Пансион - тайна зеркала

Огромные хлопья белых снежинок кружились в невообразимом танце, опускаясь на землю. Пансион и все вокруг преобразилось с наступлением зимы. Первый и долгий снег был таким же счастьем как приближающиеся праздники и каникулы. Он мел так стремительно, что уже к середине декабря сугробы били почти по колено ученицам. У садовника Эбенезера была большая работа по очистке снега на дорожках возле школы. «И как его спина, еще не переломилась пополам?» – спросила себя Белинда, глядя на старичка, из окна спальни на втором этаже.

После того, как они с Айлой раскрыли дело о медальоне и загадочном звере – Робине. Они пообещали директрисе Вальтер, что будут молчать. Пришлось немедленно пустить слушок их друзьям о том, что таинственная Агата Телвар, была обыкновенной путницей, что случайно обронила медальон на развалинах. Айла рассказала Зои, Жаклин и Поппи, что они с Бел узнали это от Терезы Муррей. Подтверждать эту информацию никто из них не решился, потому как мадам Муррей была приверженцем чистосердечности, несмотря на свой суровый вид.

Белинда отошла от окна, вспоминая, что ее ждет урок у чудачки Беллы. Спальня уже была пуста, когда она выходила в коридор, плотно запахнув свой теплый кардиган. К счастью, далеко идти не пришлось. Кабинет биологии был на одном этаже со спальней. По коридору в своей привычной манере шныряли ученицы, мило беседуя о том, как будут проводить свои рождественские каникулы.

Бел предвкушала только то, что наконец-то отправится домой и воссоединиться с любимой толстушкой Бесси. Уже несколько недель от нее не было ни слова. И потому Белинда решила написать ей письмо на сегодняшнем уроке литературы.

Она вошла в кабинет биологии и уселась вместе с Зои, которая читала какую-то книгу. Как только прозвенел звонок в кабинет ворвалась суетливая чудачка Белла. По ее виду можно было понять, что она чем-то обеспокоена.

- Мадам Вайет, вы что-то потеряли? – спросила у нее Жаклин.

- Ах, я совсем не помню, где оставила свои очки, - проговорила старушка, шаря по столу руками, и заглядывая в выдвижные ящички.

Очки чудачки Беллы висели на тоненькой цепочке на ее шее. Вивьен Магвайр сидела и хихикала, не желая сообщать бедной старушке, что очки нашлись и больше не нужно переживать из-за их пропажи.

- Мадам, - Белинда встала и подошла к учительнице. – Они здесь, - Бел взяла очки старушки и поднесла к ее глазам.

Удивленная мадам Вайет воззрилась на нее своими маленькими глазками мутно голубого цвета и обняла в знак благодарности.

- Спасибо дитя! – произнесла она. – Тебя зовут Белинда, я помню.

То, что мадам Вайет запомнила имя Бел, было уже прогрессом. Но видимо этот факт совсем не понравился Вивьен, и она достаточно громко шепнула своим подругам:

- Вот же слепая карга!

- Я может и слепая, но прекрасно все слышу, - произнесла чудачка Белла, натянув очки на нос.

Вивьен моментально зарделась, а мадам Вайет приступила к лекции.

- На прошлом уроке, мы с вами проходили строение органов пищеварительной системы, а сегодня приступим к опорно-двигательному аппарату. Надеюсь, мисс Магвайр хорошо изучила прошлую тему, потому что ей придется пройти небольшой тест, - она достала из своего стола папку, набитую листами с подготовленными тестами, и передала один из них Вивьен.

Пока она, вздыхая, корпела над заданием, чудачка Белла, рассказывала новую тему.

- Функции опорно-двигательного аппарата: 1) опорная; 2) двигательная; 3) защитная; 4) минеральный обмен; 5) кроветворная.

Белинде нравилась биология и все то, что она в себя включала. Она иногда подумывала о том, что неплохо бы поступить в университет на врача. «Ведь что может быть лучше, чем помогать людям и спасать чужие жизни?!» – думала она.

