"Звезда не падает случайно"

С наступлением нового дня Рино магическим образом стал воспринимать обстановку вокруг куда более позитивно, чем вчера. И всё же, кто бы что ни говорил, смена обстановки однозначно важна, особенно в период сметения и поиска себя. Завтрак, который был больше не в ресторане отеля, а в столовой, показался ему довольно вкусным и аппетитным. Он ещё тот, всем знакомый, привередa. Иногда бывали случаи, что господин Вэйлор выгонял его из-за стола, как только видел сморщенный нос и поджатые губы Рино, но сам сдавался и через время приносил на подносе любимый тыквенный суп в комнату. И сколько таких похожих случаев было... Просто не сосчитать.

Одна девочка пожелала ему приятного аппетита перед завтраком – она давненько поглядывает на него глазами, полными симпатии; не исключено, что она неровно дышит в сторону Рино. Виктор особо не проявлял инициативы общаться и сидел в намертво застёгнутой толстовке по углам.

Что ж, воздуха у Киото не отнимать, поэтому перед музеем, чтобы проснуться и проветрить мозги, класс Международной языковой школы Берна отправился гулять по зелёным паркам и древним достопримечательностям. Бодрым настроем и быстрым темпом они дошли до императорского дворца, около которого будет проходить фестиваль Дзидай Мацури. Владельцы своих маленьких лавочек расставляли товары и сувениры и готовили всё к продаже. Сегодня к вечеру всё будет кишить туристами из разных стран и переодетыми в старинные костюмы участниками мероприятия.

᯽

У Джереми дела обстояли не так радостно, как у Рино. Сперва она встала не с той ноги и ударилась мизинцем об угол шкафа, пролила на себя любимое американо прямо в кровати, ибо сил пойти на «шведский стол» у неё не хватило. Когда собралась приводить себя в порядок, тут же оставила эту затею, обнаружив пустую баночку тонального крема, а в заключение отпраздновала плохое начало дня горькими и противными грецкими орехами. Про фестиваль она слышала немного и толком не имела представления о нём, и, естественно, идти по причине своей фирменной хандры не горела желанием. Посмотрев на дерево за окном, она сказала:

— Хорошо растениям... цветам. Растут, ни о чем не беспокоясь. Их поливают, удобряют, любуются каждым лепестком. Никаких обязанностей, никакой ответственности.

Правильно ли такое растительное существование? У всех мнения различны на этот счёт. Джереми больше «за». Её бесконечное стремление к отсутствию сложных задач никуда не исчезнет само по себе, пока она не решится его поменять самостоятельно. Порой накатывало чувство, будто что-то не так, что-то не то происходит с ней... Иногда она чего-то ждёт – день, второй, – потом чувство сходит, и всё стабилизируется, а через небольшой промежуток – заново. Объяснить такое загадочное явление она не могла, да и не пыталась, по-честному.

Джереми привлекали лишь виниловые пластинки. Она уже который час вертит по очереди их в руках и хочет открыть для себя что-нибудь неизведанное. Неподалёку валяется колонка, воспроизводящая мелодию, написанную японским композитором на европейский манер. Куплет песни до сих пор не дописан. Джереми никак не подберёт те самые слова и звучание, цепляющие слушателей. И с названием она ещё не определилась, всё мечется между «USM» и «HII». Даже названия песен она предпочитает обозначать аббревиатурой и не сразу разглашать, что эта аббревиатура значит. Пусть самый внимательный и проницательный догадается сам.

Неожиданно раздаётся звонок в номер. Джереми лениво встаёт и подходит к двери. Она встречается с улыбающейся Эмилией и её мужем.

– Вообщем, – без приветствия заводит разговор Эмилия, – мы взяли в аренду машину на целый день и сейчас поедем в парк обезьян Арасияма Иватаяма. Короче, я знаю заранее твой ответ, но на всякий случай спрошу: ты с нами? – Эмилия подняла плечи и выпятилась вперёд.

– Я равнодушна к животным... – Джереми устало потёрла глаза.

Эмилия, ожидая такую реакцию сестры, просто развернулась и развернула Энди, который при любых обстоятельствах показывал своё малодушие и одним только взглядом говорил: «Надо, значит, надо».

