Глава 10. Кролик
И посреди этой суеты, Чу Се прибавил, словно невзначай: "Не забываем про финансирование Хэсийского командования – ключевого пути к западному коридору. Министр Сун, прошу заняться этим вопросом. Он уже несколько дней доставляет неудобства, пора его решить."
Министр финансов, Сун Цзинь, молчавший до этого, склонил голову: "Слушаюсь."
Пока Хучи Эр провожали из города, Левый добродетельный принц наклонился к Чу Се и взял его за руку: "Ты солгал мне."
"Когда же это?" Чу Се взглянул на него иронично.
"Я честный делец."
Хучи Эр понизил голос до шепота, ледяного и интимного: "Той ночью. Ты солгал мне. Сказал, что у тебя нет ни власти, ни влияния в Великой Вэй, что ты просто пытаешься выжить."
Ах, это...
Глаза Чу Се скользнули по лицу Хучи Эра. Он тоже понизил голос, прошептав в ответ: "Кто в этой жизни не пытается выжить? Власть и влияние... сегодня они есть, а завтра их может и не быть. Сейчас ты видишь, как я смеюсь и болтаю, а через несколько дней меня могут прижать на рыночной площади и лишить жизни, отрезая кусок за куском."
Это была чистая правда.
Хучи Эр улыбнулся, приняв это за вздор Чу Се.
Чжуанюань, Ци Суй, хранивший молчание, внезапно почувствовал сухость в горле. Он обладал простым характером, но острым умом. Как он мог не почувствовать течения, скрытые под личиной гармонии? Чу Се намеренно казался порочным и нелепым, одновременно распутником и шутом.
И все же, он сумел извлечь выгоду из смелого и отважного иноземца, который почти объединил Северных гуннов своей хрупкой фигурой. Этот человек поднялся так высоко всего за несколько коротких лет, и на то были свои причины.
Ци Суй не мог не вспомнить тот мимолетный взгляд, который бросил на него Чу Се в тот день. Другие могли и не заметить, но он действительно почувствовал это – мгновенную доброту в его взгляде.
Ци Суй крепче сжал чашку с чаем. Чу Се... поистине противоречивая личность.
****
После того, как он продемонстрировал свою силу Чжуанюаню в прошлый раз, Чу Се, казалось, нацелился на новоиспеченного Наследного Принца, который только недавно был возведен на престол.
В мартовской весенней прохладе дворец утопал в цвету, везде пробивались зеленые побеги ивы и бамбука. За исключением Холодного Дворца, жизнь процветала повсюду.
Чу Се вывел Цзян Янь Чи к озеру, где ветер был самым сильным и холодным, и заставил его переписывать книги в открытом павильоне.
Ветер выл со всех сторон. Цзян Янь Чи не мог справиться с внезапным порывом ветра, уносящим страницы.
Ему приходилось прижимать бумагу одной рукой, чтобы защитить ее от ледяного ветра, одновременно растирая тушь и держа кисть другой. Стульев не было, поэтому Цзян Янь Чи мог только стоять, сгорбившись, и переписывать. Его руки замерзли до багрово-красного цвета, а лицо побледнело от пронизывающего ветра. Чтобы Чу Се мог наставлять его, как держать кисть, ему не разрешалось надевать теплую накидку.
Ах, Его Высочество действительно был достоин сожаления.
Дворцовые слуги не решались подходить слишком близко, наблюдая издалека и содрогаясь от жестокости методов Чу Се, сравнимых с тупым ножом, терзающим плоть. Но Цзян Янь Чи терпел каждый раз. Он был послушен, как хлопок, он позволял себя истязать.
В солнечный, но промозглый день солнце приятно согревало тело. На павильоне над водой Чу Се, закутанный в большую шубу из чернобурки, подпоясал живот золотым поясом с узором облаков. Он постукивал по нему указательным пальцем, медленно раскачивая кресло.
"Как успехи? Закончил переписывать?"
Его взгляд скользнул по стройной фигуре дрожащего юноши.
Подул порыв холодного ветра, и он вдруг услышал, как дрожащая рука юноши, держащая кисть, дважды дернулась, капля туши упала на бумагу, оставив черное пятно.
"Чжан... Чжанъинь..." Молодой человек с побледневшими губами вздрогнул и обернулся.
Но Чу Се, держа в руках грелку, обтянутую золотым шелком, невозмутимо поднялся и, глядя на чернильную кляксу на бумаге, скосил взгляд на мерцающую гладь озера. "Переписывай."
