Глава 10. Ты будешь удивлен, но это чулки.
***
- Жизнь моя, прошу тебя, успокойся, - тревожно сказал Омер Кывылджим, поглядывая на нее, продолжая вести машину, не слишком понимая, куда же ему ехать сейчас. - Мы найдем маму. Пожалуйста, только успокойся.
Всерьез опасаясь за состояние своей бывшей жены, Омер метался глазами между дорогой и Кывылджим, лихорадочно соображая, что еще сейчас он может предпринять, чтобы разыскать госпожу Сонмез. Он уже предупредил полицию, пока спешил к дому Кывылджим. Забирая ее, совсем замерзшую и дрожащую, растерянно блуждающую по соседним улицам в поисках мамы, он не мог сейчас адекватно мыслить, когда видел ее в таком удрученном состоянии. Ее плечи были опущены, глаза стеклянные и полны тревоги, а речь сбивалась. Готовый прямо сейчас обрушить все негодование, которое копилось у него внутри, за то, что его женщина плакала, он не находил выхода своей злости. Что это за подарки судьбы такие, которые не дают им просто насладиться самыми прекрасными месяцами в их сегодняшней жизни?
Усадив дрожащую Кывылджим в машину, он выехал на проезжую часть, намереваясь медленно объехать близлежащие улицы в поисках ее матери. Неизбежность, которая настигала их со скоростью света давила на Омера, он перестал понимать, как реагировать и как спасаться от того, что каждый день выпадало в их жизни.
- Омер, как такое возможно, Омер, - трясясь от страха и непонимания, кидала вопросы в пространство Кывылджим. - Куда она могла пойти ночью? Я сойду с ума...
- Жизнь моя, - Омер положил ей руку на колено, в надежде хоть немного передать ей спокойствия. - Не нужно. Давай сейчас вернемся домой, будем ждать госпожу Сонмез там. Полиция и так ее ищет, а ты устала.
- Что я буду делать дома? - не в силах остановить поток слез, текущий по щекам, надрывалась Кывылджим. - Что я буду там делать, Омер!
- Кывылджим, - пытаясь не показать свое беспокойство, спокойно ответил Омер. - Нет никаого смысла нам сейчас кататься по улицам, полиция сделает все возможное. Прошу тебя, нам сейчас лучше вернутся к тебе домой. Возможно, мама просто вышла на короткое время и уже ждет дома.
Кывылджим мотала головой, не воспринимая его слова и отчаянно хваталась за ремень безопасности, как за последний островок реальности ее существования. Сейчас не было ничего. Только дикий страх, который накрывал ее с головой и с которым ей с каждым разом становилось сложнее справится. Она не могла думать, не могла больше переживать, даже плакать больше не получалось. Слова и действия Омера не оказывали должного эффекта, она снова была одна в своих страхах, переживаниях и мыслях.
Езда по ночным улицам Стамбула не приносила результата. Напрасно вглядываясь через стекло в темные переулки , не освещенные ни единым фонарем, принимая тени деревьев за тень человека, она постепенно смирялась с тем, что ее жизнь больше никогда не будет полноценно счастливой. Поняв тщетность попыток разыскать госпожу Сонмез самостоятельно, Кывылджим согласилась вернуться домой и Омер развернул машину к ее дому.
- Мама?! - изумлению Кывылджим не было предела, когда они зашли в квартиру, абсолютно вымотанные от поисков, и увидели маму сидящей на диване в халате и пижаме. - Мама?! Где ты была?! - накинулась на нее Кывылджим. - Мы разыскиваем тебя с полицией всю ночь, а ты...ты сейчас просто так сидишь здесь?! О, Аллах, мама!
Омер всерьез испугался за такую реакцию Кывылджим, осознавая, что лишь болезнь госпожи Сонмез была виновата в этой ситуации и сейчас его бывшая жена могла наговорить глупостей пожилой женщине. Он аккуратно подошел к Кывылджим и, обняв ее за плечи, в надежде успокоить и не дать вылететь словам, которые могли ранить.
- Я пришла, пришла - не понимая реакции Кывылджим, ответила Сонмез ханым. Омер перевел взгляд на нее, но пожилая женщина смотрела в пространство прозрачным стеклянным взглядом. - Я не могла уснуть. Прошла пару шагов, а теперь выпила таблетку и пойду спать, - методично, будто читая заученный текст сказала женщина, обращаясь к Омеру, пытаясь найти в нем поддержку и понимание. Он кивнул ей в ответ, обозначая, что разделяет ее эмоции.
- Жизнь моя, - сказал он, глядя на взрывающуюся Кывылджим. - Прошу тебя, успокойся. Мама здесь, все закончилось.
- Я пойду спать, - медленно сказала пожилая женщина, вставая с дивана и опираясь на протянутую руку Омера. Шаркая по полу тапочками, мерно переставляя ногами она отправилась в свою спальню, оставив Кывылджим в разбросанных чувствах.
