Глава 12. Хождение по краю.
***
Сидя на крае кровати, женщина отчаянно пыталась бороться сама с собой. Мысли возбужденно носились в голове, повязанной платком. Все, что она только услышала, выглядело как настоящий сюр. Он снова пришел с той же новостью, как и год назад. Неужели она недостаточно старалась?
Придавая своему телу ритм, она медленно раскачивалась взад-вперед, пытаясь успокоить раненную душу. Ощущение предательства разливалось по венам, отравляя остатки добрых чувств к своему мужу. Высохли даже слезы, которые сейчас были способны облегчить ее обезумевшее состояние души. Сжав губы от воя, который готов был вырваться изо рта, она тихонько нашептывала лишь одно слово: " Астагфируллах".
Его ребенок спал в соседней комнате, только что убаюканный ее руками. Могло ли быть больнее? Она запечатает чувства на замок, она найдет успокоение в благотворительности, она займется внуками. Она прочитает молитвы. Она отдаст тысячи золотых беднякам на улице. Даже, если на это уйдет целое состояние. Она очистится от этой нечистой силы.
Снова эти Арслан. Вся ее жизнь катилась в руки Иблиса(Сатаны) с момента, когда эта наглая девчонка вошла в их дом. Они забрали ее сына, деверя, дочь, а потом и мужа. Могло ли быть от них хоть какое-то спасение? Безумное чувство ненависти растекалось по организму, пытаясь найти выход в неправильных выводах и скоропалительных решениях. Она обязательно подумает обо всем, но чуть позже. А пока ее ждет молитва. Тысячи молитв. Только Аллах никогда ее не покинет.
***
"Куда же ты, Кывылджим?" , бормотал Омер, следуя за решительным шагом своей жены, только что разъяренно выскочившей из дверей ресторана. Мысль о том, что его обида в моменте оказалась сильнее, чем его сдержанность истязала его внутри, выражаясь в отчаянно стучавшем сердце и болезненной пульсации в голове.
Женщина жестко вонзала тонкие каблуки в прямоугольники тротуарной плитки, нервно одергивая пальто, которое мешало ее уверенной походке, и постоянно встряхивая распущенными волосами, заключенными сегодня в локоны, струившимися по натянутой спине.
Не обращая внимания на встречающихся на ее пути людей, она с вихрем проносилась мимо витрин магазинов и разнообразных лавочек, пытаясь справиться с огненным шаром внутри себя. Прохожие, удивлённые её стремительным шагом и отрешённым взглядом, оборачивались ей вслед. В каждом ее движении была напряженность и злость.
Следуя за ней, словно тень, давай ей сейчас ту свободу, пакт о которой он заключил с самим с собой в самом начале их отношений, Омер в который раз проклинал себя за свои проявления. Он знал, что ей нужно время, чтобы успокоить свои эмоции, но иногда ему казалось, что Кывылджим перестает учитывать его в своих бурных реакциях. Он готов был раз за разом приносить свои желания в жертву их отношениям, лишь бы чувствовать ее рядом. Готов, но чувствовал, что больше не мог. Она сама научила его быть не только дающим, но и просящим, какого себя он совершенно не знал.
Он не умел просить, не знал, что мог быть достоин того, что хочется. Он привык решать проблемы других, забывая и откладывая свои в дальний угол.
- Кывылджим, - крикнул он, наконец, выходя из своих мыслей, ускоряя шаг в попытке нагнать ее.
Жена даже не оглянулась. Омер устало усмехнулся. Она бросила ему, что замалчивание так на него похоже. А сейчас она была так похожа на себя прежнюю, воздвигающую глухую стену в своих принципах и нежелании слышать чью-либо правду, кроме своей.
- Кывылджим, постой же ты! - снова крикнул он, вызывая неподдельный интерес у прохожих, но не обращая на них внимания. Бывшая жена упорно продолжала движение в направлении набережной, оглядываясь на дорогу с оживленным движением, в надежде найти интервал, чтобы ее перейти.
Наконец, улучив возможность, как показалось Кывылджим, она занесла ногу над проезжей частью, намереваясь быстро пересечь ее, и в мгновение услышала громкий сигнал автомобиля, надвигающего на нее. Крепкие руки в момент схватили ее, рывком увлекая ее обратно на тротуар и с силой прижали к себе.
- Кывылджим, - на выдохе сказал Омер, - что ты творишь?!
С нежностью проводя по ее волосам, он убрал их назад, открыв ее лицо, на котором так ярко выделялись огромные разгневанные глаза теплой южной ночи.
- Разве можно так рисковать, любовь моя? - спросил он тихо, целуя ее в лоб и вдыхая ее запах, стараясь привести больше себя, чем ее, в чувство от накатившего страха, вспомнив недавнее покушение на нее в больнице.
Кывылджим смотрела на него прямым жестким взглядом, сохраняя холодность и жесткость на лице, молча принимая его ласковые движения.
- Кывылджим, - начал он, стараясь унять свой вихрь эмоций, подбирая нужные слова.
- Что?! - с издевкой спросила она, отводя глаза в сторону. - Это не я сбежала от тебя в ресторане, Омер Унал.
- И поэтому ты решила поиграть в догонялки на улице, - усмехнулся он, наслаждаясь близостью ее тела в своих руках, чувствуя как снова теряет разум, и на его место начинает приходить влечение, которое он никак не мог обуздать. - Для того, чтобы меня наказать, достаточно было просто сесть со мной в машину, я ждал тебя возле выхода.
Кывылджим с язвительной насмешкой смотрела на него. Даже сейчас он не дает ей свободы действий, время на обдумывание и настигает. Но настигает или оберегает?
- Прошу тебя, давай не будем выяснять отношения прямо здесь, - он показательно обвел взглядом улицу, продолжая удерживать ее возле себя. - Я просто не услышу тебя. Не находишь, что слишком шумно? - усмехаясь, кивнул он в сторону проезжей части, где на большой скорости проносились легковые машины.
Кывылджим выдохнула в смешке и покачала головой от его очередной шуточки. С ним вообще можно было говорить серьезно?
- Поедем домой, прошу тебя. Просто сядешь на диван, так будет удобнее уничтожать меня, - нежно сказал он, в голове представляя совсем другие картинки.
Кывылджим слегка улыбнулась, кивая ему. Омер, видя ее молчаливое согласие, оглянулся по сторонам, оценивая насколько далеко они ушли и посмотрел на ее обувь. Решив, что на сегодня ей достаточно утомительной прогулки на каблуках, он протянул руку, подзывая такси, чтобы добраться до своего автомобиля.
Тишина, стоящая в машине по дороге к ней домой, убивала их обоих. Она давила, словно тяжелый груз, и никто не решался нарушить это хрупкое равновесие. В молчании чувствовалось нечто большее, чем просто отсутствие слов — это была тишина, наполненная невысказанными чувствами и страхами. Они оба понимали, что это — не просто пауза, а нечто, что требует осмысления, принятия и, возможно, даже прощения. Как давно они просто не говорили друг с другом, забыв о самом главном, что однажды свело их - возможность решить любую проблему проговорив ее.
Кывылджим смотрела в окно, переводя глаза с одного удаляющегося предмета на другой. Фонари, провожающие их автомобиль, рисовали своим светом причудливые узоры на стеклах в движении. Прислушиваясь к шуму шелеста шин, она предпринимала тщетные попытки сбросить злость на бывшего мужа за его такое детское поведение. Омер же бросал в ее сторону пытливые взгляды, заранее продумывая линию обороны, в ответ на ее взрывы.
Подъехав к дому, он услужливо открыл ей дверь, подавая руку и усмехнулся, когда Кывылджим не удосужилась облокотиться на нее, буквально выпрыгнув с пассажирского сиденья, несмотря на свое положение.
Оказавшись в квартире, Кывылджим быстро проверила маму в своей комнате, которая сегодня оставалась под надзором Элиф. Сонмез ханым мирно спала в кровати, не шелохнувшись от звука приоткрываемой двери. Свет в комнате Доа, которую теперь занимала Элиф, тоже был погашен.
Сбросив пальто на пуф возле двери, Кывылджим прошла в гостиную, где уже сидел Омер и устало опустилась на противоположный от него диван. Открыто наблюдая за ней, Омер уже предчувствовал всю плотность и тяжесть разговора, видя, как в ее глазах прыгают огненные всплески ярости. Потирая виски, сбрасывая гнетущее ее чувство обиды, она рассеянно оглянулась в поисках стакана воды.
- Омер, - начала она, в ту же минуту понимая, что последние силы на сегодня у нее закончились, - ты не мог бы принести мне стакан воды?
В воздухе повисло напряжение, и Омер, словно почувствовав её состояние, мягко улыбнулся. Его глаза, тёплые и заботливые, встретились с её, и он, не говоря ни слова, поднялся, чтобы выполнить её просьбу.
