Нет места магам

Через пару дней случилось то, чего Ивена так сильно не хотела. Вновь был пойман маг, с которым она уже вела дело. Но этому разу было суждено стать последним.

- Господин Цеверт, вы воспользовались магией в третий раз, - констатировала Ивена. - Я уже вас предупреждала, что этот раз окажется последним и приведет вас к казни. Зачем вы пошли на такой отчаянный шаг?

Во взгляде мага была смесь из жгучей ненависти и глубокого отчаяния.

- Моя жена и дети не отвечали. А этот ублюдок, который нас все это время донимал, прислал мне координаты, убеждая, что они там, и он их насильно держит под замком. Я ринулся к указанному месту, начал изо всех сил долбиться в дверь, но никто не открывал, а из здания мне послышался плач сына. И как вы считаете, что я мог еще сделать?

Ивена тяжело сглотнула. У семьи Цеверта явно какие-то проблемы, но что же теперь будет, если его казнят?

- Почему вы не попытались как-нибудь выбить дверь своими силами без магии? - с печалью в глазах спросила Ивена. - Неужели не предположили, что может быть такой исход?

- Я пытался выбить, но не получалось. Они все продумали. Знали, что я могу заморозить замок, чтобы он проще поддался поломке. А когда жизням твоих близких что-то угрожает, не до предположений. В приоритет ставится их спасение. Любым способом. Только до вас, проклятой инквизиции, никогда это не дойдет.

Ивена медленно покачала головой, не в силах осознать, что придется делать этому человеку приговор на смерть. Из-за нее жизнь Цеверта и его семьи поломается. Но справедливо ли это? Маг никого не убил, не причинил вреда. Он просто пытался освободить любимых людей.

Хотелось что-нибудь сделать, как-то помочь магу, не назначать казнь. Но это невозможно. Начальство быстро выявит, что Ивена нарушила правило, а за такое светит не только увольнение с позором, но и казнь мага все равно случится, просто назначит ее уже кто-то другой. Выбора не было, и от этого душа Ивены рвалась в клочья, но она старалась этого не показывать.

Публичная казнь была назначена на четверг. Файтнор был невероятно доволен, ведь параллельно с Цевертом другой инквизитор поймал еще одного опасного мага, и казнь намечалась двойная.

Что касается Кастора, четыре дня подряд Ивена писала ему, беспокоясь о самочувствии. Она велела не трогать ее ноутбук, пока хотя бы температура не перестанет подниматься, тем более Кастор продолжал работать удаленно, не желая брать больничный, ссылаясь на то, что ему платят не за дни, а за рабочие часы и выполненные проекты.

Ивена поняла, что чересчур беспокоится об этом человеке. Казалось бы, обычная простуда, которая бывает у каждого. Но так не хотелось, чтобы Кастор болел. Ее до сих пор одолевали мысли о том, что стоит как-то прекратить их общение, но она ничего не могла поделать со своей тягой. Каждый вечер после работы думала о нем и скучала.

Лишь в четверг самочувствие Кастора значительно улучшилось, и температуры не было. Остаточные симптомы болезни все еще давали о себе знать, но, по его словам, слабость была уже не настолько сильна, поэтому состояние позволило заняться ноутбуком Ивены. Утром он послал ей сообщение.

«С твоим ноутбуком все хорошо. Ты, видимо, давно его не обслуживала, поэтому я разобрал, почистил и поменял термопасту, сейчас он не так сильно нагревается. Можешь зайти вечером за ним или скажи, когда мне занести».

«Спасибо большое! Хорошо, я после работы заскочу».

Понимая, что Кастор поправился не до конца, Ивена не хотела, чтобы он лишний раз выходил на улицу, поэтому решила зайти сама. Ее радовал факт, что она увидит его именно сегодня, ведь после казни магов моральное состояние явно станет паршивым.

Двоих магов приговорили к расстрелу. На центральной площади для таких случаев было специально оборудованное место, напоминающее сцену со стеной. Наряд инквизиции всегда наблюдал за казнью в первых рядах. Горожане тоже собирались, чтобы посмотреть. Телеканалы вели трансляцию казни.

