Ария Лося

Больше всего из рутинной работы Сэму нравилось готовить кофе. И готовил он его в турке, найденной на площади Гриммо 12.

Он завороженно глазел, как варится и плавно закипает вода, как растягивается по помещению притягательный запах, как в этой тишине, окружившей его, нет никого, кроме него самого и Габриэля, сидящего за его спиной.

С прошедшей ночи Габриэль мало что говорил. Все слова давались ему с трудом, он проглатывал буквы и целые фразы, разминая перед каждым предложением губы. Ему всё ещё было больно, Сэм знал это. Но ничем помочь более не мог.

Чашка с кофе опустилась перед Габриэлем, а Сэм уселся на стул перед ним и поднял на него свой молчаливый взгляд. «Как у старого пса», как когда-то выразилась Чарли, когда Сэм посмотрел на неё подобным образом. Только вот перед ним была не Чарли. Не её он искал последние десять лет и не она и слова сказать не могла целые недели, а вчера заговорила.

Перед ним был Габриэль, со своей тяжёлой историей и ничуть не уступающим ему, Сэму, взглядом. 

Суеты вокруг не было. Бобби и Карен теллепортировались с Гриммо ещё вчера ночью из-за позвавшего их на собрание Ордена, как понял Сэм по словам Дина, которого он встретил с утра и который сейчас дремал в своей комнате. Кас отправился к Ордену вместе с Сингерами и, возможно, уже вернулся и спал. И никто из них не знал, что Гейб заговорил, - для него, возможно, впервые за десять лет.

- Если ты не против, - Сэм нырнул рукой в карман и, приоткрыв пачку, вынул одну сигарету. Сунул её между губ и поджёг палочкой. Затянулся. Дым направился в разные стороны, по большей части вверх, к потолку, и Сэм насладился им, затягиваясь.

- Сколько? - выдохнул Гейб, указывая на сигарету в руках Сэма.

Сэм нахмурился. Он всё ещё не верил в то, что слышит голос этого парня. Ему хотелось слушать бесконечно, как он говорит и говорит, не переставая, – но Сэм быстро отогнал эту мысль, ещё раз затягиваясь едким дымом. 

После чего, убрав сигарету в сторону, Винчестер легко пожал плечами.

- С двадцати? Не знаю, если честно.

Габриэль невесело хмыкнул, поднимаясь со стула, так и не сделав ни одного глотка от кофе. Обойдя стол, он отодвинул ближайший к Сэму стул и уселся на него. Его рука, дрожащая от нетерпения, протянулась к Сэму, и ловким движением забрала сигарету из его пальцев. Сэм был более, чем удивлён, наблюдая, как Габриэль тушит окурок о стол, а после и ломает остатки сигареты в пальцах.

В тишине, прерываемой только треском огня в камине, их взгляды встретились. В глазах Габриэля Сэм увидел не только небольшое раздражение, но и что-то более глубокое, что-то неподвластное описанию.

- Я – пр... П... - Габриэль запнулся, глубоко вдыхая разряженный паршивым дымом воздух. - Я. Против.

Это было довольно неожиданно. Несколько секунд Сэм просто смотрел на Габриэля, что с вызовом в глазах смотрел на него в ответ, словно ожидал, что Сэм потянется за следующей сигаретой.

Винчестер осторожно забрал окурок с пальцев Гейба и направил на него палочку. Бумажка загорелась, превращаясь в красную линию огня, и вскоре лишь пепел остался от неё, пылью осевший на стол.

- Я понял. - мягко кивнул Сэм, отряхивая руки от чернеющего на них пепла. Габриэль молчаливо кивнул, недоверчиво поглядывая на Сэма, и опустился на соседний стул.

Так они и сидели, издалека смотря на горящий костёр в камине. Сэм подтянул чашку с остывающим кофе Габриэлю и тот теперь с удовольствием делал краткие глотки от чёрного американо, со смешанным там молоком и сахаром, которого Сэм туда добавил ровно три ложки.

