Глава 5. Схема Марселя
Каждые несколько дней Марсель слышал, как кто-нибудь говорил о предполагаемой слабости Фурины.
— С точки зрения стороннего наблюдателя, эти комментарии были достаточно странными, чтобы произвести неизгладимое впечатление на общественность. Поэтому, когда мы начали расследование, большинство людей всё ещё отчётливо помнили эти комментарии, — объяснила Шеврёз.
— Но из-за того, что прошло много времени, и из-за того, что они видели выступавших лишь мельком, никто не смог вспомнить, как выглядели те, кто распространял эти слухи. Поэтому на данный момент мы не можем выяснить, кто их распространял.
— Кроме того, начиная с 20-го числа прошлого месяца Марсель стал ежедневно выходить из дома. Когда я сопоставила его передвижения за это время, они почти полностью совпадают с вашим ежедневным расписанием, леди Фурина. — На этом доклад Шеврез подошёл к концу.
Конечно, у нее были свои мысли по этому поводу. Однако, будучи подчиненной, она полагала, что у Фелины, как у Архонта, есть свои соображения.
Фелина поручила ей расследовать дело Марселя, и её миссия была выполнена. Всё, что было после этого, было её личным мнением, которое потенциально могло повлиять на рассуждения или решения других людей. Если Фелина напрямую не спросит её мнение, Шеврез не станет поднимать эту тему по собственной инициативе.
Это был профессионализм и рассудительность капитана особого патруля по охране и наблюдению.
Как и ожидалось, после того, как Шеврез закончила свой доклад, Фелина погрузилась в раздумья.
Фелина уже подозревала, что попытка Марселя напасть на Фурину была вызвана его желанием получить информацию о Первозданном Море и воскресить свою возлюбленную.
Но оставался один вопрос: Фурина была публично признана могущественным Архонтом, так почему же Марсель был так уверен, что сможет отправить четырёх смертных без Глаз Бога, чтобы подчинить её?
Почему он стал так уверен, что Фурине не хватает силы?
Выслушав отчёт Шеврез, Фелина наконец-то сложила всё воедино.
Вот и вывод: фракция, стоящая за нападением Марселя на Фурину, скорее всего, была Фатуи, или, точнее, подчиненные Предвестника Фатуи, известной как Слуга.
— Похоже, Слуга нацелилась на Сердце Бога Гидро Архонта, — размышляла Фелина.
Сердце Бога было одной из сил, дарованных Селестией Семи Архонтам, и каждое Сердце Бога обладало огромной силой.
Крио Архонт Снежной собирал все семь Сердец Бога, вероятно, с намерением использовать их коллективную силу для какой-то цели.
С этой целью одиннадцать предвестников Крио Архонта путешествовали от страны к стране, стремясь доставить Сердца Бога своей госпоже.
Поскольку Фурина была официально признанным Архонтом Фонтейна, она, естественно, стала мишенью для Фатуи.
— Слуга, должно быть, чувствовала, что Фурина, возможно, всё-таки не обладает божественной силой.
— Но она не могла быть уверена. И захват Сердца Бога сопряжён с огромными рисками, вплоть до войны между странами. Чтобы действовать, ей нужно было как-то проверить Фурину.
— Братство Кабриера, известное в Фонтейне объединение, а Марсель, его президент, родом из Снежной. Значит, Слуга, должно быть, навела справки о Марселе и узнала о его отчаянном желании оживить свою возлюбленную.
Остальное было просто.
Слуга выбрала Марселя своей пешкой, чтобы испытать Фурину.
Она воспользовалась желанием Марселя вернуть свою возлюбленную к жизни, внимательно наблюдая за его распорядком дня. На привычном маршруте Марселя она подстроила так, чтобы двое детей случайно упомянули Фурину как «ту, кто лучше всех в мире разбирается в воде».
Это должно было внушить Марселю мысль, что «возможно, только Фурина, Гидро Архонт, может помочь оживить мою возлюбленную».
Затем, каждые несколько дней, Слуга устраивала так, чтобы люди обсуждали слухи о предполагаемой слабости Фурины в присутствии Марселя.
Это постепенно укрепило подозрения Марселя в том, что Фурине действительно не хватало сил.
Люди часто воспринимают события вокруг себя как отражение всего мира.
Например, ребёнок, над которым издеваются в школе, может жаловаться: «Все меня ненавидят».
На самом деле ребёнок не встречал всех людей в мире, а просто преувеличивает свой собственный опыт, чтобы охватить весь мир.
Манипуляции Слуги с Марселем основывались на том же психологическом принципе.
Жители Фонтейна непоколебимо верили в Фурину как в своего истинного Гидро Архонта.
По этой причине, когда обычный человек случайно слышал, как кто-то сомневается в силе Фурины, он недоумевал, думая: «Откуда взялся этот скептик, сомневающийся в леди Фурине?»
Именно это недоумение заставило этих людей отчётливо вспомнить обсуждения даже месяц спустя и пересказать их Шеврез, когда она спросила.