В четыре часа дня инквизиторов привезли к назначенному месту. Ивене хотелось сбежать или спрятаться, лишь бы только не видеть того, что будет. Внутренний голос надрывно кричал о том, как же это все неправильно. Она уже множество раз была свидетелем казни. Ей никогда не нравилось смотреть на то, как убивают людей, но Ивена знала, что это маги, а их никому нельзя было жалеть. И она не жалела. Но то было раньше.

Когда зрители собрались, на сцену вышел господин Файтнор.

- Здравствуйте, уважаемые господа, - говорил в микрофон он, обращаясь ко всем людям. - Сегодня мы с вами вновь станем свидетелями заслуженной смерти магов. Жестокой, но справедливой. Всем известно, что магия — величайший грех. Ни Бог, ни тем более мы не знаем, откуда взялась эта дрянь. Но в ней содержится неконтролируемая сила, которая влечет за собой опасность для всего общества. Человек, которому выпала участь родиться магом, волен выбирать: следовать за своим грехом, тем самым направляя себя против общества, или пойти по пути искупления и не применять магию. Хочу напомнить, что мы чтим честность. Да, никто не выбирает, каким ему родиться. Но дальнейший путь уже в ваших руках. Честно сообщая нам о том, что вы маги, вы показываете, что все равно готовы быть частью общества. Не пользуясь магией, вы это доказываете. Однако не все маги честны и добросовестны. Периодически происходят случаи, когда они грешат, пользуясь своей грязной силой. Они идут против Бога, против нас всех. Некоторые люди заслушивают еще одного шанса. Увы, не все. Напомню, что те, кто трижды нарушает закон, совершая магические преступления, незамедлительно приговариваются к казни. Эти правила известны всем, но почему-то некоторые все равно их нарушают, оскверняя нашу веру, выказывая свое неуважение к Богу. К тому, кто дал нам возможность жить в цивилизованном, развивающемся мире. Эти грешники считают, что им все сойдет с рук. Но такое нельзя оставлять безнаказанным. И сегодня на ваших глазах мы расправимся с двумя страшными грешниками. Прошу привести их.

Двое служащих с разных сторон сцены вывели двух магов. Руки их были облачены в специальные перчатки, запястья скованы наручниками, а к ногам прикреплены гири, чтобы не было возможности сбежать, хотя это в любом случае оказалось бы бесполезным. Приговоренные с ненавистью осматривали толпу. Магов приставили спиной к стене, нацелив на них оружие.

- Эти двое решили, что Божьи постулаты ничего не значат, что маги вольны делать, что хотят, пользуясь своими способностями, - громко твердил Файтнор. - Но это вовсе не так. Зато они послужат примером для всех остальных. Маги, я обращаюсь к вам. Вы можете нормально жить, не пользуясь магией, и тогда ничего вам не грозит. Но если вы вздумаете пойти против слова Божьего, то знайте, что вас ожидает. Смотрите на этих двух грешников и решайте, желаете ли вы такой же судьбы. Отказаться от магии или быть убитым? Выбор за вами. Эти двое свой выбор сделали.

Файтнор спустился со сцены, подходя к группе инквизиторов, и встал рядом с Ивеной. Она оглядела магов, которые вот-вот попрощаются с жизнью. До ужаса стало жалко этих людей, но повлиять никак было нельзя. Ивене хотелось кричать, умолять остановить казнь, разогнать всю толпу, сломать камеры телеканалов и отпустить магов, но она не имела таких прав. Приходилось молча стоять с каменным лицом, скрывая все истинные эмоции внутри, от которых в груди горело.

- Стрелять! - крикнул Файтнор, отдавая приказ.

Служащие, которые держали под прицелом магов, чуть отошли к середине, оставляя магов у стены. Цеверт стоял смирно, но второй маг дернулся, предпринимая попытку убежать. Гири на ногах не позволили этого сделать, а стрелок отреагировал мгновенно. Направив пистолет на мага, он прострелил ему колено, от чего тот упал и вскрикнул. Второй выстрел был нацелен в грудь, а третий — в голову. Маг, который уже сидел на коленях после падения, дернулся и полностью упал, заливая кровью пол на сцене. Народ затаил дыхание.

