вперед. Нужно узнать все подробности.

Я ускорила ход, погружаясь в безмятежное созерцание жизни Джефф-сити. Но в глубине души я чувствовала неприятное предчувствие. Невио был опасным человеком, хоть и являлся нашим кузеном, я не должна была терять бдительность.

Я забрала Фарью из ее дома. Она была в прекрасном настроении, ее лицо сияло от счастья. Мы сели в машину, и я поехала в наш любимый французский ресторан на окраине города. Он находился в тихом районе, среди зеленых деревьев и цветущих кустов. Мы часто приезжали сюда с Фарьей, когда еще были девочками. Здесь нам всегда было хорошо.

Я заказала буйабес - острый рыбный суп, который был моим любимым блюдом. Фарья, как всегда, заказала профитроли. Мы долго болтали, упиваясь вкусом еды и атмосферой приятного вечера. Цербер лежал рядом с нами на летнике, наслаждаясь свежим ветерком. Он был спокоен и счастлив, как и мы.

В моих мыслях всплыл флешбек из детства. Я вижу себя маленькой девочкой, бегущей по двору в ярком купальнике. Рядом бежит Фарья, ее смех звонко раздается в воздухе. Мы с ней бежим к бассейну, где уже ждут наши матери - Марта, мама Фарьи, и моя мама.

Они сидят на лежаках, смеются и болтают. Мы прыгаем в воду, и она обволакивает нас своими прохладными объятиями. Мы плещемся, играем в водяные шарики, и нам очень весело. Время проходит незаметно. Мы вылезаем из бассейна, укутываемся в полотенца и пьем холодный сок. Мы счастливы, мы свободны, и мы любим друг друга. Этот флешбек наполнил меня теплотой и ностальгией. Я была счастлива, что у меня была такая дружба, такая сильная и верная. Но я знала, что все изменилось. Мир стал другим, и мы с Фарьей уже не были теми беззаботными девочками.

—Инесса? – окликнула меня Фарья, уже доев свои профитроли.

Я тут же обернулась, выходя из своих мыслей.

—Прости, задумалась. Как поживает тетя Марта? – решила поинтересоваться я.

Когда родители Фарьи развелись, ее мама была находилась в депрессии, и я как могла старалась поддерживать ее. Я понимала ее боль как никто другой.

—Все отлично, - заулыбалась подруга, —недавно она летала к бабушке в Канаду, и, думаю, наконец-то она перестала слать папе злостные смс о том, что он настоящий козел.

—Твоя мама сильная женщина, - проговорила я, и потянулась к стакану с водой.

Компания парней неторопливо вошла на летник, Цербер напрягся, вставая в защитную позу, а Михель и Киро, сидящие за три столика от нас, сразу же обратили на них внимание.

Два молодых человека спокойно прошли мимо, а вот еще два остановились около нашего столика, и я рефлекторно кивнула телохранителям, чтобы они сидели на месте. Перед Фарьей не стоило показывать их жестокость, и я старалась скрыть тот факт, что они являются настоящими убийцами.

Цербер оскалился, но и его я дернула за поводок.

—Мне кажется, я где-то тебя видел, - один из парней обратился к Фарье, и она сразу же замешкалась.

—Не думаю, - тихо ответила подруга, и наши взгляды встретились.

—Может, познакомимся? – все же попытал свою удачу незнакомец, но по лицу Фарьи я прекрасно видела, что она не желает этого.

Мы отличались с ней темпераментами, но это не мешало нам дружить. Я была гранатой, но вот Фарья была чекой, и, если кто-то осмеливался тронуть ее, я взрывалась.

—Откажусь, - сразу же пробормотала подруга, и рефлекторно наклонилась в сторону, дабы избежать любого контакта с парнем, что возвышался над нашим столиком.

Позади него стоял другой, более молчаливый.

—Ты не знаешь, от чего отказываешься, - самодовольно произнес парень, имеющий кудрявые волосы как у пуделя.

Я уже была готова вмешаться, но Фарья остановила меня.

