Пролог
2018 год
***
Я залюбил её до смерти.
Леа погибла у себя дома.
Возле плиты, где ещё пару часов назад готовила нам ужин.
Как наша история про Ромео и Джульетту превратилась в рассказ о Сиде и Ненси?
И кто виноват?
Я — умалишёный, слабый, изувеченный жизнью?
Она — хитрая, красивая, несчастная?
Бог — ...?
У Набокова была Лолита, у Ремарка Лилиан, а у меня Леа.
Всегда.
Везде. Она оставалась катализатором моих сердечных пыток, навязчивой мыслью, ржавой голгофой, вырезанной совестью и крадущейся Лилит.
Она была для меня всем.
Я был для неё ничем, а вместе с тем и целой вселенной.
Легко подчинять, когда и сам не прочь подчиниться.
Бурая кровь растекалась по белоснежному кафелю и походила на вишнёвый сок, что мы раньше вместе пили.
Как жаль, что я не смог напиться тобой, моя девочка.
— Л е а.
Три буквы.
Имя.
Две изодранные души.
Одна мертва.
По телевизору скажут, подросток убил возлюбленную из-за ревности, или как там говорят в ящиках для промывания мозгов?
Слушайте нас и знайте лишь то, что вам позволяют знать.
Только я увековечу нашу истину на белом листе.
Я её спас, Господи.
Не карай меня.
Разве можно сжигать в аду людей, желающих принести помощь другим в виде протянутой ладони?
Как грязно губить тех, кто избавил от страданий хотя бы одного человека.
Оливер не убийца.
Пощади.
В последний раз глянул на пока ещё тёплое тело.
Рыжие локоны закрывали половину лица.
Кончик губы остался приподнятым.
Леа улыбалась, когда я убивал её.
Теперь даже воздух без неё кажется гнилым.
Она стала первой.
Последней.
Вечной.
Спросите, почему так вышло?
Мы отвергли весь мир, чтобы принять друг друга.
Но не смогли удержаться на плаву и утонули.
Правда застряла в рёбрах и давила на них, стискивала, сжимала, а они крошились и падали.
Падали к её ногам, как и я сам.
Всё началось с того, что я нашёл её дневник.