Очередь дошла до Цеверта. Второй стрелок уверенно поднял руку, целясь сразу в голову, и выстрелом пустил пулю в лоб мага. Брызги крови полетели в стороны. Голова Цеверта опрокинулась назад, врезаясь в стену за спиной, которая тоже испачкалась свежей теплой кровью. Тело мага ослабло, пошатнулось и рухнуло. Теперь на сцене лежало два трупа.

Недалеко от инквизиторов раздался детский плач. Ивена чуть повернула голову в сторону звука и увидела женщину с двумя детьми. Они смотрели в сторону Цеверта глазами, полными ужаса и страха.

- Папа, папочка... - звал мальчик, вытирая слезы.

Ивена еле сдерживалась, чтобы не заплакать самой. Она поняла, что это семья Цеверта. Люди, ради спасения которых он пожертвовал своей жизнью. Его жена прикрыла глаза, сдерживая слезы. Она прижимала к себе детей, которые плакали с каждой секундой все сильнее и громче. У Ивены сжалось сердце. Чувство вины перед этими людьми и беспокойство за их безопасность душили сильнее тугой веревки. Хотелось рыдать точно так же.

Экран, расположенный недалеко от сцены, демонстрировал кадры, которые транслировались всем зрителям телеканалов. Камеры засняли окровавленные трупы, после чего переключились на съемку страдающей семьи. До народа хотели донести не только то, к чему может привести себя маг, а еще и то, какую боль последствия грешных поступков могут вызвать у близких людей.

Толпа реагировала по-разному: одним явно нравилось подобное зрелище, ведь они ненавидели магов, другие смотрели с отвращением, потому что кровь и трупы — это точно не то, на что приятно смотреть, у кого-то возникали печаль и сожаление. Но никто не высказывался против. Даже если и существовали противники казни, они не спешили так прямо заявлять о себе, зная, что за это тоже последует наказание.

Тела убитых начали убирать, а толпу разгонять. Группа инквизиторов последовала к служебному автобусу.

- Если кому-то станет плохо и потребуется разговор, обращайтесь, - привычно осведомил начальник.

Ивене он очень требовался, но только не с ним. Она знала, что Файтнор будет вновь утверждать, как плохи маги, инквизиторы совершают благое дело, а казнь — это справедливо и необходимо. Но больше не хотелось верить в этот пустой звон.

Когда Ивену довезли до дома, она не пошла к себе, а двинулась к Кастору. Ноги еле волоклись по земле. Стоя у подъезда, она не могла вспомнить, какую квартиру нужно набрать. Трясущиеся руки приблизились к кнопкам, но звонить, к счастью, не пришлось. Дверь подъезда распахнулась, чуть не сбив Ивену, выпуская счастливого подростка, который тут же куда-то убежал.

Ивена зашла в подъезд и медленно поднялась к квартире Кастора. Хорошо хоть тело помнило, где нужная дверь, потому что разум полностью затуманился едким дымом из скорби и отчаяния. Рука слабо постучала. Так тихо, что можно было усомниться, услышит ли хозяин. Но он услышал.

Кастор встретил Ивену улыбкой, но она продержалась лишь пару секунд. По стеклянному отрешенному взгляду, который на него даже не направлялся, он явно понял, что что-то не так.

- Что с тобой? Тебе плохо?

Закрыв дверь, Кастор приблизился к Ивене и взял ее за плечи. Он пытался посмотреть в глаза, но она прикрыла их. Веки задрожали, и по щекам скатились слезы, которые все это время приходилось сдерживать, но больше не получалось.

- Я не могу так больше... - дрожащим голосом произнесла Ивена. - Я не знаю, что мне делать и как дальше жить...

Кастор аккуратно снял с нее тонкий плащ и повел в гостиную, продолжая держать за плечи. Подойдя к дивану, Ивена тут же рухнула на него, зажимая лицо руками. По старой привычке в голове родилась мысль, что маг не должен видеть ее эмоции и слабость, но она отмела ее. В данный момент только Кастор способен понять. Никто другой не поможет, да и не хотелось больше ни к кому.

Он сел рядом и мягко притянул Ивену к себе, бережно обхватил руками. Она не стала препятствовать. Наоборот, почувствовав человеческое тепло, обняла в ответ и положила голову Кастору на плечо. Так, словно делала это уже не в первый раз, и это что-то вполне естественное.

- Это же так жестоко... Это так неправильно... - шептала Ивена.

