14. Между жизнью и смертью.
Как мне утолить боль?
Как мне спасти...
Ангела, упавшего в темноту?
Я никогда не думал, что ты падёшь так далеко.
Падающий ангел, закрой глаза,
Я не позволю тебе пасть сегодня.
Из песни Fallen Angel - Three Days Grace
Глава 14. Между жизнью и смертью.
Pov
Джэрард Уэй
Почему я жив? Или мне только кажется, что я жив?
Я на том свете? Может быть, ведь я не чувствую боли, которая должна литься в моем теле со скоростью света. Тьма перед глазами. Она сгущалась где-то по центру, переходя к условным краям моего видения. Тьма стала еще мрачней.
Если я умер, тогда почему я способен мыслить, как живой?
Слишком много вопросов без ответов. Мой больной мозг завернул в бесповоротный тупик. Ощущение беспомощности, словно я оторван от реального мира: я не слышу, не вижу и не осязаю.
Прошел час моих размышлений, и вот к чему я пришел - я в коме, потому что завис между жизнью и смертью, не могу сделать рывок ни туда, ни сюда. Никогда не отличался большим умом, но сейчас ум и сознание - единственное, что оставалось под моей властью.
Еще один приблизительный час - я больше не думал ни о чем, воспоминания заняли мою голову, плавно перетекая из одного в другое. Парочку из воспоминаний: как отец дарит мне первый рисовальный набор для юного художника, с которого началась моя жизнь заново; как Майки говорит, что любит меня; как я упал с третьего этажа в пятом классе, после чего у меня случилось сотрясение головного мозга; как я подарил розу девочке, которая мне нравилась в первом классе.
Воспоминания сами приходили. Я не успевал уследить за ними. Встречались, как хорошие и памятные, так и самые страшные и нежелательные. Сколько бы я ни пытался при жизни (потому что я не уверен, что жив) избавиться от жутких снов - ничего получалось, и теперь они возвращались ко мне с обидой капелькой мести.
Следующий приблизительный час и его воспоминания: мой первый поцелуй с Фрэнком и его ореховые глаза, горящие огнем, который вдохновляет меня и по сей день; прыжки по дождевым лужам, которые, казалось, были совсем не давно; одна из множества игр, в которые играли мы с Майки - шахматы, тогда я победил; обездвиженное тело, лежащее в собственной крови без сознания. Это я?
Как я могу вспоминать, того чего не мог видеть? Мне страшно, правда, страшно.
Вытащите меня отсюда!
Я не хочу быть один!
Я не хочу умирать!
Что-то случилось. Определенно, я почувствовал, как волна импульса (с головы до ног) захватило мое беззащитное тело и долго не отпускало из своей тюрьмы. Больно.
Я могу чувствовать? Как же я рад знакомому ощущению невыносимой боли, благодаря которой я снова впал в оцепенение. В моей голове сразу возникла мысль об одной песни, которая в данный момент стала невероятно правдивой. Она называется, кто бы мог подумать, - Pain* (Боль). В ней есть строчка:
Потому что лучше чувствовать боль, чем совсем ничего...
Главное - я жив! Пускай я все еще не могу шевелиться, зато я жив!
- Он должен уже выйти из состояния искусственной комы. - Я что слышу голос? - Мистер Уэй, вы не могли бы пройти в кабинет доктора Уорнэра - он лечащий врач мистера Уэйя-младшего - он хотел задать вам пару вопросов о состоянии вашего сына. Благодарю.
Папа здесь?
Я вздрогнул, понимая, что шевельнулся. Контроль тела и части сознания, отвечающий за память постепенно возвращался ко мне. Движение - мой первый шаг на пути к жизни.
- Он дернулся, я видел. - Голос своего родного брата Майки я узнаю всегда. - Джи приходит в себя.
Боль разносилось по всему телу: в особенности, в голове (думаю, еще минут пять и она взорвется не слабее, чем бомба в Нагасаки), ног я не чувствовал вовсе (то есть и боли тоже), а вот грудь пульсировала и обливалась кровью, пропитанной жгучим пламенем. Такая боль, как будто ножом режут.
Мышцы век изрядно напряглись до такой степени, что могли порваться, как силиконовая резинка. Ощущая горящую боль (первый раз такое страдание легко на мои неспортивные плечи, без преувеличений), веки тяжелым грузом поддались моим усилиям. Я открыл глаза.
Безжалостно-яркий, слепящий сетчатку глаза свет, который давал понять, что я жив.
Никогда не видел настолько идеального белого цвета. Это я вам, как недохудожник говорю. Потолок, казалось, нависал на меня и хотел избавиться от еще одного очередного пациента. До меня дошла мысль - я в больнице. Хотелось бы взглянуть на что-то еще, кроме адского белого потолка, только вот шея горит от одной мысли шелохнуться.
