Ария Лося

Бобби и Карен Сингеры были кем-то вроде родителей, взявших над ними опеку практически в тот же год, как погибли Мэри и Джон Винчестеры от рук шестёрки Пожирателей Смерти. Даже не «кем-то». Они и были им родителями.

По словам Бобби настоящее тогда было не самым приятным. Гораздо более угрюмым, чем сейчас.

Пожиратели сновали по улицам, убивая направо и налево, Дементоры в свободном полёте рассекали небеса в гораздо большем количестве, чем сейчас. Различные твари, мерзкие, отвратительные, ползали по земле и перегрызали глотку каждому, кто приближался к ним. А Джон и Мэри Винчестеры были одними из членов Ордена Феникса, где Бобби и Карен с ними и познакомились.

Год за годом проносился перед глазами проигрывающего Пожирателям Ордена Феникса, их численность была гораздо меньше, чем сейчас. Каждый день погибало не меньше десяти членов Ордена, каждый день находились горем убитые жена, муж, мать или ребёнок. Ходили слухи о пророчестве, относящееся к Волан-де-морту, но их на корню обрывали остальные, не желая слушать бред. Не желая из-за понимания того, что болтовня про сказочки в такой период - лишняя. Потому тех, кто верил в него, было чрезвычайно мало.

Наверное, именно поэтому Винчестеры и Сингеры так быстро пришли ко взаимопониманию, – ведь все четверо верили в него. Если даже не на все сто процентов, но на пятьдесят – так уж точно. Они верили в пророчество, гласившее, что когда-нибудь познает Тёмный Лорд поражения от равного себе.

От мальчика-который-выжил.

Благодаря вере в пророчество, вере в то, что когда-нибудь их дети, которым было на тот момент четыре и полгода года, будут жить в светлом будущем, Джон и Мэри Винчестеры сражались каждый день, не щадя своих противников. И именно из-за этой веры однажды, в одной из битв погибли они оба. Их загнали в угол шестеро человек, не переставая наносить заклинания. А помощь, просьбы о которой посылали они двое, не приходило. У Сингеров в тот день было другое задание, и почти каждый об этом знал, потому Патронус с низким голосом Джона так к нему и не дошёл. Из-за чего бездетные Карен и Бобби в следующий год взяли двух малышей к себе на воспитание, – Дина и Сэма Винчестеров.

А после исполнения пророчества, произошедшего через полноценных шесть лет, после того, как малыш Гарри сразил Тёмного Лорда благодаря любви собственной матери, после того, как под стражу Азкабана было взято множество Пожирателей, – возобновилось то светлое будущее, на которое так надеялись Джон и Мэри.

Не навсегда. Но Сэм и Дин получили хорошее детство, проведённое в пучине ярких эмоций, смеха и безделья. Был Хогвартс. Был Квиддич. Были друзья. И всё это существовало до поры до времени, – пока Волан-де-морт не вернулся в их мир, вновь внося свою тёмную лепту в его существование.

Только в этот раз за «Светлое будущее» сражаются не Джон и Мэри. В этот раз за него сражаются их дети. И будут сражаться до последнего вздоха.

Вынырнув из раздумий, Сэм медленно поднял взгляд на Дина, словно отряхиваясь от не самых радужных мыслей. После чего передал письмо назад Дину.

- Что-то важное есть. Они могли что-то найти либо по Пожирателям и норам, где они заселились... - отрывисто молвил он. Слова словно царапали горло, оставляя кровавые потёки в глотке. - Либо о Габриэле.

Глаза Дина метнулись к тексту, прямо к предпоследней строчке:

«P.S.: Кое-что нашли по вашим поискам. Нужно встретиться через одну или две недели. Назовите дату, когда будет возможность у вас. Патронусом, если можете. Важно.»

Некоторое время Дин смотрел на эти пять предложений, не двигаясь, после чего хмуро кивнул. Он сложил письмо в несколько раз и сунул его себе во внутренний карман мантии, что плавно развивалась на ветру. Подняв глаза, он глянул на Сэма, что наблюдал за ним.

Один взгляд всегда говорит слишком много. Сэм облизнул пересохшие губы и вынул палочку.

- Через дней девять? Десять? - негромко спросил он, чувствуя, как растёт внутри него круглый, надувной шар из волнения.