- Ты о казни?

Она молча покивала, не в силах ответить. Еще несколько минут просидела вот так, молча и плача. Рука Кастора легонько поглаживала ее спину. Вскоре Ивена попыталась взять себя в руки и успокоиться. Чувствуя, что слезы отступили, она отстранилась от Кастора, просто садясь рядом.

- Ты видел трансляцию?

- Да, - мрачно ответил он.

Сокрушенно взявшись за голову, Ивена призналась:

- Маг, которого застрелили вторым, был моим подопечным. Это я приговорила его к казни. Он уже попадался на магических преступлениях, которые делал на благо для семьи. Как я поняла из допросов, на него и на его семью кто-то охотился. Какая-то банда донимает семьи, в которых есть маги, и они специально добивались того, чтобы Цеверта казнили. Теперь он умер, а жена и дети остались одни. А вдруг их продолжат преследовать? Вдруг они в опасности? Кто теперь их защитит? Они стояли на казни и смотрели, как их отца убивают, плакали. Господи, как это ужасно... Как они теперь будут жить?

Эхом раздался возглас мальчика, а перед глазами всплыл образ горюющей семьи. От этого слезы Ивены вновь вернулись, и она зарыдала сильнее прежнего. Кастор, не в силах спокойно сидеть в стороне, снова придвинулся к ней, положил руку на плечо. Ивена надрывным голосом, иногда прерывающимся от всхлипов, продолжала говорить:

- Мне так больно от осознания, что именно я привела человека к казни. Хорошего человека. Я знаю, что магия — грех, но... Почему Бог позволяет творить такое? Почему не дает разобраться, что есть добро, а что — зло? Почему всю магию представляют только злом? Всю жизнь твердят, что Бог однажды поведал великому ученому истину о том, как устроен мир, рассказал о постулатах, запретил магию, но почему он не учел все варианты? Я не понимаю...

- Во-первых, ты не виновата, - заверил Кастор, - ты исполняла свои обязанности. Пока ты инквизитор, ты не можешь поступать иначе, как бы сильно ни хотелось. Во-вторых, то, что нам твердят о Боге, - полнейшая ерунда. Я знаю, что верующему человеку сложно допустить это, но ведь ты сама уже задумалась. Разве мог бы он сводить все к тому, чтобы добрых и хороших людей убивали? Я так не думаю. Я уверен, что если Бог существует, то он за жизнь, за справедливость, за добро. Не важно, маг человек или нет.

- Но ведь непонятно, откуда магия взялась, Бог не знает этого.

- Ивена, не будь такой наивной. Человек не в курсе того, о чем знает Бог. То, что магия — нечто неизведанное и опасное, придумали сами люди. Это действительно та область, которую тяжело изучить, и проще принять как факт, что магия плоха. Неизученного всегда боятся и желают запретить. Магия — сила, доступная далеко не каждому. И те, кому она неподвластна, желают иметь власть над ней. Церковь играет нами. Проще сослаться на Бога, чем признать, что магию запретили люди, которым она неугодна.

Ивена подняла взгляд на Кастора, пытаясь вновь убедиться, что все его слова правдивы. Однако до сих пор было сложно полностью себе признать это. Но хотя бы слезы прекратились.

- Понимаешь, я же верила всю жизнь в то, что мы все живем правильно. Верила в Бога и в то, что он говорит. Думала, что это действительно говорит он.

- Если он правда есть, то точно не такой, каким его представляют люди, - убеждал Кастор. - Вряд ли Бог напрямую трактовал, как надо жить. Но я считаю, что правило должно быть таким: жить по совести, не причиняя вреда другим. Не важно, маг ты или нет. Я уже не раз говорил, что плохим человеком может быть кто угодно. Но все ополчились именно на магов. Однако мы такие же люди, которые просто хотят нормально жить. Обидно, когда тебя судят не по поступкам, а просто за то, каким ты родился, а ведь это не зависит от нас. Может, я бы не хотел быть магом, но все-таки являюсь им. И я хочу, чтобы люди наконец-то поняли, что всеми нами управляет не Бог, а такие же люди. Нам решать, по каким правилам жить. Просто те, у кого власти больше, могут эти правила закреплять.