- Джэр, сынок, - папа посмотрел мне в глаза, - ты в больнице.
Я смог разглядеть ту теплоту в глазах папы, с которой он смотрел на меня. Пытаясь спрятать тревогу, которая теперь уже уходила на второй план, папа нежно схватил меня за руку. Только сейчас я почувствовал, что все это время моя вторая рука находилась в крепкой хватке Майки.
- Джи, - теперь я увидел лицо брата, - я рядом.
После этой фразы все перевернулось внутри: спокойствие отлегло где-то в душе, оставляя приятное ощущение безопасности и нужности этому миру; шея смогла наклониться в удобное для меня положение; боль стала тише.
- Здравствуйте, мистер Уэй, - нежным голоском сказала медсестра,- я рада, что вы вышли из состояния искусственной комы. Я позову доктора Уорнэра, а вы даже не думайте двигаться, или же вставать.
Она что смеется надо мной? Встать? Я не думаю, что с физической точки зрения и моей собственной, это можно будет сделать в ближайшее время.
Стоп, меня погрузили в кому? Зачем? Все настолько серьезно?
- Сынок, ты можешь говорить?
Меня тоже волновал этот вопрос не меньше отца, однако ответ можно узнать лишь одним способом: я разомкнул челюсти и (почти безболезненно) сказал слово "Да".
Минута. Две. Прибыл доктор Уорнэр - седовласый мужчина, лет пятидесяти.
- Здравствуй, Джэрард. - Мужчина подошел к моей постели, держа в руках планшет для бумаги. - Я должен задать пару вопросов. Начнем с легкого, как себя чувствуешь?
Вот мне искренне интересно, что он ожидал услышать?
- Хреново. - Я любитель быть краток.
- Не самый плохой вариант. - Он что ухмыльнулся? - Скажи, что конкретно у тебя болит.
- Если быть точнее, то все. - Не знаю, от Фрэнка ли я заразился подобными колкими выражениями - в любом случаи, они поднимали настроение.
- Ты не наблюдаешь посттравматической слепоты?
Знать бы что это.
- Это когда на время теряется некая острота зрения. - Как бы читая мое непонимание в глазах, объяснил доктор Уорнэр. Вау, я запомнил его фамилию.
- Нет. Я вижу как обычно.
- Сейчас меня волнует твоя голова, Джэрард.
Голова? А что не так с моей головой?
- Да, она тоже болит. - Что я могу еще сказать? - Что-то не так?
- Видишь ли, Джэрард, - нагнетающая атмосфера так и говорила, что сейчас будет что-то серьезное, - у тебя прежде было сотрясение мозга, есть вероятность повреждения головного мозга во второй раз, и это может быть очень опасно. Ты не помнишь, не ударялся ли ты головой, когда получал все эти травмы?
- Возможно. - Моя уверенность куда-то улетучилась. Только поговори с доктором и страх смерти вернется моментально.
- В таком случаи, мы должны провести Ультразвуковое обследование твоего головного мозга.
Меня это совсем не радует. Одно название чего только стоит - Ультразвуковое обследование. Майки пытался меня успокоить, когда доктор скрылся за такой же идеально-белой, как и потолок, дверью вместе с моим отцом. Спасибо ему.
Теперь моему взору открыт путь к осмотру всей палаты. Я здесь один. Конечно, основное место в палате занимает кровать, на которой и покоиться мое дряхлое тело. Матрас в ней надувной. При этом он автоматически подкачивается или сдувается в разных местах, как только ты меняешь позу - не могу сказать, что это удобно.
Напротив кровати - всякие картинки и, показывающие двенадцать минут первого, часы. С лева от меня - окно, идеально и стерильно чистое, совсем не запотевшее. Вид из него оценить еще не успел, да и мало меня это волновало. Рядом стояла устрашающего вида установка с капельницей, которая не была поставлена мне, чему я рад. От одной мысли об игле паника дала о себе знать.
Минут пятнадцать спустя, в среднего размера палату вошла стройная медсестра, которая сказала мне - готовиться ко сну.
- Я только проснулся.
- Дело не в этом. - Сестра успевала отвечать на мои вопросы и брать ампулы для шприца, который пугал сильнее смерти. - Тебе нужен отдых: твоему сознанию и телу. Тебе больно?
- Да, вы хотите вколоть обезболивающее? - Я смотрел, как ловкими движениями начинающий доктор справляется с иглой и ее ужасающей остротой. - У меня трипанофобия, мисс.
Девушка лишь улыбнулась и сказала, что укол необходим. Спорить я не умею.
К счастью, иголка проникла под кожу быстро, от чего я почувствовал меньшую из возможных боль. Многие люди думают, что трипанофобия это шутки, однако это полноценная, в первую очередь, психологическая фобия. Я не боюсь боли, принесенный иглой моему телу - мне страшно представлять острее металлического предмета внутри меня и осознавать, что может что-то пойти не так.