"...Да."
Чу Се, прищурившись, смотрел на дрожащую фигуру юноши. Он терпеливо ждал больше часа, пока тот закончит переписывать. Прежде Чу Се был слишком дерзок, унизив Наследного Принца. Даже новоиспечённый Чжуанюань нуждался в дисциплине.
Новый Наследный Принц, которого он поддерживал, тоже нуждался в контроле. Цзян Янь Чи слегка прищурился и намеренно еще раз тряхнул рукой. Чернила пропитали несколько слоев бумаги, сделав непригодной национальную историю, над которой он корпел уже довольно долго.
Не оборачиваясь, он услышал насмешливый голос: "Наследный Принц, если ты когда-нибудь станешь правителем страны, тебе нельзя так трястись. По-моему, ты недостаточно писал. Сегодня ночью перепиши еще сотню страниц и принеси мне их завтра утром."
Сотню страниц он никогда не смог бы осилить. Это была всего лишь уловка, чтобы продолжить пытку и завтра.
С выражением крайнего страха и нежелания Цзян Янь Чи ответил: "...Да."
Чу Се прочистил горло, чувствуя озноб раннего мартовского ветра, слишком холодного для его нынешнего тела. Он поправил свой большой плащ и приказал принести ему еще одну теплую грелку.
Оказывается, главный герой был таким в детстве. Когда они впервые встретились, он был необычайно тих, словно мягкая хурма. Даже по сравнению с тем парнем по фамилии Ци, он был хуже. Ци Суй, по крайней мере, мог перепрыгнуть через стену, когда спешил, а этот пугался при малейшей угрозе.
Он выглядел довольно жалким. Хотя он казался жалким, в сюжете должен был появиться белый лотос, который спасал бы его, сопровождал и поддерживал в этот трудный период.
Этот белый лотос звали Сюй, а имя его было Чуньму, вторым именем Юань.
Он был самым уважаемым законным внуком Маркиза Чжэньго в Северном регионе.
Забавно. В такой мелодраматической и трагической истории было два сломанных второстепенных персонажа.
Одним был Чу Се, ставший злодейским инструментом, а другим - Сюй Чуньму, законный внук Маркиза Чжэньго, ставший инструментом для главного героя.
Ему следовало просто действовать как безмозглый инструмент. Но почему-то характеры и сюжетные линии как Чу Се, так и Сюй Чуньму в оригинальном тексте были сломаны. Это напрямую повлияло на ход выполнения всех задач в этой истории. Поэтому он и прибыл сюда несколько лет назад.
Он заменил сломанного злодея, следовал нормальному сюжету и позволял книге продолжать нормальное развитие в соответствии с оригинальным сюжетом. Система сказала, что сегодня день, когда прибудет другой хост, Сюй Чуньму.
Думая о человеке, который взял на себя роль Сюй Чуньму, можно представить, как он счастлив. Ему не приходилось каждый день совершать неэтичные поступки, и не нужно было терпеть это хрупкое тело. Ведь он рождён в благородной и героической семье военных.
Ну и ладно. Не нужно думать об этих посторонних вещах.
"Господин."
Маленький Наследный Принц, усердно переписывавший, не обернулся, но, судя по его голосу, он был немного робким.
"Могу я... увидеть свою маму?"
Выражение лица Чу Се не изменилось, но он долго не отвечал.
В глазах маленького Наследного Принца его мать все еще жила в уединении в Южном Цзяне. Чу Се должен был убедиться, что ее невозможно отследить, пока Цзян Янь Чи прочно не займет трон.
Наконец, после долгого молчания он заговорил, пытаясь выиграть время: "Подожди немного. Если ты хочешь увидеть свою мать, ты должен быть хорошим и послушным ребенком."
Молодой главный герой ничего не сказал.
Чу Се постепенно почувствовал усталость, поправил грелку на теле и задремал на холодном ветру.
Рука Цзян Янь Чи настолько замерзла, что стала совсем деревянной. Согревая ее дыханием, он украдкой взглянул на спящего Чу Се. Неожиданно, во сне выражение лица этого человека стало необычайно мягким. Расслабленные брови и глаза излучали безмятежность, делая его... почти безобидным. Словно пушистый кролик.
Ни намека на холод и властность, присущие ему в бодрствующем состоянии.