- Понимаешь, это так тяжело — в один момент разочароваться в деле, которому решил отдать себя, посвятить свою жизнь, - в голосе Ивены сквозило отчаяние. - Я раньше не задумывалась о том, что ты говоришь, а слепо смотрела на все, веря, что так и надо. Я шла к цели, но теперь осознала, что эта цель не оправдана. Но я не знаю, как жить по-другому. Я же не умею иначе...

- Если тебе действительно это кажется неправильным, то ты можешь отстраниться от этого дела. Никогда не поздно поменять свою жизнь.

Ивена посмотрела на Кастора, как на сумасшедшего. Слишком страшно было допускать мысль о том, чтобы бросить престижную и прибыльную работу, резко меняя свое будущее.

- Знаешь, это только сказать легко, - с долей укора воскликнула Ивена. - Это тебе можно спокойно поменять компанию или сферу деятельности. В моей сфере нет выбора. Я уже ступила на это тропу и не могу с нее сойти. На меня возлагают надежды, мною гордятся. А если я уйду, это будет огромный позор. Нельзя так кардинально поменять жизнь.

- Можно. Выбор есть всегда, - твердил Кастор, пристально глядя на нее. - Вы, инквизиторы, сами частенько упоминаете об этом, кстати. Ты можешь решить, оставаться на этой тропе и страдать, если тебе правда это стало приносить боль, или же свернуть с нее, уходя в неизвестность, но в которой ты не будешь так мучить себя. Да, будет сложно первое время, но всегда можно найти другую работу. Пусть даже тебе будут меньше платить, пусть кто-то в тебе разочаруется. Какая разница, что подумают другие? Зато ты будешь знать, что не совершаешь ничего плохого. Ивена, главное, это быть честным с собой.

Она втянула в легкие побольше воздуха, пытаясь переварить услышанное. Где-то на подкорке сознания Ивена понимала, что Кастор полностью прав, но от такого сильного напора в груди невольно образовался комок возмущения. Она резко поднялась с дивана, окинула Кастора тяжелым взглядом и, всплеснув руками, выпалила:

- Ты не был в моем положении и никогда в нем не окажешься. Тебе не понять, как это на самом деле тяжело. Я не могу пойти против большинства и так резко повернуть свою жизнь только потому, что из-за какого-то случайного мага в моей голове начал твориться полный бардак!

Встав с места, Кастор подошел вплотную к Ивене. В его глазах она уловила разочарование и обиду.

- Случайного мага? - Он ткнул пальцем себе в грудь. - Хочешь сказать, что это я во всем виноват? Пришел в твою жизнь и стал ее разрушать?

- Да, именно это я и хочу сказать! - бросила Ивена раздраженно.

- Я просто донес до тебя правду. Хотелось бы верить, что и без меня ты поняла бы это однажды. Я увидел в тебе надежду, что не все в этом мире потеряно, что есть вероятность, что люди образумятся и перестанут быть такими жестокими. Человечество никогда не станет идеальным, это просто-напросто невозможно. Но сделать жизнь людей лучше шансы есть. Ты доказала мне это, и я не хочу понять, что ошибся. Но сейчас ты будто хочешь убедить меня, что я все-таки оказался не прав насчет тебя. Я знаю, что проще жить так, как уже привык. Но если привычное вдруг стало казаться тем, что портит жизнь, то лучше отойти от этого.

- Донес правду? Ошибся насчет меня? Да откуда тебе вообще знать, что именно твои слова истинны? И откуда тебе знать, что у меня в голове? - в сердцах воскликнула Ивена. - Возомнил себя таким правильным и честным, обо мне какие-то выводы строишь. Может, я реально какой-то эксперимент для тебя? Пытаешься понять, за какое время можно промыть мозги инквизитору? Ждал момента, когда меня что-нибудь сломает, и ты воспользуешься мной?

Лицо Кастора скривилось, отражая всю его боль от услышанного, и Ивене на секунду стало совестно за эти мысли, но возмущение и раздраженность все-таки лидировали.

