Глава двенадцатая
***
Доброго времени суток, любимые читатели!
Прежде чем вы насладитесь долгожданной частью данной истории, спешу сообщить, что у автора marselina_MakWey_ вышло прекрасное интервью с моим участием.
Если вам интересно узнать процесс создания работы, а также интересные факты написания - добро пожаловать!
***
Его тёплые губи медленно и так осторожно двигались в такт моим, замёрзшим от холода и внутренней тревоги. Рационально сознавая, насколько это неправильно, даже не предприняла и малейших попыток отстраниться. Гарольд углублял поцелуй, беспорядочно блуждая руками по моему телу, притягивая всё ближе к своей груди. Его язык властно изучал просторы моего рта, лаская нёбо. Голову словно набили мягкой ватой, тело отказывалось слушаться, утопая в его сильных руках. Опомнилась я лишь тогда, когда мужчина резко прекратил эту сладостную истому.
— Поехали домой.
Кратко и понятно, ничего лишнего. Я не успела опомниться, как Гарри уже бережно отпустил меня, неспешно направляясь назад к машине. Видимо, сейчас он пребывает в таком же недоумении, как и я.
Боже мой, как же стыдно. Яркие пунцовые щеки, казалось, могли осветить весь Озёрный край.
Розали, ты только что безотказно поцеловала террориста — своего мучителя, похитителя, убийцу и разрушителя жизней, включая твою собственную, в конце концов. Рассудок мутнеет с каждым проведённым здесь днём всё больше и больше, боюсь сойти с ума. От осознания собственной слабости на душе становится гадко, непрошенный узел образовался в горле, мешая нормально дышать.
Мыслями я была в совершенно другой вселенной, не замечая, что происходит вокруг — инерционно шла за мужчиной. Незаметно подкрались сумерки, на севере страны темнеет безумно быстро. Тропинка впереди стала едва ли различима, я просто не понимала, куда шагаю.
— Розали, аккуратно! — крикнул парень где-то спереди, но отголоски его фраз слишком поздно настигли до меня.
— Чёрт! — злостно выкрикнула я, на всей скорости споткнувшись о повалившееся бревно.
Острая боль пронзила лодыжку по всей периферии, слёзы бесстыже покатились по щекам. Я присела на обломок бывшего дерева, согнувшись пополам от несдерживаемого чувства отчаяния. Нога болела настолько, что я даже не могла ею пошевелить. Каждое движение приносило адскую, не сравнимую ни с чем другим боль.
Наверное, это была критическая точка моей блестящей моральной выдержки.
Я просто сломалась.
Не пытаясь овладеть собственными эмоциями, громко зарыдала, зарывшись головой в дрожащие коленки. Тело пробила крупная судорога, из уст вырывались непонятные обрывки едва слышных фраз. Стараясь унять дрожь, начала раскачиваться из стороны в сторону, но и без того ватная голова начала кружиться ещё сильнее.
Истерика.
Я не осознавала, что происходит. Даже боль в ноге, несопоставимая с пылающей агонией внутри, временно затихла.
Гарольд старался привести меня в чувство на заднем сидении автомобиля, но безрезультатно. Перед глазами нависла белая пелена, а в ушах раздавался звон.
Резкая боль.
Я инерционно схватилась за щеку, не понимая, что случилось.
— Розали, а теперь посмотри на меня, — ровным голосом попросил мужчина, приподнимая лицо за подбородок.
Он ударил меня?
Неконтролируемый нервный припадок утих в беззвучный плач. Боязливо посмотрела на Гарри, но взору предстали лишь расплывчатые очертания его лица.
Гарольд без слов притянул меня ближе к себе, ласково поглаживая по голове. Тихо всхлипывая, хотела отстраниться, но он не позволил, лишь крепче сжал моё хрупкое тело в своих оковах. Слёзы горячим, непрестанным потоком скатывались вдоль шеи.
— Всё будет хорошо, принцесса, успокойся, — припевая, успокаивал меня всё это время мужчина, раскачивая на своих коленках.
Я недоуменно посмотрела на него, всё ещё держась за горящую от удара щёку.
— Рози, это была вынужденная мера, — спокойно ответил он на немой вопрос, отводя вбок мою ладонь.
Гарольд заправил прядь волос за ухо, нежно провёл по ноющей скуле, оставив там невесомый поцелуй.
Изо всех сил пыталась собрать фрагменты сегодняшнего вечера воедино, но пазл безвозвратно рассыпался внутри моей головы при любой попытки его склеивания.
Я всё ещё не до конца погрузилась в реальность всего происходящего, мир как будто замедлился, лишь почувствовала, как что-то острое вонзилось в шею, вытесняя остатки сознания непреодолимой сонливостью.