Омер вышел из комнаты, оставив её наедине с мыслями, которые, как всегда, кружились вокруг него. Его забота была для Кывлджим чем-то особенным, чем-то, что она ценила больше всего. Однако негодование, которое сейчас преобладало в ее внутреннем мироощущении, выливалось в отчаянное желание прямо сейчас сбросить его на близкого человека.
Когда он вернулся, держа в руках стакан прохладной воды, она почувствовала, как усталость отступает, уступая место напряженному состоянию.
Омер протянул ей стакан, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и обоих продернуло током. Кывылджим сделала глоток, ощущая, как вода освежает её, и, подняв глаза, благодарно улыбнулась.
- Кывылджим, - начал Омер аккуратно, стараясь тщательно подобрать каждое слово, даже сейчас заботясь о том, чтобы ей было комфортно. - Я хочу извиниться перед тобой за свое поведение на ужине. Признаюсь, я немного вспылил.
- Омер! - взвинченно ответила женщина. - На самом деле меня задело совсем не это. Я говорила, что сдалась тебе, - на этих словах Кывылджим сделал паузу, словно осмысливая их, - но я не имела ввиду, что теперь ты будешь решать как и когда мне работать! - уже не сдерживая себя в эмоциях гнева и чувствуя себя уязвимой, выкрикнула она, жестикулируя руками.
- Кывылджим, к чему такие громкие фразы? - удивился Омер, в миг почувствовав как пространство вокруг обрастает комом упреков и становится тяжелее. - Разве я когда-то был против твоей работы?
- Неужели?! - вспоминая свою работу на телевидении, бросила ему она.
Ее отрешенность и холодность начинала пугать Омера, которому снова приходило выстраивать оборону в ответ на ее упреки.
- Кывылджим, - устало покачал головой Омер в какой-то обреченности. - Я разве такой человек? Почему ты всегда пытаешься отгородиться от меня стеной своего непонимания?
- О каком не понимании идет речь, Омер?! Я полностью доверилась тебе в надежде, что ты больше не будешь пытаться утаить от меня что-либо, касающееся нас обоих. Ты знаешь, как мне сложно быть такой.., - помедлила она, обращаясь к собственным ощущениям, - слабой.
- Я знаю, милая, - все еще предпринимая попытки унять разгорающийся на пустом, как ему казалось месте, конфликт и сократить пропасть непонимания, сказал он. - Но что я такого сделал, жизнь моя? Я не собирался ничего утаивать, я лишь повременил, чтобы у тебя было время на принятие ситуации с твоей мамой. К тому же ты - беременна, - начал он и тут же запнулся, увидев, как глаза Кывылджим расширились от возмущения.
- Ты думаешь, я забыла, что во мне живет ребенок?! - горькая усмешка прокатилась по ее лицу. - Когда я приняла решение оставить его, я не отдала тебе полное право на распоряжение своей жизнью!
- Остановись, Кывылджим, - находясь в ужасе от ее слов, вдруг твердо и ясно сказал Омер. - Так ты что же, получается, пожалела меня, так что ли? Пожалела меня в стремлении иметь ребенка от любимой женщины?- усмехнулся он, досада которого сейчас росла от ее слов. Он и думать не мог, что простая помощь посторонней женщине обретет такие последствия в ее словах.
Кывылджим резко запнулась и на мгновение замерла, услышав последние слова от любимого мужчины. В момент в глубине сознания она обрела понимание, что перегибает палку в этой стычке между ними, выплескивая то, что копилось у нее внутри в стремлении ранить самого близкого сейчас человека.
- Кывылджим, - опустив все любимые эпитеты в ее адрес, с грустью в голосе начал Омер, - мне больно слышать от тебя такие слова. Каждый раз ты бросаешь в меня обвинения, не пытаясь разобраться в истинных причинах моего поведения. Ты пытаешься бороться со мной, не спросив меня, а что же чувствую я. Я тоже человек. Человек, который может ошибаться, сомневаться и страдать.
Омер положил руки на колени, опустив голову в какой-то безысходности от их разговора. Кывылджим, переваривая его последние слова, шумно и часто вздыхала, испытывая сейчас чувство вины от того, что ее слова ранили его сильнее, чем она могла себе представить.
- Я пойду, Кывылджим, - отстраняясь от нее, в ее попытке подойти к нему и объяснить что-то, сказал он.
- Омер? - вопросительно взглянув на него, Кывылджим застыла, так и не успев сделать шаг ему навстречу.
Он с любовью во взгляде посмотрел на нее, чувствуя ее замешательство и видя испуг в ее глазах. Не в силах сопротивляться сиюминутному порыву от ее присутствия в своем пространстве, Омер подошел к бывшей жене и нежно захватил ее лицо своими ладонями, заставляя ее посмотреть прямо в глубину его глаз.
- Кывылджим, быть слабой - не значит не быть собой, - спокойно, вымеряя каждый слог, сказал он. - Я не подорву твоего доверия никогда больше. Просто иногда я прошу понимания своих поступков прежде, чем ты начнешь бросаться в меня громкими колкими словами. Я по прежнему очень сильно люблю тебя, чтобы ты не говорила и такой, какая ты есть. Слабая ты или сильная - для меня не имеет значения. Я буду рядом, даже если ты скажешь, что больше не хочешь меня видеть. И сейчас я пойду, не потому что я хочу, чтобы ты изменила свое мнение или поведение, а лишь для того, чтобы ты была спокойна.
Кывылджим во все глаза смотрела на мужчину напротив, не в силах осознать мудрости, которую он нес в каждом своем слове. Такая простая истина, которую она сейчас слышала, обволакивала ее сознание, укутывая в одеяло спокойствия и умиротворения, поддерживаемая руками Омера на своих щеках.
- Пророк сказал: Женщина подобна ребру: если попытаешься выпрямить ее, то сломаешь, а если пожелаешь наслаждаться ею, то наслаждайся, невзирая на ее кривизну, - проникновенно сказал Омер, заботливо проводя пальцами по ее щеке и ощущая тепло ее кожи и трепет, исходящий изнутри. - А сейчас я пойду и дам тебе пространство, чтобы ты могла побыть наедине с собой, - добавил он, с усилием отрываясь от ее нежной кожи под своими пальцами и направляясь к двери.
Кывылджим стояла в гостиной, не в силах закрыть за ним дверь. Она чувствовала, как его мудрость проникает в самые глубины ее существа, словно теплый свет, рассеивающий мрак сомнений и страхов. Теперь она знала: даже в самых простых истинах скрыта великая сила. И эта сила — в способности принимать себя и других такими, какие они есть, со всеми своими несовершенствами и особенностями.
Омер исчез за дверью, оставляя после себя легкий аромат своего присутствия и тепла на ее коже. Осознание, что нашла нечто большее, чем просто мужчину наполнили ее сердце трепетом. Она нашла человека, который помог ей увидеть себя в новом свете. Ведь рядом с ней был мужчина, который учил ее, что истинная красота — в принятии себя и других, а истинная сила — в любви.
Услышав звук захлопывающейся двери, Элиф наконец оторвалась от щели возле дверного косяка и приторно улыбнулась сама себе. Эта размолвка была ей только на руку.
***
Омер наблюдал за женщинами со стороны, сидя в мягком кресле квартиры Кывылджим и слушая их беседу относительно насилия, с которым так часто сталкивается обслуживающий персонал в их стране.
Перед началом программы он уже отдал флешку с аудио записью разговора Элиф и господина Беркера в его доме, и сейчас тревожно ожидал, когда ее представят в эфире. Готовый прямо сейчас к защите своей любимой женщины, после выпуска программы, не только от господина Чобана, но и от общественных деятелей, он дал Юсуфу указания отслеживать первые комментарии, которые буду выходить в социальных сетях и невольно вспомнил свои слова, которые говорил Элиф в том кафе:
"- Госпожа Элиф, вот как мы с вами поступим, -сказал Омер, отодвигаясь от нее на почтительное расстояние за столиком. - Вы запишите Ваш разговор с господином Беркером , где своим поведением вынудите сказать господина Беркера о том, что он предлагает Вам непристойные вещи, а также степень его угроз Вам относительно его сына. Потом пришлете мне это файл. Ну а дальше...дальше я поговорю с ним, имея в руках доказательства, которые и сам спокойно смогу предоставить полиции, если Вы этого захотите. Не у одного господина Чобана есть связи, - добродушно улыбаясь, продолжил Омер, поясняя свою позицию".
Буквально через несколько дней Элиф предоставила Омеру запись, которая сейчас лежала на столике помощницы Асуде ханым, готовая взорвать бомбу в прямом эфире СМИ.