- Через девять будет удобнее. Для всех. В час дня. - резко кивнул Дин, отворачиваясь. Его глаза застыли на ярко-красных облаках, что беспрерывно плыли куда-то вдаль, и в чёрных зрачках отразилась далёкая точка из солнца. - Узнаем, что они нарыли. И увидимся заодно.

Вспыхнул Патронус, не замирая даже на секунду. Как расплывчатое пятно, – оно понеслось вдаль, стоило Сэму одними губами сказать о том, что письмо пришло и чтобы Бобби и Карен не волновались насчёт этого. После чего добавил о возможности встретиться в определённую дату определённого времени в определённом месте. Краем глаза он заметил то, что стоило ему опустить палочку, Дин провёл небольшого грациозного Патронуса взглядом, что быстро застучал неосязаемыми лапами по пыльной земле и унёсся за считанные секунды вдаль, становясь невидимым для их глаз. Что-то его напрягло.

Но сколько бы Сэм не ждал от него вопроса, – никто из них так и не произнёс ни слова.

***

Они взлетали выше головы.

Хватаясь за древко метлы, они летели ввысь, пренебрегая мыслями и страхами. В пальцах покалывало, улыбки светились на лицах каждого смотрящего ввысь, – будь то учитель или ученик. И Сэму хотелось каждую из них запечатлеть на свою камеру.

- Триста двадцать - двести восемьдесят в пользу Когтеврана! - звенел в ушах голос комментаторши, рыжеволосой Чарли Брэдбери, в глазах которой полыхали эмоции, тысячи эмоций, которые никто и никогда не смог бы у неё отнять.

Ветер теребил волосы Винчестера, словно не было для него ничего лучше, чем играться прядями. Руки хватались за метлу, как за последнюю соломинку в этом сшибающим с ног потоке из свободы. Глаза выискивали снитч. Игроки уворачивались от очередного бладжера, дожидаясь, когда же загонщики направят их в сторону противника. Вратари летали у колец, ловя квоффлы. Другие перебрасывали эти большие кожаные мячи из рук в руки, всё ближе и ближе подбираясь к кольцам, после чего следовал бросок.

За свистом и шумом публики всегда легко можно было определить, – попали в ворота или нет.

- Что, готовы проиграть змеям, птички? - помнилась насмешка Габриэля, обрушившаяся прямо в лицо Сэму.

- Ставлю сотню галеонов на то, что мы вас в песок сотрём на двадцатой минуте игры. - бросил ему Сэм, руки которого невольно дрожали. Чувствовал он себя откровенно херово и своеобразное пожелание удачи от Дина в виде «не ссы», – вообще не помогало.

Это была его первая игра.

Винчестер, новоиспеченный ловчий Когтеврана, переживал свой дебютный матч. Габриэль, как и остальные из их квартета, знал, как долго тот боролся за это место, как много сил вложил в тот отбор. И когда Сэм метнулся после отбора в сторону дворика Хогвартса с новостью о том, что его приняли, – все хлопали его по плечу и праздновали победу, словно сами стали ловцами. А в ту ночь, после всех поздравлений, тайком пробрались на кухню Хогвартса, о которой известно каждому пуффендуйцу, и Касу в том числе, где все четверо наслаждались сливочным пивом и сладостями, предоставленными домовыми эльфами.

Они вели себя так, словно не должны были в скором времени играть против Сэма в каждом матче. Только Кас не участвовал в Квиддиче, предпочитая болеть за команды, а не играть.

- Так за кого ты болеешь в этот раз? - поинтересовался перед игрой у того Сэм. Он застёгивал защиту на локтях, глядя на Каса. Натянул ремешок и наклеил его на липучке поверх ткани. После чего растянулся на стуле, глядя на Новака сверху вниз и ожидая ответа.

- За вас обеих. - мягко ответил Кас, улыбаясь. А спустя мгновение его улыбка растворилась, стоило ему увидеть выражение лица Сэма. Выдохнув, он подошёл к Винчестеру и упал на стул рядом, поворачиваясь к нему лицом в немой поддержке. - Габриэль не будет жёстко играть. Не против тебя.

- Он тысячи раз выигрывал меня в Квиддиче, когда мы играли вчетвером летом. - Сэм медленно покачал головой, перехватывая метлу другой рукой.

- Он никогда с нами не играл жёстко. Но на матчах мы все видели в эпицентре его игры. Мы видели момент, когда азарт заполнял его. Но сегодня, Сэм, всё будет в порядке.

