Лунастры. Шаги в пустоте

«Четыре шага к Пустоте. Четыре шага из пустоты. Между ними – Великий Предел».

Из «Летописи ранних»

Над далекими горами показался алый край солнца – белоснежные дворцы Фамагусты затопил мягкий розовый свет.

Тим стоял на той же самой открытой террасе, что и в прошлый раз, и все не верил: неужели он снова очутился здесь, в Раннем Мире, где правят звезды, принявшие человеческий облик? Даже дня не прошло...

Арракис еще не показывалась, но Тим знал, что она придет. Знал, что его снова позвали учиться.

Как же прекрасен этот затерянный безлюдный город, вдруг подумалось ему. Особенно на рассвете... Белоснежные дворцы с узкими купольными башенками, ажурные мосты между скалами, волшебные сады сребролистых деревьев. Долина, окутанная счастливым, безмятежным сном. Вот бы весь мир был таким – спокойным, гармоничным, безупречным. Как жаль, что вскоре за эту землю будут сражаться, и сражаться до последней капли крови...

– Как твое боковое сальто? Выучил?

С удивлением узнав голос, Тим быстро обернулся и обомлел: о да, он не ошибся, это действительно был Матрикс! Маленький тренер облачился в белую тунику, расшитую золотом, штаны и мягкие спортивные туфли. Точно такая же одежда была сейчас и у Тима. Разве что на груди Матрикса сверкала брошь в виде черной головы дракона с разинутой пастью и золотыми глазами.

– Не ожидал увидеть меня здесь? – Маленький тренер широко улыбнулся, крепко обнял парня и ощутимо хлопнул по спине.

– Вот уж точно не ожидал, – признал Тим. – Так ты что, тоже из Раннего Мира? Живешь здесь?

Матрикс с улыбкой покачал головой. Не расскажет, понял Тим.

– Я решил вызвать тебя через смартфон. Тем более что Морж любезно указал на твой акк, Трейсер... – Он не сдержал ухмылки. – Будем так связываться, договорились?

Тим пожал плечами – почему бы и нет?

– А Валерьич тоже сюда... приходит? – с любопытством спросил он.

– Виталий хотел бы попасть в Ранний Мир... Да только не всех выбирают звезды. Мне повезло когда-то, – усмехнулся Матрикс. – Как и тебе сейчас.

– Повезло ли? – пробурчал Тим. Он вспомнил собрание звезд, на котором решалась его судьба: они все из клана Черной Головы, а он, Тим, вроде как белоголовый – потомок их врагов.

Невольно Тим скосил глаза на брошь в виде черной головы дракона с золотыми глазами, приколотую к белой тунике тренера.

– Да, я черноголовый, – усмехнулся Матрикс. – Но я буду обучать тебя, потому что ты... как бы тебе сказать? Один из нас. Из ранних лунастров. Тимур Святов прав: пора забыть о старой вражде двух кланов. Именно из-за нее произошла печально известная Ночь Сияния. И я рад, что Арракис сделала такой выбор. Хотя мне жаль, что Селестина решила выступить со стороны лунатов. Это не очень хорошо для нас... – Он резко замолчал, словно сболтнул лишнее.

– Почему? – сразу насторожился Тим. – Ты имеешь в виду, что звезды и раньше были против Луны?

Матрикс улыбнулся.

– Нет, не в этом дело... Извини. Ты пока не готов, я не могу тебе всего рассказать. Но! – он поднял палец вверх. – В финал великого состязания должен попасть сильный астр. Без этого никак. Иначе не будет легендарного Via Combusta, Сожженного Пути. Не будет прохода в Астралис. Не будет нового мира... Ты должен очень постараться, Трейсер.

Тим почувствовал, как у него противно заныло в груди и даже дыхание перехватило так, что стало трудно дышать. А что, если он не справится? В конце концов, ему всего лишь шестнадцать. Даже почти шестнадцать... Арракис дала ему шанс, Тимур дал шанс и даже Матрикс. Похоже, они все ждут от него серьезных подвигов. Он вдруг вспомнил, как тогда, на пятачке, перед их первым и, очевидно, последним долгим поцелуем, Селестина сказала: «Герои получаются из простых парней...»