Кывылджим вела собеседницу в беседе, мягко и четко направляя ее и подсказывая своими вопросами, показывая не дюжий профессионализм в своей сфере.Ее вопросы были точны и отточены, а интонации — мягкими, но уверенными. Омер слегка наклонил голову набок, любуясь своей женщиной, которая находилась в привычной ей обстановке и глаза которой горели восхитительным азартом. Она была так прекрасна в своей отчаянной жажде справедливости и борьбе за социальные нормы общества, что порой Омер удивлялся, как Кывылджим еще не баллотировалась в депутаты правительства, отстаивая права незащищенных слоев населения.
- Госпожа Элиф, - задавая беседе тон, начала Кывылджим, - В нашей стране сейчас особенно актуальна проблема харассмента. Особенно часто страдают от неуместного мужского внимания женщины, работающие в сфере обслуживания: консультанты, продавцы, хостес, помощники по дому или сиделки. Работая с такой сфере, женщины всегда должны быть приветливы, что часто воспринимается за флирт и мужчины иногда навязчиво отвечают на него. Как часто в вашей деятельности Вы сталкивались с подобным поведением?
- На самом деле, - включившись в работу на камеру удивительно четко и без единой помарки, ответила Элиф, - подобное поведение я стала наблюдать достаточно часто. Я всегда одеваюсь и веду себя так, чтобы с моей стороны не было провокаций. Для меня - абсолютно неприемлемо заводить какие-либо отношения со своим работодателем. Как только я чувствую подобное поведение, прекращаю контракт, чаще всего без объяснения причины.
- Чаще всего принуждение к интиму выражается не в прямых силовых угрозах, а в моральном давлении и последующем шантаже жертвы. Сталкивались ли Вы с подобным поведением?
- Таких ситуаций в моей довольно длительной профессиональной деятельности не было . До последнего времени, госпожа Кывылджим.
Омер ощутимо напрягся в кресле, следя за ходом их беседы. Элиф поражала его своей уверенной манерой разговора на камеру и поставленной речью, словно это не было для нее в новинку. Сейчас они приближались к рубежу, после которого начнется битва.
- До последнего времени? - переспросила ее Кывылджим. - Вы можете поделиться с нами своей ситуацией?
- Да, конечно, госпожа Кывылджим. Мой бывший работодатель, Беркер Чобан, оказывал на меня давление с целью склонить меня к интимной близости, прибегая к шантажу. Он угрожал мне моей карьерой и свободой, говоря о том, что сможет предоставить доказательства, будто бы я под видом лекарственных препаратов для его больного сына даю ему запрещенные наркотические вещества.
- Это весомое обвинение человека, госпожа Элиф. Можете ли Вы предоставить доказательство своих слов нам?
- Безусловно, госпожа Кывылджим. Перед началом программы я передала Вам в руки аудиофайл с записью нашего разговора.
- Имею ли я право обнародовать его? - спросила ее Кывылджим, чувствуя слабость в ногах от волнения, которое сейчас было максимальным.
Элиф утвердительно кивнула. Включилась запись. Омер уверенным взглядом отыскал свою бывшую жену, желая оказать ей поддержку, и слегка кивнул, ощущая её колебания, вызванные необходимостью вступить в столь откровенное противостояние.
Как только запись разговора Элиф и Беркера Чобана была завершена, Кывылджим продолжила задавать Элиф вопросы, касающиеся домогательств на рабочем месте и её обращения в полицию.
Мастерски проведя Элиф по всем аспектам её ситуации, Кывылджим с победным ликованием попрощалась со своей аудиторией и завершила интервью. Она поднялась с кресла, встретившись взглядом с Омером, и, слегка выдохнув, улыбнулась уголками губ.
Свернув окно воспроизведения видео в социальной сети, Беркер Чобан потер подбородок пальцы в некотором недоумении. Он ошибался в этой женщине. Элиф была не так проста, как ему показалось на первый взгляд.
Он еще раз открыл окно передачи и вгляделся во взгляд, которым одаривала женщина Кывылджим Арслан и усмехнулся. То, что он сейчас столкнется с ненужным ему пиаром и проблемами в семье ни шло ни в какое сравнение с тем, что кажется, ожидало женщину интервьюера. Вопрос был только в том, как быстро сам Беркер воспользуется ситуацией.
Набрав номер жены, он тяжело вздохнул, ожидая скандала.
***
- Ты была изумительна, - начал Омер, подходя к Кывылджим после завершения съемок в квартире.
Элиф продолжала сидеть в кресле, просматривая запись прямого эфира уже сохраненного на канале Кывылджим, в большой растерянности читая первые комментарии под ним. Телефон помощницы Асуде ханым не умолкал, продолжая вибрировать каждые, казалось, две минуты. Запись разговора моментально распространилась по сети, завирусив волну брани в адрес господина Чобана. Омер уже был на связи с полицией, благодаря Юсуфу держа под контролем возможные негативные последствия со стороны органов власти к очередной смелой программе Кывылджим.
Напряжение после последнего их разговора все еще довлело в их отношениях и Омер терпеливо ждал, когда буря в душе Кывылджим уляжется и он снова будет помилован. Поговорив с Элиф Кывылджим, уведомив предварительно Омера, решила выпустить программу в обнародованием аудио записи разговора, как и предполагал ее бывший муж. Отговаривать женщину было бессмысленно. В своем чувстве социального, Кывылджим была стеной и во что бы то ни стало хотела бороться за права отверженных и скоробленных, даже если бы это означало пойти против всех.
И сейчас Омер наблюдал ее горящие глаза, которые тут же вспыхнули уязвленной гордостью от его прошлого поступка в ресторане.
- Под видео уже сотни комментариев, Кывылджим ханым, - уведомила помощница Асуде ханым, - однако, господин Чобан пока не дал никаких пояснений, - наблюдая как оператор сворачивает аппаратуру. - Асуде ханым в курсе и готова на любые меры. Ее действительно задела вся эта ситуация вокруг Элиф. Но будьте готовы, что возможна встречная подача судебного иска, госпожа Кывылджим.
- Этот вопрос я решу, - ответил Омер, блуждая взглядом по Кывылджим. Недельная разлука явно не шла ему на пользу и сейчас он пытался бороться со своим желанием заключить бывшую жену в объятия.
- Спасибо, Омер. Ты как всегда предусмотрителен, - съязвила она, чувствуя себя неловко под его раздевающим взглядом.
- Госпожа Элиф, - обратился Омер к сидящей в кресле женщине, - я впечатлен. Вы отлично держались на камеру. Когда я принимал участие в программе, честно говоря, чувствовал себе достаточно скованно, - делая открытый комплимент женщине, продолжил Омер.
Кывылджим резко повернулась в его сторону и бросила вызывающий взгляд на мужчину. Омер усмехнулся, лишь слегка приподняв уголки губ, отчего на его щетине слегка проявились ямочки, и тут же добавил:
- Может быть, госпожа Элиф, вам пора задуматься о смене профессиии.
Блондинка одарила его теплым продолжительным взглядом, что не могло не остаться не замеченным Кывылджим и она тут же почувствовала глубокое желание прямо сейчас огреть такого приветливого Омера чем-нибудь по голове. Закусив пухлые губы, она кивнула Элиф, до сих пор опасаясь встречаться с ней глазами и натянула на лицо приветливое выражение.
Бывший муж искоса наблюдал за сменой настроения, которая проявлялась на лице Кывылджим и его это забавляло.
- Может быть, отметим это событие? - обращаясь больше к Элиф, чем к Кывылджим, сказал Омер, запуская цепь химических реакций в теле бывшей жены.
Кывылджим вспыхнула от такого забытого ощущения борьбы за собственную территорию. Это что такое сейчас происходит на ее глазах? Омер Унал решил испытать сколько у него жизней? Он же откровенно смеялся сейчас над Кывылджим, раззадоривая ее внутреннюю огненную натуру.
- Можно, - нежно улыбаясь Омеру, ответила Элиф, совершенно казалось забыв о том, что Сонмез Султан находилась в соседней комнате вместе с Севилай.
- Элиф, - сдерживая себя в порыве, сказала Кывылджим. - Сейчас Вы находитесь под нашей защитой с господином Омером, - она сделала ударение на его имени, не поворачиваясь к нему, но чувствуя исходящую от него волну возбуждения, - поэтому, прошу Вас, как только и если что-то покажется Вам странным или Вы получите какие-либо угрозы со стороны вашего бывшего работодателя, сообщите мне или господину...нет, сообщите мне, - твердо сказала Кывылджим, чем вызвала смешок Омера, внимательно слушавшего ее речь. - Господин Омер и так занят другими вопросами.
- Вам не пора идти, господин Омер? Компания Unal Holding вдруг разорилась, что вы находитесь здесь все свободное время? - оборачиваясь в его сторону, бросила Кывылджим, сверкая вспышками ярости в глазах.
- О, в холдинге предостаточно людей, которые смогут пару часов уберегать компанию от провала, - отозвался Омер в ответ на ее ехидное замечание, внутренне уже прощаясь с жизнью, которую судя по едкому тону, собиралась отнять у него госпожа. - Ну так что, давайте закрепим наше сотрудничество обедом в каком-нибудь ресторане?