Слова Каса пролетели мимо, так и не дойдя до него. Руки Сэма вспотели, мысли разбежались, растворившись в водовороте страха. Золотистый блик снитча, замерший над землей, приковал его взгляд, – и он бросился в погоню, распластавшись на метле, словно соколиный охотник. Ноги сжали древко у самого хвоста метлы, сердце грохотало в ушах, но глаза не отрывались от маленького крылатого мячика, размером с грецкий орех. От самого важного элемента игры.

Сэм летел вниз, свист ветра трещал в его ушах, снитч был прямо перед его лицом. Пальцы сомкнулись на его прохладной поверхности. Тоненькие крылья беспомощно затрепетали, словно пытались взлететь и убежать, почувствовать вновь себя свободными. Но спустя мгновение всего-лишь взмахнули в последний раз и сложились параллельно самому мячику.

- Сэм Винчестер поймал снитч! Плюс сто пятьдесят очков Когтеврану! И Когтевран выигрывает! - громыхал голос Чарли. Сэм же в приступе неверия, даже не слышал её, плавно опускаясь на землю.

Он поверить не мог в то, что победил. Не мог.

- Ты мне поддался, да? Я видел, что ты тоже летел к снитчу, а потом резко остановился. Гейб, это неправильно!

Сэм помнил, как шёл длинным коридором Хогвартса и на него со всех сторон глазели любопытные люди с портретов, самых разных эпох. Какая-то дамочка за рамой смущённо улыбнулась ему, махая веером, словно ей внезапно стало жарко.

Сэм не обратил на неё внимания, глядя на чуть опередившего его Габриэля, по пути снимающего перчатки игрока. Никто из них не зашёл в раздевалку после игры.

- Я его позже потерял из виду, вот и всё. - буркнул он, поворачивая в ближайший коридор, где их практически сразу же нагнали Дин и Кас.

- Ну а как же. Я не верю. - буркнул Сэм, чувствуя, как сильная рука старшего брата, что тогда заканчивал седьмой, последний курс Гриффиндора, с хлопком опустилась на его плечо.

- С первой победой, Сэмми! Молодца!

Сэм криво усмехнулся ему, не отрывая взгляда от Габриэля, уголки губ которого приподнялись. Он оттянул от горла тугой узел зелёного галстука и просто пожал плечами, ничего не говоря.

Конечно. Конечно Габриэль подарил ему эту победу, понимал Сэм. Как же иначе мог опытный в Квиддиче четверокурсник, играющий уже два года в Хогвартсе и не проигрывающий почти никому, позволить себе проиграть третьекурснику? Никак.

Тишину коридора прерывал громкий хохот и говор, сливающийся с тяжёлым топотом четырёх пар ног. Все они направлялись в Большую залу, от которой уже разило аппетитными запахами еды, где перед самым её порогом затормозил Сэм.

- Спасибо. - тяжёлый выдох, одно слово, – всё значило так много. Он неловко замер перед Гейбом, что просто кивнул, – словно дальше во лжи не было никакого смысла.

- Ты хорошо играл. Даже великолепно, Сэм. Не стоит раскисать из-за того, что я тебе поддался. - сказали ему прежде, чем весь их квартет разделился, следуя каждый к своему столу.

Шум Большого зала ударил по Сэму, как волна. Он чувствовал себя оглушённым, запутавшимся в этой какофонии звуков. Кто-то сразу же в руку пихнул ему томатный сок, кто-то провозгласил тост и все с наслаждением смотрели на вышедший по балам вперёд среди остальных факультетов Когтевран. А Сэм глупо уставился на ярко-красную жидкость в стакане и не мог поверить, что его друг позволил ему одержать победу над собой.

Друзья же должны иногда так делать, да?

Сэм прокручивал этот момент даже сейчас, следуя куда-то вперёд заросшим полем. А ведь Габриэль через неделю в таком же самом матче с лёгкостью разгромил Гриффиндор, не поддавшись Дину. Хотя они считались такими же лучшими друзьями, как и сам Сэм с Гейбом.

Поглядев на руки, Сэм заметил старые шрамы, белесой полосой тянущиеся вдаль.

Сэм пробежал пальцем по одному из них, – по тому, который тянулся от кисти до пальцев. Он помнил, как получил его во время тренировки, неловко соскользнув с метлы прямо в полёте и в последний момент ухватившись за неё.

