Первый приступ.
Момент повторяется за моментом, кадр за кадром. Ощущения ужасны, чувства тем более. Тело горит изнутри. Яркое свечение бьёт по глазам, но это не так больно по сравнению со всем остальным. Всю жизнь, энергию и существование вновь вытягивали из него, но в этот раз сильнее и больнее, не оставляя и шанса на хороший конец. Конец, который должен был произойти совсем не так, совсем по-другому и в других обстоятельствах.
Он падает почти замертво и чувствует приближающийся конец его истории. В этой короткой истории он так много, оказывается, не успел попробовать. А ведь ему так хотелось совершить огромное количество дел, было столько планов, которые он хотел осуществить со своими друзьями... Этому не суждено случиться. Его тело растворяется с каждым мгновением, но он успевает почувствовать тепло вокруг своей груди и скатывающуюся жидкость по ключице. Сначала он недоумевает, ему интересно, что такого можно почувствовать в его состоянии, кроме как галлюцинаций... Но он видел всё от третьего лица и, когда всё понял, вдруг исчез. Исчез из тёплых рук, ласкающих и грустящих по нему.
Соник просыпается от ноющей боли во всём теле. Ему непонятно, откуда исходит источник боли, но она везде. Она окутывает его полностью с ног до головы, режет и приносит страдания. Он пытается принять вертикальное положение, но падает обратно из-за трясущихся рук. Да и не только рук. Всё его тело тряслось, будто в ознобе, а голову окутал туман, и всё начало кружиться. Он смотрит из-под полузакрывшихся век на потолок родного дома и не узнаёт его. Ему мерещится пещера, яркий фиолетовый свет и голоса, но он понимает, что сейчас лежит дома на своей кровати, которая в этот момент казалась жутко неудобной.
Через режущую боль Соник переворачивается на правый бок, в сторону окна, и глядит на ночное звёздное небо. Сейчас начнёт светать, пронеслось в его голове, а ведь всё было так хорошо. Герой жмурится из-за новой волны приступа, и всё, что он успел сделать, прежде чем отключиться, это свернуться калачиком, принимая боль целиком и полностью. Помоги...
————
Немного прохладный ветерок бил прямо в лицо Синему Ежу, но тому будто было всё равно. День сегодня выдался серым и пасмурным, но без дождя, хотя Соник был бы рад сейчас и ему. Раньше в такие дни он всегда светился позитивом и делился своим внутренним Солнцем с друзьями, лишь бы те не грустили из-за хмурого неба над головой... А сейчас он сам выглядит так, будто ему нужна чья-то помощь.
Сегодня он снова решил не видеться с друзьями. Он не хотел заставлять их переживать за себя и просто не желал выслушивать все вопросы в его сторону, которые, он точно знал, накопились за то время, как всё смогло вернуться на круги своя. Точнее, на круги своя возвращалось сознание, а не то, что было вокруг.
Они с Шэдоу так ничего и не рассказали ребятам, конечно, по инициативе Чёрного Ёжика. Хотя спустя какое-то время, большое количество странных снов и его первого приступа, он даже был благодарен тому, ибо не выдержал бы сейчас всех вопросов. Сейчас точно нет, слишком тяжело. А ведь он даже не понимает, из-за чего всё это происходит...
Соник вздохнул. За спиной послышались тихие шаги, приближающиеся с каждой секундой. Кому они принадлежали, было несложно догадаться.
— Привет, Шэдоу. — не оборачиваясь в сторону гостя, произнёс тот. Ему до сих пор было тяжело делать какие-либо движения в данный момент. Был бы лучший вариант — вообще не приходил бы.
— Решил не здороваться со своими новыми друзьями? — с лёгкой насмешкой в голосе ответил тот и скрестил руки на своей груди.
— Здоровался. — медленно кивнув головой в подтверждение своих слов, произнёс он.
Шэдоу нахмурился. С его другом сегодня явно было что-то не то. Он присмотрелся к фигуре, сидящей к нему спиной, повнимательнее. Соник был напряжён, он сидел, неестественно выпрямив спину и прижав к груди колени. Тень обошёл Синего Ежа и сел рядом с ним прямо на траву. Было удивительно, что сегодня герой отдал предпочтение земле, а не излюбленному булыжнику. Это заставило Чёрного Ежа задуматься: всё ли с ним в порядке? Или его настроение зависит от погоды? Это шуточное мнение даже имело смысл, потому что вчера была хорошая погода и настроение Синего было на высоте, а сегодня...