Джереми, пребывавшая в небольшом гневе неясно из-за чего, хлопнула дверью и подошла к зеркалу, вновь разглядывая проколотые мочки ушей без серёг.

«Если они решили поразвлекаться, то почему бы и мне не занять себя? Ладно. Глупо не идти на фестиваль, который бывает один раз в году. Посудить, мне там всё равно будет лучше в одиночестве, чем с этими».

Всё, Дзидай Мацури. Встречай нового гостя.

᯽

Парад от Императорского дворца до храма Хэйан, шествие в традиционных костюмах, мастер-классы, выступление гейш, демонстрация боевых искусств – всё это фестиваль Дзидай Мацури. Своим погружением в историческую культуру и эпоху Японии он привлекает сотни людей. А посещение его школьниками считается обязательным пунктом для повышения эрудиции. Главная церемония длится час, участие могут принять представители всех возрастов, а затем устраивают большое и яркое выступление гейш.

По «приказу» мадам Венланд их состав тоже должен принять участие. Они пришли за несколько часов до начала, чтобы успеть добавиться и нарядиться раньше других. Рино досталось синее кимоно и мужской головной убор эбоси. Потом им раздали футболки с названием школы и её логотипом, чтобы надеть под костюм. Костюм на Рино смотрелся довольно неплохо, даже хорошо.

᯽

Джереми, как и хотела, в бомбере, не торопясь, направлялась на церемонию. Уже были отчётливо слышны звуки музыкальных инструментов и громкая традиционная музыка. Киото превратилось в настоящее чудо. Джереми не видела в своей жизни ничего более завораживающего и необычного. Толпы народу занимали места в очередях за снеками, остальные, не теряя времени, занимали первые ряды, чтобы посмотреть на гейш и их танцы.

До основной части оставалось не так много, и Джереми, не растерявшись, также приглядела себе место. По ходу процессии она внимательно наблюдала за всеми участниками. Особое внимание привлекла группа ребят, которые были на вид одинакового возраста. Группу сопровождали два взрослых человека – впереди и сзади. Их внешность показалась Джереми европейской, и ей ещё кое-что показалось. В этой куче она вдруг мельком увидела знакомое ей лицо. Черты, глаза, линия подбородка – всё это она как будто видела когда-то. Но лицо мгновенно скрылось за чужими спинами. Она хмыкнула и призадумалась.

Знакомое лицо не заставило себя долго ждать. Когда Джереми сидела и смотрела выступление гейш, от которого абсолютно все присутствующие были в восторге, кроме неё, она опять увидела этого человека. Его телосложение ей ни о чём не говорило, но глаза она забыть не могла. Она точно его где-то встречала. Человек слегка развернулся, и в поле зрения Джереми попались бейджики с надписью школы.

«Международная языковая школа Берна», – прочитала вслух она. «Берн? Это же Швейцария!» Приятная эйфория и холодок окутали её. Она продолжила наблюдение. Вот к нему подходит женщина, и он, скорее всего, о чём-то спрашивает, затем поднимается и уходит. Джереми одолело резкое рвение пойти вслед за ним. Интерес разрастался с каждой секундой. Она тоже встала и покинула торжество. Молодой человек прошмыгнул в сувенирную лавку, Джереми ускорила шаг и последовала туда же. Но ни она одна следовала за Рино, был еще разведчик. На чуть-чуть забыв о своём «шпионстве», она поразилась количеству привлекательной мелочёвки: звоночки, магнитики, карточки, статуэтки, колбочки на подвески с лепестками сакуры внутри, бисерные браслеты и многое-многое другое. Лавка была очень маленькая, поэтому долго блуждать по ней не пришлось. Джереми запрокинула голову и рассматривала светильники в форме мухоморов. Дойдя до дальнего стенда в конце, она вдруг остановилась, сама не заметив, как подошла близко и встала около того, за кем следила. Ей наконец-то удалось разглядеть молодого человека полностью. Он был всего на несколько сантиметров выше, стройного, немного худощавого телосложения. Он хлопал длинными чёрными ресницами, присматриваясь к ценнику. Прежде Джереми не попадался такой цвет волос – светло-русый с оттенком карамели или арахисовой пасты. Улыбнувшись, Джереми подумала: «Симпатичный... Узнать, кто он? Или это лишнее?» Её словно заколдовали.