Его от одного вида настолько сладкого кофе едва ли не стошнило, а Габриэль пил эту бурду с удовольствием.

Время текло незаметно быстро. Ёлка недалеко от них горела всеми цветами радуги, и Гейб, глядя на неё, вынул из кармана снитч, который теперь мысленно благословлял Сэм. Золотой шарик бегал по пальцами Новака, бледные крылышки трепетали, как у пойманной птицы, Гейб смотрел на него, подбрасывая в ладони и ловя спустя секунду. Сэм мыл чашку в раковине, непонятно почему находящейся в гостиной Блэков, и старался не смотреть на эту сцену. Но его глаза постоянно прилипали к Гейбу и его игре со снитчем, ставшим тёплым от его дрожащих рук, с которых крылатый мячик постоянно выскальзывал.

- Доброе утро. - бросил Кас с порога, тря глаза.

- Утра. - усмехнулся Сэм, ожидая ответных слов от Габриэля. Но тот, к его удивлению, промолчал.

Кас прошёл внутрь и подхватил чашку с кофе у Гейба, делая небольшой глоток. Габриэль посмотрел на него, показывая всё своё недовольство, глазами испепеляя младшего брата, что лишь легко пожал на это плечами.

- Мне лень готовить, Гейб. Думаю, ты простишь мне такое преступление века, а? - Кас плюхнулся на стул рядом и зевнул, растирая лицо и шею. После чего повернул голову к Габриэлю, щуря глаза от света.

- Вообще-то, - буркнул Габриэль, активно растягивая губы, - К... Кофе... С... Сэм сделал. Поп... роси, тоже сделает.

Он рвано выдохнул, покачивая головой. Это было самое длинное предложение, которое он говорил за последние часы, понял Сэм, усмехаясь себе под нос. Он стоял к ним двоим спиной, но натянувшееся, как тонкая нить, молчание само по себе кричало громче всех слов. Он ждал вопля Каса, ждал его удивления и смеха Габриэля, которого он всё ещё не слышал, – но был уверен, сейчас услышит.

- Так что, Кассандра, кофейку? - поинтересовался он, поворачиваясь к Новакам лицом.

Каса перекосило. Он смотрел то на уперевшегося в раковину спиной Сэма, что отставил помытую чашку в сторону, чтобы после отнести её на кухню, то на Габриэля, играющего полное безразличие к этому.

- Ты... - Кас посмотрел на Сэма. - Ну ты и сволочь, Винчестер. А ты, - он ткнул пальцем в Габриэля. - прибить готов.

- Я тоже... - Гейб вобрал в себя воздух и ухмыльнулся. - Л... Л'блю тебя, К'с.

Кас ещё некоторое время ещё прогрузился, после чего просто спрятал лицо в руках и резко провёл по нему руками, словно это могло помочь ему прийти в себя. Гейб легко похлопал рукой его по спине, сжав в свободной руке снитч. Повернувшись к Сэму, он послал свою ухмылку и ему.

Осталось огорошить только Дина, понял Сэм. И всё будет просто заебись.

Ёлка перестала играть всеми цветами и вскоре потухли и последние огоньки в камине, пока Кас, казалось, целыми часами болтал с Гейбом, что спрятал снитч от чужих глаз в карман. Он отвечал на его бесконечные вопросы, переводя дыхание раз за разом и пуская привычный сарказм в свою речь.

«Ты что, Кас, я мог говорить ещё с самого начала, просто не хотел, да». - десятки заминок слышались в каждом его слове, он делал пропуски в самих словах и между ними, пил, пил и пил, – то чай, то горячий шоколад, приносимый Касом и Сэмом, что пытались разработать его горло. И Гейб лишь благодарил кратким «спасибо», после чего снова принимался за свои бесконечные подколки, за которыми, казалось, скучал едва ли не больше, чем за своим голосом.

- Что... За... Чёрт? - раздалось с порога, ошарашенное и одновременно с этим сонное.

