Еду в Киев.
Мне — четыре. Я сажусь в белую «Жигули».
Солнце только начинает красться из-за горизонта, как вор. На мне — серая футболка с велосипедом и красные шорты. Я крохотными пальцами пристёгиваюсь.
Щёлк.
Двигатель гудит — брррум, как зверь, проснувшийся в животе машины.
И в тот самый момент — укол в сердце.
Будто кто-то тихо, но чётко произнёс:
"Не нужно было ехать."
Я начинаю перебирать пальчики. Это моя игра, мой ритуал. Я моргаю — раз, два. Смотрю в потолок. Серые точки. Пятна.
Моргнул — они ближе.
Провожу рукой — сквозь воздух.
Как будто реальность — это плёнка, и она уже рвётся.
БАМ. Машина вздрагивает. Наехала на кочку.
Сердце вбивается в рёбра. Я дёргаюсь.
Скорость растёт.
Вжжжжж.
Папа сидит, сжав руль, как палач топор. Лицо — каменное.
Поворот направо — меня швыряет к стеклу.
Гул усиливается.
Под колёсами — грохот: лежачий полицейский. Меня подкидывает.
Бух!
Хватаюсь за ремень, как за спасательный круг.
— Папа… можешь медленнее?.. — говорю.
Он смотрит вперёд.
Молчит.
А потом только сильнее жмёт на газ.
ЖЖЖЖУУУУХ.
Колени дрожат.
Руки — липкие, холодные.
Я не ребёнок. Я — мешок с паникой.
Асфальт впереди — как лента, натянутая на плаху.
Спина вдавлена в сиденье.
"Мои слова ничего не значат…"
Они тонут в его безразличии.
— Поедем к бабушке.
Но он не хочет ехать. Он хочет — вернуться. Быстро.
Значит — газ в пол.
Знак перечёркнутого города. Значит — за городом.
Поворот. Потом ещё.
Скорость растёт.
80 км.
Машина вибрирует.
Я шепчу:
— Бог, отец всемогущий… помоги доехать.
Молюсь, как будто от этого зависит всё.
А может, так и есть.
Смотрю в окно.
Машины — вспышки.
Деревья — мелькание теней.
Сосны — будто заколдованные копья.
100 км.
Обнимаю колени.
120.
— Нет… может, счётчик сломался?.. — прошептал я.
И вдруг —
БАХ!
Грохот. Сзади — удар.
Нас задели.
Часть машины — хрусть — отвалилась.
Пластик заскрежетал по асфальту, как ногти по стеклу.
Папа останавливает машину.
Девятиэтажка. Двор. Дверь.
Он поворачивается.
— Почему ты дрожишь как осиновый лист?
Я хочу исчезнуть.
— Ты быстро ехал…
Он смотрит сквозь меня.
Молчит.
— Тимофей… ты замучал.
"Головная боль."
Вот кто я для него.
Нажимаю на домофон: 1 и 4.
Пииии…
— Да. Кто там? — голос бабушки, грубый, но тёплый.
— Петя, — говорит папа.
Ту-ду.
Он открывает дверь.
— Иди.
Я прохожу.
Бах.
Он уходит.
Я — один.
Вторая этаж.
Звонок.
— Иду! — бабушка.
Я в квартире.
Телевизор. Симпсоны.
Гомер садится в машину.
Я замираю.
Всё внутри — обрушивается.
Сердце — тук-тук-тук-тук-тук.
Я хватаю подушку.
Нет ремня.
Нет машины.
Но всё — тут.
Каждый звук — будто мотор снова гудит.
Ковёр с зимним пейзажем — как окно, за которым я снова в дороге. Собаки. Повозка. Пустота.
Пауза.
Снова дорога.
Теперь — домой.
Папа — снова водитель.
Я сажусь, будто на эшафот.
Пристёгиваюсь — щёлк.
Готовлюсь к худшему.
— Я должен вытерпеть… даже если это опасно.
Под глазами — синяки.
"Нужно поспать…"
Глаза закрываются.
В темноте — вибрация.
Резко открываю их.
— Папа, медленнее…
Он бросает взгляд. Пауза.
— 60 всего. Чего ты боишься?
Я моргаю.
Я не знаю.
Я боюсь.
Больше, чем когда-либо.
Скорость ощущается как 200.
А может, и есть 200.
Знак 80. Красный круг.
Выхожу. Дышу. Шоссе. Зебра.
Отец держит за руку.
Я иду. Но руки — дрожат.
Снова машина.
Теперь мама.
Незнакомый водитель.
— Кто он? Убьёт ли он нас?..
Машина — Skoda.
Мягкий разгон. Но я чувствую — ускорение.
Гул двигателя.
60.
Мама улыбается.
— Быстрая машина.
Я хватаю её руку. Закрываю глаза.
"Пусть всё быстрее закончится…"
Сейчас мне — 19.
Я никогда не куплю себе машину.
Я боюсь скорости.
Боюсь, что умру в металле на колёсах.
Я всегда пристёгиваюсь. Сразу. Мгновенно.
Даже если говорят: не надо.
Если ремня нет — я молчу.
Но внутри —
СТРАХ.
Бьётся, как птица в коробке.
Он никуда не делся.
Я всё ещё тот мальчик в красных шортах.
В белой «Жигули».
С точками на потолке.
С руками, стиснувшими ремень.
С молитвой в груди:
"Пусть это закончится. И пусть я выживу."