Ну, может и так. Во всяком случае научиться чему-нибудь новому и интересному никогда не помешает.

Видя, что Матрикс пристально следит, как меняется его выражение лица, Тим хрипло выдохнул:

– Я готов.

– Ну вот и чудесно, – одобрил тренер. – Арракис попросила обучить тебя «Восьми формам дракона». Вышло так, что в нашем мире я чуть не единственный хранитель этого знаменитого комплекса превращения. Знание о нем бережно передавалось в моем роду из поколения в поколение, собственно, именно поэтому я и был удостоен приглашения в дивный Ранний Мир... Видишь ли, моему роду удалось сберечь память предков самостоятельно. Ты ведь уже знаешь, что такое память предков?

Тим неопределенно покачал головой.

– В общих чертах. Тимур очень переживает на этот счет. Говорит, что у меня должен быть какой-то родовой сон. Но его нет, и поэтому я, гм... безвестен. Без рода и племени, – невесело пошутил он.

– Значит, правда? – удивленно поднял брови Матрикс. – Признаться, это действительно странно. Необычно. Выходит, у тебя нет силы предков. Для лунастра это катастрофа: когда ты вступишь в главный бой, кто даст тебе энергию, чтобы победить?.. Впрочем, вполне возможно, что «Восемь форм» помогут пробудить память предков хотя бы частично, потому что без энергии звезд и Луны тебе просто не справиться с этим комплексом упражнений. Другими словами, ты не превратишься в дракона самостоятельно. Видимо, именно поэтому Арракис согласилась обучать тебя. Кто знает, может даже из простого любопытства. Понимаешь? Так что есть смысл заниматься еще старательнее, чем ты планировал.

Тим покивал, хотя немного расстроился. Что за память такая, которой у него нет? Тимур рассказывал, что у Селестины с этим все в порядке: двенадцать сестер из разных времен и миров наполняют ее энергией. Он попытался подумать о Селестине как о враге, с которым придется драться не на жизнь, а на смерть, и не смог. Как-то не укладывалось в голове, что она вообще станет драконом. Перед глазами промелькнула картинка: он, Тим, и гигантский черный дракон над ним, заслоняющий полнеба. Взмах могучих крыльев – раз! – и черный дракон откусывает ему голову.

Матрикс почувствовал его сомнения, подошел ближе, положил руку на плечо.

– Что-то у тебя слишком скорбный вид, друг мой. Если у тебя нет родового сна, это не значит, что ты не принадлежишь к какому-нибудь великому роду. А вдруг тебя специально охраняют... – сказал он тише. – Твоя загадка удивительна. Даже для Арракис. Как я уже сказал, ей было непросто решиться тебя обучать. Она – глава клана Черной Головы, а ты – белоголовый, враг.

– Но ведь оба клана тогда перебили, – вспомнил Тим. – У них же был общий враг? Тимур кое-что рассказывал мне про Ночь Сияния.

– А ты знаешь, почему Ночь Сияния так называется? – Матрикс вперил в ученика пристальный взгляд. – В ту роковую ночь все вокруг так полыхало от вспышек мистической энергии, что казалось, будто Солнце упало на Землю... Думаю, именно в память об этом печальном событии Йозеф назвал свою общину Домом Сияния. Кстати, Тим... – произнес Матрикс так тихо, как будто их могли подслушать. – Пока мы не начали, хочу передать тебе привет от Валерьича.

– Ему тоже передавай, – обрадовался Тим. – Честно говоря, я скучаю по нему. Да и по нашим старым тренировкам... Только он же сейчас в Доме Сияния, разве нет? Я ожидал, что вскоре с ним увижусь.