- О, Д'н... Всег... Всего-лишь я. - Гейб послал наглую, такую знакомую улыбку Дину, что замер на пороге, во все глаза смотря на Новака.

О, да, оно того стоило, – подумалось Сэму, что развёл руками, показывая, что не понимает, как это произошло. Словно сам не стал этому катализатором.

«Как ты... Когда?»

«С самого начала, Дин-о, просто вы меня раздражали и я не хотел с вами разговаривать».

«Не пизди, придурок».

«Сегодня утром». - всё-таки ответил Габриэль, и Сэм не мог его не исправить.

«Вчера вечером».

Габриэль почему-то неодобрительно посмотрел на Сэма и сунул руку в карман, в котором определённо таился тот самый снитч, который он не выпускал из рук ещё с прошлой ночи. Действительно ли тот так много значил для него? Действительно ли Гейб так хотел скрывать то, что заговорил благодаря Сэму и благодаря старым воспоминаниям? Действительно ли прошлого Хогвартского Трикстера это так странно смущало?

Сэм не знал. Но раз Гейб не хочет об этом говорить, то и Сэму не стоит.

***

Первого января Сэм решился наведаться в своё старое место, в котором он множество раз находил покой. Его старый пляж, на котором он проводил много времени, припорошило снегом. Сэм раньше сюда приходил сам, пока его однажды не нашли тут Дин и Кас. В это мгновение рядом никого не было. Только он один.

Холодный воздух обдувал его лицо, пробираясь под толстый свитер и пальто. Одиночество, сперва казавшееся нереальным, теперь обволакивало его, как туман. Город, застывший вдали, казался чужим, отчуждённым. Сэм зажмурился, чувствуя, как беспомощность, с которой он прибыл сюда, растет, как ледяной кристалл, в его груди. Ему нужно было выбраться из этого оцепенения, перестать быть тряпкой тут и сейчас. Зависимой от друга тряпкой.

Он не мог оторваться от Габриэля, ходил шаг за шагом за ним, словно не верил, что Гейб был тут, уже целые две недели и даже больше. Он слушал каждое его слово, сидел рядом, смотрел, как говорил Дин, «щенячьими» глазами на него, не упуская из виду. Он таскался с ним, как с ребёнком, и Сэм прекрасно видел, как Гейб пытался избежать этой заботы, уйти. Ему было непривычно такое внимание, он практически не понимал, как долго и насколько долго искал его Сэм. Ему нужно было время, как бы Гейб не показывал обратного. Им всем нужно было время.

Потому Сэм оказался тут, снова. В прошлый раз, когда он был тут, Габриэль казался от него таким далёким, что даже мысль о том, что он так скоро найдёт его, казалась глупой. Но в то же время Сэм не переставал искать, и теперь мог всё испортить своим вниманием и неверием в то, что это всё происходит с ним. Что его семья теперь рядом, тут, с ним. Она окружает его. Он может подойти к Гейбу и прикоснуться к нему, поверить в то, что этот болван жив. Что он тут. Он может не беспокоиться ни о чём. Он может смотреть на счастливых Дина и Каса, которые болтали без перерывов, – Каса, который больше не был в подполье, и Дина, который больше не натягивал улыбку на лицо, пытаясь казаться довольным жизнью.

И он действительно был доволен ею. И Сэм тоже, просто... Это неверие... Всё это казалось диким миражом. Рождество? Он праздновал рождество? Он получал подарки? Он дарил подарки? Он думал о счастье, он испытывал счастье? Это правда казалось сказкой.

Сэм снова уселся на песок, словно не замечал его холода и хруста пелены снега под ним. Положив руки себе на колени, он покрепче сжал палочку в руках, словно ожидал и одновременно с этим и не ожидал нападения. Ему было спокойно. Мыслей тут не было. Только тишина, глубокая, утробная, как будто Сэм оказался в вакууме. Только вода волнами облизывала берег, унося с собой камни и песчинки. Только ветер шевелил его волосы и сигаретный дым наконец-то стелился к самому небу, поглощая Сэма изнутри.

