Пролог
Похоронив Добби, Гарри и Полумна вернулись в коттедж «Ракушка». На кухне сидели Рон и Билл Уизли. Билл пытался утешить своего младшего брата, ведь Гермиона все никак не приходила в сознание.
Пытки Беллатрисы совершенно лишили ее сил. Они даже не могли представить, сколько раз ей пришлось испытать круциатус. А просто вспоминая пронзительность и длительность ее криков, у Гриффиндорцев в жилых застывала кровь.
Флёр Делакур выхаживала ее, словно родную сестру. Как оказалось, у неё был богатый опыт присмотра за больной бабушкой-вейлой. Она сама кормила Гермиону, обтирала ее, рассказывала ей различные истории, потому как, была уверена, что Гермиона ее слышала. Пару раз Полумна попыталась взять часть забот о подруге на себя, однако, встретила лишь категорический отказ.
— Лучше позаботься о мужчинах! Приготовь им что-нибудь на обед, Лавгуд. А за Ге'гмионой я поухаживаю сама. Она вот-вот ско'го должна очнуться. Я чувствую это.
И Гермиона действительно пришла в чувство в этот вечер. Но от слабости она еле ворочала языком. Флёр продолжала заботиться о ней на протяжении двух недель. Гарри и Рон каждый день заходили к Гермионе и часами сидели возле ее кровати и разговаривали с ней, пока Флёр не выгоняла их, с ворчаниями, что больной необходимы тишина и покой.
Гермиона начала вставать и понемногу ходить. Однако, долго на ногах она стоять не могла. Гарри уже отчаялся. Он уже подумал, что остаток путешествия им с Роном придётся продолжить без неё. Однако Гермиона неизменно твердила, что скоро она встанет на ноги и запрещала им выдвигаться без неё.
***
Холодной ночью на них напали. Пожирателей смерти было много. Флёр в первую очередь побежала к Гермионе, чтобы разбудить и спрятать ее. Однако едва она вбежала в комнату, как в закрытое окно влетела чёрная тень, разбив стёкла вдребезги и сопровождая каждое своё движение безумным хихиканьем. Лицо Гермионы исказилось от страха. Беллатриса Лестрейндж!
Флёр в тот же миг кинула в Беллатрису цепенеющее заклятие. Пожирательница играючи отразила его и сразу же запустила в Флёр Круциатус. Вейла с трудом увернулась, но от последующего Петрификуса увернуться ей не удалось — она растянулась по полу, сжав руки по швам. Гермиона попыталась дотянуться до своей волшебной палочки, однако Беллатриса отреагировала моментально и, направив палочку на Гермиону, закричала:
— Секо!
Раздался леденящий душу крик. Режущее заклинание полоснуло Гермиону прямо по плечевой артерии и кровь мгновенно окрасила ее ночную пижаму. Беллатриса захохотала:
— Давно не виделись, грязнокровка! Какая же ты живучая!
Гермиона лежала без сил, тяжело дыша и смиренно ожидала своей смерти. Она не могла даже пошевелить пальцем от боли. И кровь из ее плеча выливалась так быстро, что Гермиона была уверена, если ее не убьёт Беллатриса, то она все равно скончается от потери крови. Лестрейндж, тем временем, решила насладиться муками широко известной и самой разыскиваемой грязнокровки Волшебного мира. Сверкнув безумными глазами, она взвизгнула:
— Круцио!
Гермиона забилась в конвульсиях. У неё не было сил кричать. Лестрейндж безумно хохотала, предвкушая, как наградит ее Темный Лорд за то, что она прикончит эту Грейнджер. Но ее планам не суждено было сбыться, как и увидеть следующий рассвет. Флёр Делакур сумела сбросить с себя Петрификус, призвав всю мощь и силу рода вейл. Поняв, что пока жива Беллатриса, не будет покоя никому из них, Флёр схватила волшебную палочку и невербально бросила в пожирательницу Инкарцеро. Беллатриса упала, задыхаясь в волшебных путах, сдавливающих ее шею. Немного погодя, разрезав их с помощью Заклинания ножниц, она, с трудом высвободилась. Но не успела даже поднять глаз, как Флёр громко произнесла:
— Авада Кедавра!
Зелёная вспышка озарила всю комнату. Флёр некоторое время смотрела на безжизненное тело Лестрейндж, не в силах поверить, что только что убила человека. Громкий топот по лестнице заставил ее вновь прийти в себя. Она резко обернулась, выставив перед собой волшебную палочку. Это оказался Билл. Взгляд его был встревоженным и панически-ошалелым. Но, увидев свою любимую, он выдохнул:
— Жива...
Бросившись к ней со всех ног, он сжал ее в крепких объятиях. Затем, глянув на кровать, ужаснулся:
— Гермиона! Флёр, ей нужна помощь! Поставь защитные чары по всей комнате! Пожиратели ещё здесь. Помоги Гермионе. Или... Прими ее последнее дыхание...
Билл быстро поцеловал супругу в губы и выбежал из комнаты, захлопнув дверь. Флёр в ту же секунду начала накладывать на комнату защитные и невидимые чары:
— П'готего Максима! Фианто Ту'ги! Сальвио Гексима! П'готего максима! Фианто Ту'ги! ... Ге'гмиона....
Флёр бросилась к истекающей кровью гриффиндорке. Гермиона лежала без чувств. И без того бледное лицо, стало ещё белее, от потери крови. Флёр остановила кровотечение и прислушалась к сердцебиению Гермионы.
— Нет... — В отчаянии прошептала француженка. — Нет, Ге'гмиона! Нет! Так не должно быть! Оживи! Оживи! Агуаменти! Нет! — Флёр заплакала и крепко обняла ее.
Внезапно, ей в голову пришла безумная мысль. Она не даст ей умереть!
Флёр достала из шкатулки ритуальный кинжал и разрезала свою руку. Шепча древний заговор, призывая магию вейл и чары рода Делакур, она приложила свою кровоточащую руку к ране Гермионы:
— Отдаю тебе свою кровь.
Принимаю тебя в свой род.
Клянусь оберегать твою жизнь
Пока один из нас не умрет...
Клянусь оберегать твою плоть,
Клянусь сохранить часть души
Заклинаю! Живи!
Клянусь на крови! Клянусь на крови...
Флёр почувствовала, как ее тело наполнилось ещё большей Магической силой. Серебристой струей она вместе с кровью начала входить в рану Гермионы. Флёр напряглась всем телом и вглядывалась в ее лицо. Внезапно, Гермиона начала, буквально, светиться изнутри. Флёр почувствовала, как накаляется тело Гермионы и сильно обжигает ее руку. Внезапно, каштановые волосы Гермионы начали выгорать, словно их опаливали солнечные лучи. Губы приобрели яркий оттенок. Кожа стала нежной и сияющей. Наконец, Флёр ощутила резкий толчок в груди и на неё накатила внезапная сильная слабость. Она упала на подушки рядом с Гермионой и последнее, что она увидела, проваливаясь в сон, это то, как юная гриффиндорка открыла глаза.