—Не надо, Инесса.

—Инесса, - заговорил второй, и слыша свое имя из чужих уст, по телу пробежали мурашки отвращения.

Цербер дернулся, видя, как я начинаю закипать.

—Красивое имя.

Незнакомцы бесцеремонно схватили два стула с соседнего столика, и поставили их рядом с нами, а затем сели, словно им позволили это сделать.

—Цербер, - проговорила я громко, и он тут же встал, пугающе спокойно оглядывая парней рядом с нами.

Один из парней растянулся в улыбке, видимо, думая, что моя собака готова к ласкам, потянулся к ней рукой.

—Фас, - отдала команду я, и Цербер без единого рыка, молча укусил ублюдка за все четыре пальца, прокусывая их до крови.

—Встали, и свалили отсюда нахрен, - прошипела я, снова кивая охране, что были готовы вмешаться, —иначе он откусит вам руки по самые локти, опыт был.

Крик парня раздался следом, второй вскочил с места, испуганно таращась на Цербера, он же не разжимал челюсть, потому что я не дала команды.

—Инесса, - шикнула Фарья.

—Они не нравятся мне, - возмутилась я, а затем провела ладонью по голове пса, пока парень содрогался от боли, стоя над столом.

Капли крови падали на белую скатерть.

—Отпускай, малыш, - прошептала я, и Цербер нехотя отпустил ублюдка, а затем начал демонстративно кашлять, убирая языком кровь со своих зубов, —надо сходить в клинику, мало ли, заразу подхватишь.

Парень отскочил на пару шагов назад, и взвизгнул, увидев свои окровавленные пальцы.

—Он заразный? – крикнул парень мне, и я усмехнулась.

—Ради бога, про клинику я говорила своей собаке.

—Больная, - пробурчал парень, и кивнув компании своих друзей – идиотов, тут же покинул летник.

Фарья наконец облегченно выдохнула, а персонал ресторана не успел добраться до нас, путь им преградил Михель, видимо, решивший разобраться с кровавой скатертью.

—Он так защищает тебя, - восхищенно проговорила Фарья, с отвращением глядя на капли крови.

—Он защищает и тебя, - сразу же уточнила я, а затем взяв салфетку, открыла пасть Цербера, и протерла его зубки, чтобы он не чувствовал вкус металла, —и когда ты уже научишься слать нахрен подобных придурков?

—У меня есть ты, - стеснительно ответила Фарья, и я не смогла сдержать улыбки.

Мы вышли из ресторана, и Фарья вздохнула. Я поняла, что она не хочет уходить, но её ждала мама.

Мы сели в машину, и она спросила:

—Давно ты была на автодроме?

—Да, давно, - кивнула я, понимая, что она хочет сказать.

Я водила машину постоянно, но гонки... Последний раз я была на трассе пару месяцев назад. Лука, как всегда, волнуется за меня.

—Может быть, съездим? Мне всегда нравилось, как ты водишь, - сказала Фарья, и я улыбнулась.

Она всегда была такой милой.

Я вспомнила, как получила права. Лука, как и всегда, был рядом. Он позволил мне попробовать себя в скоростной езде на закрытой трассе. Это было невероятно. В тот момент я поняла, что скорость — это не просто движение. Это была свобода. Свобода от всех ограничений, от всех забот. Я за рулем чувствовала себя живой, свободной. Это было как медитация, как полное погружение в момент.
И вот теперь, спустя столько времени, я снова чувствовала это желание - почувствовать адреналин, скорость, управлять машиной в полную силу. Я повернула ключ в зажигании, и в моих ушах зазвенел мотор.

Фарья рассмеялась, видя мой восторженный взгляд.

—Поехали, - сказала она, и мы тронулись, пока Цербер радостно тыкал носом в ее плечо.

Мы приехали на автодром. Огромный, пустой трек, освещенный прожекторами, словно сцена для моей личной драмы. Я вышла из машины, и прохладный воздух прошелся по моей коже, оживляя чувства.

