Глава 12. Отстранишься - остановка пульса
So slowly a sunlit dream pulls me out of sleep
Feel the morning through the blinds
I turn my head to meet your sunkissed face
In this quite place I can give you all my time
Khai Dreams «Sunkissed»
Солнечный луч разрезал комнату, пробежал по оголённому торсу Юнги, перескочив перекинутую через него руку Хосока, потом подобрался к ключицам, к губам и остановился на глазах. Через секунду Мин начал хмуриться, пытаясь увернуться от света, но всё же открыл глаза, смотря в потолок и пытаясь установить, где он.
— Доброе утро, — раздался сбоку голос, немного хрипящий с утра.
Юнги тут же повернул голову на звук, почти заработав спазм в шее, и столкнулся с улыбающимся Хосоком. Тот тоже щурился от слепящего глаза солнца, но всё равно безотрывно смотрел на него. На его щеке отпечаталась подушка, а волосы были растрёпаны. Тем не менее взгляд у него был осмысленный, как будто он проснулся уже давно, но лежал и наблюдал за Юнги.
Мин попытался воспроизвести в памяти ночь и осознал, что без понятия, как заснул. Он помнил тяжесть Хосока сверху, его лицо, его голос, помнил что-то важное, рвущееся изнутри. А потом ничего.
— Я сразу заснул, да? — расстроенно спросил Мин и разочарованно застонал, спрятав лицо в ладонях.
— Да, — добро посмеялся Хосок, приподнявшись на руках и нависнув сверху. — Такой милый.
— Я не милый, — обиженно засопел Юнги из-под рук.
Чон наклонился и поцеловал сначала одну руку, затем другую, но Юнги всё не убирал их. Тогда Хосок аккуратно укусил его за один палец и, как только Мин всё же оторвал ладони от лица, чмокнул его в нос. А потом в щёки, лоб, оставил россыпь поцелуев на шее. Юнги не выдержал и звонко рассмеялся, обнимая парня за плечи. Они всё ещё были целиком обнажены, разгорячённая кожа оставляла невидимые отпечатки на другой, проникая дальше, к самому сердцу.
Хосок снова заглянул ему в глаза, опуская ладонь на лицо Юнги и оглаживая большим пальцем щёку. Мин не выдержал и приподнялся, захватывая губами нижнюю губу парня и утягивая его вниз. Они какое-то время медленно изучали губы друг друга, не углубляя поцелуй. Солнце аккуратно ложилась на спину Хосока, нагревая кожу, а Юнги ловил лучи руками, которые обнимали другого парня.
— Нам надо собираться, — пробормотал Юнги в губы.
Хосок утвердительно замычал и в противоположность этому прошёлся языком по кромке губы Мина.
— Сколько времени? — попробовал ещё раз Мин.
Очень большая его часть надеялась, что сейчас ещё раннее утро и они могут остаться в постели, но солнце убедительно разбивало его надежды. Хосок приник к его губам, замирая на пару секунд, а потом рывком сел. Он дотянулся до телефона на тумбочке и расстроенно вздохнул.
— Уже восемь утра.
— Что?! — вскрикнул Юнги. — У нас же в одиннадцать вступительные!
Хосок от удивления даже приоткрыл рот, растерянно смотря на Юнги. Тот быстро соскочил с кровати, осознал, что абсолютно голый, покраснел и стянул с постели покрывало, заворачиваясь в него. Хосок, следящий за его метаниями и сам при этом оставшийся сидеть голым на кровати, приподнял бровь.
— Мне казалось, после сегодняшней ночи нам уже нечего скрывать, — усмехнулся он.
— Я замёрз, — соврал Юнги, но было видно, что другой ему не поверил. — Я в душ, у нас совсем нет времени.
Собрав с пола одежду и исхитрившись при этом придерживать покрывало, Юнги унёсся в ванную. Но уже у двери затормозил.
— Ты же пойдёшь сдавать вступительные испытания?
