Благой лотосовый терем

Десять с лишним дней спустя, усадьба «Сотня рек» у горы Цинъюань.

Цзи Ханьфо получил новости об итогах расследования гробницы Си-лина: Ван Юйцзи и Фэн Цы, которые под видом Гэ Паня и караульного пытались с помощью Фан Добина и Ли Ляньхуа заполучить захороненную в усыпальнице императорскую печать предыдущей династии, по пути в «Сотню рек»  похитили, в результате чего погибло больше десятка учеников «Фобибайши»; печать раскрошил Хо Пинчуань, о секретах подземного дворца доложили императорскому двору; Хо Пинчуань также привёл пойманного Хуанци и лично доложил Бицю о деле могилы первого ранга; Сунь Цуйхуа из городка Почу, жена Ян Цююэ, умерла от горячки, вызванной работой после полученных ран; Фан Добин был ранен, Ли Ляньхуа — цел и невредим.

Гэ Паня умышленно убили по дороге к Си-лину, когда же туда прибыл Хо Пинчуань, тайна гробницы уже была раскрыта. Роль Ли Ляньхуа в этом деле оставалась по-прежнему туманной. Однако Цзи Ханьфо прекрасно знал, кто выкрал Ван Юйцзи и Фэн Цы.

Связь Лотосового терема с Ди Фэйшэйном оставалась всё так же неясна, но интересовало его уже не это.

В западной стороне «Сотни рек» стоял отдельный домик, все окна которого были высоко подняты, а на подоконниках расставлены цветы и травы, контрастируя со строгим обликом других трёх зданий. 

Переодевшись в чистое, Хо Пинчуань направился туда, почтительно постучал дверным кольцом и назвался.

Из дома послышалось, как закрыли книгу, и мягкий голос произнёс:

— Проходи.

Хо Пинчуань толкнул дверь и вошёл; внутри стояла маленькая ширма. Хотя в «Сотне рек» жили просто и небогато, это была старинная вещь, покрытая чёрным блестящим лаком, с изображением феникса в окружении сотни птиц и ещё не утратившая своего лоска, хотя уголки были повреждены. За ширмой в комнате повсюду громоздились стопки книг и груды свитков, в жутком беспорядке, но без пылинки. 

Среди книжных башен сидел человек; заметив, что Хо Пинчуань вошёл, он поднял голову.

— Говорят, видели «поступь вихря»?

Хо Пинчуань кивнул, сел на стопку книг и в подробностях изложил виденное и слышанное в Си-лине. Человек внимательно слушал, время от времени вставляя вопрос-другой, на которые ученик по порядку отвечал. Фамилия этого человека была Юнь, имя — Бицю. Некогда он был первым советником Ли Сянъи в ордене «Сыгу». 

Выслушав рассказ Хо Пинчуаня, он глубоко вздохнул и тепло улыбнулся.

— И в этом поколении в цзянху есть одарённые люди. Похоже, этот Ли Ляньхуа вовсе не чудесный целитель... Живым взять в плен Хуанци — невероятно...

Когда Юнь Бицю последовал за Ли Сянъи, ему едва исполнилось двадцать три года, в то время его называли «Прекрасным Чжугэ»(1); теперь же, разменяв четвёртый десяток, в холщовой одежде и соломенных сандалиях, с пробившейся на висках сединой, он выглядел старше своего возраста, несмотря на спокойный и мягкий характер.

— Ученика кое-что беспокоит: тот, кто забрал «Слезу Гуаньинь», и спаситель в сосновой роще... — Хо Пинчуань задумался. — Мог ли это быть один и тот же человек?

— Если бы у человека, исполнившего «поступь вихря», хватило силы расколоть валун в тысячу цзиней, то он смог бы и запечатать меридианы Фэн Цы, — сказал Юнь Бицю. — Нет, это были разные люди.

— Всего за несколько дней на крохотном клочке земли обнаружилось двое таких мастеров, — вздохнул Хо Пинчуань.

Юнь Бицю улыбнулся и сменил тему.

— Хуанци действительно сказал, что встретил Цзяо Лицяо?

— Говорят, её красота сводит людей с ума, — кивнул Хо Пинчуань.

Юнь Бицю слегка побледнел и откашлялся.

— Мы с главой ордена видели её в главном зале секты «Цзиньюань», она и правда... и правда... — Он замолчал, о чём-то задумавшись, и не договорил.

— Как ваша простуда, второй глава? — обеспокоенно спросил Хо Пинчуань.

Юнь Бицю слегка улыбнулся, посмеиваясь над собой.

— Жить не мешает. Дело в Си-лине завязалось нешуточное. Сегодня я напишу два письма, отвезёшь их главе школы Удана Цзыся и предводительнице банды «Юйлун» Цзяо Лицяо.