Рядом стояла ярко-красная спортивная машина, с ярким логотипом Феррари на капоте. Она была моей любимой. Я посмотрела на Михеля и Киро. Они стояли около моего Бентли, с опаской наблюдая за нами.

Лука не хотел, чтобы я ездила на высокой скорости. Он беспокоился о моем сердце. Говорил, что проблемы могут послужить причиной аварии. А мама... Она погибла за рулем. Но я не могла бояться. Я словно была ее тенью, и не могла противиться тому, что ей было присуще. Ей было не страшно. И мне тоже.

Мы с Фарьей переселись в Феррари. Цербер, как обычно, остался на улице около моей машины. Я почувствовала прилив адреналина. Трек был перед нами, как волнующая неизвестность. Сердце застучало быстрее, но я не испугалась.

Я вдохнула глубоко, и проникновенный запах асфальта и бензина заполнил мои ноздри. Я увидела, как Фарья напряглась, ухватившись за ручку кресла. Она тоже чувствовала то, что чувствовала я.

—Ты в порядке? - спросила я ее, вглядываясь в ее глаза.

—Да, - ответила она, улыбаясь, —просто немного волнуюсь.

Я кивнула.

—Я тоже. Но это хорошо. Это значит, что мы живы.

Я завела двигатель. Громкий рык мотора пронесся по автодрому. Мы поехали.

—Вау, - Фарья радостно кричала, ее голос заглушался ревом мотора.

Она была в восторге. Я улыбнулась и уверенно свернула на первый поворот. Машина легко подчинялась моим движениям, словно продолжение моего тела. Я видела, как стрелка спидометра резко пошла вверх, и улыбка стала еще шире. 

В груди сверкнула тупая боль. Я задержала дыхание, постаралась вести себя непринужденно.

—Все в порядке?  - спросила Фарья.

—Да, все в порядке, - ответила я, —просто немного душно.

Но это было не так. Болела грудь. Сердце. Я прикусила губу, стараясь отвлечься. Но в голове уже кружились воспоминания. Я снова увидела маму. Ее лицо, залитое кровью. Синее платье, окрашенное в алый цвет. Ребра, что смотрели наружу. Машину, превратившуюся в груду металла после столкновения. И будто, я тогда даже видела ее сердце. Сердце. Уже не бьющееся сердце.
Я ударно нажала на тормоз. Машина резко остановилась.

Фарья резко подалась вперед и испуганно закричала: 

—Инесса! Господи, ты в порядке?

Я не могла ответить. Я закрыла глаза, и почувствовала, как по телу проходит холод. Я почувствовала запах крови. Словно я снова очутилась в том дне.

—Инесса, - Фарья положила руку на мою, нервно дергая, —приступ? Инесса! 

Я сделала глубокий вдох. Я открыла глаза и увидела, как Фарья смотрит на меня с тревогой. Ее не волновало то, что мы обе могли погибнуть, ее волновало мое состояние.

—Давай выйдем.

Я вышла из машины. Прохладный воздух успокоил мою душу. Я глубоко вдохнула, стараясь отбросить страшные мысли. Я посмотрела на Фарью. Она стояла рядом со мной, ее глаза были полны сочувствия.

—Я в порядке, - сказала я ей.

—Ты не пила таблетки, - уверенно проговорила подруга, и я виновато опустила голову, —ты не можешь жить ее картиной в голове, Инесса. Ты убиваешь себя.

—Предлагаешь бросить ее там одну? – как умалишенная пробормотала я, а где-то в далеке слышался голос телохранителя, что мчался к нам.

—Она рядом с тобой, и, если ты перестанешь мучить себя, она никуда не исчезнет, пойми, - отчаянно пытавшаяся доказать мне свою правоту Фарья обняла меня, прижимая к своей груди, —мы любим тебя, детка, мы не хотим видеть твою боль.

—Синьора Тиара, - подбежал Михель, что дышал словно бык от быстрого бега.

—Поехали домой, - хмыкнула я, и прикрыла глаза на пару секунд, —мне нужно лететь в Чикаго.