– Там везде уши, – туманно отозвался Матрикс. – Лучше я здесь скажу... Передаю тебе и Святову, что вы всегда можете на нас рассчитывать. Если вам понадобится помощь, то... просто напиши в Астронете «Я заболел» в статусе. Договорились, Трейсер?

– Хорошо, – кивнул Тим. – Но сейчас для меня самое главное, чтобы Тимур поправился.

– Его ранили? – быстро спросил Матрикс. – Кто? Где?

Тим удрученно покачал головой.

– В Фамагусте на нас напали странные белые птицы. У них были страшные человеческие лица, женские скорее... И ярко-белые сияющие перья. Мы сражались с ними, пока одна его не задела... И теперь у него «радужная болезнь».

Тим помрачнел, но Матрикс ободряюще похлопал его по плечу.

– Не переживай, он поправится. Йозеф знает, что делать в таких случаях. Это белые карлики, но более сложной структуры – принимают облик твоих видений. Часть их энергии идет на создание этого облика, поэтому их касания не так смертельны, как у простых, которых выпускает «северное сияние». Вот те гораздо опаснее, это скажет тебе любой разведчик, которому удалось выжить после битвы с ними, не получив смертельного касания. Правда, таких немного.

Тим покивал, вспоминая собственного врага – сияющего сфинкса. Наверняка тот пришел из его мыслей, ведь Тим всегда обожал мифологию, особенно древнегреческую. Правда, фамагустовский сфинкс не загадывал загадок, а просто напал на него молча.

– Ну что же, а теперь давай немного потренируемся, – предложил Матрикс и поманил Тима за собой: – Идем, я знаю одно подходящее место.

Они спустились по длинной винтовой лестнице внутри туннеля, выдолбленного прямо в скале, и вышли к самому краю подвесного моста. Узкий стеклянный настил из мелких аккуратных брусков уходил вдаль и пропадал в гуще сребролистных деревьев. Поручни моста казались вырезанными из белого льда – сложное кружево, густое и тонкое, похожее на переплетение обледеневших ветвей. Матрикс первым ступил на дорогу из стекла, Тим устремился за ним. Где-то на половине пути не удержался и глянул вниз – и у него, хоть и привычного к высоте, тут же захватило дух – через призму стеклянных брусков на него глянула бездна. Пустота.

Но Матрикс шел дальше, и Тим, преодолев слабость, устремился за ним – туда, где за скалистым плато мерцал таинственный серебряный сад. И вот наконец они пошли по узкой тропинке между деревьев, на которых действительно висели ало-золотые яблоки, как говорил Йозеф. Повсюду летали белые огоньки, похожие на светящиеся хлопья снега. Ухо ловило едва слышный хрустальный перезвон, словно деревья шептались между собой тихими, печальными голосами.

– Это уникальное мистическое место, – тихо произнес Матрикс. – Его называют Мерцающий сад. Здесь ты сможешь ощутить все небесные стихии – уловить шепот звезд, бормотание Луны, свист комет или пение далеких галактик. Мир един и монолитен в своей красоте, а человек – его частица. Крохотная частица, в то же время способная улавливать движение всей системы. Ты можешь увидеть, ощутить, понять или призвать к себе любую часть мира, надо всего лишь захотеть. Быть чистым в помыслах, открытым и щедрым, готовым принимать знание и передавать его другим. Брать и делиться. Это главный закон Вселенной.

Возможно, подействовал монотонный голос Матрикса, мелодичный шелест листьев или далекий колокольный звон, доносимый легким ветром, но Тим действительно ощутил нечто новое, будто попал на более тонкий слой реальности, где ощущения острее, где ясно чувствуешь, что все в мире – будь то листок на дереве, человек, звезды в небе или даже его камень-многогранник, – все является частью единого целого.