Но у Марселя был другой опыт. В то время как другие лишь изредка встречали тех, кто сомневался в Фурине, он постоянно сталкивался с людьми, которые ставили её силы под сомнение.
Слуга создала вокруг него обстановку, которая предполагала: «Кажется, все думают, что у Фурины нет божественной силы и что она слаба».
Постепенно он начал воспринимать эти события как отражение реальности, думая, что весь мир считает Фурину беспомощной и что с ней легко справиться.
Как только его подозрения укрепились, он начал тайно следить за Фуриной, внимательно наблюдая за ней.
И когда он увидел, что Фурина выглядит наивной и слабой девушкой, он решил напасть на неё.
— Действительно впечатляющая тактика от предвестника Фатуи, — подумала Фелина.
А кем был Марсель? Он был президентом торговой ассоциации, человеком, ответственным за смерть двадцати четырёх молодых девушек, и торговцем синто, жидкостью, похожей на наркотик.
И всё же человек, который стал бы главным злодеем в любой теледраме, превратился в пешку в руках Слуги.
Слуга воспользовалась отчаянным желанием Марселя воскресить его возлюбленную, и окружил его людьми, которые незаметно, но осторожно направляли его к Фурине.
Когда Марсель выступил против Фурины ради своей возлюбленной, он косвенно помог Слуге проверить, действительно ли Фурина была богом или что-то скрывала.
Слуга, действительно достойная быть Предвестницей Фатуи, ничего не обещая Марселю, не потратив ни одной моры и даже не встречаясь с ним лицом к лицу, она всё равно сумела достичь своей цели, прощупать Фурину.
И Марсель даже сейчас не подозревал, что его использовали, что он превратился в инструмент для проверки Архонта.
Таким образом, даже если Марсель не сможет убить Фурину и попадёт в плен, ни Слуга, ни Фатуи не понесут никакого наказания. В конце концов, если сам Марсель не поймёт, что его использовали, как Фонтейн сможет заподозрить Фатуи?
И даже сейчас, хотя Фелина знала, что за этим стоит Слуга, она ничего не могла сделать против Фатуи.
Потому что как она могла бы обвинить Слугу или Фатуи? Какие обвинения она могла бы выдвинуть?
Обвинить Фатуи в том, что они подсылали людей на улицы, чтобы те бросали намёки, которые привели Марселя к попытке убийства?
В ответ на такие обвинения Слуга просто сказала бы: «Насколько я знаю, в Фонтейне нет закона, запрещающего гражданам обсуждать богов, верно?»
«Мы просто обсуждали леди Фурину в общественном месте. Как мы могли предположить, что кому-то взбредёт в голову похитить её?»
В конце концов, почему никто другой не воспринял тот разговор как повод убить Гидро Архонта, только Марсель?
— Похоже, что план Слуги по проверке способностей Фурины с помощью Марселя удался. — Фелина задумчиво погладила себя по подбородку. — Если я не ошибаюсь, члены Дома Очага, вероятно, были поблизости и наблюдали за происходящим во время нападения прошлой ночью.
— Слуга, скорее всего, какое-то время следила за Фуриной, подозревая, что она может быть не настоящим Гидро Архонтом. Но теперь, когда я продемонстрировала свою силу, она, вероятно, засомневается и разработает новый план, но по крайней мере, пока воздержится от каких-либо прямых действий против Фурины.
Будучи ярой сторонницей Фурины, Фелина достигла крайнего уровня защиты.
Хотя она не могла по закону предъявить претензии Дому Очага, любой, кто осмелился бы манипулировать событиями, чтобы подвергнуть Фурину опасности, наверняка столкнулся бы с её гневом.
— Теперь, когда ситуация прояснилась, пора разобраться с Марселем.
— Что касается Слуги, то она может забыть о том, что я оставлю это без внимания. Как только я разберусь с Марселем, настанет очередь Фатуи.
— Когда придёт время, я позабочусь о том, чтобы она лично пришла во дворец Мермония и склонила голову в знак извинения передо мной и Фуриной.
В комнате воцарилась тишина, пока Фелина размышляла, а Шеврез, не смея перебивать, затаила дыхание. Она то и дело поглядывала на Фелину, замечая в её глазах расчётливость и холодную злобу.
Будучи капитаном особого патруля по охране и наблюдению, Шеврез сталкивалась со многими безжалостными преступниками, но она никогда не видела, чтобы божество излучало такую жестокость и коварство.
В тот момент её поразила мысль, что эта Фурина, стоявшая перед ней, казалась другой, не такой, какой она её знала.
Она поразмыслила над этим и быстро пришла к пониманию.
Обычно Фурина была весёлой и беззаботной, но, если подумать, она никогда не проявляла уникальных качеств Архонта.
Но теперь, глядя на девушку, сидящую перед ней в холодной напряжённой тишине, Шеврез впервые почувствовала давление, исходящее от бога.
Атмосфера в комнате была напряженной, по крайней мере, с точки зрения Шеврез.
Наконец, спустя неопределенное количество времени, Фелина заговорила.
Выражение расчётливости и серьёзности исчезло, сменившись яркой улыбкой, освежающей, как весенний ветерок.