~
Грубое прикосновение к лодыжке отчасти пробудило меня.
— Ммм, — недовольно простонала я сквозь сон, не планируя разлеплять свинцовые веки.
— Нужно сделать рентген, — краем уха услышала я глубокий мужской голос.
— Возможны усложнения? — беспокойно спросил другой, хриплый баритон.
— Необходимо опровергнуть или подтвердить мою гипотезу, — последнее, что я услышала, прежде чем снова погрузиться в темноту.
~
Чьи-то сильные руки крепко обхватывают моё тело, приподнимая над воздушной периной.
— Гарри? — невнятно пробормотала я, утыкаясь лицом в его широкую грудь.
— Да, принцесса, — мягко ответил мужчина, аккуратно целуя в лоб.
— Куда мы идём? — тихо спросила я, постепенно пробуждаясь ото сна.
— Мы едем в больницу.
— Что? — глупо переспросила я, находясь в полудрёме, — погоди, какая больница, зачем?
— Сделать рентген голени, ты неслабо так вписалась в бревно, — смеясь, объяснил мужчина.
Я впервые увидела его искреннюю улыбку, глубокие ямочки, обрамляющие периферию острых скул, яркий блеск в глазах на месте затуманенных зрачков.
Насколько он был красив.
— Но она ведь совсем не болит, пожалуйста, давай не поедем, — стала хныкать я, ворочаясь на его руках.
Просто не перенесу очередную поездку в лечебное учреждение.
— Розали, лежи тихо, — рыкнул Гарольд, усиливая хватку, — не беспокоит она тебя потому, что доктор её обезболил, на этом разговор окончен.
Аккуратно расположив меня на переднем сидении своего шикарного спорткара, мужчина занял место водителя и, заведя мотор, двинулся в путь.
Я не смогла сдержать любопытства и посмотрела вниз на ноющую ногу. Стало очевидно, что это не растяжение и ушиб, а нечто гораздо серьёзнее. Место с локализированной опухолью приобрело синюшный подоттенок, распространившийся вплоть до коленки. Вокруг удара были видны кровоподтеки и маленькие скопления лопнувших капилляров.
Устало выдохнув, отвела взгляд в сторону, любуясь «красочным» пейзажем Лондона.
Почему Гарольд молчит?
С тех пор, как я проснулась, он и слова не сказал о том, что произошло несколькими часами ранее.
Укол. Пощёчина.
Я чётко помню молниеносную потерю сознания и режущую боль в области сонной артерии. Неосознанно прикоснулась рукой к щеке, стараясь нащупать болезненную пульсацию, но она едва ли прослеживалась.
Я вопросительно взглянула на причину всех моих несчастий, терроризируя его взглядом так же, как и он меня каждый день.
— Ну? — не выдержав, нервно спросил Гарольд.
— Что ты мне вколол? — сурово поинтересовалась я, перекрещивая руки на уровне груди.
— Снотворное.
Никаких пояснений я не получила, как бы не желала того допытать. Спрятав от бессилия лицо в ладошках, начала глубоко дышать, стараясь успокоить внутреннего дракона.
— Рози, пойми, что это...
— Была вынужденная мера? Где-то уже подобное слышала, — со злостью выплюнула я, вспоминая удар по лицу.
— Послушай...
— Нет, это ты послушай меня, — нагло перебила я того, даже не желая слушать примитивные аргументы, — ты прекрасно знаешь состояние моего здоровья и аллергический анамнез организма. Я бы умерла в ту же минуту от анафилактического шока, будь у меня специфическая реакция на данный препарат. Мало того, ты мог промахнуться и попасть в совершенно другое русло, учитывая мою атрофическую шею!
Невооруженным глазом можно было заметить пульсирующие от злости жилки на лице Гарольда, руки, сжимающие руль до скрипа, и взгляд, не предвещающий ничего хорошего.
Остудив свой пыл, я с ужасом осознала, что прямо сейчас наговорила. Стыд вперемешку с ужасом окатил меня с ног до головы.
— Гарольд, я вовсе не...
— Достаточно, Розали, — строго прервал меня мужчина, — я, вероятно, был слишком добр к тебе. Настолько, что ты забыла своё истинное положение в моей квартире. Придётся провести с тобой воспитательную беседу по приезде домой.
Внутри всё похолодело от услышанного, сердце медленно сковало льдом. Пальцы рук подрагивали, нервно теребя подол платья.
Я и не заметила, как автомобиль остановился возле огромного здания, а Гарри вновь взял меня на руки. В этот раз я не произнесла и звука.
— Мы записаны к доктору Уилсон, — ровным голосом оповестил мужчина девушку в регистратуре.
— Конечно, Мистер Стайлс, одну минуту, — быстро пролепетала она, что-то набирая в компьютере.
