Глава 1
Гриффиндорку активно игнорировали сокурсники, что было вовсе неудивительно. Все лето её имя не сходило со страниц Пророка, впрочем, как и имя Блейза.
«Героиня войны Гермиона Грейнджер чистокровная?!»
«Измены Витторио Забини!»
«Все тайны рода Забини!»
«Гермиона Грейнджер Забини расправилась с пожирателем смерти!»
«Покушение на Забини!»
«Суд над мисс Забини!»
Никто не решался спросить у неё как складываются нынешние обстоятельства, а уж тем более у Блейза. Но зато, люди неутомимо шушукались, строили козни и боялись подойти ближе, даже на шаг, к новой Гермионе.
Постоянная суета стала обычаем для Хогвартса. Люди пытались выискивать для себя новые слухи и наслаждались, как те, не спеша разгуливают по школе. Гул стоял не только в коридорах, но и почти во всех кабинетах, гостиных и даже на улице. Благо завтрак в большом зале прошёл спокойно. Макгонагалл объявила, что сегодня у них будет первый урок самообороны. Теперь,
темой обсуждения для учеников, стал новый предмет. Все с интересом беседовали насчёт нового занятия и его преподавателя, которого, кстати, никто ещё не видел. Закончив с едой, Гермиона отправилась в класс. Первым уроком была трансфигурация со Слизерином.
Кто бы мог подумать, что однажды я буду этому радоваться, — улыбаясь своим мыслям, Забини побрела в кабинет, как услышала в коридоре звуки ругани.
***
Драко проснулся в неважном настроении. И так было понятно, что утро не задастся, ещё с самого вечера. Вчера Малфой так и не поговорил с Блейзом, он просто не смог. Хотя ему совсем не нравилось быть в ссоре со своим лучшим другом. Ему не нравилось быть где-то в стороне для своего приятеля. Но он просто не мог. Не мог собрать в кулак остатки сил и подойти за разговором.
Он так же не мог не издеваться над всеми известной, на данный момент, гриффиндоркой. Не мог смотреть на неё или говорить с ней как с равной, забывая о всех своих принципах. Годы ненависти и презрения не могли просто так бесследно исчезнуть. Её было слишком много. Слишком много ненависти. Она разъедала его изнутри. А Гермиона... была объектом её нападок.
В гостиной ему удалось застать Забини и Драко всё-таки решился принять хоть какие-то меры.
— Блейз... — но фраза так и застряла в горле, язык не поворачивается произнести, казалось бы, самые простые слова.
Мулат какое-то время пристально изучал друга взглядом, а затем, словно что-то прочёл в его чертах, кивнул.
Слава Салазару, что ему никогда ничего не нужно объяснять — всегда понимает без слов. Спасибо, друг.
Драко так не хватало этих непринуждённых разговоров и посиделок рядом с Блейзом. Он рад что им всё таки удалось найти ту самую точку понимания в друг друге.
Ещё немного поболтав, друзья в итоге оправились на завтрак, где также не смогли оторваться от обсуждений, а затем и на урок.
— Спорим, Уизли или Поттер что-то устроят? — высказался Малфой.
— Пффф. Конечно! Они не упустят возможности.
Ученики потихоньку занимали свои места, то и дело бросая косые взгляды друг на друга. Вероятней всего, лето оставило за собой не самые приятные моменты для многих. Кто-то теперь в ссоре, у кого-то жизнь идёт наперекосяк. Обстановка накалялась с каждой секундой. Протяни руку — убьёт, как оголенным проводом. Каждый замер и неподвижно изучал помещение, а то и вовсе лица других учащихся. Но гробовое молчание слишком затянулось. Первым не выдержал Тео:
— Что, Поттер? Соскучился? — пропел Нотт.
— Что ты, скорее не понимаю, как тебя вообще допустили в школу, — выплюнул брюнет, переводя взгляд на Драко. — Не говоря уже о твоих дружках.
— Что ты там вякнул, шрамоголовый? А то я что-то не расслышал, — блондин медленно, словно хищник, приближался к своей добыче.
— Тебе здесь не место! Как и твоим прихвостням, Малфой. Вы ничего не сделали, чтобы защитить школу, родных и близких. Вы просто сбежали, поджав свои змеиные хвосты!
— Ну да, не всем, увы, присущи твои суицидальные наклонности и жажда славы, Поттер.
О, Салазар! Порой, я даже жалею, что мать спасла ему жизнь. Надо было, чтобы он помер на глазах у всех. Херов идиот! Возомнил себя героем!
И когда парни уже были готовы вцепиться друг другу в глотки, в класс зашла Забини. Гермиона Забини. Она цокая каблуками, по ровной поверхности, уверено прошла вдоль помещения, оглядывая всех надменным взглядом и остановилась рядом с мальчиками.