Поудобнее усевшись, Сэм упёрся спиной в дерево позади себя, не чувствуя давящего неудобства из-за слоя одежды на нём. Сигарета на ветру быстро тлела. Руки леденели на холоде, как и давно уже раскрасневшийся нос. Глаза слезились.

Тишина буяла, как тысячи цветов одновременно, до того момента, как рядом не раздался треск.

Сэм поднял тяжёлый взгляд на воду, плещущуюся в двух шагах от него. Он знал, кто эти люди, ему даже имён не нужно было. Даже лиц. Палочка не взлетела вверх, Сэм даже сигарету не убрал, верх глупости, сказал бы любой член Ордена Феникса. Но Сэму было всё равно. В особенности, когда он ощутил тяжесть чужой, вечно холодной и дрожащей руки на своем плече.

Гораздо более лёгкой руки, чем от Дина. Но гораздо более тяжёлой, чем от Каса.

Сэм глубоко вдохнул разряженный морозом воздух.

- Я не уберу сигарету. - негромко молвил он, не глядя, как человек опускается рядом и практически ложится на рядом стоящее дерево, переплетённое ветвями и корнями с тем, на которое опирался Сэм.

- Лад... но? - брякнул прерывающийся голос рядом. Он прерывался, как паршивое старое радио, зубы отстукивали от холода, и Сэм недовольно поджал губы, поворачиваясь к Габриэлю.

- Ты сам пришёл?

- К'с... помог добраться. Я тебя... на Г'иммо... пот... ерял. - ответил Гейб, растирая предплечья.

Сэм отвернулся. Он вёл себя как придурок, глупо это было по отношению к человеку, которого он так долго искал.

- А одевался сам?

- Я... не дум'л, что тут т'к... х'л'дно. - Габриэль был раздражён. Его раздражал его собственный голос, и это было видно в его чеканных движениях и резкости этого голоса.

Сэм, зажав сигарету в зубах, стянул с себя тяжелый плащ, будто сбрасывая груз с плеч. Он протянул его Габриэлю, который удивленно вскинул брови, словно не ожидая такой заботы. Однако, спустя мгновение, он принял плащ, легко прижимая к себе. Вскоре уже и укутался в него, словно в уютный кокон, пряча от ветра и нос, и щеки, и всего себя.

Казалось, что о согревающих чарах забыли они оба. Габриэлю было хорошо и так, в этой теплоте, в простоте заботы. Он уткнулся носом в воротник плаща, закрыв глаза, словно желая прочувствовать этот момент до последней капли. После чего легко прижался плечом к его плечу.

Сэм расслабился, а вскоре и потушил ненужный окурок о дерево, откидывая его к корням.

Когда он тушил его, запястья невольно покрылись мурашками. Сэм знал, что мог потушить сигарету о них, это всегда помогало прийти в себя. Но на глазах Габриэля этого делать определённо не хотелось.

- Ты в... Пор... Порядке? - Габриэль приоткрыл глаза и осторожно посмотрел на Сэма. Словно прочитав чужие мысли, он на мгновение задержал взгляд на запястьях Сэма.

«Что за издевательство? Он не даёт тебе причинить себе боль, ну какое разочарование! Прямо ангел хранитель, а?»

- А ты? - тихо поинтересовался Сэм, отмахиваясь от мыслей и знакомого голоса.

- Да.

- А серьёзно? - хмыкнул он, и веселья в этом хмыканье не было совершенно.

- Я... - Габриэль запнулся и заминка выдалась гораздо более долгой, чем он надеялся. - Я б... Боюсь.

- Чего боишься? - всё так же тихо поинтересовался Сэм, хмуря брови.

Габриэль не ответил, пряча взгляд в своих ногах и песке. Вода, казалось, стала громче, волны, обрушающиеся на песок, агрессивнее, а ветер – ещё холоднее. Сэм дыхнул на свои руки и по мановению палочки всё-таки наложил на себя согревающие чары, ловя на себе немного виноватый взгляд Гейба, кутающегося в его плащ.