Цзян Янь Чи нахмурился, отгоняя эту странную мысль. Сравнение было нелепым.
Чу Се – явно хитрый и коварный шакал. Каким образом он может быть безобидным кроликом?
Солнце клонилось к закату, ветер усилился. Рука Цзян Янь Чи, сжимавшая кисть, заколебалась, когда он посмотрел на спящее лицо Чу Се. Он подумал, что тот, вероятно, снова серьезно заболеет этой ночью.
С этой мыслью очередная капля чернил упала на рисовую бумагу, испортив аккуратный почерк. На душе стало неспокойно, и он смял лист бумаги и выбросил его в пруд.
Когда Чу Се снова проснулся, последние лучи заходящего солнца почти исчезли за горизонтом. Цзян Янь Чи был робким, и он велел принести лампу, продолжая усердно переписывать текст.
Глядя в небо, он не мог не задаться вопросом, писал ли он без перерыва целых три часа. Чу Се не мог проявлять никакого расположения на людях, поэтому ему пришлось притвориться уставшим и поспешно подняться, собираясь покинуть павильон.
Ничего страшного. Нужно просто дождаться прибытия Сюй Чуньму, и у главного героя появится верный друг.
Споткнувшись, Чу Се схватился за перила, едва не сорвавшись в воду. Сильные руки подхватили его, стабилизируя положение.
Тихо, сзади прозвучал голос: "Чжанъинь?"
Потирая виски большими и указательными пальцами, Чу Се ответил: "Все в порядке."
"Вы заболели?"
Молодой Наследный Принц не отпускал руки Чу Се и даже попытался почувствовать его пульс. Чу Се резко проснулся и сурово произнес: "Отпусти!"
Цзян Янь Чи вздрогнул и быстро отступил на несколько шагов назад. Чу Се почувствовал, что его тон был слишком резким. Но Цзян Янь Чи, выросший в холодном дворце, обладал некоторыми медицинскими навыками, и он не смел позволить ему что-либо заподозрить.
"У тебя руки в грязи и чернилах, ты не боишься испачкать мою одежду?" сказал Чу Се глубоким голосом.
Наследный Принц еще ниже опустил голову.
"Этот Фэн Ю был импульсивен. Пожалуйста, простите меня, Чжанъинь."
Чу Се холодно фыркнул.
"Чжанъинь может возвращаться первым" сказал Цзян Янь Чи.
Лисья хитрость, наконец, проявилась, и Чу Се улыбнулся, в его голосе послышалась насмешка.
"Что? Не можешь выдержать и три часа?"
"Чжанъинь просил, чтобы Фэн Ю усердно переписывал текст каждый день и отправлял его в резиденцию. Однако, похоже, что Чжанъинь плохо себя чувствует. Если это будет продолжаться, и он заболеет, это станет виной Фэн Ю."
Чу Се на мгновение опешил. С несколько странным выражением в глазах он спросил: "Это искренние слова?"
"Почему они должны быть неправдой?"
В глазах юного Наследника отражалась кристальная честность. Что происходит... с этим главным героем?
Раньше Чу Се думал, что Цзян Янь Чи был слишком молод и наивен. Но теперь, побыв Наследным Принцем некоторое время, он должен был стать более осторожным в отношении своей власти. Однако он все еще выглядел как простой и послушный олененок.
Чу Се не мог не почувствовать недоумение.
Цзян Янь Чи мягко улыбнулся и сказал: "Я родился в холодном дворце, живя в более низком статусе, чем любая служанка во дворце. Я думал, что проживу так всю свою жизнь. Но неожиданно Чжанъинь спас меня и мою маму из этой ужасной ситуации..."
"Я никогда не забуду такую великую доброту."
Ах, вот в чем дело. Сердце Чу Се немного смягчилось, но он не показал этого.
Ему все еще было трудно представить, что этот добрый и мягкосердечный юноша, очутившись в водовороте власти Столицы, сумеет свергнуть всесильных евнухов, подчинить себе приграничные феодальные владения и, наконец, взойти на трон императора три года спустя.
Не в силах сдержаться, Чу Се добавил: "Ты еще слишком молод. В водовороте власти нелегко отличить добро от зла, опираясь лишь на слова."
Порыв ледяного ветра заставил Чу Се прочистить горло. Он обернулся и неожиданно встретил пару тихих, внимательных глаз.
Цзян Янь Чи тут же опустил взгляд.