кровь, но уже не моя
| к этой главе подходят песни Мёртвые сны - Не хочу жить. Halse - CONTROL.|
Херейд: доктор, всё хорошо?
Анастас: да, мы убрали вам весь мёд и ос. Теперь всё хорошо.
Херейд: а Эд?...
Анастас: он мёртв. Его нашли на асфальте под балконом Вашего дома.
Я посидел, помолчал, потом резко навзрыд заплакал.
Херейд: это из-за меня! Из-за меня! Я ранил его ножом и чуть не проткнул вену! Он не простит меня!
Анастас: всё хорошо...
Херейд: доктор, я хочу к Эду! Я хочу кофе! Я хочу,чтобы Прошка сидел у меня на коленях! Я просто хочу тупо пожить, а не страдать... Доктор, я не могу! Не могу...
Но Анастас медленно ушёл и оставил меня наедине с моей истерикой.
Эд умер... Умер! Нет, нет... как же так?! Как мне... жить теперь?... Нет, я не могу...нет...Эд...Мне здесь так плохо! Невыносимо плохо! Заберите меня отсюда,прошу! Я не могу... я устал. Я слишком устал... ЭД!!!
Я сидел. Августная ночь. На ужин у нас была печёнка и еще какая-то дрянь. Мне не понравилось, меня тошнило. Я чувствовал какую-то тяжесть в животе... Вот ос нет, теперь там одна печень,помимо моей... Меня ужасно тошнило, я там чуть ли не в голос стонал. Во мне прыгало 2 чувства. Чувство тоски, грусти и подавленности. Всё-таки Эда больше нет... Не зря я его сравнивал с приятными снами... Только этот сон оборвался, и ничего нет, кроме желания снова уснуть и его продолжить. Я уже наплакался. За этот июль и начало августа я столько слёз пролил, что мне кажется их больше нет. Я заколебался плакать, к тому же ужасно щипало глаза, и нос не дышал после этого. И было ещё чувство гнева, ярости и жажды. Мне хотелось выпустить всё, что было во мне. Я начал придумывать какой-то супер план, но живот скрутило. Я вышел в коридор, и сказал охраннику палаты, что я в туалет. В моей палате дверей не было, потому что это запрещено в психбольницах. Всё же я не понимаю, что я тут забыл.
Я дополз до туалета. А дальше... Ну не знаю, нужно вам это всё описывать или нет, но сначала меня жутко распоносило. Мне кажется я высрал весь существующий кал во мне. Но живот так и болел... И только я подошёл к раковине, я сразу же блеванул. Меня всё рвало и рвало. Ужасно... Я не могу передать всю ту адскую боль. Да и не хочется на такие темы разговаривать. Если честно, у меня началась небольшая паника. Я не знал, что со мной, и чё мне делать. Тут в дверь постучался мой психиатр.
Анастас: Нугзар, у Вас всё хорошо?
Херейд: ну... меня вырвало.
Я еле привёл себя в порядок и вышел. Анастас сказал мне выпить таблетку, а сам пошёл убираться за мной. По-моему это было где-то 3 ночи. Я принял лекарство, и стал ждать моего врача... Вот видите, меня уже в буквальном смысле тошнит от этого места.
Конечно, меня ещё немного поносИло туда-сюда по туалету, но вроде всё успокоилось. Мой психиатр дал мне таблеточек, налил стакан воды и поставил тазик около моего спального места.
Я лежал на этой сраной кровати. Карандашик сломали, чуть не отравили, Эд умер... Я лежал с руками на животике, смотря в потолок. Во мне сидело что-то ненасытное... Я хочешь выплеснуть весь гнев. А ещё я очень хотел к Эду. Со сладкими и грустными мыслями про Эда я уснул.
ПРИВЕТ, МОЁ ЛЮБИМОЕ КЛАДБИЩЕ!
Я, дико смеясь, побежал к могилам. Разбрызгивая лужи, бежа сломя голову, я напоролся на плиту. Острый угол мне впиявился в живот, но это не останавливало мой смех. Я упал на колени около мраморной плиты. На ней какими-то каракулями было вычеркано "Эдуард Перец. Покончил жизнь самоубийством. Разбился с балкона." Смех оборвался и пронёсся тихим эхом по огромному кладбищу. Я приложил руку и не мог поверить... ЧТО ЗНАЧИТ "ПОКОНЧИЛ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ"?! Дыхание увеличилось, я отскочил от могилы... Мой взгляд пал на землю.