А когда же Гейб ответил, Сэм на тот момент уже забыл свой прошлый вопрос.

- Потерять.

Одно слово. Оно зазвенело в голове Сэма, затрещало и заискрило, как огонь.

«Я боюсь потерять то, что обрёл. - хотел сказать Гейб. - Я боюсь потерять вас всех».

Также само, как и Сэм.

***

- Вы... не должны... трястись, к'гда играете. Я п'нимаю, пытки, да и всё такое, много лет, но вы же должны помнить это... в... сё. Мыш'чная память, и всё такое, н... Не? - безэмоциональное бормотание донеслось до ушей Сэма совершенно случайно.

Винчестер тихо пробрался в комнату, находящуюся в двух дверях от его комнаты. Скрипнула дверь, половицы под ногами протестующе прогнулись вниз, – настолько старым был сам пол. А в нос ударился приятный запах горячего шоколада.

Но главным было не это. Главным были звуки, доносящиеся до ушей Сэма. Тонкие пальцы перебирали струны на гитаре, выпуская в ночную тишину тонкую прерывистую мелодию, разбудившую Сэма посреди ночи. А, проснувшись, он обнаружил свою кровать пустой и странно холодной.

Казалось, Габриэль совершенно этого не хотел, но чары тишины были настолько хрупкими, что у него не вышло слишком уменьшить звук. Да и ничего страшного. Дин и Кас спят на нижних этажах, а Сэм тут, рядом. И ему не так уж и страшно проснуться ночью от игры на гитаре. Априори лучше, чем от кошмаров.

- Даже... с гитарой р'ки др'жат, это... П... проклятие. Ладно с... С... С... пало'кой, я уже смир'лся, но с... С гит'рой, это уже становится невозможно. Ебаные П... Пож... Пожиратели. - Гейб сидел спиной к Сэму, но последний, тихо прикрывая за собой дверь, был уверен в том, что сейчас между его бровями была заложена морщинка, губы поджаты, а в глазах всё та же неправильная усталость, поглощающая Габриэля извне. - Будьте вы все... п... п... прокляты, – все вы, в... том числе... и ваш... грёб'ный Тёмный... Л... Лорд.

Попытки игры не прекращались, казалось, Гейб не желал останавливаться. Его пальцы дрожали, плечи были слишком сильно напряжены. Рядом стояла чашка с горячим шоколадом, но было видно, что о ней давно уже позабыли. И когда Сэм осторожно поднял её, ставя на ближайшую тумбочку, Габриэль вздрогнул, поднимая на него свой затуманенный мыслями взгляд.

- Я тебя раз... разбудил? - негромко поинтересовался он.

- Не-а. - соврал Сэм. - Я и так не спал.

- У тебя п... плохо получается вр'ть, Сэм... Сэмм-о. Я же тебе ещё в Х... Хогвартсе предлагал бр'ть... у меня уроки, даже готов... был бесплатно стать... р'петитором. - безжизненная улыбка посетила губы Габриэля, – и пускай она приподняла только их кончики, но Сэм всё равно завороженно смотрел на неё, усаживаясь на пол прямо рядом с Габриэлем.

- Они когда-нибудь придут в норму. - Сэм проигнорировал последнюю фразу Гейба. Вместо этого лишь кивнул на руки Габриэля, не зная, имеет ли право тут и сейчас прикоснуться к ним, показать, что всё не так страшно. Но Гейб боялся, когда это было непредсказуемо, и Сэм пугать его сейчас был не намерен. - Ты это знаешь.

Гейб отвернулся от Сэма, глядя на камин, который Сэм лично поставил в его холодной комнате. Огонь трещал внутри него, тонкие языки облизывали хворост и танцевали по камню. Гитара сползла с коленей Новака и оказалась на полу, пустая и тихая.