Элиф удивленно с легкой досадой в глазах следила за словесной перепалкой мужа и жена, корректируя внутри самой себя свое ближайшее поведение. Ее не устраивало то, что сейчас она становится способом примирения супругов.
- Думаю, Элиф стоит вернутся к моей матери, - процедила Кывылджим тихо. - Спасибо, Омер за приглашение, но боюсь, не смогу составить вам компанию. У меня прием у доктора в вашей больнице. Кроме того, я обещала зайти к господину Фурану, забрать у него пособия для мамы, - пряча смешок за скрытой улыбкой, сказала Кывылджим. - Я провожу, - кивая в сторону помощницы госпожи Асуде и ее оператора, сказала она, направляясь к двери и оставляя Омера наедине с Элиф, который мгновенно изменился в лице после упоминания о Фуране.
Дождавшись, когда Элиф уйдет в комнату Доа, а Кывылджим проводит съемочную команду Асуде ханым, Омер вышел в коридор, облокотясь на дверной косяк и насмешливо наблюдая за Кывылджим, которая старательно делала вид, что не замечает его, поправляя прическу в зеркале.
- Госпожа, Вы сегодня были на высоте, - игриво начал Омер, оставшись с ней наедине. - Мне кажется, тебе пора выступать как общественный защитник в суде, жизнь моя - хохотнул он. - Уверен, господин Чобан даже не подумает выступить с опровержением, зная тебя.
Кывылдм метнула огненный взгляд на Омера и продолжила приводить себя в порядок, перед визитом к врачу.
Подойдя слишком близко сзади, Омер захватил пряди ее волос и нежно отодвинул их на плечо Кывылджим, едва прикасаясь губами к ее шее. Кывылджим тут же вспыхнула, чувствуя как тело в момент предает ее, отзываясь на его ласки и теряя оборону, которую она выстроила с момента их последней ссоры.
- Ну же, жизнь моя, - обхватывая ее большими руками за талию со спины и положив голову ей плечо, заглядывая в зеркало вместе с ней, - давай уже мириться, я соскучился.
Кывылджим строго посмотрела на него через зеркало, силясь совладать с тем, что даже лицо перестает ей подчиняться, собирая губы в улыбке.
- Я вижу, как ты улыбаешься, Кывылджим, - рассмеялся Омер. - Прекрати отчитывать меня своим взглядом. Как хорошо, что ты не была моей учительницей, - охнул он тут же получив удар локтем в бок. - Иначе пришлось бы рассматривать харассмент между учеником и учителем, - продолжил он, облизывая губы в желании и бросая на любимую женщину хищный вожделенный взгляд.
- Омер Унал! Кажется, ты собирался идти в ресторан, праздновать какую-то одному тебе известную победу! - вспылила она, пытаясь сохранить остатки самообладания. находясь в его руках и чувствуя приятное покалывание внизу живота.
- Без моей жены...прости, бывшей жены там не так интересно, - целуя ее в щеку, отозвался он. - Некого будет выводить из себя.
- Офф, Омер, - силясь из последних сил не поцеловать его в ответ, - ты действительно как большой ребенок.
- Накажи меня, моя учительница, - расплылся в нахальной улыбке Омер, поворачивая ее к себе и глубоко целуя.
- Че- его? - уже не сдерживая сбившееся дыхание, проговорила Кывылджим с жаром отвечая на его поцелуй.
Омер не ответил, продолжая целовать ее слишком возбужденно от небольшой недельной разлуки, не выпуская ее из рук, он прошел с ней в ванную и закрыл за собой дверь.
- Что ты делаешь, Омер, - все еще продолжая сопротивляться самой себе, сказала Кывылджим слишком неуверенно, чем вызвала новую нахальную улыбку Омера.
- Жду наказания, госпожа, - улыбнулся он, слегка притягивая ее к своему телу и снимая с нее пиджак, который тут же упал на пол.
Сердце Кывылджим слишком сильно стучало. Ее раздражала слишком большая близость Омера, потому что она не могла контролировать свое тело, которое отзывалось на каждое его прикосновение. Воздух вокруг накалился от влажных взоров, которые сейчас кидал на нее Омер, попеременно целуя ее шею. Не в силах больше сдерживаться, Кывылджим запустила пальцы в его волосы и издала тихий стон, который слишком быстро завел мужчину. Развернув ее спиной к себе и крепко зажав ее между собой и столешницей раковины, он рывком снял с нее водолазку и отбросил вглубь ванной. Прижимаясь к ней всем телом и чувствуя жар Кывылджим, он скользил руками от ее груди по спине, слегка покусывая шею между поцелуями. Мутным взглядом, Омер посмотрел на Кыввылджим сквозь зеркало и буквально утонул в ее темных глазах с искрами желания, поблескивающими из под прикрытых ресниц.
Чувствуя на себе ожоги от его поцелуев, Кывылджим возбужденно и часто вздыхала, и тут же издала протяжный стон, почувствовав, как Омер оставлял дорожку на ее спине языком, медленно опускаясь все же и ниже. Услышав, как он сдернул с себя одежду, Кывылджим развернулась к нему лицом и буквально впилась в его губы, не сдерживая животных порывов.
Оглядывая женщину похотливым взглядом, Омер опустился перед ней на колени и игриво куснул Кывылджим за бедро, следом оставляя там поцелуй. Кыввылджим издала требовательный стон, руками, заведенными назад, удерживая себя за раковину от испытываемых ею ощущений, когда Омер проник языком между ее бедрами, заставляя ее мозг взорваться искрами от наслаждения.
Когда она выгнула спину, он ловко проник языком внутрь, породив у нее новые всплески животных реакций. Резко выпрямившись, Омер вплотную подошел к Кывылджим, чтобы она ощутила его возбуждение и рывком усадил Кывылджим на холодную поверхность раковины, заставив ее охнуть от разницы ощущений. Медленно проникая в нее, он внимательно смотрел ей в глаза, чтобы чувствовать ее ощущения и где-то на задворках души осознавая, что она носит их ребенка и ему стоит быть аккуратным. Наращивая темп слишком постепенно, отчего Кывылджим заводилась еще больше, Омер ласкал языком ее грудь, не снимая лифа, а лишь отогнув его.
В тишине ванной раздавались лишь ритмичные хлопки двух жаждущих друг друга людей. Почувствовав напряжение Кывылджим внутри, Омер сделал несколько глубоких и резких движений собой, наслаждаясь своей мгновенной разрядкой и любуясь, как безумная волна оргазма накатывает на Кывылджим, оставляя ее в плену эйфории.
- Ты прекрасна, когда злишься, - целуя ее в раскрасневшиеся губы, сказал Омер. - Может даже лучше, когда ты спокойна.
- Ты рискуешь, Омер Унал, - прошептала ему Кывылджим, обхватывая его за шею руками и не желая выпускать его из себя.
***
В благотворительном доме было много народу. Лиман не было на подмоге и госпожа Пембе вместе с сестрой Халиме выбивались из сил, встречая все новых и новых посетителей, одаривая их всем необходимым. Ильхами и Нурсема оставались в мечети, где организовали праздник для сирот своими силами, поэтому помощи от них ждать сегодня тоже не пришлось.
В который раз Пембе пожалела, что отпустила Ниляй домой к сыну, хотя ее помощь здесь была гораздо нужнее. Однако, она чувствовала как работа здесь благотворно влияет на ее состояние, которое со времен ухода Абдуллы бея из дома сильно пошатнулось. Для всех еще пока она делала вид, что все хорошо и что ее муж не живет сейчас в своем новом отеле в одном из номеров с молодой любовницей. Общественное мнение до сих пор являлось решающим фактором в ее сознании. Ее приучили чтить традиции, соблюдать порядок и терпеть. Фраза "что скажут люди" до сих пор занимало главенствующее место в ее мировоззрении, не давая ей право на шанс быть самой собой. Она не знала, что такое внутренняя свобода и независимость от чужих суждений, и свято верила в то, что стерпится - слюбится.
Закончив беседу с одной из прихожанок, Пембе устало опустилась на старый дряхлый стул с кружевной подушкой на нем и вздохнула. Немного оттянув платок вокруг шеи, давая некоторую свободу ее дыханию, она посмотрела на часы и, с удивлением, отметила, что пробыла в молитвенном доме уже порядка семи часов кряду. Приятная усталость от осознания важности своего дела наполняла ее тело и расслабляло поток меланхоличных мыслей в ее голове.
Услышав стук в дверь, она недовольно хмыкнула, ожидая, что хоть сейчас настала пауза между посетителями, но поправив платье, все же отправилась открыть дверь.