Продолжая стоять в глубоком изумлении от всей ситуации, Кывылджим просто в одном ритме открывала и закрывала глаза. Такие ситуации будут повторятся, вдруг пришло к ней тяжелое жизненное осознание, когда волна ужаса от потери матери немного схлынула. Это не последний раз.
Вспыхнув от злости на все, что происходило сейчас, она резко опустилась на диван, чувствуя себя узницей в тюрьме, где не было места радости. Омер, наблюдая за переменой ее эмоций, присел рядом, опасаясь сказать сейчас что-то лишнее, продолжая наблюдать за ней, взял телефон и набрал номер господина Хикмета, чтобы предупредить его о том, что они нашли госпожу Сонмез.
Злость отступала и на ее место приходила усталость и изнеможение, которое неделями копилось в ее теле. Кывылджим, не в состоянии сдерживаться больше, вдруг зарыдала навзрыд, прикладывая руки к лицу, чтобы закрыться от всего мира и просто прожить свою боль. Она больше не могла быть сильной, не могла притворяться, что все идет своим чередом. Не могла не думать, что ее мать больна и что сейчас она будет каждый день видеть ее угасание, в то время как, ребенок внутри нее будет расти. Это все не с ней, это все не про них, это все не ее жизнь. Не могла быть ею.
Омер развернулся к Кывылджим и его охватила невыносимая боль от ее вида. Ее отчаявшийся вид и слезы, текущие по лицу трогали его сильнее, чем свои собственные переживания когда-либо.
- Не смотри так, жизнь моя, - тихо сказал он ей, разрываясь от объема своих чувств к ней - любви, восхищения, страсти, нежности, ревности, боли. - Я не могу видеть, как тебе плохо.
Видя ее состояние, Омер с трепетом заключил Кывылджим в крепкие теплые объятия. Она почти с равнодушием ответила на них. Просто не было больше сил. Она не могла любить, когда в ее жизни было место горю. Оставляя мокрые дорожки на его теплой водолазке, она постепенно переставала дрожать в его руках, чувствуя как на нее опускается покой. Омер был рядом, наконец осознала она его тепло. Он был рядом и одним присутствием давал ей насытиться своими эмоциями, не требуя взамен, принимая ее такой, какая она есть и давая спокойствие.
- Я побеспокоила тебя, Омер, - тихо сказала Кывылджим, обретая прежнее состояние. - Тебе тоже нужно отдохнуть.
- О чем ты, жизнь моя? Сегодня я никуда не уйду, будем спать с тобой очереди, дежурить, если скажешь, но тебя я не оставлю, - нежно отозвался Омер. - Захочешь прогнать - пожалуюсь твоей матери.
Кывылджим впервые улыбнулась.
Чтобы я без тебя делала, Омер, - откликнулась она, осознавая, что это настоящая правда. Она никогда не была зависима от мужчины. От обстоятельств. Она умела выживать одна. Но...не в этот раз.
Омер трогательно поцеловал ее в лоб, едва прикасаясь к нему губами. Их язык любви давно перешагнул за пределы обычного влечения и страсти. Любовь была больше, чем простое желание. Не просто насытиться телом. Разделить жизнь и души - вот что имело значение для них.
Не отпуская друг друга до утра, они сидели в молчании на диване, боясь разрушить такое тонкое чувство, что было между ними. Прикасаясь лишь кончиками пальцев другу к другу, они наслаждались прикосновениями с телами. За окном наступал рассвет. Первые лучи солнца уже заглянули в гостиную Кывылджим, перемещаясь по комнате и как будто остановившись на двух людях, которые мирно спали в обнимку на узком диване, переплетаясь руками и ногами. Начинался новый день, а значит жизнь и любовь продолжалась.
***
Беркер Чобан просматривал новый рекламный ролик в поддержку его казино на юге страны, когда секретарь доложила ему о приходе господина Омера Унала. Воспользовавшись заминкой перед тем, как гость зайдет в его кабинет, он привел в порядок свой стол, поправил пиджак и приготовился к переговорам.
— Господин Чобан? — спросил Омер, входя в кабинет. Он остановился возле массивного дубового стола, оценивая размеры помещения, которое, по его мнению, было примерно в полтора раза больше его собственного.
Окинув быстрым взглядом владельца компании, он сразу почувствовал напряжение, исходившее от человека напротив. Надменный взгляд изучал Омера, но мужчина не поддавался на провокации, выдерживая этот взгляд и открыто ухмыляясь.
Обоим стало ясно, что разговор будет непростым.
- Итак. Господин Унал, присаживайтесь, - указывая на стул возле стола, сказал ему Беркер. - Мы никак не можем придти с вами к согласию, ведь так?
- Совершенно верно, господин Чобан. И вряд ли придем. Мы не станем менять структуру управления и концепцию отелей, - отчеканил Омер, не давая ни единого шанса своим уверенным тоном.