Он повернулся к Хосоку, купающемуся в солнечных лучах. И тот с уверенностью кивнул. Юнги замялся около двери, смотря на него, а потом скинул покрывало, заходя в ванную комнату. Там он сразу залез под душ. Сердце грозило пробить грудную клетку. Он удивлённо осознал, что на нём нет следов от спермы, что невероятно радовало. А ещё смущало, потому что, очевидно, об этом позаботился Хосок.
Когда он уже намылил почти всё тело, через шум воды смог расслышать стук в дверь. Юнги нахмурился, но всё же на всякий случай приглушил воду. Из-за двери раздался неуверенный голос:
— Юнги, могу я зайти? Думаю, так мы управимся быстрее...
Мин в неверии смотрел на разделяющую их дверь. Потом осмотрел себя, заметив пару следов от засосов, оставленных на груди и ногах. Закусил губу, борясь с разрывающими его внутри противоречиями. И вспомнил ночь. Вспомнил «мне всё в тебе нравится».
— Да, заходи, — крикнул он в ответ, снова включая воду и делая её горячее, чтобы кабинка заполнилась паром.
Дверь приоткрылась, за запотевшим стеклом почти нельзя было рассмотреть вошедшего. Почти сразу створки душевой кабины разъехались в стороны, впуская внутрь Хосока. Он оглядел стоящего в мыле парня с ног до головы, покрываясь еле заметным румянцем на щеках и ушах. Юнги неловко показал куда-то в сторону душа и геля:
— Можем поменяться местами, чтобы ты...
Но договорить ему не дали. Хосок одним движением приник к его губам, проникая языком внутрь, и впечатал его в кафель. От резкого движения и от накрывшего наслаждения, Юнги застонал в поцелуй, обхватывая парня за плечи и прижимая ближе к себе. Вода намочила их волосы, застилая глаза и обволакивая. Чон почему-то зарычал в поцелуй и упал на колени. Он обхватил Юнги за ягодицы и посмотрел на него снизу.
Он находился прямо рядом с полувставшим членом Мина, проводя языком по чувствительной коже на бёдрах. Юнги в растерянности задохнулся, хватая парня за голову.
— Хосок... Ты... Ты не обязан...
— Я хочу, — еле слышно из-за бегущей воды сказал Чон, одарив его потемневшим взглядом. — Можно?
Юнги с трудом оторвал от него взгляд, поднимая глаза к потолку и закусывая ладонь. Парень верно истолковал его ответ и на пробу коснулся языком головки. Получив в ответ прерывистый стон и сжавшиеся в волосах пальцы, Хосок обхватил его губами, одну руку положил на основание члена, помогая себе, а второй удерживался за бедро. Он прошёлся языком по крайней плоти, чуть оттягивая её, а потом провёл губами по всей длине члена. Мин еле удерживался на ногах, он упёрся рукой о запотевшее стекло, а другой продолжал стискивать волосы Хосока.
— Ты можешь быть грубее, — сказал Чон, невесомо продолжая касаться его губами и двигая рукой. — Мне так нравится, — он оторвал руку от бедра и сильнее прижал ей к голове руку Юнги в волосах, намекая.
— Я... Ах, Хосок... Я боюсь причинить тебе боль, — еле выговорил Мин.
— Всё хорошо, я разрешаю.
После этих слов Чон сразу заглотил его член наполовину, начиная медленно двигать головой. Руки Юнги в спазме сжались, стискивая отросшие волосы сильнее и слегка оттягивая. Хосок опять обхватил бёдра Мина, сильно сжимая, так, что останутся красные отметины. Он насадился ещё глубже ртом на член, расслабляя горло. Юнги издал полувздох-полурык, окончательно сдаваясь и на пробу чуть-чуть оттянул голову Хосока от себя, а потом на себя. По его члену вибрацией пронёсся довольный стон Хосока, покорно следующего за рукой. Мин так и не смог отпустить волю целиком, поскольку всё же беспокоился за парня. Поэтому его движения были плавными и медленными, а спазмы удовольствия волнами расходились по всему телу.