На пороге стоял высокий седовласый мужчина возраста ее мужа и бросал на нее хищный взгляд карих глаз. Во всем его облике царило величие. Он занимал почти весь дверной проем в своем росте и массе, но сквозь образовавшуюся щель, Пембе все же увидела двух мужчин, которые стояли чуть поодаль человека, очевидно, являясь его сопровождением.
- Госпожа Пембе, не так ли? - размеренным вальяжным голосом спросил посетитель у нее.
- Да, это я, - с некоторым величием ответила ему женщина, до сих пор находясь в неведении, что же этот человек и что ему нужно в этом доме. Судя по его виду, проблемы с деньгами ему были чужды.
- Могу я пройти? - спросил мужчина, до сих пор не представившись.
- Д..да. Конечно, проходите, - освобождая ему проход в дом, отозвалась Пембе. - Может быть вы представитесь? - видя, как мужчина делает знак своим сопровождающим остаться во дворе на улице, ожидая его.
Посетитель медленно поднялся по паре ступенек в дом и с достоинством опустился на стул, соблюдая молчание и разглядывая убранство молитвенного дома.
- Что ж, госпожа Пембе. Давайте познакомимся. Меня зовут Беркер Чобан, - внимательным жестким взглядом сказал он, смотря на женщину в платке.
- Господин Чобан? - после минутной и достаточно заметной паузы произнесла Пембе. - Не о вас ли недавно мой деверь беседовал с моим мужем?
Беркер слегка приподнял уголки губ в хитрой ухмылке, словно признавая ее правду в словах и откинулся на спинку стула.
- Это может быть, - все так же вальяжно отвечал он. Весь его тон и поведение говорили Пембе сейчас, что это уважаемый человек, способный на многое для решения своих задач и целей.
- Ах! - воскликнула Пембе тут же, перед глазами которой вдруг пронеслись ужасные мысли про мужа и она опустилась на стул, обхватывая голову руками и закатывая глаза. - Неужели что-то случилось с Абдуллой беем?
Беркер самодовольно улыбнулся и сверкнул глазами. Его явно забавляло поведение это красивой внешне женщины.
- Нет, госпожа Пембе, ничего такого. Я пришел именно к Вам.
Женщина тут же оторвала руки от своей головы и округлила глаза, выпуская максимум удивления из своих открытых глаз.
- Ко мне? - переспросила она, не понимая зачем могла понадобиться этому человеку.
- Да, - кивнул господин Чобан. - У меня к Вам есть одно предложение. Возможно, оно покажется Вам неуместным, и несколько странным. Но я прошу вас, для начала меня выслушать, а потом взвесить все за и против.
Пембе во все глаза смотрела на мужчину, склонив голову и ожидая продолжения его речи. Беркер еще раз обвел глазами стены и потолок дома, будто собираясь с мыслями, а может заставляя ждать женщину, и начал.
- Не поймите меня неправильно, госпожа Унал. Мой бизнес обязывает меня знать обо всех моих конкурентах не только подробности их бизнеса, но и...личные подробности жизни, - хищно улыбаясь, говорил он. - Я знаю, что сейчас Ваш муж нанес Вам удар в спину и закрутил интрижку с менеджером его нового отеля.
Лицо Пембе в миг опустилось и приобрело землистый оттенок. Жгучее чувство стыда накатило на нее после последних слов Беркера и заставило ее отчаянно сцепить руки с такой силой, что она услышала хруст своих пальцев.
- Господин Чобан, - начал она, но Беркер тут же перебил ее, не давая ей возможности оправдаться.
- Не стоит, госпожа Пембе, - махнул он рукой в ее сторону. - Возможно, я даже сочувствую Вам как жене, столько лет преданно находившейся возле мужа. Это действительно.., - задумался он, подбирая слово, - неприятно.
- Зачем...зачем Вы мне это говорите, господин Беркер? - наконец выдавила из себя Пембе тихим голосом, чувствуя, как на глаза становятся влажными от резкой правды в руках чужого человека.
- Ну, ну, госпожа Пембе, не стоит плакать, - как-то неожиданно для самого себя растерялся Беркер и рассеянно потянулся за платком в кармане пиджака.
Протянув ей нагрудный платок, он взглянул на женщину с каким-то совершенно добрым теплым взглядом, на некоторое время забыв свой обычный холодный и стальной.
- Да разве такой мужчина достоин слез женщины? - спросил он, наконец обретя достоинство. - Госпожа Пембе, простите, что я несколько бестактно влезаю в Вашу рану. Однако, цель моя была не в том, чтобы расстроить Вас. А в том, чтобы предложить Вам сотрудничество, - наконец добравшись до цели своего визита, сказал Беркер.
Пембе слишком резко подняла мокрые от слез глаза на мужчину, внутренне удивляясь, что позволила себе выход эмоций перед совершенно посторонним человеком.
- О чем это Вы, господин Беркер? - спросила она.
- Я знаю, что при разводе, который сейчас находится на решении у Ваших адвокатов господин Унал решил передать вам часть своих акций холдинга, - озвучил он наконец, устремляя своей привычный хищный взгляд на женщину перед ним.
Пембе продолжала молчать и оценивать своего оппонента напротив. Она уже предчувствовала, что он может сказать дальше, но не позволяла себе высказать это раньше мужчины.
- Я предлагаю Вам сделку, госпожа Пембе, - с ухмылкой сказал Беркер, выражение лица которого приобрело решительный оттенок, хотя внутри он чувствовал сейчас совсем другие ощущения.
***
- Девочки! Я предлагаю отпраздновать бомбическое событие! - сверкнула искрящимися глазами Ишил, попеременно целуя подруг, заходящих в лобби.
- Ты смотри, как она светится, - сказала Кывылджим, кивая Мэри. - Не иначе, как в ее жизни появился новый мужчина.
Мэри прыснула от смеха, усаживаясь за столик и теплым взглядом одарила сестру и подругу. Утром Ишил в каком-то невероятно радостном настроении позвонила им обеим и, не принимая отказов, буквально заставила их сегодня прийти в отель на бранч, обещая рассказать умопомрачительную новость.
- Вокруг порхают бабочки-и-и, - протянула Мэри в улыбке. - Ишил, кто же он? Признавайся, я сгораю от любопытства! Ты, конечно же, нас с ним познакомишь, дорогая?
-Ну конечно, Мэри, разве может быть иначе? - хитрым взглядом одарила их подруга. - Но сначала мы с тобой закажем по бокалу за такое событие, а нашей будущей мамочке, конечно же, предложим чай.
- Бокалу? - изумилась Кывылджим - Ишил, кажется повод действительно весомый, - рассмеялась она. - Где же в вашем отеле подают алкоголь, это ведь сеть отелей Unal Holding. Разве господин Абдулла вдруг стал сторонником светской жизни? - актерски хмуря брови, продолжила она.
- Ну...Для меня всегда найдется лазейка, дорогая моя подруга, - рассмеялась Ишил в ответ. - На правах менеджера этого отеля я иногда знаю, как обойти строгие запреты господина Унала.
Кывылджим и Мэри снова переглянулись, поднимая брови. Слишком радостный тон подруги стал немного напрягать их. Обычно после такого задорного проявления всегда следовал какой-то подвох, который разрушал идиллию радостных новостей.
Ишил подозвала к себе своего помощника и тихо попросила его обслужить их прямо в лобби.
- Ишил, ну же не томи, я сгораю от любопытства, - взмолилась Мэри. - Что же это за повод, для которого нужен бокал шампанского в бранч?
- Вы готовы, девочки?! - смотря то на Кывылджим, то на Мэри, игриво прищуривалась Ишил, делая многозначительную паузу.
Безмолвная пауза повисла над столом, где сидели три женщины. Ощущая, что сейчас Ишил скажет что-то, что может в очередной раз перевернуть ее жизнь, не покидало Кывылджим. Однажды с таким лицом она уже видела свою сестру, которая в красках рассказывала ей об Абдулле бее, демонстрируя большое и яркое чувство. Сжав кресло, в котором она так удобно устроилась, Кывылджим ожидала взрыва бомбы, ибо больше ожидать было нечего.
- Мы с Абдулллой беем вместе! - почти выкрикнула Ишил на весь небольшой зал, тут же одернув себя от очередного всплеска эмоций, и посмотрела на своих подруг, в ожидании реакции обеих.
Секунды, которые оставались до того, как Кывылджим должна была взорваться, Мэри использовала для того, чтобы попытаться придумать ей оправдание. Секунды шли, лицо Кывылджим вытягивалось все больше и больше, глаза чернели от накатываемого возмущения, а дыхание участилось от смеси эмоций - боли, негодования, стыда, презрения, страха.
- Ишил, - начала Мэри, пытаясь хоть немного сгладить в миг накаленную обстановку, подбирая слова и не находя их. - Может стоило повременить с этой новостью, - глядя на реакцию Кывылджим, сказала она, морщась от боли за сестру.