- Я хочу... С... сей... СЕЙЧАС! - рявкнул Габриэль в полном раздражение, растирая лицо руками, - Мне... осточертело эт... Это. - Габриэль оторвал руки от лица. Дрожь пробила его пальцы, взяла в плен ладони и приникла объятиями к самим плечам, отчего конечности просто обессиленно упали на ноги, сложенные в позе лотоса. - Я не... ж... жалуюсь, нет, но я пр'сто... У... устал?

Это прозвучало так неуверенно. Так тихо. Совершенно непохоже на того Трикстера, который совершал в Хогвартсе набеги на кухню с домовыми эльфами, придумывал розыгрыши, в которые обязательно втягивал и Сэма, и Дина, и Каса, сбегал со школы в Хогсмид, чтобы обчистить Сладкое Королевство и обязательно оставить мешочек с деньгами на подоконнике или на кассе. Это звучало похоже только на самого Габриэля, спрятанного где-то глубоко внутри шута, которым тот пытался казаться. Раскрытого всему миру, но в то же время молчаливого и пытающегося сбежать от всех на свете Габриэля.

И Сэм не выдержал, – он потянулся вперёд и перехватил чужие руки, сжимая их в своей хватке. Сложенные ладонь к ладони, – Сэм с лёгкостью накрыл чужие бледные шрамы, покрывшие тыльную сторону рук. Давая опору. Прерывая дрожь. Вот только она спустя секунду пронеслась по всему телу Габриэля, что, на удивление, не отпрыгнул от Винчестера к дивану, на который упирался спиной.

- Жалуйся, сколько влезет, Гейб. - тихая фраза прозвучала, наверное, чересчур глупо. Но Сэм не разорвал хватки, словно желал согреть чужие руки. - А с остальным мы справимся.

Игнорируя гитару, что так много значила для Габриэля ещё в детстве, Сэм оказался неправильно для остальных, но правильно для него, так близко к старому другу, чувствуя, как громко колотится его собственное сердце.

Хотелось сказать так много, но Сэм молчал, не зная, что ему точно надо сейчас сказать. Вот только по одному взгляду Габриэля, на лице которого больше не было той «улыбки», становилось понятно, что слова тут определённо были лишними. Потому Сэм лишь уселся сбоку от Гейба, не выпуская его рук, и позволил ему полностью облокотиться на него, прижаться, как к единственной на данный момент защите. Прямо как там, на песчаном берегу.

Чёрт возьми.

Сэм закрыл глаза, утыкаясь носом в пряди пропитанных запахом шоколада (больше не кровью и грязью, нет) волос, – из-за шампуня. Гейб часами торчал в душе, словно пытался смыть с себя не только грязь, но и кожу вместе с ней.

Хотел бы Сэм сейчас сыграть на гитаре, найденной Габриэлем в чьей-то комнате, но ни одна из мелодий не приходила к нему в голову. В ней бились, вламывались те дни, позабытые в прошлом, когда Габриэль играл на гитаре в Визжащей Хижине и Запретном лесу вместе с Дином, передавая гитару из рук в руки.

Это было потрясающе.

Их четвёрка подпевала знаменитым песням в те времена. Игра казалась невероятной, хорошей, профессиональной, – а ведь Сэм даже не спрашивал, где эти двое так научились играть, чтобы годами позже узнать о том, что тех научила группа маглов, когда они летом гуляли по вечернему Лондону. Гейб и Дин приходили к ним раз за разом в свободные месяцы лета и учились до тех пор, пока не отточили игру до мастерства. Чтобы позже научить Сэма и Каса.

Лучшие времена Хогвартса.

Сэм притянул гитару к себе. И незатейливая мелодия без слов хлынула из-под пальцев, он её не контролировал. Просто ноты, просто музыка, что так быстро начинала быть узнаваемой.

Боуи. Нота за нотой, песня за песней, – всё стало слишком размытым в особенности тогда, когда Гейб начал ей в такт постукивать ногой. Он сидел рядом и слушал, пока Сэм играл, и аккомпанировал. Он наслаждался ничуть не меньше, чем сам Сэм.

Эту ночь, казалось, они запомнят навсегда.

Разве можно было её забыть?