- Ваша идея бутиковых отелей класса люкс, совмещенных с жилыми резиденциями под мировыми брендами прекрасна, не спорю, - вальяжно ответил ему Беркер, хищным взглядом окидывая Омера. - Но нам, как компании инвестору известно, что будучи приверженцами традиционных взглядов, вы продвигаете только одну концепцию, что в корне расходится с моими представлениями о классе люкс, - надменно продолжил он. - Богатые гости, которых я, как инвестор, несомненно хочу видеть в этих отелях не могут быть только традиционных взглядов. А значит и структура управления должна быть изменена. Не так ли господин Унал?
- Вы прекрасно понимаете, что конкурентное преимущество качественного гостиничного актива обеспечивается прежде всего локацией, грамотной моделью управления, уровнем сервиса и безопасности гостей, а не приверженностью к каким-либо взглядам. Гости, которые придерживаются иной точки зрения на жизнь, тоже имеют право размещаться в наших отелям, однако уважая нашу концепцию, - игнорируя его вопрос, начал Омер.
- Меня, как инвестора, интересует видимая окупаемость, диверсификация инвестиционного портфеля и хеджирования рисков. Ваша концепция не дает хороших результатов, поскольку вы предлагаете слишком узкий сегмент обслуживания для еще более узкого сегмента гостей, которые смогут посетить ваши отели. Именно поэтому моя команда предлагает Вам иной вариант, - роняя стальной взгляд на Омера, чуть повысил голос Беркер, начиная выходить из себя.
-Тем не менее, как показывает практика, такой актив, как наш, может быть рентабельным в операционном периоде, окупаемым в разрезе капитальных затрат и доходным в долгосрочной перспективе, -продолжал упорстовать Омер, видя настроение собеседника и не давая ему возможности оказывать на себя давление, находясь на своей территории.
- Что ж, господин Унал, - резко оборвал его Беркер. - Я вижу мы действительно не придем с Вами к согласию в этом вопросе. Это все, зачем Вы пришли?
Омер выдержал паузу.
- К сожалению, нет, господин Чобан. У меня есть личный вопрос.
- Личный? - нахально ухмыльнулся Беркер. - Ну что же, давайте личный.
- Сиделка Вашего сына, Элиф Самли обратилась ко мне с просьбой, - начал Омер, не сводя взгляда с собеседника. На удивление ни один мускул не дрогнул на лице Беркера, когда Омер назвал имя.
- Какого характера эта просьба? - хищно улыбаясь спросил господин Чобан.
- Она предоставила мне доказательства Ваших домогательств, - сказал Омер.
В кабинете повисла тяжелая пауза. Были слышны только массивные часы, отбивающие четкий ритм, которые отсчитывал минуты перед схваткой двух противников.
- Доказательства? - наконец сказал Беркер. - Какого рода доказательства? Откуда мне знать, что вы не блефуете господин Унал?
- Только что мой помощник отправил Вам аудио файл, который, как Вы понимаете, находится не в одном экземпляре, - сказал Омер вскидывая бровь и никак не понимая, почему Беркер даже на секунду не теряет в лице хладнокровие.
- Что Вы хотите господин Унал? Какова Ваша цель в этом вопросе?
- Пока я просто предупредил Вас. Элиф теперь работает на меня, господин Чобан. Согласитесь, не слишком вежливо поступать так с женщиной?
- Я не понимаю вашу цель, господин Унал? Насколько я знаю, Ваша бывшая жена в положении, так зачем Вам вся эта история с сиделкой? Вы не хотите видеть меня инвестором, что ж. Вы не собираетесь меня шантажировать, это очевидно. Так какова Ваша цель?
Омера казалось пригвоздило к полу замечание Беркера про Кывылджим. Пытаясь в момент собраться, отгоняя холод прошедший по его спине, он сказал:
- Скажем так, господин Чобан. Я просто не люблю, когда мужчины ведут себя непорядочно с женщинами.
Беркер впервые за весь разговор вскинул бровь и открыто улыбнулся. Омер Унал, оказывается, как и его жена был борцом за справедливость. Что ж, тем было интереснее.
***
На середине разговора их прервал звонок в дверь. Услышав, что Сивиляй уже спешит в прихожую, Кывылджим недоуменно переглянулась с Доа, которая приехала навестить бабушку, и ожидала кто сейчас войдет.
- Здравствуйте, госпожа Кывылджим, - раздался теплый, несколько приторный женский голос и она повернулась в его сторону, пытаясь понять, кто эта женщина.
В гостиной появилась белокурая женщина, одетая в простое, но изящно сидящее платье и пальто-халат. Она держалась с достоинством, на лице не было заметно особых эмоций, что создавало впечатление отрешенности от всего.
Остановившись у стола, женщина глубоко взглянула на Кывылджим и улыбнулась, стараясь сделать свою улыбку как можно более приятной. Она поздоровалась с Доа, доброжелательно кивнув ей, и осталась стоять, излучая какое-то неуловимое демонстративное спокойствие.
- Здравствуйте, - ответила Кывылджим, все еще не понимая, кто это. - А Вы?..
- Я - Элиф. Господин Омер нанял меня в качестве сиделки для Вашей матери, - абсолютно ровно ответила женщина, пристально и долго смотря на Кывылджим немигающим взглядом.