Ишил выглядела растерянно. Ожидания того, что подруги, несмотря на всю неоднозначную ситуацию, разделят ее радость, оказались напрасными. Она посмотрела на Кывылджим, пытаясь найти там хоть каплю понимания, но увидев плотный тяжелый взгляд ее глаз, поняла, что ожидает чуда, которого не произойдет.
- А как же Алев? - тихо на выдохе спросила вдруг Кывылджим, прислоняя руку груди, в надежде унять сердцебиение. Она неловко поднялась с кресла, схватила сумочку, которая висела рядом и, не обращая внимания, даже на сестру, решительным шагом вышла из лобби отеля.
***
- Проходи, Фатих, - сказал Омер, отрываясь от документов на рабочем столе и приветливо улыбаясь племяннику, который сейчас заглядывал в кабинет.
- Ты звал меня, дядя? - спросил Фатих, протягивая руку родственнику в приветствии и обнимая его.
- Садись, - указывая ему на кресло перед рабочим столом, сказал ему Омер, желая сделать беседу с ним более неформальной. - Будешь что-нибудь? Кофе?
- Нет, дядя. Я только что пил кофе с отцом и Мустафой, - отозвался молодой человек.
- Что ж, Фатих, - начал Омер. - Для начала я хотел сказать, что очень горжусь твоими поступками в последнее время. Ты радуешь меня тем, как выстраиваешь отношения с Доа. Кажется, вы научились на своих ошибках?
- Несомненно, дядя, - с теплом сказал Фатих, представляя сейчас глаза своей жены перед собой. - Не скажу, что все разделяют твое мнение, но мне льстит, что ты говоришь такие вещи.
- Если я правильно тебя понял, ты говоришь о невестке? - рассмеялся Омер, в миг представив лицо госпожи Пембе, на которую день ото дня сыпались малоприятные новости.
- Да, мама, к сожалению, совсем не рада тому, что мы с Доа поженились. Спасибо, что хоть не высказывается открыто, а просто красноречиво молчит, - усмехнулся Фатих.
- Тут, к сожалению, Фатих я не в силах повлиять ни на что, - помятуя о недавнем разговоре между ним и братом, с легкой грустью сказал Омер. Он знал, что Абдулла поговорил с Пембе о разводе, но пока никто из них не сообщал детям полноценное решение отца, обосновав решение ночевать в отеле глубокой ссорой между родителями.
- Так о чем ты хотел со мной поговорить, дядя? - в нетерпении спросил его Фатих, удобно располагаясь в кресле и ожидая приятной беседы.
Омер слегка прокашлялся .
- Фатих, тот дом, что ты подарил Доа...Ты сказал, что купил его на свои накопления. Это похвально. Однако, у меня есть кое-какие вопросы к тебе по этому поводу. Скажи мне, Фатих, - аккуратно расставляя акценты, начал Омер. - Знаешь ли ты компанию "Berker" и его владельца Беркера Чобана?
Лицо Фатиха в миг приобрело мрачный оттенок, хмуря брови и бегая глазами.
- Д..да, дядя. Я слышал об этой компании, - предательски дрогнувшим голосом, ответил Фатих. - Насколько я знаю, ты недавно отказал им в инвестировании нашего нового проекта бутик-отелей?
- Именно так, Фатих. Мне не подошла их коцепция управления отелями, скажем так. Однако, я знаю кое-что еще об этой компании. Например, что господин Чобан владеет сетью наземных казино, например. А так же ведет не совсем легальный бизнес по этой же схеме. Ты что-нибудь знаешь об этом, Фатих? - пристально смотря ему в глаза и отмечая каждую его реакция, спросил Омер.
- Нет, дядя, - покачал головой Фатих, выдвигая губу вперед. - Об этом я ничего не слышал. Есть какие-то проблемы?
- Да нет, Фатих, - усмехнулся Омер, отмечая то, что хотел увидеть в племяннике. - Пока никакх проблем нет. Аллах уберег нас от недобросовестного партнера, ведь так? - бросил он ему пас.
- Да, дядя. Кажется, ты был прав, отказав ему, - не слишком уверенно, ответил молодой человек.
Сбавляя градус разговора, Омер с улыбкой похлопал его по плечу.
- Как тебе твой новый дом? Доа уже скупила все магазины для его обстановки? - усмехнулся Омер, вспоминая недавние жалобы Кывылджим на дочь.
- О! Дядя! У нас не дом, будто дворец, и Доа с таким вкусом приобретает все в дом, иногда кажется, что она пошла учиться не на ту специальность. Я подумываю предложить ей учиться на дизайнера интерьера.
- Это похвально, Фатих. Только не забывай, что деньги - должны работать. Инвестировать в обучение, несомненно, разумное вложение, а вот расточительство на брендовые вещи может повлечь за собой нежелательные последствия.
- Конечно, дядя, - с жаром отозвался Фатих. - Ничего сверх бюджета, мы не позволяем себе тратить. Кажется вы еще не переехали с госпожой Кывылджим в ваш новый дом?
- К сожалению, Фатих. Обстоятельства складываются таким образом, что пока переезд не возможен, - чувствуя опустошенность от этого прямого вопроса племянника, ответил Омер. - Но, ничего, "Поистине, терпеливые получат свою награду полностью безо всякого счёта", - дополнил Омер цитатой Корана свой ответ. - Надеюсь все когда-нибудь наладиться и мы с Кывылджим, дай Аллах, проведем еще много счастливых дней в нашем доме.
- Дай Аллах, дядя, дай Аллах, - Фатих кивнул и его лицо немного просветлело к концу беседы. Он знал, что дядя всегда был для него опорой и мудрым советчиком. - Я верь в вас, дядя, что все наладится.
Омер задумчиво смотрел казалось сквозь племянника, погруженный в себя и внутри уже сопоставляя все факты мозаики. То, как Фатих среагировал на имя Беркера, то, как стремительно он купил дом и теперь обставлял его, не жалея денег. Его взволнованность при упоминании казино. Фатих не был расточительным, он умело обходился с деньгами. Но он молод., горяч и до сих пор влюблен, что не позволяло трезво оценивать все свои поступки. И Омеру еще предстояло разобраться в этом.
"Мы все пройдем через испытания, но если будем верить и не терять надежду, то сможем преодолеть любые трудности", вдруг вспомнил он любимые слова старшего брата. Сейчас они были как никогда кстати.
***
- Севиляй у вас гости? - спросил Омер, проходя в распахнутую дверь квартиры Кывылджим.
- Господин Омер, доктор Фуран сегодня заехал к сестре Сонмез, проведать ее, - искренне ответила ему помощница, пропуская Омера внутрь квартиры.
- Фуран? - буквально вылетело из уст Омера имя доктора, как будто он только что произнес ругательство. - Это что еще за новости, Севиляй? Когда это врачи стали ходить по домам пациентов? - буркнул он, войдя в открытую дверь.
Омер тут же услышал довольный смех жены, доносящийся из глубины гостиной и в миг представил себе неприятное лицо доктора Авджи, которое явно напрашивалось на более детальны разговор.
Надевая на себя маску дружелюбия, он прошел в зал и застал свою жену и госпожу Сонмез в приятной беседе с доктором Фураном, которые тепло улыбались друг другу, сидя с Кывылджим на одном диване. Его лицо вытянулось еще больше, когда на журнальном столике перед ними он увидел стильный букет цветов, уже стоящих в вазе.
- Всем доброго дня, - поздоровался он со всеми, бросая взгляд на мужчину возле Кывылджим. - Какая у Вас тут непринужденная обстановка, так и не скажешь, что доктор Фуран пришел на осмотр пациента.
Кывылджим распахнула глаза и метнула первую молнию в бывшего мужа, вставая ему навстречу. Натянутый вид Омера заставил ее в момент испытать чувство неловкости перед присутствующим гостем. Чувствуя необходимость немного сбавить тон язвительного замечания Омера, Кывылджим ответила:
- На самом деле, Омер, мы должны были поехать с мамой в больницу, но мне немного не здоровилось утром и доктор Фуран заботливо предложил нам провести прием на дому.
- Какой внимание к своим пациентам. Даже удивительно, - чувствуя начинающие ходить на его лице желваки, помимо его желания, сказал Омер, присаживаясь на диван возле госпожи Сонмез. — И часто доктор Фуран оказывает такие выездные услуги своим пациентам или это разовая акция? — спросил он, стараясь придать голосу безразличный тон.
- В моей служебной инструкции обозначен пункт выезда по запросу пациента и дополнительной оплате за выезд, если Вы об этом, господин Омер, - парируя ему, ответил Фуран, будто бросая вызов.
Сонмез ханым сжала губы, переводя взгляд на своего зятя и снова на доктора Фурана, чувствуя невидимое соперничество между ними и хмуро посмотрела на Кывылджим.
