Алиса и Анна

Какая Лисичка молодец. Замочила того паука.

Как же с ней весело. Жаль, что я не встретила её раньше.

Раньше лет эдак на десять. Правда ей было бы всего девять лет. Что бы я с ней в таком случае делала? Ведь я и сама тогда была двенадцатилетней малышкой, которая только тем и занималась, что круглыми сутками сражалась с насильниками.

Да, не очень приятное время...

И всё же забавно, что моим любимым оружием в те времена был большой охотничий нож. А поскольку я была очень маленькой, то в моей руке он смотрелся и ощущался настоящим коротким мечом. С ним я словно Герой из приключенческой сказки боролась со злом; с Повелителем Демонов в лице каждого мужчины.

Правда мне бы куда больше подошла роль принцессы. Но так не хотелось оказаться похищенной. Ведь в подобных историях о героях принцесс никто не насилует. А вот мне бы не удалось этого избежать.

Забавно. Именно в те годы я возненавидела людей всем своим естеством, и эта ненависть со временем только усиливалась. Поэтому мне всегда было сложно представить себя, лежащую в постели рядом с мужчиной. Да и вообще с каким-нибудь человеческим существом, пускай даже мёртвым. Ведь это до жути противно и омерзительно.

Но вот что-то стряслось и со мной под одним одеялом оказалась рыжая дурочка, а мне хорошо. Хорошо от осознания, что я не одна. Наверное. Ни к чему другому я не могу приписать то спокойствие, что сейчас теплится в моей тёмной душе.

Да, пускай это и покажется странным, но я прекрасно осведомлена, что моя душа заполнена тьмой под завязку. Но я в этом нисколечко не виновата. Меня такой сделали. И теперь все они в полном объёме наслаждаются тем, чего вырастили.

Плевать реальный это мир или нет, но если бы у меня появилась возможность его уничтожить, отдав взамен свою жизнь, то я бы сделала это хоть прямо сейчас! Вот только таковы лишь мечты идиотки с больной головой. Ведь я не то что человечество не смогу истребить. Мне даже саму себя убить не получится.

Ведь я победила абсолютно все свои страхи. В их числе и страх перед смертью. Таким образом по законам Кошмара я стала бессмертной. Иначе говоря он проклял меня, вынудив существовать до окончательной потери рассудка.

Поэтому лучше бы я сдалась ещё в детстве. Но долгие годы зачем-то боролась. А потом сама же безуспешно пыталась покончить с собой бессчётное количество раз! Какая же я всё-таки дура... Самая дурная дура в этом дурном мире для дураков! Аж в жар от ярости бросило. И всё же даже в этой ситуации есть один плюс, хоть и малюсенький.

Например пистолет, который я подарила Лисичке, нужен мне был вовсе не для самозащиты, а для борьбы с ужасной бессонницей. Ведь иногда, а если быть более честной, то очень часто, я тупо не могу заснуть, как бы мне этого не хотелось.

В голове в этот момент бушует ураган из разных странных мыслей и образов, с которыми ничего поделать нельзя. Они сводят меня с ума. А разделаться с ними можно лишь одним способом...

К этому способу меня подтолкнула оружейная передачка по телеку. Именно про этот пистолет ведущий военный эксперт со смехом сказал, что он слаб и очень неточен. Поэтому в военных кругах часто шутили, что он ни для чего, кроме как для самоубийства, не годен.

«Да это же лучшее лекарство для той, кто бессмертен и страдает бессонницей!» — пронеслось у меня в голове и я побежала искать, у кого такой пистолет можно отнять.

И он реально всё это время меня выручал. Ведь стоило моему мозгу восстановиться от повреждений, которые я саму ему нанесла, как тут же пропадала сонливость и любая усталость. Никакими другими лекарствами я не могла добиться такого хорошего результата.

Правда есть и побочный эффект. Иными словами умирать не очень приятно. Хотя чёрт с ней со смертью. Куда неприятней после неё оживать! Это словно пытка какая-то.

Поэтому я стараюсь не часто прибегать к этому секретному методу экстренного засыпания. Только когда уже совсем едет крыша. Просто галлюцинации значительно хуже насильников. Ведь от них невозможно избавиться при помощи большого ножа.