Херейд: Нет!
Я кинулся рыть землю. Нет,нет,нет! Я откопал мертвую руку, за которую я ухватился. Эд! Хоть рука мёртвая, но она такая мягкая и тёплая... такая родная... Вдруг я почувствовал, что по лицу спустилась слеза. Я потрогал глаза. Нет, я не плакал. Чё? И ещё слеза, ещё, ещё...
Я проснулся. Я вытер одной рукой лицо. И раскрыв глаза, я увидел таракана, который упал с моего лица и побежал по простыни. В другой руке я держал рукав от свитера...
Я вскочил, прихлопнул таракашку рукой, и случайно разбил стеклянный стакан. Я люблю Эда... а он умер. Я смотрел на осколки. Дурные мысли так и лезли в голову, ненависть нарастала. Я не мог контролировать весь гнев, пылающий во мне. Встав, я спрятал осколки к себе. Но когда я их коснулся... Голоса принялись шептаться. Я подслушивал их разговор, в который я проник. Но меня отвлёк голос охранника. Голоса исчезли, а ненависть нет.
Охранник: что тут у тебя гремит?
Я подошёл к дверному проёму.
Херейд: пустите, мне нужно идти.
Охранник: и куда тебе это тебе надо идти?
Херейд: к любимому... пустите...
Охранник: не дури, иди-ка спи.
Херейд: ну послушайте, пустите... ну он же мёртвы,ну прошу... А вдруг его похоронят, и я не смогу в последний раз его обнять,ну прошу... Вы ведь тоже кого-то любите... а вот если он умрёт, Вы тоже на месте стоять будете? Прошу...
Долго я с ним сюсюкался, уже хотел плакать. А он всё "нет". Тогда я упал к его коленям и чуть ли не молился. Но он раздал самое холодное "нет." Во мне загорелись вспышки гнева. Я не медля, схватил осколок стакана, вскочил и перерезал горло охраннику. Он закашлялся и упал. Полуживое тело, залитое кровью, больше не представляло мне сложностей.Я его облутал, и нашёл пистолет... Тихо хихикая я его забрал и тихонько вышел из палаты. Я жил на втором этаже психушки, поэтому тихонечко спустился на первый этаж. Около туалета я разбил окно и само собой вылез. Я был в одном этом белом типа халате. Летом ночи тёплые, и я босиком побежал к моему дому, где обнаружили тело Эдика... Прощай! Прощай всратая психушка! Больше никогда не увидимся!
Во мне билось какое-то состояние маньяка. Я стрелял просто тупо по мусоркам, но когда добежал до центра... Да, в позднее время людей мало, но и этого хватило. Я принялся стрелять. Так велели голоса.
Первую пулю принял молодой пацан. Он громко крикнул, и упал. Вокруг меня начались крики, кто-то уже милицию вызывал. Но я истерично смеялся и шмалял по прохожим. Вот я всадил обойму в какую-то девушку. Мне наплевать, есть у неё муж и дети, возвращается ли она с работы с чем-то вкусненьким, сколько она зарабатывает, ждёт ли её собачка - мне наплевать. Я расстрелял несколько пр*нституток на трассе, я продолжал всаживать обойму в труп. Я бешено смеялся, бегал. Белоснежный халат впитал алую кровь, по лицу стекали капельки крови жертв... МНЕ БЫЛО ТАК ВЕСЕЛО! КТО Ж ЗНАЛ, ЧТО ПРИЧИНЯТЬ БОЛЬ ЭТИМ ПОДОНКАМ ТАК ПРИЯТНО! Мои уши услышали звуки скорой и милиции, поэтому забрав ещё несколько людей, я скрылся в темноте.
Асфальт больно царапал мои ноги, я быстро бежал к моему дому. Во внутрь я не попаду, только под балкон встану. Сердце бешено билось, я сдерживал смех. На моих руках красовалась прозрачная кровь, из-за неё я чуть не задохнулся от смеха. Страшные мысли про тюрьму, Эда и убийства не отпускали меня. Почему мне было так наплевать на весь мир, кроме Эда?
Я добежал до этого места. Оно слабо освещалось фонарями, и царила тишина. Я вздохнул, когда не обнаружил тело любимого. Зря бежал... А может, он в морге? Вдруг ещё не поздно!