- Эта игра может быть опаснее, чем ты думаешь. - сказал тогда ему старый капитан их команды. - Потому что ничем добрым твои провалы не закончатся.

Ничем добрым твои провалы не закончатся.

Эта фраза отчётливо засела в голове и гремела даже сейчас, среди остальных мыслей. Как и каждый крик «Пасс», «Лови, Сэмми!», «Давай!», «Неудачники...». Как и каждое новое прикосновение к золотому холодному на ощупь снитчу, который он ловил. Как и трепыхание его маленьких крыльцев между пальцами, словно снитч пытался выбраться на волю.

Ему это сделать так и не удалось.

***

- Тебе нельзя сюда, ты это знаешь? - резко поинтересовался Сэм, захлопывая книгу в своих руках.

Винчестер чувствовал себя так, словно воспользовался Омутом Памяти, вновь ныряя с головой в ещё одно воспоминание. Он сейчас сидел где-то в старом помещении, освещённом тусклым светом, со стаканом чего-то золотистого в руках. Вокруг было шумно, отвратительно, воняло спиртным и сигаретами. Люди сновали со стороны в сторону, раздавался стук стучащих мячиков, отскакивающих от кия и врезающихся в бортики зелёного стола. Но на самом деле Сэм не слышал ничего. Он, казалось, даже не дышал, встречаясь взглядом с собственным мутным отражением, виднеющимся в зеркале старого бара, перед которым стоял ряд из различного спиртного.

- Кто сказал? Ваша орлица, что стоит перед порогом, меня спокойно пропустила.

На входе в гостиную Когтевран всегда стояла птица с раззинутым клювом. Золотой покров её перьев отсвечивал под дневным светом, играя своими бликами, стеклянные глаза холодно глазели на учеников, что подходили к ней, неловко мня сумки в руках.

Клюв распахивался и в воздухе трещал вопрос, один страннее другого:

«Что имеет ключи, но не открывает ни единый замок?»

«У меня есть шея, но нет головы. У меня есть тело, но нет ног. У меня есть руки, но нет пальцев. Что я?»

«Я всегда иду вперед, но никогда не двигаюсь. Бегу, но слишком медленно. Замираю, но остаюсь не замеченным никем.»

И каждый вопрос, каждая загадка имела свой неожиданный ответ, на которые некоторые ученики не знали ответов. Они ждали других своих одногруппников, кто мог ответить на эти вопросы, или же профессоров. Даже Сэм иногда не соображал вовремя, глубоко задумываясь и теряясь в мыслях.

Но Габриэль – он знал на каждый вопрос ответ. Ни разу не застрял, ни разу не задумался, словно был спроектирован на разгадки, которые давались ему чересчур легко.

- Тебе стоило в Когтевране учиться. Ты не слизеринец. - хмыкнул Сэм, выводя самого себя из прострации.

- Конечно. - ухмыльнулся Габриэль, проходя в пустующую гостиную. - Конечно, Сэм.

О чём они говорили весь вечер? Если Сэм не ошибался, дальше они просто молчали. Трещал костёр, языки огня облизывали лежащие там дрова. Аромат горячего шоколада щекотал нос, сплетался с запахом книг и потёртой ткани кресел, за одним из которых сейчас сидел только Сэм. Один ночью. Тут. В окружении тишины и Габриэля.

Переворачивая страницы книг, Сэм чувствовал себя слишком хорошо. Габриэль опустился прямо на пол, упираясь спиной в ноги Сэма, и сам погрузился в том по трансфигурации. Глаза слипались и очень скоро Сэм задремал, чтобы после проснуться без книги в руках, которая была бережно положена на стол, и укрытым тонким одеялом.

Сэму не хотелось вставать. Ему хотелось до последней минуты высосать из этого мгновение всё и сразу. Хотелось притвориться спящим, и Сэм притворился, зная, что Габриэль всё ещё находится тут, сидит на полу, погружённый в книгу.

Сэму всегда было хорошо в присутствии Габриэля. Как будто Габриэль был его собственным маленьким ураганом, который закручивал мир вокруг себя, заставляя Сэма забыть обо всех правилах и логике. Габриэль был хаосом, но хаосом, который Сэм одобрял. Который одобрял весь их квартет.