Но эти мысли испарились как утренняя роса, когда прозвенел звонок, сигнализировавший о конце урока. Дружно с Зои они направились вниз на урок литературы.

По пути туда Бел спросила:

- Как ты проведешь рождественские каникулы?

Зои лениво зевнула и ответила, что, как всегда, с родителями и надоедливыми братьями.

- Будет весело, если ты приедешь к нам погостить, Клаус и Крофорд, конечно, будут в ярости, но ведь я такой же член семьи, чтобы звать к себе друзей на каникулы?! В прошлом году у нас гостил противный Перси Крик, все время пытался меня поцеловать, зажимая в углу.

От услышанного Бел поморщилась, ей не хотелось, чтобы ее зажимали в углу и уж тем более целовали. Она пообещала Зои, что обсудит это с Бесси. Но на самом деле Белинда завидовала Зои, потому что у нее было все, чего она так хотела. Заботливая и любящая семья, в которой рядом оба родителя и братья.

На мгновение ей в голову пришла идея о том, чтобы вернуться ночью на чердак и задать свой главный вопрос доске Уиджа. «Живы ли мои родители?» – произнесла она почти вслух, от чего Зои спросила:

- Ты что-то сказала?

- Нет, тебе показалось.

На уроке литературы, мадам Олдридж предложила пройти замечательное произведение английской писательницы Джейн Остин. Белинда не довелось прочитать ни одной книги этой писательницы, но об одной из них она слышала от Бесси.

- Гордость и предубеждение один из лучших женских романов, которые я когда-либо читала. История о гордой женщине, практически нищей и совершенно свободной – в своей бедности, в своей иронии, в силе своего характера, - начала мадам Олдридж.

Перед каждой на столе лежала потрепанная временем книга Гордость и предубеждение. Она включала в себя 19 глав, в каждой из которой лихо закручивались судьбы главных персонажей. Мадам Олдридж раскрыла свой экземпляр и принялась читать первую главу, попутно смачивая кончики пальцев языком.

- «Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену. Как бы мало ни были известны намерения и взгляды такого человека после того, как он поселился на новом месте, эта истина настолько прочно овладевает умами неподалеку живущих семейств, что на него тут же начинают смотреть, как на законную добычу той или другой соседской дочки.

— Дорогой мистер Беннет, — сказала как-то раз миссис Беннет своему мужу, — слышали вы, что Незерфилд Парк наконец больше не будет пустовать?

Мистер Беннет ответил, что он этого не слышал.

— Тем не менее это так, — продолжала она. — Только что заходила миссис Лонг и сообщила мне эту новость!

Мистер Беннет промолчал.

— А хотелось бы вам знать, кто будет нашим новым соседом? — с нетерпеньем спросила его жена.

— Готов вас выслушать, если вам очень хочется мне об этом сказать.

Большего от него не требовалось.

— Ну так слушайте, мой дорогой, — продолжала миссис Беннет. — Незерфилд, по словам миссис Лонг, снят очень богатым молодым человеком из северной Англии. В понедельник он приезжал туда в карете, запряженной четверкой лошадей, осмотрел поместье и пришел в такой восторг, что тут же условился обо всем с мистером Моррисом. Он переезжает к Михайлову дню и уже в конце будущей недели туда приедет кое-кто из его прислуги.

— А как его зовут?

— Бингли.

— Он женат или холост?

— Холост, дорогой, в том-то и дело, что холост! Молодой холостяк с доходом в четыре или пять тысяч в год! Не правда ли, удачный случай для наших девочек?» Как вы думаете, почему миссис Беннет так не терпится поскорее выдать замуж своих дочерей? – спросила мадам Олдридж отложив книгу в сторону.

Элла Честер подняла руку, на что учительница кивком дала разрешение, на высказывание своего мнения.

- Может быть потому, что они им в тягость?