Мистер Стайлс? Насколько он известен, если требует к себе такого уважения?
Мир постепенно сходит с ума, голова кружится от непонимания.
Кабинет, необходимый нам, располагался в совершенно другом крыле — отделе травматологии. Путь предстоял неблизкий, учитывая масштабы больницы.
— Гарольд, тебе же тяжело, — нерешительно начала я, — давай попросим кресло?
— Нет, — твёрдо ответил он, прижимная ближе к себе.
Стало ясно, что любые разговоры в данном случае бесполезны. Мы будем ходить по кругу, возвращаясь каждый раз в одну и ту же точку.
Прежде чем войти внутрь комнаты, мужчина отошёл немного в сторону, туда, где бы нас никто не увидел.
— Розали, помни, что на публику мы счастливая пара, а ты моя любимая девушка, — тихо напомнил мне тот, блуждая глазами по моему лицу в поисках ответа.
Я слабо кивнула в знак согласия, бессильно опустив голову на грудь мужчины.
— Гарольд, добрый день, — вежливо поздоровался Мистер Уилсон, — какими судьбами?
День? Я проспала почти сутки?
Доктор оценивающе посмотрел на меня, лежащую в крепких руках Гарольда, а затем на опухшую лодыжку.
— Добрый, сэр, — почтительно ответил Стайлс, аккуратно усаживая меня на кушетку для осмотра, а затем продолжил, — мы с Рози вчера ездили на прогулку, где повалившееся бревно стало причиной всех несчастий. Она у меня такая неуклюжая, что на всех парах буквально влетела в дерево.
Гарри немного посмеивался, рассказывая вчерашние приключения, в то время как я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме как ноющей боли в дистальном конце правой ноги.
— Ну, что ж, давайте посмотрим. Розали, опиши, пожалуйста, что именно тебя беспокоит, — ласково попросил доктор, аккуратно приподнимая голень.
Анестезия незаметно быстро прошла, и на место ей пришла ужасная, разрывающая по своей силе боль.
Всё это время я старалась быть сильной, не показывая слабость, и мне это удавалось. Пыталась внушить себе ненависть и презрение к этому человеку, проворачивая в голове вновь и вновь момент захвата, испуганные глаза туристов, удары по лицу.
А потом этот поцелуй, нервный срыв на грани безумия, и слёзы от нестерпимой боли.
Я не могла вынести даже малейшего прикосновения к ноющей лодыжке, плача сильнее с каждой попыткой Мистера Уилсона осмотреть повреждённую конечность.
Гарри одной рукой бережно сжал мою ладонь в своей, стараясь поддержать и успокоить, а второй ласково поглаживал спину.
— Ну, без рентгена тут ничего не скажешь. Соседнее помещение в вашем распоряжении, молодые люди, приходите сразу после обследования, результаты уже будут у меня на руках, — лаконично произнёс доктор, вновь возвращаясь на рабочее место.
Гарольд трепетно поднял меня на руки, стараясь причинить минимум дискомфорта, и вышел из кабинета. Я всё ещё вытирала не до конца засохшие слёзы, шмыгая носом.
Результаты рентгенограммы также оказались не утешающими.
— Оскольчатый перелом малоберцовый кости, благо, без смещения, но с вывихом голеностопного сустава, — вынес свой вердикт Мистер Уилсон.
Я услышала глубокий, протяжный выдох мужчины, а затем краем глаза заметила, как он нервно потёр переносицу. Переживает или просто не хочет лишних проблем? Скорее, второе.
— Необходимо вправить вывих и наложить гипс, дорогая, приглашаю вас в свои скромные владения, — непоколебимо продолжил доктор, указывая на смежную дверь между двумя комнатками.
Гарольд старался предельно аккуратно посадить меня в специально приготовленное кресло, раскладывающееся в горизонтальное положение, подобно кровати, но я всё равно взвыла от боли, как дикий зверь, не сдерживая поток солёной жидкости.
— Так, Розали, сейчас я постараюсь максимально осторожно провести анестезию, чтобы вправить маленькую ошибку бревна, договорились? — лучезарно улыбнулся мне доктор, набирая лекарство в шприц. Затем, отойдя в сторону, стал тихо перешёптываться с моим спутником, периодически посматривая на меня. Мужчина всё время тихо соглашался, кивая в ответ, а затем направился ко мне.
— Рози, подвинься немного, чтобы я смог лечь рядом, — вежливо попросил меня Гарри, параллельно снимая с себя куртку.
Удивлённо выдохнув, всё же освободила ему место, со страхом поглядывая на Мистера Уилсона с уколом в руках. Гарольд переложил меня к себе на грудь, крепко обнимая со спины и ласково поглаживая немного оголившееся плечо.