Pov: Эд
Августная ночь веяла беспокойством и теплом. Я чувствовал, будто что-то там на улице происходило страшное... Я сидел за компом. Мы только закончили запись. Всё, что осталось у меня от Нугзара - это его брелочек. Я оберегал его, как око, и всегда держал при себе. Не знаю, мне так было легче. Я собирался заказать покушать. Не успел я зайти на сайт, как в мою дверь раздалось 15 звонков и стуков. Сначала я испугался и разозлился. Я подумал, это соседи пришли ругаться после серии снайперов, где я нормально прокричался. Направляясь к двери, я уже перебрал несколько матерных слов для соседей. Я открыл дверь и офигел. Передо мной стоял мой родной Херейдушка...
Родной Херейдушка... такой лохматый, бедный, испуганный и в крови. Он часто дышал, его глаза были красные, а руки дрожали. Я был поражен его увидеть. Сердце радостно запело, но в тот же момент сжалось от боли. Он болен Синдромом Адели, нам нельзя видеться... В голову забрались несколько десятков вопросов, всё происходило быстро. Херейд изменился в лице, пришёл в шок и чуть не заплакал.
Херейд: ЭД!
Он запрыгнул на меня, обнимая. Я его подхватил и тоже крепко обнял. Его ноги с руками скрестились на мне. Я закрыл дверь и прошёл в коридор. Да, мы два идиота сейчас стояли и обнимали друг друга в коридоре. Я чувствовал его запах, как он дышит, как бьётся его сердечко. Я чуть не задохнулся в объятиях. Мы отстранились, но я до сих пор держал его на руках. Я смотрел в его глаза, тёмные, как ночь. Он сквозь слёзы смотрел на меня и обнимал за шею.
Херейд: Эд, ты жив! ЖИВ!
Он еле выкрикивал слова. Его голосок был хриплый, но такой сладкий...
Эд: что случилось? Солнышко, что случилось? Почему я должен быть мёртв?
Я нежно вытирал ему слёзки.
Херейд: врачи сказали, что ты умер... ЭД, НЕ СОВЕРШАЙ СУИЦИД! НЕ НАДО!
Он положил голову мне на плечо.
Эд: хорошо... Нет. Я живой. Ты живой.
Херейд: я убивал...
Эд: кого?
Херейд: людей... прохожих, охранника...всех... так просили голоса. Я не знаю...
Эд: слуш-
Херейд: ЭД, Я ИСКАЛ ТЕБЯ! Я БЕГАЛ В МОРГ, МЕНЯ ПОСЛАЛИ, Я ТАМ ПСИХАНУЛ И УБЕЖАЛ! А ТЫ ЖИВОЙ!
Он кричал и плакал. Я мало, что понимал. Но я мягко улыбнулся.
Эд: ничего страшного.
Эд, ты хоть сам себя слышишь? Ты держишь на руках шизофреника, который дышит тобой и видит мёртвых котов! На нём несколько убийств, он сбежал из психушки и жил ради карандашика!
Херейд: Эд! Эд! Эд! Прости, прости, прости меня! За то, что я пырнул тебя ножом и за всё это! Прости, прости!
Эд: Херейдушка, я давно тебя простил. Всё хорошо...
Я прошептал это дрожащим голосом. Да, мне было страшно находится рядом с человеком, который не дружит со своей головой. Шаг влево, шаг вправо - и он меня убьет. Во мне бились два чувства - страх и любовь. Мне жутко хотелось затискать, раздеть и переспать с Херейдом, но инстинкт самосохранения тоже пульсировал. Видимо, мой кудряшка чувствовал весь мой страх.
Херейд: Эд, прости... я ненормальный... мне жаль. Прости...
В ответ, я взял его за остренький подбородок, очистил его личико от волос и слёз. Я принялся нежно и быстро целовать его лобик, носик и щёчки. Нугзар запустил свои пальчики мне в волосы и прислонился лбом о мой лоб. Я занервничал.
Эд: хочешь кофе?
Херейд активно закивал.
Когда я готовил кофе, он держал меня за руку. Я понимал, что он ужасно скучал, поэтому не стал вырываться. Конечно, одной рукой готовить кофе неудобно, но я смог.
И что теперь делать? В моём доме живёт сумасшедший, на котором висят убийства, помимо этого он сбежал из психбольницы. Его нужно лечить, но кто я такой, чтобы это делать?...