Кывылджим, наконец осознав, кто это за гостья, тепло отозвалась улыбкой на ее приветствие и тут же сказала:
- Очень приятно, проходите, - указывая на диван, показала она жестом. - Мама сейчас отдыхает у себя в комнате. Мы можем познакомиться с Вами.
Доа чистым наивным взглядом смотрела как Элиф присаживается на диван, мило улыбаясь уголками губ.
- Омер сказал мне, что Вас рекомендовал доктор Фуран, - начала Кывылджим, приветливо разглядывая женщину напротив. - Мне сказали, что вы - лучшая из лучших, госпожа Элиф.
Женщина немного смутилась, опуская глаза в пол, но это смущение выглядело слишком быстрым и как будто отрепетированным, чего, однако, не заметила Кывылджим.
- Мне кажется, доктор Фуран значительно преувеличил, но я, конечно, не первый год занимаюсь уходом за людьми.
В гостиной повисла пауза. Казалось все три женщины, что сейчас находились там, одинаково страдают от неловкости продолжать разговор. Кывылджим несколько насторожилась думая о том, что первые ощущения должны были пройти, ведь с этой женщиной с этих пор им предстояло проводить большое количество времени вместе.
- Хотите кофе? - наконец спросила Кывылджим и, увидев утвердительный кивок, попросила Сивиляй сделать три напитка.
- Госпожа Элиф, расскажите немного о себе, - обратилась к ней Доа. - Наверное, нам нужно понять, сможет ли бабушка чувствовать себя с вами в своей тарелке.
Элиф небрежно взглянула на Доа, отчего та слегка смутилась. Затем она сосредоточила свой долгий и внимательный взгляд на Кывылджим, словно оценивая её.
Кывылджим заметно занервничала. Ей стало неловко находиться рядом с Элиф в одном пространстве, и она инстинктивно отодвинулась подальше на диване. Теперь она смотрела на женщину со смешанным чувством настороженности и озадаченности.
- У меня есть высшее образование,tIstanbul Medipol University, стаж работы за тяжелобольными людьми 15 лет, - пожала плечами Элиф, не зная, что еще добавить. - А также необходимые рекомендации от прошлых работодателей.
- В них нет необходимости, - резко сказала Кывылджим. - Если мой... господин Омер выбрал Вас, значит Вы нам подходите. Я ему доверяю.
***
Помогая матери выйти из машины, Кывылджим устало вздохнула. В последние дни, ей физически было тяжело справляться даже с самыми примитивными действиями в жизни. Гормоны полноценно вступали в действие и все, чего ей сейчас хотелось - прилечь, ощущая себя рядом с Омером, и не думать, что там, за пределами их комнаты есть остальной мир. Доверив ему саму себя, она полноценно ощущала сейчас его защиту, позволяя себе быть с ним любой. В другое время, ей бы не понравились изменения, которые с ней происходили, но сейчас ей стало как-то все равно. Все равно, что она слабая, все равно, что у нее за плечами куча проблем, все равно, что она так уязвима.
Самое странное, что будь она прежней стальной Кывылджим Арслан - никто не гарантировал ей, что испытания не будут сыпаться на нее как проливной дождь из тучи. Не было разницы - сильная ты или слабая. Разница была лишь в том, кто проживал все с тобой рядом. Сейчас рядом был Омер и его постоянное присутствие в жизни давало ей надежду.
- Мамочка, - сказала она, поддерживая ее за талию, - аккуратнее, здесь порог. Сонмез ханым с укором посмотрела на дочь, а внутри у нее снова появилось тоскливое чувство. Ее дочь, желая помочь ей на самом деле делала ее беспомощной, той, которой она и так скоро станет.
- Кывылджим, - сказала она. - Пока я в своем уме и вижу все. Не нужно обращаться со мной как с ребенком. Пока.
- Мама! Что ты говоришь такое? - Кывылджим сжала губы, чувствуя как в момент слезы оказались у нее на глазах. Она отвернулась в сторону, чтобы не дать возможность расчувствоваться прямо при матери. - Я всего лишь предупредила тебя.
Проходя по длинному больничному коридору в кабинет к доктору Фурану, Кывылджим внутренне ощутила странное неприятное чувство, которое все чаще в последние дни настигало ее просто так. Прежняя Кывылджим Арслан не обратила бы на это внимания. Новая Кывылджим предпочитала слушать сердце.
Постучав в дверь, она услышала приглашение и, пропустив вперед Сонмез ханым , зашла в кабинет. Светловолосый мужчина вальяжно сидел за столом в кресле, погруженный в изучение новой статьи по минимизации последствий инсульта посредством гомеопатии. Оторвавшись от чтения, он, увидев, кто входит к нему, сразу расплылся в улыбке, вставая и помогая сесть госпоже Сонмез.
- Здравствуйте, господин Фуран, - сказала Кывылджим, присаживаясь в кресло напротив. - Спасибо за Элиф, сиделку которую Вы выбрали. Она очень понравилась маме.