Шэдоу слегка наклонился вперёд, и, заглянув тому в лицо, понял, что тот смотрит в никуда. Взгляд был потухший и не горел, как вчера. Пожалуй, Шэдоу с уверенностью мог сказать, что впервые видит Соника в таком состоянии. Молчаливость, неактивность, даже голову не повернул... Для Чёрного Ежа было это в новинку. Сложно угадать, что случилось у активного Ежа, который раньше сам всё рассказывал, не давая и слова вставить.
Обычно в таких ситуациях нужно спросить, что случилось. Но не в случае с Шэдоу. Чёрному Ежу никогда не приходилось утешать или как-то помогать тем, кто находится в плохом настроении. С одной стороны, если бы он сам прибывал в таком состоянии, он бы не хотел, чтобы его о чём-то спрашивали, а с другой, Соник не Шэдоу. И его друг не стал бы приходить сюда в таком состоянии, не желая с ним этим поделиться.
Тень было уже раскрыл рот, чтобы спросить, но Соник начал раньше. Его голос был хриплым, что шло вразрез его обычному состоянию.
— Мне приснился кошмар... Точнее, я считаю это кошмаром, просто... — он нервно сглотнул и медленно растрепал и так торчащие во все стороны иглы. — Из меня вновь вытягивали энергию, но на этот раз я... Я умер. — Шэдоу напрягся. — Я видел, как все плакали и истерили, если честно, неприятное зрелище. Они кричали и не могли найти себе место. Лишь ты стоял и просто смотрел. Смотрел, как с каждой секундой моё тело исчезает на твоих глазах, и молчал. Я даже подумал, что тебе действительно плевать на меня, но потом я посмотрел в твои глаза... И, Шэдс, в них было столько эмоций.
Совсем несмешно засмеялся Соник, и Шэдоу решил не заострять внимание на раздражающей кличке.
— А потом ты, только не подумай неправильно, это ведь мой сон и всё такое, — он первый раз за сегодняшнюю ночь посмотрел в лицо собеседнику и увидел, что тот намерен выслушать его до конца, не собираясь как-либо насмехаться. Соник нервно выдохнул и вновь отвёл взгляд, — ты обнял меня. Не знаю, сколько это продолжалось, но я исчез прямо из твоих рук, ничего не оставляя после себя. Но знаешь, я успел почувствовать, как по моей ключице стекали твои слезы.
Соник кончил свой рассказ и вновь глянул на всё это время молчащего Чёрного Ежа. Но Шэдоу никак не отреагировал.
— Как ты мог почувствовать, если это был сон?
Шэдоу не хотел казаться грубым, но ему действительно была чужда вся эта сентиментальность, тем более слёзы. Его больше поразило то, что Соник решился рассказать такое лично.
— Я не знаю, Шэд... Я уже ничего не понимаю, если честно. Я запутался, где правда, а где ложь. Мне тяжело засыпать и тяжело просыпаться. И я ничего не могу с этим поделать.
Чёрный Ёж проследил за тем, как после сказанного Соник уткнулся в колени и стал покачиваться из стороны в сторону. Он не знал, что делать с таким Соником. Для него впервые открылась эта новая, может даже личная, сторона героя. Ему оставалось только растерянно глядеть на его тельце, и, сидя так близко, он заметил, что Синий был помят. Наверно, он сегодня даже с постели-то и не вставал.
Синие иглы покачивались на прохладном ветру, а вместе с ними и тело самого Ежа. Сначала Чёрный Ёж заметил, как резко ноги Соника напряглись, переставая раскачивать тельце, а руки в перчатках впились в собственные плечи. Внезапно для Тени тело Соника затряслось, что уже выходило за какие-либо рамки.
— Соник, что с тобой? — Шэдоу придвинулся и схватил того за плечи, заставляя разжать руки.
Синий Ёж неожиданно резко поднял голову на удивлённого друга и улыбнулся.
— Всё хорошо, Шэдс, правда.
— Я вижу, как тебе «хорошо». Что с тобой? — Шэдоу не собирался оставлять всё в таком состоянии, и Сонику следовало это сразу понять, прежде чем отнекиваться.
— Я не знаю... Не волнуйся, Шэдоу. Хотя сейчас ты выглядишь довольно мило.
Его улыбка была полна лжи, а на лице вырисовывалась гримаса невыносимой боли. С тонких губ сорвался протяжный болезненный стон, и Соник, вытянув ноги, часто задышал.
— Это скоро должно пройти...
Шэдоу не верил, что это состояние скоро пройдёт. Когда с ним успело произойти что-то серьёзное, терзали Чёрного Ежа мысли: почему он ничего не говорил мне? Эггман не нападал последнюю неделю, да и поблизости ничего, кроме Новой Жизни, странного не было... Тогда что же с тобой, Соник?