Она застыла до тех пор, пока собственная фраза не дала ей очнуться.

– Извини, – тихо сказала она, прикусив губу. Взгляд янтарных глаз обрушился на неё. – Прости, но мы раньше с тобой нигде не встречались?

Джереми убрала руки за спину и начала нервно тереть ладони друг от друга.

Юноша поднял глаза наверх, пытаясь вспомнить все, что было у него в памяти.

– Не знаю, – медленно протянул он. – Вроде нет...Но может быть и да...

У Джереми тоже ничего не всплывало в памяти, но ей было неловко заканчивать, только что начавшийся  разговор.

— Я Джереми. Я Джереми де Фоднесс.

– Джереми де Фоднесс... – Он потер переносицу. – Прости, но, не могу вспомнить. Лицо у тебя довольно знакомое, а вот имя нет. Я если что Рино Вэйлор. — Он забыл о запрете папы, не разбалтывать всем подряд как его зовут.

– Рино Вэйлор... – Джереми нахмурилась. – Ты ведь из Берна?

– Как ты догадалась?

– На твоей футболке написано, – Джереми чуть улыбнулась. — Ты не видел?

Рино хлопнул себя по лбу.

– Точно...Вот она — моя невнимательность.

– Ничего страшного, бывает. Я, кстати, тоже из Швейцарии, из Цуриха.

– О! Вот это встреча... правда, фамилия де Фоднесс как-то совсем не по-швейцарски звучит.

– Она французская.

– Теперь понятно. Приставка "де" это как знак благородства?

– Примерно. Слушай, Рино... ты любишь морепродукты и жидкое тесто? – Джереми, покраснев, сказала: – Там, недалеко, готовят такояки в одном кафе. Я подумала, может, вместе попробуем? Страшно есть в одиночку что-то экзотическое. Но ты не думай, я не настаиваю.

– Такояки? В принципе, — он запнулся, — но я не совсем уверен, хотя...А давай!

– Тебя отпустят? – с надеждой спросила Джереми.

Рино взглянул на часы.

– Угу. Я уже заранее отпросился. Может нам и удастся вспомнить, где мы в итоге виделись.

– Тогда идем!

Они проходили рядом с теми же лавками и магазинами. Джереми шла, спрятав руки в карманы, смотря специально в противоположную сторону от Рино, а Рино, видимо смущаясь, украдкой поглядывал на Джереми, вороша память и вспоминая.

– Как долго нам идти? – спросил Рино.

– Видишь вон тот поворот направо? – Джереми указала на него. – Сразу за ним.

Рино промычал в ответ. Ему неожиданно пришло в голову событие, связанное с Францией. Года три назад они ездили туда с мамой и Венди на большую выставку в Лувр.

– Ты была в Лувре?

– Нет, не сложилось.

– Должна же.

– Очереди, толпы, особенно около Моны Лизы. От всего этого такой шум. Тишина мне больше по душе.

– Интроверт?

Ребята остановились. Их лица освещал японский фонарь, висящий прямо над головами. Они уставились друг на друга и принялись щепетильно рассматривать каждую мелочь, каждую веснушку, дабы наконец-то понять, кто перед Рино, а кто перед Джереми.

– Скорее амбиверт. Если проводить время в компании и с людьми, то только с близкими и в знакомой обстановке. Не считаю нужным постоянно куда-то высовываться, – Джереми искрилась от радости внутри. Она даже сама не поняла, откуда в ней столько красноречия и уверенности перед незнакомым парнем.

– Я вообще не знаю, кто я! – усмехнулся Рино.

– Мне кажется, экстраверт, – Джереми отреагировала сухо, она никогда не понимала, как можно не знать, кто ты есть, даже если это было шуткой.

– Думаешь?

– Такое открытое поведение больше свойственно экстравертам.

– Дело может быть в воспитании?

– Оно тут ни при чём. Когда человек боится или ему дико некомфортно, то всё воспитание улетает на задний план.

– А если не улетает?

– То его перекрывают эмоции сильнее.

Она остановилась напротив здания, больше похожего не на стильное японское кафе, которое представлял себе Рино, а, на местную едальню. У него сработал рвотный рефлекс.

– Это?! – Он нахмурил брови и выпрямился.