В итоге, Хосок сам начал двигать ртом быстрее, понимая, что Мин уже совсем близко к разрядке. Он помогал себе одной рукой, массируя основание органа и задевая пальцами яички. Его собственный член уже истекал смазкой и требовал к себе внимания. Юнги реагировал на каждое прикосновение, став невероятно чувствительным. Его руки дрожали на стекле и путались в волосах Хосока, из губ не переставая вырывались всхлипы и рваные вздохи.
— Х-хосок, я почти... Хосок...
Из последних сил он оттянул парня за волосы назад и обильно кончил, попадая немного на лицо Чона и его тело. А потом, обессилив, на подогнувшихся ногах рухнул на пол. Хосок также тяжело дыша смотрел на раскрасневшегося парня. Тот спохватился и смыл льющейся сверху водой с него сперму.
— Прости, я пытался тебя предупредить... — забеспокоился Мин.
Хосок ничего не ответил. Он поднял голову вверх, ловя ртом капли воды, прополоскал рот и выплюнул воду в сторону, утираясь рукой. И сразу за этим накрыл рот Мина в поцелуе, глубоко и влажно. Его налившийся кровью член упёрся Юнги в ногу, и тот сразу накрыл его рукой, сжимая и быстро двигая ладонью. Хосок оторвался от губ Мина, утыкаясь лбом в его грудь. Его плечи мелко дрожали, и он инстинктивно толкался в руку Юнги. Через минуту он кончил, прикусив ключицу парня, и обмяк в его объятиях.
Сверху продолжала течь тёплая вода, заполняя душевую кабину паром. На полу лежали двое мужчин, с переплетёнными руками и ногами. Время неумолимо утекало, как вода в водосток. А они не могли прервать прикосновение.
— Не очень хорошо у нас время получилось сэкономить, да? — в итоге усмехнулся Юнги, но даже не думая двигаться.
В ответ ему что-то промычали, и губы нежно коснулись кожи под ключицей, проезжаясь дальше на шею и замирая там.
— Мы волосы намочили, — всё также отвлечённо заметил Юнги, у него опять закрывались глаза. — А тут нет фена. Могут не высохнуть...
Язык прошёлся по кадыку и выше, по челюсти, мягко проникая уже в ожидании приоткрытый рот. Юнги с жадностью ответил на поцелуй, в миг забывая про фен, про вступительные, про мир за пределами этой тесной душевой кабинки, в которой они непонятным образом уместились. Язык Хосока переплетался с его, руки блуждали по телу друг друга, между ними было только сопротивление атомов, как последняя и незаметная преграда. Они были наполнены друг другом до краёв, но до сих пор этого было ничтожно мало. Хотелось больше, сильнее, так, чтобы не просто дышать друг другом, а чтобы жить. Так, что отстранишься — остановка пульса.
Только когда тело уже заныло от неудобного положения, они поднялись на ноги, быстро помогая друг другу намылиться и затем смыть пену. Когда они вышли из душа и приоткрыли дверь, чтобы быстрее высохнуть, от кожи валил пар. Юнги схватился за полотенце, но его обняли сзади, складывая руки на животе и собирая губами капельки с плеч.
— Хосок, нам правда надо поспешить, — с грустью в голосе сказал Мин.
— Знаю, — выдохнул Чон, оставляя последний поцелуй на загривке.
И сразу вышел за дверь, прихватив полотенце. Юнги со смесью чувств смотрел ему вслед, на перекатывающиеся мышцы и контрастно тонкую талию. Сердце заполошно билось в груди, к горлу подкатил комок, губы задрожали в улыбке. Его Чон Хосок. Его.
Он вытерся полотенцем и, уже не очень смущаясь, вышел в комнату, чтобы сразу надеть уличную одежду, а не домашнюю, которая осталась в ванной. Споткнулся взглядом о смятую постель и прислушался к себе. Изменилось ли что-то за эту ночь? Чувствует ли он себя иначе? Но сколько бы ни искал, найти чего-то не мог. Просто вся та любовь к Хосоку, что копилась у него внутри, на этот раз выразилась не в словах, а в действиях.