Странно это было, потому что Сэм являлся образцовым учеником, из-за чего многие ученики шептались за его спиной, а профессора на их дружбу качали головами. Но квартету, в принципе, было откровенно плевать на то, что в каком-то смысле Новак был довольно необычным, иногда даже пугающим, – слишком уж часто в своих фокусах он заходил довольно далеко, отчего отработки в кабинетах профессоров практически постоянно перетекали с недели в месяц, с месяца в два. Но никто не хотел исключать Габриэля, его развлечения не несли смертельной угрозы, – лишь маленький вред, который многих смешил, пока те не сталкивались с ним лично.

Габриэль был мастером маленьких розыгрышей. Он мог незаметно подсунуть в сумку друга паука, подкрасить волосы зельем, чтобы они стали ярко-зелеными, или перепутать его учебники. В Хогвартсе его проделки вызывали смех, но не злость. Никто не воспринимал их всерьез, все знали, что Габриэль просто любит повеселиться.

- Зачем ты это сделал? - бурчал Сэм, когда они с Дином и Касом вновь ждали Габриэля с очередной отработки.

- Что я сделал?

- Ты заколдовал сумку... Как ты... Ты полный болван, Гейб, ты в курсе? - поддержал Сэма Кас. Его голубые глаза заблестели под светом лампы, мигающей над их головами. Знаменитый забияка Пивз, приведение Хогвартса, которого так уважал Габриэль, вновь забавлялся со светом. - Когда-то всё может пойти очень плохо. И ты не отделаешься одной отработкой.

- Вы меня отчитывать пришли? Меня уже отчитали. Двадцать раз. - вскинул брови Гейб, поправляя на плече сумку с книгами. Его руки подрагивали от несколькочасового мытья котлов. - А та сука заслужила всё, что я с ней сделал.

- Она учитель! - вскинул руки Сэм.

Он медленно подходил к развилке, где каждый коридор, идущий в форме креста, вёл в гостиные четырёх факультетов. Сэм глядел на знакомые стены, на портреты, и чувствовал, как в нём растет напряжение от этого разговора.

- Не будь занудой, Сэм. - вдруг вклинился в разговор Дин. Его взгляд пробежался по замученному отработкой Габриэлю и невольно пропитался кратковременным сочувствием. Оно заиграло всеми красками и поблекло в одно мгновение. - Она никудышная учительница.

- Она учительница. И того достаточно.

- Да всё равно учителя Защиты От Тёмных Искусств меняются каждый год! - махнул рукой Дин.

- А она ещё была и тварью. - пожал плечами Габриэль.

- Всё равно так нельзя. - не согласился Кас.

- Можно. Она на обозрение всего класса унижала Тео, после чего перешла на Джесс, а позже – и вовсе на меня. А я такого не люблю. - скривился Габриэль. - Пошла она нахер.

В ходе новой «шутки» Новак во время сдвоенного урока у новой преподавательницы Защиты От Тёмных Искусств превратил её сумку в огромную пантеру, напавшую на женщину, которая едва отбилась от неё.

Перед глазами вбежавшего в кабинет на крики Сэма, что проходил мимо из-за окна в расписании, ещё долгое время стояла картина того, как хлестал разъярённый хвост по бокам чёрной кошки. В одно мгновение её шею опутала красная линия из огня лежащей под ней профессора Ансворт, что, пробормотав под нос какое-то заклинание, вновь превратила пантеру в сумку. Та с глухим стуком упала ей на живот.

- Минус пятьдесят очков со Слизерина! - не менее злая, чем сама бывшая пантера, прокричала Ансворт, вскакивая на ноги. - И на отработку!

Её противный визг раздробил уши, вынуждая Сэма скривиться от отвращения. Он шагнул назад, так и не решившись на то, чтобы помочь. Да и не собирался он этого делать на самом деле.

- Она задела меня. А я этого не люблю. Так что да. Пошла она нахер. - заключил Габриэль и, не прощаясь, направился в сторону гостиной Слизерина.

- Ты обидел его. - покачал головой Дин.

Сэм промолчал, чувствуя себя паршиво. С того момента прошло много времени, но пекло до сих пор.

Вроде бы насчёт этого всё давно уже забылось, но воспоминания остались и противные, липкие ощущения отвращения к этой ситуации в общем – они слились с воспоминаниями, схожими на бред сумасшедшего, танцующий в голове. А ведь Сэм помнил то, как через несколько часов выбрался ночью из своей гостиной, избегая портреты и бродящих ночью учителей, и направился в место, где был уверен, что встретит там двух братьев Новаков, глядящих на звёзды.