— Спасибо, что подождала, Шеврез.
Фелина встала. — Похоже, расследование завершено.
— А теперь у меня есть для тебя еще одно задание.
Дав Шеврез несколько указаний, Фелина отпустила её.
Однако перед уходом Фелина протянула ей 100 000 моры.
— Воспринимай это как награду для себя и своей команды.
— Это неправильно. Работать на леди Фурину наш долг; соглашаться на это неправильно, — возразила Шеврез.
Фелина улыбнулась и сказала: — Не волнуйся. Эти деньги из моего личного запаса, личный бонус для вас всех, так что они не требуют одобрения финансового отдела Палата Кардиналис.
— Я слышала, что особый патруль по охране и наблюдению работает без устали, особенно ты, часто прибегая к высококалорийной пище, чтобы снять стресс.
— Эти деньги, мой личный подарок в благодарность вашему отделу за вашу преданность. После того, как это дело будет закрыто, вы все по очереди должны отправиться на заслуженный отдых. — При этих словах на лице Шеврез промелькнуло удивление.
Мало кто знал, что она употребляла высококалорийную пищу, чтобы справиться со стрессом, но Фелина так легко это заметила.
Находясь под пристальным взглядом бога, она чувствовала себя одновременно польщённой и ошеломлённой.
Но Шеврез не была особенно выразительной и не знала, как передать свои нынешние эмоции. Для такой, как она, выполнение своих обязанностей, вероятно, было высшей формой преданности.
Поэтому она просто кивнула и сказала: — Спасибо, леди Фурина. Я обязательно передам вашу заботу и благодарность моим коллегам из особого патруля по охране и наблюдению.
С этими словами Шеврез повернулась и ушла.
Фелина вернулась на своё место, уверенная, что теперь всё в порядке и осталось только ждать, когда её жертва клюнет на приманку.
Следуя указаниям Фелины, Шеврез после выхода из дворца Мермония направился прямиком в Братство Кабриера.
— Это Братство Кабриера. Могу я узнать причину вашего визита? — спросил охранник у двери, преграждая ей путь.
Шеврез предъявила свои документы. — Я капитан Шеврез из особого патруля по охране и наблюдению. У нас есть дело, которое требует сотрудничества вашего президента в расследовании. Пожалуйста, пригласите его выйти.
Охранник поспешил внутрь, чтобы доложить Марселю.
Когда Марсель услышал, что Шеврез пришла к нему, по его спине пробежал холодок.
Покушение на божество произошло всего день назад, а теперь капитан особого патруля по охране и наблюдению стоит у его порога, как он мог не встревожиться?
Он хотел избежать встречи с Шеврез, но отказ сотрудничать сейчас только усугубит его вину.
— Сколько человек она привела? — спросил он.
— Пришла только капитан Шеврез.
Услышав, что она одна, он слегка вздохнул с облегчением, решив, что если она и подозревает его, то, скорее всего, у неё пока нет никаких конкретных доказательств.
В противном случае это была бы не только Шеврез, но и целый отряд жандарматонов.
— Какая честь принимать у себя уважаемого капитана Шеврез из особого патруля по охране и наблюдению. Чем я обязан этому удовольствию? — Марсель встретил её у входа с вежливой улыбкой.
— Ничего серьёзного, — ответила Шеврез с бесстрастным выражением лица и абсолютно нейтральным тоном, профессиональная привычка, из-за которой подозреваемым было трудно понять, в каком она настроении.
— Вы, наверное, слышали о покушении на леди Фурину, которое произошло два дня назад?
— Конечно, все в Фонтейне уже знают об этом. Разумеется я в курсе, — ответил Марсель, кивнув.
Шеврез продолжила: — Я здесь, чтобы проверить зацепки, связанные с этим делом. Нападение произошло недалеко от братства Кабриера, поэтому я хотела спросить, не видели ли вы что-нибудь в ту ночь.
Марсель был старым лисом и оставался невозмутимым.
Почесав затылок и усмехнувшись, он сказал: — Честно говоря, с возрастом мне стало всё труднее засыпать. В ту ночь, когда напали на леди Фурину, я допоздна работал в своём кабинете на третьем этаже.
— Ночью было очень тихо, и я смутно услышал крик, поэтому инстинктивно выглянул в окно и увидел, как на леди Фурину напали.
— Должен сказать, что даже в схватке не на жизнь, а на смерть движения леди Фурины были такими же грациозными, как и всегда, и такими же завораживающими, как и её выступления на сцене.
— Хм, — кивнула Шеврез. — Вы заметили на месте преступления каких-нибудь подозрительных личностей?
— Честно говоря, когда я увидел, как кто-то растворяется в воде, я был совершенно ошеломлён. Я не могу вспомнить никаких других подробностей, поэтому прошу прощения, что не смог вам помочь.
— Спасибо за сотрудничество, — спокойно ответила Шеврез, но через секунду бросила на него острый взгляд. Её взгляд был пронзительным, как лезвие, и Марсель напрягся под его тяжестью.
— Президент Марсель, вы, кажется, немного нервничаете.