Без названия 5
ИСТОРИЯ 9
Осень 1770 года
«Я родилась 8 сентября 1770 года в бедной крестьянской семье. Меня звали Марией. Я была высокой стройной блондинкой с волнистыми волосами, голубыми глазами, тонкими губами, аккуратным носом и бледной кожей. Но я все равно была невзрачной девицей, так как в детстве мое лицо обезобразила оспа.
Родителей женили, как это часто было в те далекие времена, не по их любви, поэтому они часто ругались, и отец наш избивал мать. Но дети у них были. Я- самая младшая из восьми детей. У меня было четыре старших брата и три старшие сестры. Двое братьев умерли еще до моего появления на свет, во младенчестве. Старшая сестра Фекла скончалась в четырнадцать лет, в 1778 году от чахотки. А ее планировали выдать замуж в пятнадцать лет в 1779 году. А в 1781 году скончались родители. Мы остались сиротами. Но братья и сестры уже имели свои семьи. Поэтому я до шестнадцати лет жила у старшего брата Андрея и нянчилась со своими тремя племянниками, его сыновьями.
Но и здесь жизнь нельзя было назвать хорошей. Я была лишней в их семье, ведь у них и так было нечем кормить своих детей, так еще и сестра нуждается в еде, да и самим что-то есть нужно.
В 1784 году выдалась на редкость холодная зима. Некоторые не могли выйти из дома и умерли от голода и жажды, потому что не могли выбраться из своих домов. И никто не шел помогать. Всем было дело только до себя самих. Но нам повезло. Брат смог открыть дверь и выйти к колодцу, который находился на окраине села. Как рассказывал брат, все примерзло, но вместе с односельчанами, которые также пришли по этому поводу, они смогли провезти все в движение. Как, только одному Богу известно. Но воду удалось набрать.
Но в этом же году наступил неурожай и голод из-за него, поэтому многие умерли, в том числе и мой брат и двое его сыновей. Я, наверное, никогда не забуду тот день, когда истощавший глава их семейства, брат мой, темным вьюжным вечером вошел в избу и вынул из кармана своей шубы одну сморщенную редьку и две моркови. Все мы бросились к столу и начали по очереди откусывать по маленькому кусочку. Всем досталось поровну. Я никогда не забуду тот замерзший на морозе кусок моркови, который я долго сосала и проглотила где-то через час...
Но через месяц, когда все более-менее оттаяло, и кое-где на земле появилась трава, умер брат, а через неделю два его сына. То была поздняя весна.
За тот год я побывала на похоронах последнего брата Димитрия, сестры Агафьи и шести своих племянников.
В феврале 1786 года, в пятнадцать лет, меня выдали замуж.
В тот момент я даже была счастлива. Но буквально на следующее утро после свадьбы плакала от горя и обиды. Муж избил меня.
У меня было пятеро детей, два сына и три дочери. Я их очень любила. Они были смыслом всей моей жизни. Но к 1799 году они один за одним умерли. В ночь с 31 декабря 1799 года, на 1 января 1800 я свела счеты с жизнью. Мне надоело жить. Я повесилась. Мне было всего двадцать девять лет.
Муж же мой прожил долгую жизнь, снова женился, у него появилось семеро сыновей. Он умер в 1838 году в возрасте семидесяти пяти лет».
ИСТОРИЯ 10
Лето 1721 года
«Я родился 14 июня 1721 в крестьянской семье. Мое имя Сергий. Я был третьим ребенком в семье. Пять младших братьев умерли во младенчестве. Старшая сестра Светлана скончалась в тринадцать лет в 1731 году. Из двенадцати детей дожили до старости лишь трое: я, старший брат Владимир и младшая сестра Фёкла. Младшие братья Степан и Станислав, а также сестра Ольга умерли молодыми, не дожив до тридцати лет, но все они успели обзавестись семьей и родить детей. Ольга скончалась при родах в 1750 году, оставив мужа и шестерых сыновей и новорожденную дочь Верочку. Ей было двадцать шесть лет. Степан со Станиславом же умерли от чахотки в 1748 году. Им было двадцать три и двадцать пять лет соответственно. Остались их дети без отца. Родители наши в тот год были уже семь лет в могилах.
Я женился в 1739 году в семнадцать лет на шестнадцатилетней Анне Ивановне.
Это была высокая блондинка с маленькими серыми глазками, пухлым лицом, из-за чего не сразу можно было заметить, что у нее есть глаза. Нос картошкой, бледные пухлые губы. Она была ненамного ниже меня, хотя я был высоким, выше шести футов, мужчиной. Да, мне нравились низкие девушки, которых в нашем селенье было немного, в основном все высокие.