— Сюда идёт Макгонагалл, — девушка переводила взгляд с одного на другого. — Оба факультета лишатся баллов, если вы не прекратите.
Малфой уже думал возмутиться.
Неужели она действительно думает, что смеет мне указывать... — он скривился уже думая заткнуть эту...?
Кого? Грязнокровку? Нет, она чистокровная.
Уродину? Нет, только слепой не заметит, как она похорошела. Чёрт!
Все привычные поводы его ненависти рассыпались на глазах: ему не за что было её ненавидеть. Но он хотел. Словно от этого зависит его жизнь, будто если он перестанет её ненавидеть, случится что-то необратимое. Словно кровь перестанет течь по венам, словно что-то едкое убьёт его изнутри. Он даже не мог помыслить о подобном.
Он и Грейн...Забини, что? Лучшие друзья? Общаются как ни в чём не бывало? Так и до дружбы с нищим и очкастым не далеко. Совсем пиздец.
Но гневающийся Поттер опередил все его мысли. Казалось, брюнета сейчас разорвёт от внутренней злобы и обиды.
— Надо же! Кто же почтил меня своим взглядом? Сама Гермиона Забини! Ещё не забыла, как я выгляжу?!
Его лицо стало жестоким. В глазах бушевал огонь, да такой, что может сжечь всех присутствующих. Он сжимал и разжимал кулаки, пыхтя от ярости. Смотри, и вот-вот очки треснут.
— Осторожней Поттер! Сейчас дым из ушей пойдёт! — прокричал Тео, на что слизеринцы одобрительно засмеялись.
— У тебя какие-то проблемы? — холодно поинтересовалась Гермиона.
Но это стало последней каплей. И все. Бомба внутри Гарри взорвалась, сжигая все вокруг, выплескивая все эмоции, все обиды и всю злобу, что так тщательно копилась где-то в глубине души и мечтала вырваться наружу. Все это — только на неё одну.
— Да что с тобой?! Якшаешься везде с этими, — он презрительно окинул зеленый факультет. — Ты сама не своя, Гермиона! Ты нас бросила! Как ты могла так измениться?! Я тебя не узнаю! Где та девушка, что была моим другом?! Та, что храбро сражалась в бою и ничего не скрывала от своих друзей! Где она?!
Он неосознанно начал с силой трясти её за плечи, пытаясь разглядеть что-то в тёмных, почти чёрных глазах, надеясь вытрясти из неё что-то разумное, увидеть отголоски настоящей Гермионы. Той, которую он знал. Но там была лишь пустота.
Удушливая... Страшная... Жестокая...
пустота.
— Не трогай меня! — голос едва слышно дрогнул.
Что-то в душе надломилось. И воспоминания, словно волна, накрыли ее, утягивая своими путами на самое дно, где затаились такие привычные боль и страдание, где она все барахтается, пытаясь выбраться из этой пучины. И как спасательный круг в голове шумят слова Блейза.
«Никогда не показывай свою слабость: люди тут же воспользуются ей в надежде ударить как можно сильнее. Ты должна быть сильной, Гермиона.»
Да, должна быть. И я ей буду.
— Её больше нет, — почти шёпотом. — Она умерла, — уже громче, чтобы все слышали. — На той проклятой войне! В попытках защитить своих друзей и родителей! Теперь, я — Гермиона Витторио Забини! Запомни это раз и навсегда! И больше не приближайся ко мне, Поттер! — развернувшись девушка стала продвигаться внутрь кабинета; все так и замерли с открытыми ртами.
Теперь он не будет задавать лишних вопросов. Так правильнее. Так надо.
— Неплохо, — хмыкнул Драко.
— Может ещё к ним на факультет переведешься?! — уже в спину воскликнул золотой мальчик.
— Может, — сухо и без энтузиазма.
Самое то, — самодовольно про себя отметила гриффиндорка.
— Эй, Гермиона! — окликнула её Дафна. — Садись ко мне.
— Прекрасно! — Поттер развёл руками и ввалился за парту рядом с Роном.
В класс вошла Макгонагалл, приветствуя учеников. Драко и Блейз сели прямо за девочками.
Затылком гриффиндорка чувствовала на себе тяжёлый взгляд. Немного повернув голову набок, она столкнулась с леденящими душу глазами.
Малфой.
Его взгляд был таким пронизывающим, словно, ему действительно удалось что-то разглядеть в карих омутах, то, что так и не смог разглядеть Поттер. Все будто было как на поверхности, ведь он безостановочно рассматривал, утопая в этой темноте, пытаясь отыскать что-то, самому неведомое.
Не выдержав такого напора, Гермиона отвела взгляд, возвращая внимание доске.
Одному Годрику известно, что у него на уме.