Доктор кивнул в улыбке, не мигая смотря на женщину перед ним. Но она была слишком поглощена своими переживаниями, чтобы заметить это плотный взгляд, который, однако, перехватила госпожа Сонмез и слегка покачала головой. Если она что еще понимала, так это точно.
- Как Ваше самочувствие, госпожа Сонмез? - спросил доктор Фуран у пожилой женщины и снова посмотрел на Кывылджим.
- Все в порядке, доктор, - размеренно ответила Сонмез. - Я пока еще узнаю Вас.
- Ну, госпожа Сонмез, - улыбнулся мужчина, - Вы шутите, а это неоспоримый факт, что все действительно хорошо.
Ощущая какую-то странную неловкость в присутствии этого мужчины, Кывылджим поглубже уселась в кресло и оттуда, будто из панциря, сказала:
- После того случая с уходом из дома, ничего не случалось, доктор.
- Думаю, что сейчас нам помогают препараты, которые я назначил. Но у меня есть к Вам просьба, госпожа Кывылджим.
Женщина насторожилась в ожидании того, что скажут ей сейчас.
- Я бы попросил Элиф, но думаю, Вы можете сами ей передать. Пора начинать занятия. Кывылджим отклонила голову назад и нахмурилась, сводя брови к переносице.
- Какие занятия? - недоуменно глядя на врача, спросила она.
- Занятия с госпожой Сонмез, конечно, - снова улыбнулся кареглазый мужчина и Кывлджим тут же ощутила беспокойство от его слишком приятной улыбки. - Необходимо ежедневно делать упражнения на сохранение когнитивных функций мозга. Циферблат, примеры, стихи, прописи. Все, что будет поддерживать нейронные связи, позволяя им дольше сохранять свои функции. То же самое и в бытовой жизни. Нужно отказаться от стиральной машины, хотя бы в мелком. Готовка, уборка. Все, что будет побуждать действовать по сиюминутным решениям. Элиф не впервые этим занимается, она расскажет все Вам подробнее.
Кывылджим слушала доктора Фурана, пытаясь осознать, что ее мать превращается из сильного учителя в малую ученицу, заканчивая жизнь в обратном порядке развития. Она снова сжала губы. стараясь усмирить чувство огорчения, и кивнула врачу.
- Сейчас мы в Вами, госпожа Сонмез проведем некоторые тесты, и я приму решение относительно терапии, - сказал Фуран, глядя совсем не сторону пожилой женщины.
Омер подъехал к больнице и остановился на парковочном месте. Сегодня Доа собирала всю семью на новоселье в их новом доме с Фатихом и Омер все больше опасался идти туда. Каждый такой ужин не приносил им еще ничего позитивного. Хорошо, если результатом такой встречи были просто сплетни или временные размолвки. Но, как показывала практика, все бывало гораздо хуже.
Поприветствовав девушек в регистратуре, он твердым шагом пошлел в направлении кабинета доктора Фурана, чтобы встретить Кывылджим и госпожу Сонмез. Буквально не дойдя нескольких метров, он резко остановился, заметив свою бывшую жену в коридоре, что-то обсуждающую с врачом.
На скулах Омера заиграли желваки. Взгляд тут же стал стальным. Кывылджим улыбалась в ответ на речь доктора Фурана, но что больше всего насторожило Омера так это то, что он стоял слишком близко в ее пространстве. Что-то было не так в этой его позе, которая ощутимо напрягала Омера. Засмеявшись, доктор Фуран невзначай ухватил Кывылджим за локоть, отчего она вздрогнула и тут же вырвала руку из руки доктора Фурана, бросая тяжелый, почти убийственный взгляд на него. Его жене явно не понравилось такое общение, заметил Омер. Инстинктивно, пытаясь защитить ее от любого вторжения постороннего мужчины, он сдержанно вздохнул, считая до 5, и решительно направился в их сторону.
- Дорогая, - начал он, подходя к ним, - как дела? Здравствуйте, господин Фуран, - кивнул он доктору, не сводя с него свирепого стального взгляда, пытаясь сдержать негодование.
- Здравствуйте, господин Омер, - ничуть не стушевавшись, ответил доктор Фуран ему прямым взглядом. - Мы с госпожой Кывылджим как раз обсуждали дальнейшую тактику занятий с госпожой Сонмез, - четко и спокойно сказал он, ни дрогнув ни единым мускулом лица, будто принимая вызов и совершенно его не испугавшись.
- Интересно, - пытаясь казаться вежливым, ответил Омер, бросая вопросительный взгляд на Кывылджим. - Обсудили?
- Да, - уверенно ответил оппонент. - Все рекомендации для Элиф, - на этом имени доктор Фуран внимательно посмотрел на Омера, который на секунду потерял лицо и тут же привел себя в свое обычное спокойное состояние, - я уже передал. Госпожа Сонмез сейчас придет и вы сможете вернуться домой. А сейчас, мне необходимо покинуть вас. Ждут пациенты, - вежливо обращаясь больше к Кывылджим, чем к Омеру, сказал он и кивнул им в прощании.
Кывылджим все больше расширяла глаза, выпуская искры в сторону Омера.