– Это. Проходи.

Рино нагнулся, чтобы не задеть головой колокольчики над дверью. В нос ударил тёплый запах рыбы и чего-то пряного, будто тут не проветривали несколько лет.

Официант пригласил ребят сесть за стол и положил перед ними меню.

Оно состояло в основном из такояки и разнообразных видов матчи.

Джереми не растерялась и сразу сделала заказ. Рино же попятился назад от официанта и поднял верхнюю губу, отодвигая меню подальше.

– Ничего не закажешь? Может, матчу? Знаешь, какая она вкусная, если добавить холодное молоко?

– Нас не отравят?

С губ Джереми слетел смешок.

– Ха-ха. Зачем им? И так клиентов толком нет.

– Ты здесь не впервые?

– Впервые. Я читала отзывы на сайте, поэтому решила, что заведение хорошее и проверенное. Надеюсь, так и окажется.

Наступило молчание. Рино сомкнул руки в замок и отвёл взгляд. Джереми сидела с полуулыбкой. Скоро снова появился официант с картонной коробочкой и с палочками для еды в руках. Он поставил всё на стол и ушёл. Рино отодвинулся от аромата, который пошёл. Тунцовая стружка... Он её ненавидит всем сердцем. Джереми взяла палочки, но перед тем, как подхватить такояки, спросила:

– Ты так ничего и не заказал?

Рино помотал головой и подавился. «Какой смысл был идти со мной?» Она положила одну штучку в рот и с удовольствием проглотила. Несмотря ни на что, ей было вкусно. Она обратила внимание на Рино, который пристально наблюдал за ней.

– Что, правда вкусно?

Джереми с набитым ртом кивнула.

Рино открыл свою упаковку палочек для еды и подсел поближе.

– Я точно не отравлюсь?

Джереми рассмеялась.

– Да точно, точно! Ха-ха!

– Можно одну штучку съесть?

– Бери!

Рино смахнул тунцовую стружку и быстро положил в рот такояки. Сначала он хотел выплюнуть, не распробовав, но совладал с собой и стал медленно жевать. Оказалось, что блюдо не такое уж и противное, каким он его представлял.

– Ну как?

– Нормально, – жуя, ответил он.

Джереми немного успокоилась. Ей было совсем не жалко поделиться с Рино, тем более для первого раза. Кто знает, может, они будут видеть друг друга в будущем каждый день?

Голодные глаза Рино бегали по такояки. Одной штучкой он не наелся и хотел угоститься ещё, но тратить на еду деньги не думал.

– Бери! – с такой же интонацией, как и в прошлый раз, сказала Джереми.

– Нет, спасибо. – Рино отложил палочки. Джереми вздохнула.

– Тебе не понравилось?

– Всё хорошо, просто...

Моментально рядом с распахнутой дверью раздался громкий стук сапог.

– Господин Вэйлор! – Мадам Нельсон взялась из ниоткуда. Вот и второй разведчик объявился. – Господин Вэйлор?! – Она неодобрительно посмотрела на него, а затем на Джереми. – Что это вы тут едите? А это кто? Кто эта юная дама? – истерически взвизгнула учительница.

Рино готов был что-то предпринять и оправдаться, но мадам Нельсон опередила его.

– Какое... какое безрассудство! – сжав кулаки, произнесла она. – Убегать, никого не предупредив, и торчать в этой лачуге с какой-то вертихвосткой!

Джереми будто ударило электрическим током. По всему телу пробежала волна обиды и отвращения.

– А вы кто такая?! – Рино резко встал и чуть ли не навалился на мадам Нельсон, которая во много раз ниже. Он зажёгся, словно спичка, и вовсю полыхал гневом внутри. Гнев был не за Джереми, а за то, что кто-то смеет вмешиваться в его личную жизнь.

– Ах! Какое нахальство!

Пока мадам Нельсон и Рино Вэйлор враждовали, Джереми успела незаметно покинуть кафе и скрыться в одном из переулков ночного Киото. Звёздное небо накрыло её, а фонари показали путь в отель. Она шла, говоря себе под нос одну и ту же фразу: «Et comme toujours je suis dans la merde»*.

*Et comme toujours je suis dans la merde – в переводе с французского означает «И как всегда, у меня проблемы».