Его лицо выражало лишь желание, чтобы всё это поскорее закончилось, но, к сожалению, это не прекращалось. Дыхание Соника было прерывистым и тяжёлым, он сгорбился, испытывая болезненные спазмы. Его веки были плотно сомкнуты, а губы сжаты в тонкую бледную линию. Тень только сейчас осознал, как сильно потускнел его Синий друг.
И что я должен делать? Не могу же я просто сидеть сложа руки, когда ему больно.
Шэдоу хотел заглянуть ему в лицо, чтобы задать ещё несколько вопросов о состоянии, но его остановил голос, прозвучавший в голове.
Тебе плевать на него. Он не слабак, сам вытащит себя из этой ямы. Голос был знакомый. Это говорил его Разум. Разве тебе есть до него дело? Встань и уйди, это его проблемы, они не должны тебя касаться. Голос был прав. Это всё проблемы только Синего Ежа, они никак не должны мешать ему, он здесь только, чтобы насладиться красотой этого места...
Не веди себя так, будто тебе всё равно. Ты давно понял, что это не так, ты не должен оставлять его в таком состоянии. А вот этот голос был для него в новинку... Он исходил от Сердца, которым тот не привык руководствоваться. Ты обязан ему жизнью, как и он тебе, вы не должны отдаляться и делать вид, что ничего не было. Помоги ему, чего же ты ждёшь? Сердце глушило голос Разума и не давало действовать с привычным хладнокровием. Не сегодня. Не тогда, когда ты так близок к счастью.
В голову пришла до смеха нелепая идея, и в глубине сознания Шэдоу обещал как следует над ней посмеяться (если удастся), а сейчас медлить нельзя…
Насколько мне помниться, это то, что должно успокаивать в таких ситуациях.
Шэдоу, не отпуская его плеч, медленно наклонился к Сонику. Ладонь в белоснежной перчатке легла на его игольчатую голову и уложила её на своё крепкое плечо. Соник, не ожидая такого поворота событий, с удивлением выдохнул и, осознав всю нелепость ситуации, едва слышно рассмеялся.
— Я сделал что-то смешное? — искренне недоумевал Чёрный Ёж, не понимая, почему его друг в такой момент решил посмеяться. Он всего лишь хотел ему помочь, хотя и не совсем осознавал, чем и от чего.
— Нет, наоборот, забота с твоей стороны — что-то новенькое... — начал Соник, но не смог закончить фразу, его снова начала бить дрожь. Сейчас, сидя между ног Чёрного Ежа, он позволил себе немного больше. Соник перекинул свои ноги через правое бедро Шэдоу и прижался боком к телу собеседника.
— Если ты не против...
Тень решил не отвечать на это, как ему показалось, риторическое высказывание. В таком состоянии, в котором Соник прибывал сейчас, для него он хотел сделать всё, что только мог. А мог он немало. Просто ситуация, в которой ему приходится сидеть, была для него в новинку. Никогда он не подставлял плечо своему другу в прямом смысле. Приходится лишь удивляться собственным поступкам, а потом уже думать.
Шэдоу осторожно положил руку на иглы Соника и, стараясь не причинить ему ещё больше боли, начал аккуратно их гладить.
Чёрный Ёж даже не догадывается, какое сейчас облегчение доставляет Сонику своими осторожными движениями. Медленное поглаживание по иглам приносило покой, снимало напряжение и позволяло расслабиться под его белыми перчатками. Однако в этот момент самое большое облегчение — это то, что он не один. Когда ночью случился самый первый приступ, он думал, что не переживёт его.
...Тело тряслось, будто его качало в телеге, которая катится по неровной дороге. В очередном из спазмов его лёгкие сдавило с такой силой, что он перестал дышать на какое-то время. Эти мгновения казались бесконечностью, в которой он успел несколько раз проститься со всеми близкими друзьями и отдельно с Шэдоу. Почему именно с ним он прощался отдельно? Синий и сам не мог сказать точно, но, находясь сейчас в бескислородной ситуации, ему не было до этого дела... Он просто жалел, что не успел назвать его своей Луной.
Но вот кислород снова наполнил его лёгкие, и он вздохнул, как новорождённый, получивший первый глоток воздуха. Однако боль, как якорь, удерживала его на земле, не позволяя полностью расслабиться. Ему хотелось кричать от этой горящей по всему телу боли. Она даже не собиралась с ним прощаться, и Соник наконец понял, что это. Как он сразу не припомнил, это та самая боль, когда из тебя вытягивают всю жизнь и энергию... Но сейчас нет рядом никого: ни Найна, ни Ржавой Роуз, ни остальных ребят. И нет Шэдоу. Он не понимал, почему снова испытывает эту боль, ведь тогда он прощался с ней навсегда, а теперь она вновь настигла его тело и сознание. Сознание существа, которое готовится к неминуемой гибели, существа, которое знает, что не сможет себя простить, существа, которого будут все оплакивать, и существа, который даже не осознал принцип настоящей любви...