Нас женили родители. Как вы понимаете, в таком браке редко бывает счастье. Лишь изредка оно просовывает кончики своих тонких пальцев в дверную щель, едва касаясь ее, и то, только когда проходит мимо вашего дома, его цель- дом напротив вашего.
Мы часто ругались, иногда дело даже доходило до драк...
Мы прожили под одной крышей целых тридцать два года и успели завести родить девять детей, но, к сожаленью, шестеро из них умерли в детстве, в живых осталось только три дочери: Мария, София и Надежда. В числе умерших был наш единственный сын Виталик.
24 января 1772 года сорокавосьмилетняя жена пошла на окраину села, к колодцу, чтобы набрать воды, но по дороге назад случайно пошла по замерзшему пруду, которого из-за сугробов не было видно. Она провалилась под лед и замерзла насмерть.
Я не сразу забил тревогу. Ведь я давно ненавидел Анну и в глубине души хотел ее гибели. Лишь на следующее утро после пропажи, когда соседка Мария Владимировна постучалась в дверь нашей избы и спросила, не случилось ли чего с Анной, я соврал, что она поехала в соседнюю деревню к своей престарелой матери. Но соседка не унималась и спросила, когда та приедет. Я спросил, зачем она интересуется этим. Мария сказала, что хочет с ней встретиться, чтобы обсудить кое-что. Мне пришлось ответить, что она вернется примерно через неделю. Та вежливо попрощалась и ушла, сказав напоследок о том, чтобы я сказал жене о том, что соседка Мария хочет с ней встретиться.
Да, я все это время сам ходил за водой, благо ведро у нас в избе еще имелось.
Я по-настоящему начал паниковать, когда через неделю соседка пришла вновь. Я ответил, что сам ужасно волнуюсь за жену, что та уже должна вернуться домой. Соседка сразу подумала, что могло произойти что-то страшное и Анну нужно срочно начинать искать. Я сразу согласился с ней, и мы начали стучать в дверь каждого дома и объяснять, что случилось. Все сразу согласились участвовать в поисках односельчанки.
Долго, всем селом, бродили мы по всей округе, заглянули, кажется, под каждое дерево, каждый сугроб проверили, но так ничего и не нашли.
На следующий день я направился в соседнюю деревню к теще. Так, чтобы смыть с себя подозрение. Ведь односельчане начали меня подозревать в том, что я не любил супругу и решил убить и где-то спрятать тело. Со мной была соседка Мария. Я не стал противиться ее участию, ведь мне было ненужно лишнее подозрение. Она села в сани, я запряг свою кобылу, и мы отправились в путь, предварительно взяв буханку хлеба.
Когда мы отправились в путь, небо было серым, и падал редкий снег. Но к концу пути, уже к вечеру, когда потихоньку начинала властвовать тьма, началась ужасная метель, но мы успели добраться до старой избушки Пелагеи Семеновны, матери моей жены. В окне мы не увидели пламени свечи. Встав с саней, Мария подошла к двери избы и постучала. Никто не за ней ничего не сказал, не произвел никакого шума. За дверью была мертвая тишина.
Я встал и подошел к избе. Постучался и крикнул, что это Сергий Алексеевич, ее зять. Но в ответ снова тишина. В ответ на это, я выбил дверь ногой. Мы вошли и сразу почувствовали еле уловимый запах разложения. Сразу все поняли и увидели бездыханное тело старухи в собственной постели. Скорее всего, она умерла во сне. Я испугался еще больше, но понял, что можно предположить, что Анны точно уже нет в живых, и что она погибла по дороге к матери.
Так и вышло. Я объяснил свою догадку людям, и они мне поверили. Все стали жалеть меня, утешать. Приехали дочери с мужьями и детьми из соседней деревни.
Похоронив Пелагею Семеновну, все село до весны забыло о случившемся.
Люди нашли тело Анны в пруду. За это время оно успело сильно разложиться, но все узнали ее, так как из пропавших без вести была только она. Коромысло и ведра обнаружены были только через десятки лет, перед самой моей смертью, поэтому никто и подумать не мог, что они когда-то принадлежали Анне, ведь эту историю с найденным весной телом также почти сразу забыли. У людей других, своих проблем и дел насущных хватало.
А днем, 14 апреля 1798 года я почувствовал себя плохо. Голова болела так, будто по ней били молотком. Вечером этого же для душа покинула мое тело. Мне было семьдесят шесть лет.
Старший брат скончался в 1802 году в возрасте восьмидесяти трех лет, а сестра Фекла в 1803 году в семьдесят три года. Дочь Мария умерла в 1823 году в восьмидесяти трех лет, София в 1811 году в шестьдесят пять лет, а Надежда в 1801 году в тридцать девять лет.
Вот так вот, самый старший ребенок пережил среднего и младшего и умер позже всех, а старший брат пережил младшего».