-Да, все именно так. Семейство Беннетов не считается бедным, но и богатыми их трудно назвать. Так сложилось, что миссис Беннет, родила пять дочерей, каждой из которых предстоит подобрать достойного мужа. Выбор мужа, это очень важный процесс, поскольку он должен быть достаточно обеспечен, чтобы содержать супругу. От того-то миссис Беннет и рада, новому соседу, что прибыл в Незерфилд. Потому как думает, что он подойдет на роль мужа, одной из ее дочерей.

Айла Грант подняла руку, чтобы задать свой вопрос.

- А что, если муж, которого выберут родители не понравится девушке?

- В те времена, почти не было выбора, особенно у тех девушек, чьи родители безнадежно бедны, - ответила ей учительница.

- Но как же свобода выбора?

- Об этом речи не шло. Дети были более, послушными, свято доверяли выбору своих родителей. К счастью, в наше время, мы можем сами выбирать мужей, - улыбнулась мадам Олдридж. - А теперь давайте прочитаем две главы до конца урока.

Когда девочки принялись шумно листать страницы книги, в надежде на то, что страниц будет не так много, Бел подошла к учительнице. Она попросила разрешение на написание письма, на что мадам Олдридж дала согласие.

Пока Белинда писала письмо, ее окутывало странное чувство внутри. Поскольку ее подруга не отвечала уже давно, она думала, что возможно с ней что-то стряслось. Об этом она указала в своем письме, пожелала здоровья, если вдруг оно подвело, и потребовала скорейшего ответа.

Мадам Олдридж пообещала в ближайшее время отправить письмо, а после звонка попросила дочитать Гордость и предубеждение на каникулах.

Во время обеда, Белинда держалась отстраненно, потому как продумывала свой план действий на ночное путешествие. Ей хотелось подняться на чердак одной. Зажечь свечу и спросить у доски: «Живы ли ее родители?» Она по прошествии стольких лет надеялась, что ответ будет положительным, но не могла знать наверняка. Так же Бел постаралась не думать о том, что с ней будет если доска ответит отрицательно.

После ученицы гуськом поплелись на третий этаж. На уроке у мистера Маклафлина, ученицам предстояло нарисовать портрет. Натурщицей, к всеобщему разочарованию выступила Вивьен Магвайр. Присутствующие за исключением Дугласа, Памелы и Рут, были искренне не рады.

- Как думаешь, если я нарисую вместо Вивьен жабу, мне поставят хорошую оценку? – спросила Зои, усаживаясь на стуле перед своим мольбертом.

- Я так не думаю, - улыбнувшись шутке, ответила Бел.

Вивьен села возле учительского стола на стул, распустила свои длинные рыжие волосы и задрала нос к потолку. Будто к этой роли, она готовилась всю свою жизнь. Она была одной из девчонок, что задирали Белинду в прошлой школе. Красивая, высокомерная, и до чертиков противная особа.

Бел сидела, глядя на холст и думала, как изобразить Вивьен, чтобы отразить ее истинную натуру, и получить хорошую оценку. О том, понравится ли рисунок самой натурщице, речи не шло. Она сделала набросок угольным карандашом, а затем принялась к масляным краскам, которые разводила на палитре.

Мистер Маклафлин все это время прохаживался от одной ученицы к другой, разглядывая технику рисования. Он помог Элле с формой лица, Рут с измерением размера лица и его частей, а возле Айлы остановился.

Ее рисунок был идеальным во всех смыслах, даже с покраской она справлялась на отлично. Разве, что нос Вивьен был в два, а то и в три раза длиннее, чем нужно.

Всем ученицам стало интересно, что рассматривает Дуглас. Они подошли ближе, чтобы посмотреть, и по кабинету пронесся смешок.

- Что смешного? – недоумевая квакнула Вивьен.

- Очень красиво, - хохотнула Зои.

Вивьен двинулась с места, чтобы увидеть творение Айлы и ахнула.