Но сейчас, сидя практически в объятиях Шэдоу, он чувствовал себя в безопасности. От тела Чёрного Ежа исходило тепло, которое приятно контрастировало на фоне с прохладным ветром.
— Пускай эта боль приходит сколько угодно, я готов её пережить, просто обещай быть рядом, хорошо? — он обхватил своими дрожащими руками тело Шэдоу и прижался как можно ближе, чувствуя теперь тепло всем телом. — Солнцу будет одиноко без Луны.
Чёрный Ёж от услышанного замер, переставая гладить того по иглам. Глупый, ты действительно считаешь меня своей Луной?..
Соник немного запереживал, когда рука Шэдоу остановилась на какое-то мгновение, но, почувствовав теперь более уверенное поглаживание, осознал всё без слов. Шэдоу его понял. Понял, что тот имел в виду, называя его своей Луной. Слова Синего Ежа были чем-то личным, слишком интимным, чтобы говорить это при всех.
Но кто же знал, что один не до конца осознавал силу сказанных слов и что другой это принял за что-то большее.
Луна зависит от Солнца. Её внешний вид, атмосфера и её формирование — всё это происходит только благодаря Солнцу. Без него это всё ещё булыжник, который висит в темноте, холоде и одиночестве. Они — две противоположности. Пока один горит ярче всех, привлекая всеобщее внимание, другой наблюдает, пока первый его не замечает.
Заботясь о других, он находит этот одинокий камень, поворачивается к нему и улыбается своей поистине светлой улыбкой, дарит доброту и надежду, что ещё не всё кончено. Луна подпускает его лучи ближе, отражает и светится почти так же ярко, как и само Солнце. Но она никогда не станет такой же. Луна не хочет быть Солнцем, не хочет быть похожей, не хочет казаться жалкой пародией, она пытается сопротивляться, отворачиваться, но всё равно продолжает отображать тёплые лучи...
Шэдоу сравнивал Соника с ребёнком, который готов верить, оберегать и дружить со всеми, лишь бы тем было хорошо. Но этот ребёнок всегда брал на себя слишком большую ношу, с которой порой не справлялся, прямо как сейчас. Что-то томилось в его душе, и он ни с кем этим не делился, но Тень уверен, что тому это надоест. Если Луна никогда не сможет полностью отвернуться от Солнца, то Солнцу не избежать её внимания.
————
Им пришлось сидеть так довольно долго. Тело Соника то тряслось, то замирало на какое-то время, будто давая отдохнуть, чтобы снова продолжить эту пытку. С каждым рваным выдохом Синего Ежа в шею Шэдоу второй напрягался. Ему хотелось хоть немного забрать боль Соника себе, он и так много пережил совсем недавно.
Тебе-то до этого какое дело? Он сам во всём виноват. Голос Разума не унимался, пытался достучаться до Тени, вернуть того, с кем он был всегда. Какая ты после этого Совершенная Форма Жизни, если даже мимо него не можешь пройти? Разум понимал, как можно оказать давление на Ежа, и сейчас воспользовался этим в своих интересах.
Невозможно быть Совершенным. Мягкий голос снова перекрыл Разум, заслоняя его. Пускай ты делаешь вид, что тебе плевать на всё, но разве это так? Пойми, с ним ты можешь не притворяться эгоистом. Рядом с ним ты можешь отразить его свет, быть его Луной. Эти слова оказались сильнее.
Разум уже давно проиграл Сердцу.
————
Всему приходит конец, и этой боли тоже. Тень почувствовал, как тело Ежа резко расслабилось, а до ушей донеслось тихое сопение и размеренное дыхание. Соника больше не бил озноб, и он расслабился от продолжающихся мягких касаний к своим иглам. Шэдоу внимательно глядел на лицо Синего, которое хмурилось во сне.
«Мне тяжело засыпать и тяжело просыпаться», вспомнил Шэдоу рваную фразу своего друга и задумался, его преследуют кошмары?
— Теперь я всегда буду рядом. — Чёрный Ёж аккуратно, чтобы не разбудить Соника, притянул его ближе к себе и обнял более уверенно, зарываясь носом в шею. — Ты больше не будешь переживать это один. Я обязательно узнаю, что с тобой.
Шэдоу вдохнул полной грудью запах Синего Ежа, и они исчезли, оставляя после себя лишь помятую траву.