На часах было около девяти. Удивительно, казалось, что в душе они провели одну вечность. Они быстро оделись, привели себя в порядок и собрали вещи. Когда постучались в трёхместный номер друзей, выяснилось, что Чонгук с Намджуном ушли ещё полчаса назад, а Сокджин спит у себя в номере. Чимин мучился от похмелья, и Тэхён, не переставая, подшучивал над ним и говорил на тон выше, чем было необходимо.
Оставив страдальца одного, они втроём дошли до ближайшего магазина, где позавтракали. А потом распрощались с Тэхёном, оставив его с двумя купленными завтраками для оставшихся в отеле друзей и договорившись созвониться позже.
На метро они добрались до необходимой остановки, а там дойти до университета не составляло труда. Он не был особенно большим, общежития располагались в квартале от него. Но всё равно на его территории был небольшой парк и пара корпусов с залами и студиями. Юнги отдал Хосоку все необходимые документы и объяснил, куда идти. Они оба были немного дёрганными, но и оба старались не показать этого, чтобы не заставить другого переживать ещё больше. Так они и распрощались на развилке между двумя корпусами, соприкоснувшись напоследок только кончиками пальцев.
Отойдя на пару метров, Юнги не удержался и обернулся назад. Хосок почти бегом удалялся от него, они пришли впритык. Издалека он казался таким маленьким и хрупким с этим огромным рюкзаком за спиной. Юнги задохнулся затопившей его нежностью и прижал к щеке руку, ещё хранящую воспоминание о прикосновении. Улыбнулся сам себе и тоже поспешил к нужному зданию.
*
— Привет! — воскликнула Давон, поднимаясь со стула и ловя подлетевшего брата в объятия.
— Ну и долго ты собиралась скрывать, что общаешься с моим парнем за моей же спиной? — вместо приветствия спросил Хосок.
Девушка только рассмеялся на это, растрепав рукой волосы парня. Юнги неловко мялся сзади, наблюдая за семейной встречей. Они поехали в кафе сразу после вступительных испытаний, у него всё ещё учащённо билось сердце, и он не до конца осознал, что всё уже позади.
— Привет, Юнги, — поздоровалась Давон, обнимая и его.
Мин чуть удивлённо ответил на объятие, тоже пробормотав приветствие. Потом Юнги с Хосоком утроились за столом напротив девушки. Она уже взяла на них травяной чай и какие-то пирожные с шоколадом и клубникой. Они с удовольствием отпили горячий напиток, одновременно вздыхая. Только сейчас напряжение внутри начало постепенно ослабляться.
— Как всё прошло? Я боялась, что Хосок сбежит.
— Я был к этому близок, — рассмеялся тот и хитро посмотрел на Мина, — но Юнги умеет хорошо убеждать.
Юнги чуть не поперхнулся чаем, удивлённо смотря на довольного парня. Тот, подмигнув Мину, продолжил рассказывать о вступительных испытаниях. Кажется, с Давон он и правда чувствовал себя очень свободно и спокойно. Пока они общались, Юнги с улыбкой наблюдал за этим со стороны.
— Юнги, а у тебя как всё прошло? — спросила Давон после того, как Хосок закончил свой красочный рассказ.
— О, да нормально. Попросили показать демо, спросили про теорию, потом я небольшой тест написал. Вот и всё, — пожал он плечами, уложившись в несколько раз быстрее, чем Чон.
Хосок с Давон почему-то оба с улыбкой смотрели на него, потом переглянулись, и девушка рассмеялась, приложив руку к губам. Мин непонимающе смотрел на них, но прежде, чем он успел что-то спросить, Хосок поднялся со стула, положив ладонь ему на плечо.
— Скоро вернусь, — сказал он и удалился.