- Мне жаль, что ты так думаешь, - горько произнес Кастор. - Я уже не воспринимал тебя как инквизитора и уж тем более не хотел пользоваться. Я общался с тобой как с интересной девушкой, компания которой мне приятна. Общался как с человеком, с которым можно поделиться истинными мыслями. Таких людей очень мало на свете. Я считал, что и ты перестала видеть во мне лишь мага и сделала шаг к тому, чтобы понять и перестать ненавидеть. Надеялся, что однажды ты посмотришь на меня не как на мага, а как на мужчину. Выходит, зря я это представлял. Наверно, для тебя я всегда буду с клеймом. Как и для большинства.

Сравнение с большинством отчего-то задело Ивену за живое. «Я уже именно так на тебя и смотрю, как на мужчину» - хотелось ответить ей. Слова Кастора больно ранили в самое сердце. Но она и представить не могла, что у них что-то может получиться, пусть взаимная симпатия и очевидна. Кастор прав в том, что проще жить так, как привык. И в той жизни, какая есть у Ивены, ему нет места. Как бы ни хотелось, но инквизитору быть с магом невозможно.

Ивена задумалась о том, что было бы неплохо вернуться в прошлое. В тот день, когда она первый раз встретилась с Кастором. Стоило закрыть глаза и не видеть его пятна на руке, не останавливать, не знакомиться. И не было бы всего остального. Пусть его поймал бы кто-то другой или он бы продолжил скрываться. Любой исход, в котором их жизни бы не пересеклись, был бы предпочтительнее. Ивена жила бы как раньше без каких-либо сомнений.

Но это все самообман. Как бы она ни уверяла себя, что Кастор — лишний в ее жизни, Ивена не могла так считать. И от этого осознания делалось еще больнее.

Она молча смотрела в его глаза. Ни одно слово не могло выйти наружу, поэтому ее мнения Кастор так и не услышал. Ивена разрывалась между желанием отбросить все сомнения, признавая его правоту, обнять изо всех сил и поцеловать и желанием развернуться и уйти прочь, ставя между ними черту.

Ивена сделала пару жадных глотков воздуха, но все-таки отстранилась от Кастора, спешно выходя в коридор. Нужно скорее покинуть его квартиру, чтобы не успеть передумать. Она взяла все свои вещи, намереваясь уже выйти, но вспомнила про ноутбук. В этот момент Кастор сам подошел к ней и протянул сумку с ним.

- Сколько я тебе должна за работу? - с напускной холодностью спросила Ивена.

- Нисколько, - равнодушно бросил Кастор. - Ты сама говорила, помощь за помощь.

Она выхватила сумку, посмотрела на него и сухо поблагодарила. Кастор сдержанно кивнул, поджимая челюсть. Развернувшись, Ивена дернула ручку двери, приоткрыла ее, но замерла. Все-таки требовалось еще немного слов. Все равно будет больно, но лучше так.

- Я тоже видела в тебе человека, - тихо призналась она, стоя к Кастору спиной. - И вижу до сих пор. А это клеймо, как ты говоришь... Оно не мешает видеть в тебе мужчину. Просто наши жизни слишком разные, поэтому нам не стоит дальше общаться. В этом нет абсолютно никакого смысла. Но я хочу тебя попросить кое о чем. - Ивена все же повернула голову в его сторону, вновь встретилась взглядом с серыми глазами. - Кастор, не рискуй, пожалуйста. Очень прошу. Какая бы правда ни была на самом деле, не пользуйся магией, это слишком опасно. Я не хочу однажды отправить тебя на казнь.

Он помедлил с ответом, но вскоре кивнул головой и произнес:

- Хорошо, я буду осторожен, если для тебя это важно.

- Важно.

- Тогда ты помни, что выбор все же за тобой. Я все еще верю, что твои слова сегодня были сказаны в порыве эмоций из-за серьезного потрясения, но ты все-таки потом обо всем хорошенько подумаешь. Так что постарайся принять решение, чего тебе на самом деле хочется: продолжать жить в иллюзиях или развеять их, доказывая миру, что не все потеряно. И сама будь осторожна. Для меня это тоже важно.

Ивену вновь потянуло повернуться полностью, подойти к нему, обнять, но это усложнило бы все еще больше. Отвернувшись, она быстро распахнула дверь и выбежала из квартиры Кастора, не проронив больше ни единого слова. По тишине в подъезде Ивена поняла, что он еще несколько секунд стоял, глядя в пустоту, после чего захлопнул дверь, оглушая.