Ученик выразил согласие.

— Чем бить в барабаны и пытаться шпионить, лучше пригласить обе стороны в «Сотню рек». Ян Цююэ и Хуанци из Удана, «Яшмовый учёный» Ван Юйцзи, «Рубящий головы» Фэн Цы, предводительница банды «Юйлун» — какое отношение все они имеют к Си-лину, расспросим и узнаем.

— Второй глава верно говорит, — почтительно отозвался Хо Пинчуань. — Людям из «Фобибайши» незачем ходить вокруг да около, когда можно спросить напрямую.

— В «Сыгу» не нужно церемониться, — засмеялся Юнь Бицю. — Пусть у тебя такой характер, но чем меньше вторишь другим, тем лучше.

Хо Пинчуань устыдился и хотел выразить согласие, но всё же не мог, и застыл в смущении.

— Скажи, Пинчуань, каков из себя этот Ли Ляньхуа, чудесный целитель?

— По правде говоря, я несколько... — Он замялся. — В растерянности. Иногда он кажется исключительно умным, иногда — чрезвычайно бестолковым... Боевые навыки как будто крайне слабы, однако порой казалось, что он способен одолеть любого противника. Простите, Пинчуань не сумел разобраться в этом человеке.

Глаза Юнь Бицю засветились.

— Использовал ли он оружие?

— Я не видел, — покачал головой Хо Пинчуань.

Юнь Бицю нахмурился: Ли Ляньхуа не соответствовал его представлениям, и даже догадки о нём не подтверждались.

— Довольно странно... Ты не разглядел, к какой школе он принадлежит?

Хо Пинчуань снова надолго задумался.

— Как будто ни к какой, разве что его знание акупунктуры поражает, однако внутренней силы почти нет.

Юнь Бицю кивнул.

— Раз уж говорят, что его искусство врачевания прокладывает дорогу к небесам, логично, что он превосходно владеет акупунктурой.

Тем временем в гостевых покоях клана Фан «врачеватель, чьё искусство прокладывает дорогу к небесам», как поименовал его тот, кто некогда звался «Прекрасным Чжугэ», сосредоточенно проверял пульс с учтивой и непринуждённой улыбкой, как будто на самом деле был уверен в состоянии посетителя.

Фан Добин сидел рядом с ним, раздувая огонь в печи для выпаривания лекарств, и сердито смотрел, как его младшая тётушка, третья красавица Улиня, Хэ Сяофэн кокетливо протягивает Ли Ляньхуа руку. 

Она была на десять лет младше его матери, и как только услышала о приезде хозяина Благого лотосового терема, вдруг почувствовала странное головокружение и упала в обморок прямо в руки мнимого лекаря. Теперь же Хэ Сяофэн с блеском в глазах поглядывала на лицо Ли Ляньхуа. Фан Добин заметил в её взгляде тень досады — хотя легендарный целитель всё ещё хорош собой, однако вовсе не элегантный и раскованный несравненный красавец, какого она себе представляла.

— Госпожа... барышня Хэ... — Ли Ляньхуа тепло посмотрел на Хэ Сяофэн. — Ваша болезнь не опасна для жизни, нужно только принять лекарство.

Фан Добин закивал, всё сильнее раздувая печь — ему было неясно, как всегда самоуверенная и хитрая младшая тётушка не заметила странности врачевания, когда микстура готовилась ещё до того, как лекарь проверил пульс. Всем существом она сосредоточилась на чудесном целителе — о чём только думала! Глядя на подозрительно тёмное снадобье, он не мог не вспомнить, как недавно задал другу один вопрос.

— Несносный Ляньхуа, откуда ты знал, что от колдовства Хуанци надо ударить по сы-шэнь-цун, инь-тан, и-мин и ши-сюань?

— А... — рассеянно отозвался Ли Ляньхуа. — Кажется, как-то видел, что так успокаивали сумасшедшего.

Фан Добин вытаращил глаза и раскрыл рот. Ли Ляньхуа серьёзно посмотрел на него и искренне продолжил:

— Я правда видел, что так вроде бы исцеляли от безумия...

Не дав ему договорить, Фан Добин схватился за голову и простонал:

— Даже слушать не хочу, не поверю больше ни единому твоему слову!

Продолжая следить за постепенно густеющим снадобьем, он молча молился, чтобы младшая тётушка смогла встать с кровати через два месяца после того, как примет это лекарство. Зато будет знать, как опасно падать в обморок на руки Ли Ляньхуа!

--------------------------------------------

(1) Чжугэ— отсылка к герою «Троецарствия» Чжугэ Ляну, гениальному военному советнику.