- Севиляй, - позвал помощницу Омер. - Ты бы не могла поставить вазу с цветами, - кивая сторону букета, попросил ее Омер, - куда нибудь подальше? У меня аллергия на герберы, -ехидно пояснил он, поворачиваясь ко всем присутствующим и разводя руками.
- Омер, я не знала, - строго начала Кывылджим, выпуская вторую искру за сегодня в его сторону.
- "Я сам только что узнал", - пробурчал он в сторону, но громко сказал другое. - Не бери в голову, жизнь моя. Ты же не будешь дарить мне букеты. Как поживаете Сонмез ханым? - обращаясь к пожилой женщине, но краем глаза посматривая на мужчину возле Кывлджим, спросил Омер. - Врач уже провел осмотр или нам его поторопить?
Третья молния Кывылджим достигла цели.
- Все хорошо, сынок, - отозвалась госпожа Сонмез внимательно изучая лицо зятя. Будучи пока в своем уме, женщина явно заметила нервное напряжение обычно уравновешенного человека. - Мы с доктором Фураном уже все закончили.
- Так может быть доктора Фурана проводить?- настойчиво предложил Омер, не сводя прямого взгляда с мужчины напротив. - Думаю пациенты в больнице тоже ждут его приема, не стоит заставлять их нервничать.
- На сегодня мои приемы в больнице окончены. Оставались только выезды, господин Омер, - не отводя глаз, ответил Фуран. - И ваш был последний.
- Хмм..,- протянул Омер, пытаясь изобразить некое подобие улыбки, но выходил только оскал,
"Пора пересмотреть твой рабочий график, напыщенный индюк", - подумал Омер, но сказал вслух иное.
- С таким рабочим графиком, как у Вас, господин Фуран, не стоит беспокоится о выгорании, не так ли? - заметил бывший муж, и тут же обратился к Кывылджим, четвертая молния которой уже достигла цели и Омер инстинктивно нащупал подушку на диване, выставляя ее вперед себя в качестве защиты. - Жизнь моя.., - Омер сделал паузу, умильно сложив брови домиком и смотря щенячьим взглядом, - ты сказала, что тебе не здоровится? Как ты сейчас?
Кывылджим закатила глаза в потолок, пряча рвущийся наружу смех и тщетно пытаясь прямо сейчас не сгореть от стыда перед матерью и господином Фураном за показное шоу ее бывшего мужа.
- Я осмотрел госпожу Кывылджим, - ответил Фуран, опережая слова Кывылджим, и бросая надменный взгляд на Омера, - все хорошо. Немного упало давление, но сейчас это не страшно, учитывая препараты, которые она принимает, в ее положении все в пределах нормы, господин Омер.
- О..ой, - только и смогла выдавить из себя Кывылджим, всерьез сейчас опасаясь горящих ярким огнем глаз Омера.
- Осмотрели?! - кажется Омер сейчас был готов схватить этого придурка за шею и отправить летать вслед за Ибрагимом. Пытаясь держать себя в руках, он выдохнул полные щеки воздуха и все же сказал, - какая у Вас широкая специализация, господин Фуран. Пора задуматься о Вашем повышении.
- Не стоит, господин Омер, - явно забавляясь над ним, ответил Фуран, сверкая глазами. - Я совсем не гожусь для административной работы, которая, несомненно, входит в обязанности главного врача клиники.
Сонмез ханым удивленно посмотрела на дочь, кивком головы показывая, что видит сейчас тоже самое, что и Кывылджим. Женщина недоуменно пожала плечами, удивленная такой реакции Омера. Что-то происходило в окружающем ее пространстве, но она никак не могла уловить, что это было. Очевидно, что ее снова охватила усталость, которая в последнее время была частым ее спутником.
- Элиф, девочка, где ты? - нарушив едкое молчание, возникшее между всеми участниками беседы, позвала она. - Помоги-ка мне. Я немного устала. Спасибо вам, Фуран бей за приятную беседу и заботу обо мне и моей дочери, - обратилась она к нему.
- Мама-а-а, - протянула Кывылджим, боясь сейчас посмотреть в сторону Омера, чувствуя как из его ноздрей уже дымится пар. - Элиф, - сказала она вошедшей сиделке, - помоги, пожалуйста, маме. А я провожу господина Фурана.
- Ну что ты, жизнь моя, - тут же перебил ее Омер масляным голосом, - пожалуйста, не беспокойся, любимая. Я сам провожу доктора.
- Омер.., - начала она, бросая на него взгляд исподлобья и думая, чем сейчас помочь Фурану добраться живым до выхода. - Все же хорошо? - уточнила она.
- Все чудесно, любовь моя, - приторно улыбаясь, сказал он, но в его голосе звучала сталь. - Господин Фуран, прошу, - указывая в направлении выхода, добавил он.
Доктор направился к выходу, а Омер, не оборачиваясь, последовал за ним. Кывылджим смотрела им вслед, чувствуя, как внутри нее поднимается волна тревоги. Она знала, что Омер что-то задумал, и это не сулило ничего хорошего. Оказавшись у двери и распахивая ее перед Фураном, Омер остановился и обратился к доктору.
- Послушайте меня, доктор Фуран, - стальным голосом сказал Омер, смотря твердым холодным взглядом прямо ему в глаза. - Ваша задача - лечить госпожу Сонмез. Самочувствием своей жены, - тут Омер сделал ударение, - позвольте, я займусь сам.
- Господин Омер, я думаю мы поняли друг друга, - не реагируя на его выпад, максимально добродушно отозвался Фуран и кивнув в знаке прощания, вышел из квартиры.
Омер стоял возле входной двери, пытаясь сдержаться от нахального вида только что ушедшего человека. Что он хочет, раз так бесцеремонно и нагло предъявляет ведет себя даже при нем?
Подумав, что нужно непременно дать Юсуфу задание разузнать все об этом человеке, он глубоко вздохнул, взъерошил волосы и зашел обратно в комнату. Кывылджим сидела на диване и Омер уже при входе почувствовал, что нужно было выйти из квартиры вслед за доктором. Опасливо глядя на любимую женщину, он присел на краешек дивана и слегка улыбнулся ей извиняющейся улыбкой.
- Омер? - голосом учительницы начала Кывылджим.
- Я слушаю тебя, Кывылджим, - деликатно ответил Омер.
- Ты нормальный, Омер?
- Я тоже люблю тебя, жизнь моя, -расплылся в улыбке он, стараясь разрядить накаляющуюся обстановку, слегка поправляя галстук.
- По моему тебе стоит обратиться к врачу, - воспитательным тоном, продолжила она.
- К какому, любовь моя? - не замечая подвоха, ответил он.
- К психиатру. То, как ты ведешь себя - не - нор- маль- но, - вздохнула Кывылджим, выделяя каждый слог, сцепляя руки в замок.
- Что поделать, каждый раз, когда я вижу рядом с тобой другого мужчину, я схожу с ума. Мне кажется, это не лечится, Кывылджим, - улыбаясь своими ямочками, ответил он, рассчитывая на мгновенную реакцию женщины.
- Офф, Омер, -вспыхнула Кывылджим, притворно делая вид, что ей не нравятся его слова.
- Кывылджим, - деланно возмутился он. - Ну неужели ты не видишь как это напыщенный индюк, расправляет свой облезлый хвост возле тебя? - продолжил он, подсаживаясь к ней на диван и накрывая ее руки своими.
- Оме-е-р, - рассмеялась Кывылджим, - ты как ребенок, - мотая головой, сказала она, проводя руками по любимым ямочкам и нежно целуя каждую из них, закрывая глаза от наслаждения его присутствия рядом.
- Значит тебе придется воспитывать нас обоих, - ласково сказал он, убирая прядку волос с ее лица и перехватив ее ладонь, целуя в ответ. - Меня и нашего ребенка. Только не корми меня кашами, мамочка, с детства терпеть не могу их консистенцию.
Омер приложил руку к её животу, поглаживая его. За несколько прошедших недель уже появились первые признаки округлости. Кывылджим тихо вздохнула, наслаждаясь его прикосновением. Трепетное ощущение сейчас было между ними. Он мягко захватил губы Кывылджим в свои и провел по ним языком, наслаждаясь сладким вкусом. Проникая рукой в ее волосы, слегка наматывая локон себе на палец, Омер прошелся языком возле ее уха, прерывисто дыша и чувствуя как внизу наливается его желание. Задержавшись взглядом на лице любимого мужчины, руки Кывылджим захватили его галстук, направляя тело Омера на себя и усугубляя их одержимый друг другом поцелуй. Пальцы Омера скользнули вниз по груди, проникая между пуговицами кардигана и нащупали ровный мягкий щелк, скрывающий выпуклости. Игриво, он слегка отодвинул край ее лифа, нежно проходясь по чувствительному месту вокруг, и посмотрел в ее чарующие затуманенные глаза, полные похоти. Его жена была идеальна.