- Ах ты уродка! – она схватила тряпку, которую макали в растворитель, чтобы оттереть кисти, и кинула ее Айле в лицо.

Айла мастерски увернулась, и с довольным лицом уставилась на Вивьен. Мистер Маклафлин вернул на место расстроенную и оскорбленную натурщицу и попросил не срывать урок, из-за незначительных деталей.

- Но это не я на рисунке! – вскрикивала Вивьен.

- Конечно не ты, это та девушка, которую она видит вместо тебя, как художник, - ответил ей Дуглас.

Доделав свои задания, на каникулы в библиотеке, Белинда отправилась в спальню. Там она обнаружила, что почти все собирают чемоданы. Кто-то уедет уже завтра, как например сама Бел, а кто-то на днях. Белинда взглянула на свой огромный чемодан перед кроватью и поняла, что не может снова увезти его с собой.

- Можешь взять мой чемодан, я все равно никуда не еду, - послышался сзади голос Айлы.

Бел обернулась и увидела грустный взгляд подруги, которым она бегала от девочки к девочке, что собирали свои вещи.

- Знаешь, когда я приеду домой, попрошу у Бесси разрешение, чтобы ты смогла пожить у нас на следующих каникулах, - проговорила Бел усаживаясь на кровать подруги.

- Что правда? – в глазах Айлы появился яркий огонек надежды.

- Ну разумеется! Мы же теперь подруги, и я всегда буду рада тебе в своем доме. К тому же когда мне стукнет восемнадцать, я смогу им распоряжаться по своему усмотрению, - улыбнулась в ответ Бел.

- Хочешь, я помогу тебе собрать вещи? – спросила Айла.

- Да, конечно.

На следующее утро, за Бел и другими девочками должны были приехать машины их родителей или опекунов. Всем не терпелось вернуться домой и начать открывать рождественские подарки из-под елки. Белинда сделала пометку в голове о том, что в городе ей стоит купить подарок Айле, и остальным ее новым друзьям.

Пока Айла помогала складывать вещи в чемодан Бел спросила:

- С кем же ты здесь останешься?

- На сколько я знаю, мадам Муррей круглый год живет здесь, а еще повариха, садовник и кое-кто из учителей. Да брось, тебе не стоит обо мне тревожиться, в моем распоряжении будет вся библиотека, - ответил Айла.

- Я буду писать тебе письма, - утешающе проговорила Бел.

- А я буду с нетерпением их ждать!

После того, как все разбрелись по своим кроватям и заснули, Белинда выскользнула из спальни и направилась к гобелену. К счастью, она успела стащить в кабинете Маклафлина пару свечей и коробок спичек, чтобы не потонуть в темноте, как в прошлый раз.

Она постояла пару минут в главном холле второго этажа, удостоверившись в том, что вокруг никого не слышно и шмыгнула под гобелен. Закрыв за собой дверь, она снова почувствовала ветерок, скользнувший по ее ногам. Бел зажгла свечу и уставилась вниз лестницы. «Интересно, а что находится там?» – прошептала она себе под нос. Ее шепот отлетел от стен и помчался куда-то вниз, туда, где было темно. Она не стала зацикливаться, на том, что находится внизу, а поспешила на чердак.

Винтовая лестница, с каждым разом становилась все уже, или это Белинда выросла? Ответа на этот вопрос она не знала. Обрадовавшись наконец тому, что выбралась в просторное помещение, она выдохнула. Ей почему-то казалось, что, когда стены и потолок на лестнице, так нависают, это мешает дышать полной грудью.

Обойдя сваленный мусор, она нашла спиритическую доску ровно там, где ее оставили. Бел зажгла все имеющиеся свечи, расставила их вокруг себя и взяла в руки указатель. Она поднесла его к губам произнося импровизированную молитву: «Пожалуйста, скажи мне правду!» Затем положила его на деревянную доску и задала вопрос: «Дух я взываю тебя! Ответь, живы ли мои родители, они пропали двенадцать лет назад?!»