Юнги проводил его взглядом и повернулся назад к столу, чувствуя себя очень неловко. Ещё в клубе он впервые наедине поговорил с Давон, обсудив свой план с университетом. Они обменялись номерами и затем созванивались два раза, чтобы обсудить детали и документы. Но сейчас на поверхности не лежало никаких тем для разговора. Давон нашлась первой:
— Прости за нашу реакцию. Просто Хосок рассказывал мне кое-что о тебе. Сказал, что ты не очень разговорчивый с малознакомыми людьми. Ещё только когда ты ему понравился, он жаловался мне, что, кажется, ты мало ему доверяешь. Я же успокаивала его и говорила, что на всё требуется время. Поэтому мы и посмеялись сейчас, но не над тобой, а над воспоминаниями.
Мин удивлённо смотрел на девушку. То, о чём она говорила, казалось ему за гранью разумного. Хосок звонил своей сестре и обсуждал его? И переживал, что он может ему не доверять?
— Ясно... — задумчиво произнёс он.
— Ты и правда очень сильно ему нравишься. Это видно, — поделилась Давон. — И я хотела тебе сказать кое-что... Спасибо, Юнги.
— За что? — нахмурился тот.
— За то, что ты рядом с ним. Знаешь, Хосок может казаться уверенным и радостным при любых обстоятельствах, но это вовсе не так. Он хочет быть лучшим, не хочет никого разочаровать... Но соответствовать этим стандартам очень и очень тяжело. Я по себе знаю, потому что нас вырастили одни родители. Я правда беспокоюсь за него.
Чон замолчала, задумчиво смотря куда-то в сторону. Юнги стало очень неловко, потому что он знал о Хосоке то, чего не знала она. Знал про крышу. Он задумался, что, возможно, стоит рассказать ей всё сейчас. Но это означало бы предать доверие Хосока. Да и он давно уже не выглядел, как тот человек на крыше. Его взгляд был наполнен теплом, улыбки были яркими и частыми, тёмные круги под глазами почти исчезли. Всё становилось лучше.
— Но, кажется, с тобой он больше похож на самого себя, — внезапно продолжила Давон. — Он стал смелее и искреннее. Хосок никогда не решился бы пойти против воли родителей, но вот он поступает на хореографа. И только благодаря тебе.
— Это не так, — замахал Юнги руками. — Я только немного подтолкнул его.
— Иногда только этого и не хватает, да? Маленького толчка.
Мин опустил руки, смотря прямо в тёплые глаза Давон. Они и правда были очень похожи с братом, поэтому Юнги уже чувствовал к ней привязанность. Наверное, когда-нибудь они могли бы неплохо поладить.
— Я понимаю, что немного грубо с моей стороны просить о таком... Но позаботься о нём, пожалуйста, Юнги. Я рассчитываю на тебя.
На лице у Юнги засверкала благодарная улыбка, и он с готовностью кивнул. Он чувствовал себя так, как будто его официально одобрили и приняли в семью.
— Конечно!
— Что «конечно»? — раздалось почти над самым ухом.
Повернувшись на голос, Мин почти нос к носу столкнулся с Хосоком. Юнги отпрянул назад, опасливо косясь на девушку и людей вокруг.
— Да так, — пробормотал он, хватаясь за чашку.
Хосок сел назад на своё место, продолжив допытываться, что именно они обсуждали. Давон с Юнги, как могли, открещивались, что обсуждали его, но Чон, кажется, ни на грамм не поверил. Он надулся, заявляя, что его здесь не любят. А Давон рассмеялась и подмигнула Мину точно также, как её брат совсем недавно. Да, его определённо приняли в семью.
*
Прошла неделя после поездки в Сеул. Под конец декабря на улице должно было стать по-настоящему морозно, но почему-то температура наоборот поползла вверх, радуя жителей мегаполиса ясными днями. В один из таких дней Юнги с Хосоком договорились встретиться в сквере около дома Чона.
Уже вечерело и где-то на небе зажигались звёзды, не видные человеческому глазу. Одна луна продолжала освящать небосвод. И Юнги, пока шёл по улице в богатом спальном районе, безотрывно смотрел на неё. Она казалась такой холодной и далёкой, но на самом деле была куда ближе чем солнце. Мин поднял руку, прикрывая один глаз и через пальцы рассматривая свечение. Так казалось, что он может сжать её в ладони и принести Хосоку.