Все обошлось. Я перекинулся парой фраз с Майки, а потом меня потянуло в сон.
***
Я проснулся от шума.
Сперва я услышал чей-то разговор, только после того, как я окончательно высвободился из царства снов, узнал голоса - Фрэнк и Майки. Кажется, они говорили обо мне.
- А когда ему было семь, - говорил шепотом Майки, - он решил стать писателем. До сих пор помню, как Джи давал почитать его "произведение".
- И о чем оно? - Еле сдерживался от смеха Фрэнк.
- Какое-то фэнтези про мальчика со сверхспособностями. - Брат все еще держал мою руку в своей, но менее крепкой хваткой, даже более нежной - на него совсем не похоже. - Он тогда начитался Гарри Поттера.
- Не Гарри Поттера, - поправил я, открыв глаза и подтянувшись наверх, чтобы сесть, - а Перси Джэксона.
- Джи, - протянул мое имя брат, - наконец-то ты проснулся. Ты пролежал целый день.
Фрэнк, увидев мое старание - подняться с постели, помог осуществить нелегкую задачу. Теперь я сидел, вау. Боль сопровождала меня только тогда, когда я двигался, поэтому особых причин для движения я не искал.
- Привет, Джэр. - Он поднял руку и я почувствовал, как моя рука опустошилась. Фрэнк держал мою руку, а не Майки. Немного смутило. - Ты как?
Фрэнк всегда обладал щенячими глазами, которые не могли не вызывать умилительность у смотрящего. Я никогда не был исключением. Сейчас, мне показалось, в его глазах читалась настоящее переживание и грусть. Вау, неожиданно. Неожиданно, что он здесь, что держит меня за руку и боится, как мальчишка.
- Глупый вопрос, прости. - Фрэнк замаялся. Стоп, сам Фрэнк Айеро не знал, что сказать и вел себя, как неуверенный в себе человек - чего и в другой вселенной быть не может? - Я принес тебе фруктов. Обычно в фильмах, в больницу, всегда приносят фрукты.
- Привет. - Я боялся смотреть на людей своими воспаленными глазами, но все таки осмелился удостоить друга пугающего и омерзительного зрелища. Его вроде не стошнило. - Спасибо, Фрэнк. Ты давно здесь?
- Нет. Пару часов, максимум. - Парень с пирсингом отвел взгляд в сторону. - Майк, ты уходишь?
Брат поднялся со стула, расположенного рядом с кроватью, и поправил взлохмаченные от кепки волосы.
- Да. Джи, ты же не обижаешься? - Майки уставился на меня в упор. - Или ты маленький цыпленок?
- Пошел вон. - Быстро среагировал я с милой улыбкой на губах, понимая, что вот-вот начнется пародия Майки на курицу. Убогая картина, которую боюсь мозг и Фрэнк не вынесем.
- И я по тебе буду скучать. - На лице парня в кепке появилась, до неприличия наигранное, разочарование. Сейчас стошнит. - Кстати, я принес, что ты просил.
Парень бросил взгляд на огромный розовый пакет, стоящий у стены палаты.
- Спасибо, клоун.
- Увидимся! - Клоун обращался к Фрэнку.
- Увидимся. - Фрэнк и Майки по-дружески обнялись. Какого хрена?
Хлопок дверью - Майки исчез, оставив нас одних.
- Джэр, я хотел с тобой поговорить. - Слишком решительно и продуманно звучала фраза. Ощущение, что он готовился к разговору, или я просто ничего не смыслю в чувствах и эмоциях (что более вероятно). - Я виноват, что ты в больнице. Ведь тебя избил Стив, да? Не нужно было устраивать гребанную операцию "Тараканы", и оставлять тебя в ту ночь. Я, правда, думал ты пошел домой. Я...
- Что ты несешь? - Эмоции взяли надо мной вверх. - Фрэнки, не оправдывайся - это должен делать Стив, не ты.
Молчание с обоих сторон. Видимо, не только для меня "Фрэнки" резало слух. Зря я ляпнул, но так хотелось попробовать.
- Если бы не я, - Фрэнк опустил взгляд в самый пол, - ты бы, вообще не знал, кто такой Стив.
Все, с меня хватит!
- Фрэнки, - ну привязалось же, зараза (!), - ты не виноват. Ведь, это я все время сую свой любопытный нос, куда не попадя. Я...
- От меня одни проблемы. - Парень перебил меня, что пробудило во мне еще большее желание говорить.
Нет! Фрэнк выбежал из палаты, оставив меня и потрескивающие сердце наедине. Я не понимаю его, и почему так больно?
Примечания:
*Pain - название одной из музыкальных композиций группы Three Days Grace.