Ох, кошмар. Лучше не буду сейчас думать об этом, не то точно заснуть не получится. Хотя уже и так очевидно, что меня ждёт бессонная ночь. На самом деле в мои планы входило дождаться, когда Лисичка заснёт, а самой отправиться на поиски хорошенькой скорострельной винтовки.

Кстати, как там она?

Я поворачиваюсь на правый бок и смотрю на задумчивый профиль Лисички. Она определённо не спит и, похоже, не собирается.

Пускай в комнате и темно, но я всё равно вижу её большие глаза — они открыты и направлены в потолок. Интересно, о чём она думает?

— Эй, — сказала Лисичка, видимо почувствовав на себе мой заинтересованный взгляд.

Мы решили спать на диване в гостиной, который она разложила, пока я искала одеяло с подушками в склепе. Одеяло, а точнее плед, оказался очень малюсеньким, поэтому мы лежим очень близко друг к другу. И как ей не страшно? А ведь я даже тепло её чувствую!

Никогда бы не подумала, что буду спать рядом с другим человеком. Но об этом я вроде как уже говорила. Забавно.

Проходит где-то минута, а Лисичка молчит. Хотела что-то сказать и заткнулась. А мне теперь интересно. Может, всё ещё обижается на меня? Хотя до этого она не казалась обиженной. Кажется, она даже с каким-то странным энтузиазмом сушила мои волосы феном.

И всё же я решаю утешить Лисичку ещё раз, только теперь в её стиле. Поэтому кладу голову ей на плечо, а левой рукой максимально нежно приобнимаю за талию.

— А? Что ты?! — удивилась она, хватая меня за левую руку.

— Прости меня, и не плачь, — сказала я в точности так, как меня недавно учили.

— Чего? За что? И я не плачу!

— Ты всё ещё дуешься на меня?

— Я? Нет, с чего ты взяла? Что ты вообще делаешь, слезь с меня!

Лисичка дёргается и толкается, стараясь высвободиться из моих цепких объятий. Впрочем, кажется, она не особо усердствует. По крайней мере я не чувствую сильного сопротивления и слезать с неё не намерена.

Вместо этого я укладываюсь поудобней и так получается, что моё правое ухо теперь находится чуть ниже ключицы Лисички.

«Тук-тук, тук-тук», — бьётся сердечко. Слишком быстро. Боится, что я выкину что-нибудь странное? А я ведь могу. Мисс Странность — одно из моих старых имён. Я дала его себе в то время, когда увлекалась всякими странными хобби.

Например, я как-то случайно нашла медицинский халат и, возомнив себя доктором, начала приставать к прохожим, предлагая оказать им первую медицинскую помощь. Якобы я от всего могу вылечить, почти целительница. И они соглашались, видимо пытаясь поскорее отделаться от меня. Вот только в итоге я не лечила, а жестоко калечила.

Мне казалось это чертовски забавным. Прямо как в той старой шутке: «Мужчина сидит перед доктором и тыкает указательным пальцем в разные части своего тела и говорит, что у него тут болит, там болит, везде болит... А доктор тому отвечает, что у тебя палец сломан». Вот и я ломала им пальцы при болях в животе или коленях.

Конечно же я пошутила. На самом деле я делала куда более страшные и странные вещи. Но мне сейчас не хочется о них вспоминать. Рядом с Лисичкой хочется думать о чём-то приятном.

Например, я как-то убила работницу цветочного магазина и заняла её место. Только я не планировала ничего продавать — мне вдруг стало интересно выращивать. Всё закончилось тем, что я сожгла магазин. Все мои цветочки погибли. А всё началось с того, что мне просто понравилась красиво украшенная цветами витрина.

Почему о чём бы я на первый взгляд хорошем не вспомнила, всё обязательно заканчивается какой-либо мерзостью? А я ведь стараюсь отыскать в памяти хоть что-то хорошее, пока Лисичка тщетно пытается избавиться от меня. Но зря напрягается — я присосалась к ней как пиявка и закрыла глаза.

Я делаю ей это назло. Эта часть характера осталась со мной ещё с раннего детства. Я всегда любила как-нибудь напакостить или сделать всё наоборот. Меня мама часто за это ругала.

Например, если она требовала от меня всё доесть, то я обязательно что-нибудь не доедала, даже если из-за этого оставалась голодной.