Яркие, пламенные, они горели высоко над головами, составляя узоры. Даже когда глухие шаги Винчестера нарушили тишину, покрывшую своей пеленой всю Астрономическую башню, темнота промозглой ночи не рассеялась. Она убегала от небольшого огонька, горящего на кончике палочки Сэма, но была подобна тёплой материнской вуали, прячущей их троих от всего мира.

Скоро к ним присоединился и Дин. Они не договаривались встретиться тут. Они просто знали, что придут, хотя и не были полны уверенности. И лёжа тогда прямо на холодном полу, Сэм глазел за ограждение, за которым терялись в небе звёзды, – и чувствовал, что в этот момент молчание, застывшее среди них всех, говорило гораздо больше, чем слова.

- Вы просто лучшие, ребят. - выпалил тогда Дин на эмоциях, и никто ему не ответил, сопровождая такие громкие слова бесконечной тишиной.

Ведь разве слова тогда были так уж важны? Нет, конечно нет...

А сейчас, беспрерывно бредя куда-то вдаль, Сэм вспоминал недоумение учителей и студентов Хогвартса. А ведь же многие задавали один и тот же вопрос: как он вообще терпит этого парня, что даже на Слизерине прослыл хулиганом, любящим разыгрывать всех людей, до кого мог дотянуться? И Сэм отвечал: он и Дин были знакомы с самого детства как с Габриэлем, как и с Касом. Из-за родителей, что были знакомы друг с другом, – хотя взрослые никогда не были проблемой.

- Поиграйте, пока взрослые заняты. - Бобби тогда подтолкнул их всех к сараю, в котором были спрятаны метла и игральные мячи. После чего  строго обратился к Дину, привычно хмуря широкие брови: - Следи, чтобы твой брат не упал, балбес.

- Я знаю, па. - отмахнулся от него тогда Дин. А Сэм задумчиво топтался рядом с братом, глядя на двоих незнакомых ему парней, что явно чувствовали себя не в своей тарелке, оглядывая старые метла с торчащими в разные стороны прутики.

Голубоглазый мальчик тогда цеплялся за руку более высокого, прячась за его спину, пока тот знакомился с Дином. Протянув свою тонкую, худую руку, мальчик отчётливо произнёс:

- Габриэль. Рад знакомству.

Наверное, этот момент запомнился Сэму. Наверное, именно он произвёл на него настолько большое впечатление, что он не мог не уважать Габриэля, руку которому Дин пожал с открытым удовольствием. Наверное, потому что Габриэль тогда смахивал на уверенную и непробиваемую скалу, готовую оберегать своего брата до последнего вздоха, становясь щитом против меча незнакомца.

Сэму и Касу тогда было пять. Габриэлю шесть. А Дину все девять. И когда Сэм впервые сыграл в Квиддич с дуэтом братьев Новаков, что-то в его маленькой голове встало на место. Та самая маленькая деталь, которой словно никогда не хватало и не хватает до сих пор, в пучине постоянной битвы. С тех самых пор появился их квартет, ставший самым близким Сэму, самым родным, большим, чем понятие «семья». И он продолжал быть таким даже тогда, когда они один за другим начали заканчивать Хогвартс.

***

- Эй, парень! - окликнул его незнакомец с плотным пузом, выделяющимся с серой футболки. Его маслянистые волосы наползали ему на глаза. - Эй!

Сэм притормозил, поворачиваясь к нему.

- Вы что-то хотели?

Незнакомец некоторое время просто глазел на него так, словно Сэм был прицепившейся омерзительной бактерией. После чего, опомнившись, пригрозил:

- Слушай, торчок, вали нахрен отсюда или я вызову копов.

Сэм удивлённо моргнул, вскидывая брови.

- Прошу прощения?

Мягкая трава под ногами шелестела в такт шагам. Сэм давно уже не разбирал дороги, не помнил, сколько раз трансгрессировал на самом деле и в какую сторону брёл. Сколько часов напролёт сидел в дешёвом баре и пил, пил, пил, не вслушиваясь в болтовню пьяных маглов, едва шевелящих губами. Как давно уже блуждал в этих переулках и улицах.

Когда он решил напиться и что его к этому подтолкнуло... Сэм помнил довольно смутно.