Попрощавшись с доктором, она ухватила его за локоть и тут же гневно вскрикнула:
- Что это еще такое было, Омер? Что за "обсудили"?! - передразнила она его. Омер нежно улыбнулся, проводя по лицу своей милой фурии рукой, и чуть более интимно задержавшись на ее губах, сказал:
- Что поделать, Кывылджим, скоро начну ревновать тебя к самому себе, - попытался отшутиться он, выдыхая от того, что внезапно ощутимая угроза миновала. - Ты с каждым днем становишься все прекраснее, ты знала об этом?
- Омер Унал! - воскликнула Кывылджим, совершенно не скрывая, что ей нравятся его комплименты и розовея в щеках от откровенности его слов, - ты только что почти оскорбил человека!
- Оскорбил? Кывылджим, - вдруг серьезно сказал Омер, чувствуя как упрямая ревность вступает в свои права за обладание своей женщиной. - Он прикасался к тебе!
Кывылджим осеклась с словах, что хотела и сказать и, приподняв одну бровь, с ухмылкой посмотрела не него. Видя в его взгляде горящие огоньки злости, что бывало настолько редко в этом мужчине, она на минуту подумала, что не знает его до конца.
- Прекрати, Омер, - голосом учительницы, который так заводил его с момента их первой встречи, сказала она. - Ничего такого. Это было...спонтанно.
На последнем ее слове, Омер потерял дар речи. Кажется, теперь его Кывылджим насмехалась над его абсолютно честной реакцией на присутствие другого мужчины возле нее.
- Не испытывай мое терпение, Кывылджим, - процедил он и женщина услышала какие-то иные нотки в его голосе. Она так привыкла видеть его уступчивым и нежным, что сейчас в ее голове просто происходил разрыв шаблона его характера. Омер Унал ревновал?
- Давай-ка, Омер Унал, - шуточно подталкивая его к кабинету, где находилась сейчас госпожа Сонмез, сказала Кывылджим, - давай. Нам пора на ужин, мне не терпится узнать, какова будет бомба на это раз, - рассмеялась она.
***
- Эмм...Кывылджим? - внимательно оглядывая ее с ног до головы, прищурив глаза, пробормотал Омер.
Он только что вошёл в спальню своей бывшей жены, которая уже второй час занималась своим внешним видом, и замер от удивления. Кывылджим стояла перед зеркалом и с трудом вставляла серьги в уши, пытаясь справиться с зажимом. В первые секунды мужчина почувствовал, как у него перехватило дыхание, и ему отчаянно захотелось остаться в квартире на весь день.
- Что-то не так? - спросила она, ухмыляясь и продолжая упорно вставлять сережку. Она перевела игривый взгляд на бывшего мужа в зеркале и ехидно улыбнулась, прекрасно понимая о чем он говорит.
- Э...твои...колготки, Кывылджим, - слегка расслабляя галстук, сказал он, чувствуя как волна желания постепенно поднимается в нем.
- Что не так с моими колготками, Омер? - продолжала делать вид, что ничего не понимает Кывылджим. - Они порвались?
Омер туманным взглядом нехотя оторвался от изучения ее ног в черных ажурных колготках, выглядевших слишком вызывающе для него, скользнул вверх, остановившись на талии и груди, которые были заключены в черный платье-пиджак с английским воротником и рассеянно остановился на глазах Кывылджим, без особой фокусировки, явно блуждая мыслями в другом измерении.
- Омер? - улыбнулась она. - Колготки порвались?
- Еще нет, - процедил он, пытаясь прогнать картинки, в которых эти колготки уже не были целыми.
Кывылджим, наконец справившись с сережкой, обернулась от последних его слов и тут же залилась румянцем, чувствуя свой учащенны пульс. Он стоял перед ней такой красивый и смешной, в своем расслабленном галстуке, пытаясь собрать свой взгляд на ней, в строгом по обыкновению костюме с выражением какого-то благоговейного счастья на лице.
- Омер? - уточнила она, игриво улыбаясь, чувствуя его волнение. - Ты здесь?
- Не уверен, - отозвался он. - Может к черту это новоселье, Кывылджим?
Он облокотился на дверной косяк, спрятав руки в карманы брюк, блуждая по ее ногам взглядом.
- Боюсь, придется потерпеть, жизнь моя, - передразнила его Кывылджим, проходя слишком близко от него в направлении выхода из комнаты.
Омер, нежно взяв ее за руку, притянул к себе. Он едва касался ее лица кончиками пальцев, чувствуя, как желание обладать этой женщиной переполняет его. Тыльной стороной ладони он нежно провел по ее открытому декольте, но продолжал держать ее на расстоянии, словно искушая их чувства в ожидании наивысшего наслаждения.
Их плотные жаждущие взгляды встретились, и они оба потянулись друг к другу, едва касаясь губами в легком, почти неуловимом поцелуе.
- Кывылджим, пока не поздно, - его мысли путались, а руки уже проникали за пределы ее воротника.
Женщина закрыла глаза, наслаждаясь моментом, чувствуя, как его дыхание ласкает ее волосы. Это было больше, чем просто влечение — это было единство, которое они создали, объединив свои души и тела.