А когда мама просила меня прийти вовремя, то я умышленно хоть на пару минут да опаздывала. И это притом, что я её очень любила. Прекрасно понимала, что так делать нельзя, но ничего поделать с собой не могла. Видимо это мой бунтарский характер уже тогда во всю зарождался, а Кошмар возвёл его в крайнюю степень.

Например, если бы Лисичка попросила меня улечься у неё на плече и вместе поспать, то я ей назло ушла бы к мёртвой толстушке в соседнюю комнату, а к ней больше в жизни не сунулась. Но она продолжает брыкаться. Поэтому я продолжаю к ней липнуть. Забавно.

— Слушай, — наконец сдавшись, сказала Лисичка. — Можно задать тебе один личный вопрос? Если не хочешь, то можешь не отвечать.

— Угу, давай.

— Как тебя зовут на самом деле?

Забавно. Наверное думает, что это какая-то тайна и я сейчас начну отнекиваться, грубить или ругаться. Но на самом деле нет никакой тайны. Я выдумываю себе имена в основном ради забавы.

Вторая причина заключается в том, что мне не хочется пятнать имя, данное мне моей мамой, своей грязной сущностью. Ведь я полностью отдаю себе отчёт в том, что всё, что я делаю — это абсолютно ужасные и неприемлемые для любого нормального человека вещи. А делаю я их ради потехи.

Обретя силу и потеряв страх, я стала чудищем не многим лучше лысого человека-паука. На самом деле я даже страшнее и хуже него. Просто всё это скрыто за безобидным фасадом. И мне это нравится. Мне нравится убивать. Я люблю мучить.

Семейка бывших владельцев квартиры может быть благодарна Лисичке, ведь я убила их быстро, а такое крайне редко случается. Даже во время большой перестрелки я сначала довожу своих жертв до отчаяния и только потом убиваю. Именно так приключилось чуть ранее в том задрипанном баре.

Интересно, как бы отреагировала Лисичка, если бы я сказала всё это вслух? Или призналась, что она всего лишь живая игрушка, благодаря которой я хочу узнать что-нибудь новенькое об этом про́клятом мире.

В конце концов я уже окончательно убедилась, что эта рыжая дурочка никогда не станет полезной. Она не обретёт силу, не победит страх и уж тем более не сможет прикончить меня.

Меня — человека, который стоит над всем этим долбанным миром; над самой жизнью и смертью. Это я могу убивать. А такие существа как она должны умирать. Так было всегда и будет в будущем. По сути, это их биологическое предназначение — умереть мне на потеху.

Стоп! Какие-то ужасные у меня мысли. Не нужно было допивать содержимое той глиняной кружки.

Лисичка сказала, что спиртное делает её более сентиментальной. Мы с ней в этом очень похожи. Вот только я никогда в таком состоянии не реву. Вообще не помню, чтобы я плакала в своей, так сказать, новой жизни. Скорее в таком состоянии я заставляю плакать других. Причём кровавыми слезами.

Ладно... О чём она там спросила? Как меня зовут на самом деле?

— Алиса, — сухо сказала я, словно назвала имя какой-то незнакомки.

— Алиса... — ласково повторила она. — Можно мне теперь всегда тебя так называть? А меня можешь звать Анной или Аней, как тебе будет удобней.

Вот тут уж я без тебя как-нибудь разберусь.

— Не-а, я буду звать тебя Лисичкой, — ухмыляясь, сказала я.

На этот раз она приложила достаточно силы и избавилась от моих цепких объятий. Ну, я просто этого не ожидала. И всё же одной мне значительно лучше. Не так жарко. Слишком уж она во всех смыслах горячая женщина.

Повернувшись ко мне спиной, Лисичка что-то пробухтела, но я не расслышала.

— А? Ты что-то сказала? — спросила я, уставившись в потолок.

— Иди в жопу, — проворчала она очень суровым тоном. — Горилла. Теперь я буду звать тебя Гориллой!

Почему Гориллой? Я же маленькая. Хотя мне нравится. Я даже было подумала изобразить гориллу, то есть схватить Лисичку за плечи и начать её тискать, при этом издавая нелепые звуки, но вовремя остановилась.

Она, кажется, не в духе. Да и я на самом деле на грани. Опасно сейчас со мной шутки шутить. Не то есть вероятность, что кто-то из нас до утра не дотянет.

А я ведь бессмертна.