Он улыбнулся собственным глупым мыслям и вернул взгляд назад на дорогу, ускоряя шаг. К вечеру, даже несмотря на хорошую погоду днём, холодало. У него начали замерзать нос и щёки, так что он плотнее закутался в шарф и поправил шапку, которую давно пора было поменять на более тёплую.
Вскоре он дошёл до сквера и двинулся к его центру, где была небольшая детская площадка. Хосок уже сидел там, раскачиваясь на слишком маленьких для него качелях. На нём был тёплый пуховик, но как всегда ни следа шарфа и шапки. Юнги затормозил в отдалении, рассматривая его. Парень тоже безотрывно смотрел на луну. А она смотрела на него в ответ, освящая лицо.
Юнги поспешил вперёд. Услышав приближающиеся шаги, Хосок поднялся с качелей и приветственно развёл руки в стороны. К концу Мин перешёл почти что на бег, ощущая себя в глупой мелодраме. Но по закону жанра приземлился в ждущие его объятия и потянулся губами к губам.
Потом они поднялись наверх детской горки и спрятались за её стенами. Всё это заставляло их ловить дежавю того вечера в клубе. Но встретились они сегодня не просто так, а чтобы узнать результаты поступления. Оба пообещали не смотреть и встретиться вечером, чтобы узнать одновременно.
Устроившись на горке, они достали телефоны и зашли в почту. Потом переглянулись и открыли письма. Через секунду оба закричали, перебудив часть улицы, но сразу замолчали, потонув в руках и губах друг друга.
Вскоре они сидели уже более спокойно. Юнги обмотал шею Хосока частью своего шарфа, потому что на его: «Почему ты опять без шарфа?» — Чон ответил: «Я же знаю, что ты поделишься». Как и когда-то давно, Хосок рассматривал руки Юнги, и причём с такой же заинтересованностью, как и в первый раз.
— Мы будем жить вместе в Сеуле? — спрашивал Мин, умостив голову на перекладине.
— Ага, — отвечал Чон, не отвлекаясь от своего занятия.
— В общежитии или снимем квартиру?
— Как захочешь.
— Наверное, лучше в общежитии, так дешевле. Хотя нас могут не поселить вместе.
— Тогда снимем квартиру или попросим переселить.
— Ага... А на работу будем ходить?
— На какую?
— Я бы хотел поработать в музыкальном магазине.
— А я в кофейне.
— Вот как? Но тогда мы не будем вместе...
— Будем встречаться вечером дома и обсуждать, что произошло за день. В институте и на работе.
— А засыпать будем вместе?
— Вместе.
— Хочу, чтобы у нас было своё кафе. Или какое-то своё место. Только наше. Как крыша.
— Будет. Всё будет, Юнги.
— Обещаешь?
Серьёзный взгляд глаза в глаза. Хосок наклоняется ближе, мягко целуя и отстраняясь назад.
— Помнишь, как мы ходили в клуб в первый раз вместе? И как сидели на такой же площадке? — спросил Чон.
— Конечно.
— Я так нервничал тогда. Только признался в ориентации и тут же за руку хватаю, и не отпускаю.
— Я первый взял.
— Всё равно. Мне было страшно на следующий день. Кажется, я уже тогда не представлял, что мне делать, если ты отвернёшься от меня.
Юнги протянул свободную руку и положил ладонь на щёку парня, а тот в свою очередь потёрся о неё. Потом Мин опустил руку поверх уже их переплетённых, лежащих на коленях Чона.
— Зачем ты вспоминаешь об этом? Всё это давно прошло. Да и я бы никогда не отвернулся от тебя. Я всегда смотрел на тебя. Даже когда мы не общались. Всегда видел.
— Но я не нравился тебе, — заметил Чон.