Бел положила кончики пальцев на указатель и принялась ждать ответа.

Спустя пять минут или больше, она поняла, что рядом с ней никого не видимого нет. И никто не ответит на ее вопрос. Волна грусти захлестнула все ее существо. Она так надеялась узнать правду, понять, что в этом мире полном людей она не одинока. Хотела услышать, что ее родители живы, и все эти годы ищут дорогу домой в Линкольн, где оставили свою маленькую дочь.

Немного успокоившись, она принялась рассуждать здраво. «Сегодня ведь не Хэллоуин, что, если дух отвечает на вопросы только раз в году?» – спрашивала она себя. Придется подождать еще один год, чтобы узнать правду, - прошептала она и покрутила головой, в надежде на то, что ее никто не услышал.

Внезапно ее внимание привлек какой-то блеск, из коридорчика, что образовывался между двумя шкафами слева. Бел поднялась на ноги, взяла свечу и двинулась в ту сторону. Подойдя ближе, она увидела краешек зеркала, что торчал из-под плотной ткани, которая его прикрывала. Она потянула за край, и пыльное покрывало упало, обнажая Бел ее собственное отражение. Оно выглядело так словно минуту назад, его отполировали, ни единого пятнышка или царапинки.

Зеркало было величиной со взрослого человека, с деревянной рамой, на которой красовались обвивающие его узоры лепестков плюща. Рама была выкрашена золотистой краской, что придавало большую ценность самому зеркалу.

Белинда подошла ближе и коснулась плюща. По ее телу мгновенно пробежал холодок. Будто в помещении температура воздуха вдруг понизилась на несколько градусов. Она уже собиралась уйти, когда случайно заметила какое-то мутное пятно, которого не было еще секунду назад. Бел подошла ближе и потерла его своим рукавом, но оно будто стало только больше. Словно пелена тумана, начала завладевать отражением в зеркале.

Стоя и наблюдая за разрастающимся пятном, она чувствовала себя загипнотизированной. Словно кошка, наблюдающая за голубями, что клюют крошки хлеба неподалеку. Пятно становилось все больше, пока полностью не поглотило всю поверхность зеркала, через которую Белинда уже не различала своего отражения. На секунду оно стало черным, а затем появилось отражение комнаты, что была позади нее, только выглядело оно иначе.

Во-первых, потому, что на нем не было Бел, а во-вторых, освещение было совсем другим. Словно кто-то включили с десяток керосиновых ламп, и расставил их по углам. Бел обернулась, чтобы удостовериться в том, что позади все как прежде и никакого другого света, кроме ее свечи здесь нет. А когда повернулась, взвизгнула от шока, который мгновенно испытала.

По ту сторону отражения стояла женщина, которая точь-в-точь, была похожа на ее мать, Брайану Баттенберг. Это точно была она поскольку Бел за несколько лет, успела изучить ту фотографию, что нашла у Патрисии в кабинете.

Как это возможно? – пронеслось в ее голове.

Женщина стояла по ту сторону зеркала, и что-то кому-то говорила. На ней была длинная твидовая юбка, и бледно-розовая блузка, с пышными плечами. Волосы были слабо завязаны на затылке, и несколько прядей небрежно выбились. Казалось, будто она совсем не видит Белинду. Женщина была увлечена разговором, глядя на свое собственное отражение в зеркале. Она повернулась, поправила резинку на юбке и отвернулась, чтобы уйти.

Бел подошла вплотную к зеркалу, и коснулась его своей рукой, но она не почувствовала холодную гладь. Ее рука словно проникла внутрь зеркала, создавая на его поверхности волны, как от капли, что упала в воду. Ощущение было, словно рука прошла через поверхность воды, которая была такой же температуры, как и окружающая среда.

Женщина в отражении зеркала исчезла, а Бел вытащила свою руку. Пару минут она стояла не шевелясь, пока не увидела собственное отражение. Затем накинула на зеркало покрывало и поспешила убраться с чердака подальше.