– «Восемь форм дракона» – самый ранний мистический комплекс упражнений, дошедший до нашего с тобой времени. При правильном исполнении он позволяет быстро и безопасно совершать трансформацию – превращение человека в дракона, и наоборот. Запомни, – Матрикс сделал многозначительную паузу, подняв указательный палец вверх, – первые четыре формы, так называемый цикл человека, – это выход из человеческого облика, плавный переход в нулевую фазу – пустоту. Ее называют Великим Пределом. Ты окажешься в абсолютной пустоте, где нет ничего, даже тебя... Очень опасное состояние, при неправильном движении или вмешательстве извне можно навсегда в нем остаться. Ну и заключительные четыре движения, известные как «цикл дракона», – это вхождение в образ дракона, белого или черного лунастра. Когда ты освоишь технику, то сможешь делать это мгновенно.

– То есть я смогу быстро превращаться в дракона, когда только захочу? – изумился Тим.

– Молниеносно.

– Просто выучив и отработав восемь упражнений?

– Для этого и составили комплекс, – рассмеялся Матрикс. – Но учти, за все надо платить. Чем больше ты будешь находиться в облике дракона, тем меньше шансов вернуться потом в облик человека. Если потратишь много энергии, когда будешь сильвебром, то возвращаться в человеческое обличье вообще не рекомендую, иначе погибнешь. Сильвебр расходует в разы больше энергии... Поэтому не злоупотребляй частыми превращениями, ясно?

– Чего ж неясного. Ну а если...

– Больше ни слова, – прервал Матрикс. – Все узнаешь в свое время. А сейчас за работу! На первый взгляд комплекс несложный, но каждое движение требует серьезной энергетической отдачи. Так что тебе придется почаще оттачивать технику самостоятельно. Поэтому сейчас внимательно смотри и запоминай.

– Я готов!

– Для начала встань лицом к Солнцу, – указал тренер. – Солнце – это звезда, и в ранний час астры могут пользоваться его энергией для мистики. Но в дневные часы Солнце может опалить, сжечь дотла, забрать всю твою энергию до последней искры. Ничто так пагубно не действует на двуликих, как Солнце... Ну а сейчас оно наш союзник.

Они начали с простых дыхательных упражнений, перешли к легкой разминке, попрыгали, вновь занялись дыханием.

– Комплекс начинается с энергетического столба, – поучал Матрикс. – Стоишь прямо, ноги чуть согнуты, руки сжимают невидимый шар... Первое движение – «звезды в ладонях». Представь, что в твоих руках – большое созвездие, а может, и целая галактика...

Тим старательно повторял движения «Восьми форм» и запоминал названия: «звезды в ладонях», «восемь скользящих лун», «серебряный ветер кружит гору», «золотое море на кончиках пальцев»...

Матрикс показывал движения: легкие взмахи рук, казалось бы, несложные шаги... Тим догадывался, что за всеми этими движениями стоит сложная энергетическая работа. Особенно ему понравились названия «цикла дракона»: «шепот ранних звезд», «дракон подметает хвостом землю», «дракон поднимает лапы», «дракон парит над землей».

– А ты можешь превратиться в дракона? – спросил Тим, когда Матрикс объявил, что на сегодня занятие окончено.

– Увы, нет, – покачал головой тот. – Я всего лишь хранитель, не истинный лунастр... Так что придется тебе за нас двоих постараться, – улыбнулся он. И еще, Тим... – вдруг понизил голос Матрикс. – Арракис против, но я советую тебе довериться надежному помощнику, который прикрывал бы тебя, когда ты уходишь сюда, в Ранний Мир. Иначе твою тайну могут раскрыть раньше времени... Арракис и остальные звезды считают, что, если такое произойдет, значит, ты недостоин своего предназначения... Но береженого и звезды берегут, не так ли?

Тим кивнул.

Неожиданно его внимание привлекла брошь в виде черной драконьей головы.

– О, я понял наконец, почему вы, черноголовые, носите белую одежду, – сказал он Матриксу, недоуменно поднявшему бровь. – Чтобы брошка была четко видна.

Он уже проваливался обратно, в свою реальность, проходя через густой, вязкий сон, а вслед ему все несся громкий, басовитый смех хохотавшего от души Матрикса.