— Всё это две стороны одной медали, — пожал плечами Юнги.
Около десяти вечера они пошли к дому Хосока. На улице были тихо и ни души. А в широких окнах всё ещё горел свет и мелькали тени.
— Я расскажу родителям сегодня, — тихо произнёс Чон.
— Что расскажешь?
— Про то, что буду поступать на хореографа. И про тебя.
Юнги затормозил, и Хосок тоже остановился. Они смотрели друг на друга, один напряжённо, другой спокойно. В глазах Чона уже не было страха, только решимость и смирение.
— Ты уверен? — спросил Юнги.
— Да. Тянуть дальше нет смысла. А если уж и рассказывать, так всё сразу. Я не хочу больше скрывать тебя.
— Может, мне пойти с тобой?
Хосок поджал губы и покачал головой. Потом отвернулся и пошёл дальше по улице. Его дом был всего через один.
— Я должен сделать это сам.
В молчании они дошли до ворот, через которые когда-то перелезал Мин. Отсюда было хорошо видно и трубу, по которой он взбился, и сейчас тёмное окно комнаты Хосока. Чон глубоко вздохнул и повернулся лицом к Мину. Его эмоции почти нельзя было прочитать. Очевидно, он всё ещё пытался выглядеть невозмутимо, но получалось скорее безразлично
— Позвони мне, хорошо? — просто сказал Юнги, потому что не знал, что ещё сказать.
— Хорошо.
— Увидимся?
Хосок улыбнулся и кивнул. Потом обернулся назад на дом и снова посмотрел на Юнги, поджимая губы и чуть разводя руки в стороны, как будто извиняясь, что не может обнять на прощание.
— Спокойной ночи, Юнги.
С этими словами он открыл ворота и направился к дому. А Мин почему-то не мог оторвать от него взгляд. Появилось желание остановить Хосока и сказать то большое и значимое, что хотелось ещё в Сеуле. Но он не остановил его, а лишь пообещал самому себе, что обязательно скажет завтра.
Как только Чон скрылся за дверьми дома, предварительно помахав и получив поднятую руку в ответ, Юнги развернулся и медленным шагом направился домой. Поднял голову к небу. Луна скрылась за тучей.
*
Внезапно для самого себя Юнги распахнул глаза, когда на дворе только занимался рассвет. Вернувшись около одиннадцати вечера домой, он поделился с родителями хорошими новостями. Они договорились отпраздновать на следующих выходных, сходив куда-нибудь поесть. Мин морально вымотался за этот день, да и за этот месяц. После холодной улицы и тёплого душа, его совсем разморило. Он проверил диалог с Хосоком, но там было пусто. Тогда он написал сообщение брату о своём поступлении и, чтобы не приходили оповещения, отключил звук.
Засыпал он с улыбкой на губах, уже представляя, как они с Хосоком вместе переезжают в Сеул, обставляют свою комнат и притаскивают туда всякий хлам. Как они поздно возвращаются домой и устраивают прямо на полу небольшие романтические вечера с едой на вынос. Как они обсуждают события дня и договариваются сходить в кино на выходных. Как они засыпают вместе, опять сдвинув изначально раздельные кровати. Под эти мысли Юнги на самом деле заснул. И внезапно для самого себя распахнул глаза, когда на дворе только занимался рассвет.
Какое-то время он бессмысленно смотрел в потолок. Глаза снова начали слипаться, утягивая его назад во сны. Но усилием воли, он всё же решил для начала проверить телефон. Ему пришло сообщение от брата с поздравлением, чат с Намджуном и Сокджином тоже пополнился. А ещё у него было два пропущенных звонка от Хосока: одно в 00:14, другое в 02:48. Юнги нахмурился и сел в кровати. Ещё было одно сообщение.
Мин открыл его, быстро пробегаясь глазами по десяткам строчек. И выронил телефон из рук. Взгляд замер. В голове образовалась пустота. А сердце пропустило удар.
«Юнги... Мой Юнги. Моё солнце. Я не знаю, как попрощаться с тобой...»