Внезапная вспышка боли затмила всё вокруг. Я истошно крикнула и непроизвольно дёрнулась вбок, неистово желая её минимизировать, но сильные руки Гарри надёжно зафиксировали меня в статичном положении. Он что-то говорил мне на ухо, стараясь успокоить, но все его слова проскальзывали мимо ушей.
Единственное, о чём я могла сейчас думать — боль, поддерживающая тело на грани сознательного и бессознательного.
— Так, анестезия прошла успешно, — облегчённо выдохнув, произнёс доктор, вставая из-за кресла, — ждём минут двадцать и приступаем к вправлению.
Мы остались в кабинете одни, врач отошёл куда-то ненадолго, заранее предупредив о своём отсутствии. Судорожные всхлипы неконтролируемо срывались с моих губ, тело подрагивало от ужаса предстоящих манипуляций.
— Хэй, принцесса, всё будет хорошо, — утешающе лепетал мужчина, нежно гладя по волосам.
А он искусно вжился в роль любящего парня, но, как ни странно, именно его ложь и лицемерие стали для меня сейчас спасательным кругом. Я прижалась к нему ближе в поисках поддержки, на что он ответил бережным поцелуем в макушку. Моя голова мирно покоилась на его широкой груди, на время тело перестало лихорадочно трястись.
— Мне так страшно, — выдавила я слабым голосом, беззвучно плача.
Ещё ни разу в жизни не ощущала себя настолько беспомощной.
— Я знаю, милая, — тихо прошептал он, стирая своим большим пальцем едва засохшие дорожки слёз на моих щеках, — прости.
Мне не послышалось? Сам Гарри Стайлс извинился передо мной? Гордыня во мне так и рвётся съязвить в ответ на его искренность, но понимаю, что поступлю отвратительно, поэтому отвечаю:
— Прощаю.
Наверное, это одно из тех немногих слов, которое жаждут услышать заблудшие души вроде Гарольда, так как на его лице сразу проскальзывает облегчение.
— Я не хотел оставлять этот бордовый след на твоей щеке, клянусь, но ты просто не приходила в себя, Рози, — начал оправдываться мужчина, крепче сжимая в своих объятиях.
— Давай мы просто оставим это во вчерашнем дне, договорились? — обессиленно улыбнулась я краешком губ, что не могло не отразиться на широкой улыбке Гарольда. Эти ямочки сводят рассудок с ума.
— Розали, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался доктор, прерывая нашу идиллию.
— Буквально не чувствую голень, Мистер Уилсон, — честно призналась я.
— Не волнуйся, дело всего пяти минут. Ты услышишь небольшой щелчок, а затем мы наложим гипс, — спокойно объяснил врач, принимая необходимое для вправления вывиха положение.
Неосознанно сильнее вжалась в Гарри, сжимая его руку до посинения. Он лишь крепче обхватил мои хрупкие плечи, шепча на ухо ряд красивых, успокаивающих фраз. Но разве могла я его слушать сейчас?
Всё произошло настолько быстро, что я и не успела крикнуть. Травматолог умело выполнил свою работу, гордо возвышаясь нам моим трясущимся телом.
— Как ты себя чувствуешь, Розали? — обеспокоенно спросил врач, повторно обследуя лодыжку.
— Лучше, чем ожидалось ранее, — пытаясь разрядить обстановку, улыбнулась я, трясущейся рукой сжимая ладонь Гарри.
Никогда бы не подумала, что начну искать поддержку у своего похитителя.
Террориста.
Преступника.
Биполярного красавца, выдающего себя за кого-то другого.
Гипс наложили до середины бедра, из-за чего мне пришлось высоко поднять своё платье, бессовестно краснея перед двумя мужчинами.
Мистер Уилсон дал чёткий инструктаж действий, прописал необходимые медикаменты и приказал в первую неделю соблюдать строгий постельный режим, за чем, конечно же, проследит Гарольд. Мне так же выдали костыли, показывая, как правильно ими пользоваться. Но, не рассчитав тяжесть собственного тела, почти было упала, если бы не мускулистые руки моего мужчины.
Единогласно решили, что во избежание дополнительной травматизации, до машины и затем квартиры он донесёт меня сам.
Я видела, как он устал. Как измученно потирает лоб на светофоре, как утомлённо смотрит вдаль, едва успевая сосредоточиться на дороге. Жалость когтями скребла по сердцу, неподдельное чувство вины гложило меня изнутри. Я нерешительно взяла его за руку, прямо как он тогда меня в больнице. Сначала тело мужчины походило на ледяную глыбу, мышцы окаменели, напоминая по своей твёрдости алмаз, но затем он заметно расслабился, переплетая наши пальцы.
Во что же ты вляпалась, Розали?