А весь его вид оставлял желать лучшего, - длинные до плеч патлы наползали на глаза и скрывали впалые щёки; сами глаза словно пожелтели, рассеянно блуждая по окружающему его миру; мантия была похожа на мокрые паршивые ткани из-за того, что раньше Сэм попал под дождь. Потому вывод, к которому пришёл прохожий магл, не был столько удивителен, сколько вполне логичен.

- Я говорю тебе, - сваливай, или я клянусь... - магл начал вытаскивать из глубин карманов старой потёртой куртки прямоугольный телефон, где полиция наверняка была в экстренных звонках.

Сэм дружелюбно вскинул руки, пытаясь смахнуть с себя путанницу, происходившую в его голове.

- Иду. Уже ухожу. - а спорить с тем, что он просто выпил, а не принял наркоту, вообще не хотелось. В особенности тогда, когда его покачнуло в сторону, ведь ноги стали ватными, буквально никакими.

Какие-то восклицания остающегося позади незнакомца клешнями впивались в его постепенно трезвеющий мозг. Вокруг стоял промозглый вечер, под ногами растилалась грубая брусчатка, а Сэм брёл вперёд, теряясь в ближайших домах и улочках. Дрожь холода сотрусила его тело и Сэм лишь поплотнее укутался в свой плащ, застёгивая подрагивающими пальцами пару пуговиц посередине.

Глупо. 

Глупо было напиваться каждый раз, когда появлялась такая возможность. Глупо было вспоминать то, что вряд-ли сумеешь вернуть. Глупо было думать, что после трёх (или уже четырёх?) лет поисков Габриэля найдут. Как говорили в Ордене Феникса - Новака либо на месте убили Пожиратели, либо он вторил своим слизеринским корням и сбежал куда-нибудь... В Америку, к примеру.

Сэм тряхнул головой, замирая между двумя домами, расположенными друг напротив друга довольно близко. Красный кирпич, которым были уложены стены, слепил глаза. Сэм зажмурился и прислонился спиной, практически упал на ту стену, оседая на землю. Ноги окончательно перестали слушаться, потому всё, что оставалось делать, это сдерживать ком в горле, который требовал, чтобы всё спиртное вырвалось наружу - стоит только Сэму наклонить к земле голову и открыть рот. Винчестер скривился, надавливая на глаза чёрными от пыли пальцами.

- Сэм.

Парня передёрнуло, глаза в одно мгновение распахнулись, рука привычно метнулась в карман и сжала тонкую волшебную палочку, волной тепла обдавшую его ладонь.

Перед Сэмом стояла собака. Пушистая, огромная, тонущая в голубоватом свету, что исходил от неё и шлейфом тянулся куда-то ввысь. И только спустя мгновение, которое потребовалось самой собаке на то, чтобы оказаться прямо перед ним, Сэм понял, что это был всего-лишь Патронус. Не псина, которая внезапно заговорила голосом Дина. Всего-лишь Патронус.

- Я не знаю, где ты и куда пропал. Оставил свой рюкзак с вещами, ничего никому не сказал. И ты пропустил заседание Ордена. - говорил Патронус, чьи слова смутно долетали до Сэма, рассеиваясь в тонущем потоке из корявых мыслей. - Я очень надеюсь, что у тебя важная причина, а не то, что ты сейчас сидишь в переулке бухой. Или же гоняешься за призраками Пожирателей.

Некоторое время помолчав, пёс посмотрел на Сэма тем самым осуждающим взглядом, которым умел смотреть только Дин. А Сэм тихо усмехнулся на слова брата, откидывая тяжёлую голову назад. 

Тот слишком хорошо знал его.

- К слову, - продолжил Дин, - я жду тебя через неделю в Хогсмиде. Надеюсь, ты не забыл, что мы должны встретиться с Бобби и Карен, едва ли не последними, кто верит в то, что Гейб где-то там, а не сбежал. Как и все мы. Потому я жду тебя, Сэмми. Не облажайся. 

Собака, крутанувшись на месте и взмахнув толстым хвостом, растворилась в воздухе. Исчезла, словно сигаретному облачку дыма. Сэм остался один, снова уткнувшись тупым взглядом в колени.

В который раз он за последние года остался наедине с собой и с ответом на вопрос «какой был повод напиться в этот раз?». В который раз он успел разочаровать человека, какого он боялся разочаровать едва ли не больше, чем приёмного отца.