- Сюрприз! - буквально впорхнув в гостиную дочери Кывылджим, возвестила Ишил о своем присутствии всех находящихся внутри людей.
- Ишил,- обрадовалась ей Доа, - проходи скорее, я так рада тебя видеть!
Демонстративно оглядывая всех, Ишил остановила свой взгляд на прячущем свои глаза господине Абдулле и в секунду вспыхнула, выдавая свое возмущение лишь глазами.
Омер, сидевший на другом диване вдали от бывшей жены, бросал неоднозначные взгляды на её колготки, не в силах, казалось, сосредоточиться ни на чём другом. Услышав приветствие Ишил, он тут же поднял голову и поймал её странный взгляд.
Странное подозрение кольнуло его при виде смеющейся игривой Ишил, образ которой так сильно вдруг напомнил ему о сестре Кывылджим. Переводя взгляд на брата, он увидел его смущенное лицо и нахмурился. Что происходит? Эти полутона в общении Абдуллы и Ишил он уже замечал и не раз. Атмосфера до этого тягучего вечера в момент пришла в движение от заряженности чувствами каждого из членов его семьи.
Дом, который купил Фатих Доа был чрезвычайно прекрасным. Обычно Омер старался не вмешиваться в дела своего племянника или брата, если они не касались прибыли холдинга или управленческих решений, но сейчас он задумчиво размышлял, откуда Фатих смог выделить крупную сумму денег на дом, который даже брат не позволял себе. Это легка беспокоило его, давая пищу для размышлений относительно возникновения капитала на счетах Фатиха. Однако, глядя на счастливое лицо двух молодых людей, которые вновь обрели друг друга, Омер поспешно отмел от себя дурные мысли, пришедшие ему в голову, и решил насладиться пока еще спокойной обстановкой в новом доме.
- Мой дорогой Омер, - услышал он возле себя голос Кайхана, который усаживался на диван возле него, ничуть не смущаясь, что делал это без приглашения. - Маленькая птичка по имени Метехан принесла благую весть. Наша строгая учительница сделает тебя отцом, это ли не счастье?
- Садись, Кайхан, - разводя руками и смиряясь с его присутствием в своей жизни, сказал Омер, усмехаясь. - Спасибо.
- О, почему же я не вижу улыбки на твоем лице, мой дорогой граф?
- Что мне по твоему прыгать начать здесь, так что ли? - надувая щеки, спросил Омер, посматривая на Кывылджим с просьбой спасти его. Но жена вела светскую беседу с Асуде ханым и, казалось, сегодня вечером вообще не замечала его.
- Как же, как же! Вот, я всегда говорил, что Кывылджим та еще штучка, она еще свое покажет! Ну теперь каждая женщина семьи Арслан имеет ребенка от Уналов, это ли чудо, мой дорогой Омер?
- Кайхан, - сквозь зубы процедил Омер, как всегда усмехаясь настолько очевидной правде, которую нес бывший муж Кывылджим. - Что ты несешь такое?
- Вот увидишь, это я тебе как знаток Кывылджим говорю, - подаваясь всем телом в наклоне к Омеру, с хитрыми взглядом сказал Кайхан. - Где будет первый, там и второй, - поднимая пальцы руки вверх, продолжал он. - Женщины Арслан так просто не сдаются, поверь мне.
Омер от души рассмеялся, обнажая свои ямочки, в глубине понимая, что неплохо было бы, если бы слова Кайхана оказались на деле правдой. В его глазах засветились огоньки счастья, когда Омер представил новый дом, полный маленькими детьми, так похожими на них с Кывылджим. Бывшая жена вдруг перехватила его счастливый взгляд и первый раз за весь вечер искренне улыбнулась ему, на расстоянии почувствовав его состояние эйфории. Разведя руками в стороны, Кывылджим обозначила, что ему придется потерпеть Кайхана рядом, и завела непринужденную беседу с Мэри и Ишил, потягивая сок из стакана.
Увидев, что Абдулла бей направляется к зоне фуршета, которую организовал кейтеринг. приглашенный Доа, Омер быстро кивнул Кайхану, прерывая беседу, и направился к брату, чтобы обсудить волнующие его вопросы.
- Как дела, Абдулла, аби? - спросил Омер, подходя к нему.
- Все с божьей помощью, Омер, как ты?
- Да как может быть, все хорошо. Брат, - аккуратно начал Омер, боясь обнародовать свои сомнения, но все же решая быть до конца уверенным. - Я заметил, что ты совсем не общаешься с госпожой Ишил? Что-то случилось? - пристально сканируя лицо Абдуллы, спросил Омер, внутри испытывая тревожность от возможного ответа. Абдулла несколько смутился, казалось подыскивая ответ, что не ускользнуло от Омера.
- Да нет, с чего ты взял, Омер. Просто не подходящая обстановка.