- Госпожа Кывылджим, Сонмез ханым...оф, - тут же отвернувшись, сказала зашедшая Элиф в комнату, - простите, пожалуйста. Я...
- Ничего, Элиф, - рассмеялся Омер, загораживая свою жену собой. - Мы сейчас, - смутившись сказал он, намекая, чтобы женщина оставила их наедине.
Оставшись вдвоем, они искренне рассмеялись столь глупой ситуации, все еще продолжая обнимать друг друга и наслаждаясь теплом и безопасностью в объятиях каждого. Мир останавливался в эти моменты, отгорожая их от всех бед, давая возможность быть счастливыми.
***
Сегодня был крайний срок сдачи его старой холостяцкой берлоги в руки арендаторов. Омер припарковал машину и взглянул на часы. Девять часов вечера, он задержался в офисе компании, улаживая вопросы с новым инвестором, которого он нашел под строительство своего проекта бутик-отелей на побережье страны. Нужно было заглянуть в его прошлый дом, чтобы удостовериться все ли вещи были вывезены, и оценить качество уборки нанятого им клининга.
Выйдя на прохладный свежий воздух, он еще несколько минут позволил себе вдыхать его полной грудью, в момент осознавая усталость от окружающей его действительности и решительным шагом направился в квартиру.
Темнота и тишина встретили его на пороге бывшего жилья. Словив минуты ностальгии, не зажигая свет, Омер мерно прохаживался по коридору, с наслаждением вспоминая все моменты, связанные с этим домом. Войдя на кухню, он поставил чайник, намереваясь выпить его в одиночестве и отключиться от всего, что сейчас составляло его горячее желание сбежать на другой конец страны вместе с Кывылджим, ежеминутно наслаждаясь своей женой. Дождавшись кипятка, он поискал прежде стоящие кружки на том же месте, но клининг уже внес свои коррективы, и кружка обнаружилась лишь в одном из верхних шкафов, составляющих кухонную зону.
Захватив телефон и кружку, он расположился в гостиной на черном вращающемся кресле, в котором так любил размышлять, слушая пластинки, подаренные женой, и разблокировал экран устройства, предаваясь глупому просмотру роликов в социальных сетях. Неожиданно, его прервал звонок в дверь.
Омер нахмурился, в абсолютном не понимании, кто в такое время мог оказаться здесь в уже почти пустой квартире, когда как он всем сообщил о своем новом адресе. Подумав, что это может быть Метехан, он с улыбкой поднялся с кресла и направился в прихожую, открывать дверь.
- Госпожа Элиф? - изумился он, чувствуя как его брови поднимаются вверх от странного замешательства, которое он всегда испытывал в ее присутствии. - Что-то случилось? - отгоняя от себя возможные картины происшествий в квартире госпожи Сонмез, тут же спросил он.
- Здравствуйте, Омер бей, - чистым наивным взглядом смотрела на него Элиф, - нет, нет, не переживайте. С госпожой Сонмез и госпожой Кывылджим все хорошо. Они дома, и Кывылджим ханым отпустила меня на выходной.
"Как я ее понимаю", - поймал себя на мысли Омер, но вслух сказал другое.
- Тогда...у Вас что-то случилось? - нехотя спросил он, пристально изучая женщину, и жестом пригласив пройти в квартиру.
- К сожалению, Омер бей, это так, - опустив взгляд, сказала Элиф, проходя в прихожую и беглым взглядом осматривая ее со всех сторон. - Я пришла к Вам потому, что мне больше не к кому обратиться. Вы помогли мне в прошлый раз, но после выхода передачи на канале у госпожи Кывылджим, все стало еще хуже.
- Хуже? - Омер недоуменно пожал плечами, вспоминая хищный взгляд Беркера на последней встрече с ним. Этот мужчина совсем не показался ему человеком, не умеющим держать слово. - Проходите, Элиф, давайте сюда Ваше пальто, - принимая у женщины верхнюю одежду, сказал он. - Прошу Вас, проходите в гостиную.
- Спасибо, господин Омер, - потупив влажный взгляд, проговорила Элиф с робостью, как казалось Омеру, делая шаги в сторону комнаты.
Омер жестом указал на второе черное кресло для Элиф и тут же увидел кружку с остывшим чаем. Понимая, что разговор с женщиной может быть долгим, он, несколько замешкавшись, все же спросил:
- Может быть чаю? А потом расскажете мне в чем Ваша проблема, Элиф.
- Спасибо, господин Омер, не откажусь, - с трепетом отозвалась она на его слова, с нежностью заглядывая в его глаза.
Омер тут же опустил взгляд, ловя неуместность ее откровенных взглядов и свои реакции на них, и быстрым шагом направился в кухню, желая как можно меньше времени находиться в присутствии этой женщины. Он никак не мог понять, что за необъяснимое смятение он испытывает рядом с ней.
Подхватив две горячие кружки, он вернулся в гостиную, где его мирно ждала Элиф, расположившись в кресле напротив. Короткое черное платье со скромным декольте заканчивалось почти на верхней части бедра, открывая скрещенные длинные ноги в черных полупрозрачных колготках. Невинно сложив руки на коленях, ее грудь часто вздымалась вверх вниз, что нехотя привлекло внимание мужчины. Слегка помедлив, обретая прежнее невозмутимое состояние, Омер прошел к креслу и протянул Элиф чашку чая.
- Рассказывайте, Элиф, - сказал он, опускаясь на мягкую черную поверхность. - Я постараюсь Вам помочь.
- Господин Омер, - перехватив у него кружку, немного дрожащими от волнения руками, начала она, делая глоток и тут же закашлялась, проливая чай себе на платье, - ох!
- Элиф, Вы не обожглись? - в мгновении подскочив с кресла, Омер растеряно развел руками, тут же одернув себя в желании помочь вытереть жидкость в ее одежды. - Я сейчас, сейчас - взволнованно продолжил он, - принесу Вам салфетки.
Широкими шагами, буквально выбежав из гостиной, Омер отправился на поиски того, что хотя бы отдаленно могло напоминать ему салфетки или тряпку в чисто убранной квартире. Когда он вернулся с находкой, Элиф все также продолжала сидеть на кресле, потирая место, облитое чаем.
- Держите, - протягивая ей салфетки, сказал Омер. - Все в порядке?
- Да, господин Омер, - слишком мягко произнесла женщина, слегка касаясь его рук, которые протягивали ей салфетки. - Я просто слишком напряжена.
Омер вскинул брови, внимательно оглядывая Элиф с головы до ног. Она действительно сейчас с дрожала всем телом, отзываясь на его взор взглядом запуганного ребенка, сжимаясь к кресле от только ей видимого пока еще страха.
- Элиф? Может быть вы расскажете, что происходит? - наконец спросил он, видя, как она закончила оттирать платье и откинулась на спинку кресла, чем увеличила вырез на своем декольте, открывая верхнюю часть груди. Снова как и в кафе, она взяла в пальцы кулон с изображением пантеры, методично перебирая его из стороны в сторону.
- Дел в том, что после выхода программы у госпожи Кывылджим господин Беркер стал преследовать меня, выражая реальные угрозы моей жизни и здоровью , - выдохнула она, опасливо поглядывая в сторону мужчины.
Омер нахмурился, услышав из ее уст подобные обвинения. Сравнивая сейчас все ее слова в голове с портретом Беркера, которого он увидел, он никак не мог соотнести поведение этого взрослого человека и обвинений, которые против него выдвигала Элиф. Омер выдохнул, потягиваясь и совершенно неожиданно для себя зевая, и снова посмотрел на женщину, чувствуя еще большую усталость, чем когда приехал в квартиру.
- Что он конкретно делает, Элиф? Может быть стоит сейчас обратиться в полицию? Думаю распечатки сообщений или записи звонков будет достаточно, чтобы они занялись этой проблемой.
- Я боюсь, господин Омер, - отчаянно воскликнула Элиф, роняя на него нуждающийся взгляд. - Я опорочила его репутацию в прямом эфире. Его жена подала на развод. Он угрожает мне, что при обращении в полицию, просто убьет меня.
- Чего же тогда он хочет? - изумился Омер, совершенно запутавшись в цели Беркера относительно этой женщины.
- Меня.., - сухо ответила она ему, даря Омеру одну их самых обворожительных своих улыбок, отпивая остывший чай из своей кружки и наблюдая, как мужчина делает еще один глоток.
Выходя из квартиры Омера несколько часов спустя, Элиф нервно оглядывалась по сторонам, боясь встретить кого-то из знакомых. Чувствуя, как ткань платья касается ее обнаженной груди, она с удивлением обнаружила, что оставила нижнее белье в квартире Омера. Улыбнувшись такому удачному стечению обстоятельств, она, встряхнув распущенными волосами, бодрым шагом направилась вниз по улице. Ее игра началась.