- Хорошо, - ответил Омер, вскидывая бровь. - Сегодня я виделся с господином Чобаном, - предчувствуя реакцию Абдуллы, он сказал это совершенно обычным тоном, не желая посвящать его в детали личного вопроса, но чувствуя необходимость уведомить о своих действиях.
- К добру ли, Омер?
- Мы еще раз обсудили возможность его инвестирования в наш новый проект бутик-отелей. И обоюдно пришли к согласию, что не будем сотрудничать, брат. мне не хотелось портить отношения с его компанией, поэтому я решил выяснить все при личной встрече.
- Ты снова решил отказать инвестору, Омер, - на удивление реакция Абдуллы, который сегодня явно нервничал, все время одергивая пиджак, была спокойной. - Что ж. Это твое право. Проект твой. Только имей в виду, что нам нужно ввести его как можно быстрее. Советую тебе разобраться с этим вопросом в ближайшее время, - буквально обрывая разговор, сказал Абдулла. - Где же ужин?
Мужчины оглянулись в сторону Доа, которая как раз вошла в гостиную с приглашение последовать к столу. Омер кивнул брату в согласии с его словами и, продолжая внимательно смотреть на его беспокойное состояние, проследовал за стол.
Омер плавно и размеренно вел машину, особенно теперь, когда Кывылджим сидела рядом. Она смотрела в окно на мелькающие мимо огни фонарей и горящие вывески, слушая, как шины размеренно шуршат по асфальту, и изо всех сил старалась не заснуть. Омер нежно улыбнулся.
Что могло быть сейчас важнее, чем эта женщина?
***
- Жизнь моя, стоит проснуться, - аккуратно начал Омер, дотрагиваясь до плеча Кывылджим, хотя по большому счету должен был сейчас дотрагиваться до этих чертовых ажурных колготок.
Он только что подъехал к ее дому, заглушив двигатель и теперь с умилением смотрел на бывшую жену, которая потягивалась, прогоняя сон.
- Поднимешься, Омер? - сонно спросила Кывылджим.
- Не думаю, что это будет удобно, любовь моя. Там твоя мама, и Сивиляй.
- О чем ты подумал, Омер Унал? - спросила Кывылджим с искрой в глазах, тут же выпархивая из неги сна. - Я сейчас отпущу Сивиляй. А завтра должна прийти Элиф. Сегодня мы с ней познакомились, -продолжила она, вглядываясь в его реакцию.
Омер вскинул бровями, но как только увидел внимательный взгляд Кывылджим поспешил сказать, поднимая руки в сдающемся жесте:
- В чем бы ты сейчас меня не обвинила, жизнь моя, ты права, - улыбаясь такими родными ямочками, ответил он, любуясь ее реакцией. - Когда ты так на меня смотришь, я начинаю думать, что я виновен даже в убийстве Кенеди.
- Омер! - вспыхнула Кывылджим, - прекрати меня смешить!
- Смейся, любовь моя, это полезно для нашего ребенка, - обволакивая ее своим теплым взглядом, сказал Омер.
Кывылджим нежно обняла Омера, прижавшись к его груди. Она чувствовала, как сильно бьётся его сердце, и это наполняло её осознанием, что она любима. Большие руки Омера сомкнулись за её спиной, и он крепко прижал её к себе. В этот момент для Кывылджим не существовало ничего, кроме Омера и его объятий. Она закрыла глаза и позволила себе насладиться моментом.
Он нежно поцеловал её в макушку, которая всегда была на уровне его подбородка. Затем, медленно перемещаясь вниз, переместился на лоб, глаза, щеки. Наконец, его губы коснулись её губ, и он с чувством погрузился в поцелуй.
Растворяясь в тепле и желании любимого человека, Кывылджим отключила голову, доверяя себя своему мужчине. Она ласкала его волосы, шею и любимые ямочки, чувствуя, как его прикосновения пробуждают в ней животные эмоции.
Его руки уже давно блуждали по всему её телу, исследуя его с трепетом, словно в первый раз.
- Что за колготки, госпожа? — спросил он, сбившись с дыхания, и его рука медленно двинулась вверх по её бедрам, вызывая у Кывылджим тихий стон.
- Ты будешь удивлён, господин Омер, но это чулки, — с лёгкой усмешкой ответила она.
Потеряв от последней фразы последние остатки самообладания, которые могли бы его остановить, Омер с жадностью задрал платье Кывылджим, с хищным и повелительным взглядом оценивая красоту своей бывшей жены.
- Останови меня, - чувствуя, что полностью теряет контроль, прошептал Омер, притягивая к себе так сильно, что она чувствовала его желание даже через одежду.
Окинув ее пухлые губы яростным взглядом, желая насладиться ее вкусом полностью, ладонью удерживая волосы он с силой запрокинул ей голову. Проникая в ее рот все глубже, руками сжимая ее грудь, ощущая мягкость корсета, Омер наслаждался безумием, с которым она вцеплялась в его волосы, и неистово целовала его, оставляя следы на шее.
- Завтра наше первое УЗИ, - наконец резко обрывая его глубокий поцелуй, сказала Кывылджим, пытаясь справится с дыханием и отпуская воротник его пиджака.