Глава 9
НА ИЗОБРАЖЕНИИ ШЕЙН ТИГАН
В хорте началась суматоха. Конелл до этого не видел, чтобы по коридорам одного из общежитий Ночных драконов носилось так много людей. Большая часть из наёмников Сейн старалась находиться в тени. К этому добавлялось, что у каждого Ночного дракона в дневное время, зачастую, была своя жизнь, не имеющая никакого отношения к делам кланов.
Пока Шейн сопровождал раненную Лексу по коридору, Тобиас и Триса делали звонки, а Хебер плёлся сзади, будто дневная перестрелка была самым обычным делом, Конелл вглядывался в лица проходящих мимо драконов.
Мужчины и женщины разного возраста, цвета кожи, разной комплектации пробудили хорт и напомнили детективу, что доверять внешности или первому впечатлению нельзя. Видя невысокого парнишку, прячущего под курткой кожаные чехлы для ножей, или взрослую седую женщину, которая вставляла маленькие светящиеся патроны в небольшую винтовку, Конелл чуть было не спросил, как они вообще оказались в подобном месте.
– Что происходит?
Хебер оторвался от экрана телефона и осмотрел коридор.
– Это может быть полной неожиданностью для тебя, но нападение днём на территории второго по величине клана в Неосе – не привычная для нас ситуация.
– Почему драконы Сейн ведут себя так?
– Потому что защита клана Гэйлон до этого момента считалась лучшей в городе. – Хебер вопросительно поднял бровь, спрашивая, понял ли Конелл. – Если смогли незаметно прорваться через защиту их клана, то попытаются и через нашу.
Лекса продолжала ворчать пока не пришла Сейн. Но и тогда девушка умудрялась возмущаться из-за того, что её оставляли в хорте, пока другие драконы выходили на патрулирование города.
Сейн коротко спросила у Конелла о ситуации и, убедившись, что он не пострадал, вернулась к урегулированию проблемы. Её телефон не переставал звонить. Новость о нападении распространилась по Неосу, словно лесной пожар. Сейн Адел с каменным лицом и низким голосом отдавала приказы. Драконы рядом хватали каждое слово и разбегались.
«Если Сейн переживает, не представляю, в каком состоянии младшие кланы».
Конелл стоял в стороне, когда позвонил телефон. До этого детектив пропустил два звонка Бэвиса.
– Слушай, – слишком громко начал друг. Конелл тут же напрягся и вышел в коридор, чуть не столкнувшись с рослым бородатым мужчиной. – Не хочу нагнетать обстановку.
Конелл глянул через плечо. Лексе как раз зашивали рану.
–А могло быть хуже?
Из-за шума рядом Конелл не сразу сообразил, что вокруг Бэвиса тоже было полно народу. Слышались знакомые голоса.
– Вы что-то нашли? – с надеждой спросил Конелл.
– Я не спешу озвучивать свои мысли.
– Почему?
Бэвис ответил не сразу.
– Сейн же дала тебе удостоверение? Бери его и приезжай в Музей естествознания на улице Зендера.
– Зачем...
– Пожалуйста, Конелл. Я хочу быть человеком, который вовремя вправит тебе мозги.
На площади перед музеем столпился народ. Полиция опечатал вход лентой и грубо спроваживала каждого, кто пытался прорваться внутрь. Репортёры в прямом эфире вещали о нападении неизвестной группировки, проблемах безопасности клана Гэйлон и возможного убийства, совершенного в одном из залов Музея естествознания.
Здание состояло из двух частей, объединённых посередине гигантской аркой, под которой можно было пройти на другую сторону. Шарообразный купол в центре указывал, что Музей естествознания на несколько этажей уходил вниз. Свет искажался в чёрных мраморных стенах. Под карнизами виднелись круглые светильники, которые включали в вечернее время. Такие же украшали газоны и входы на территорию музея. Вдоль широкой тропинки, выложенной посеребрённым камнем, стояли информационные стойки и киоски, в которых продавались билеты. Всё было закрыто. У входа маячили полицейские и сотрудники музея, одетые в чёрные строгие костюмы с синими галстуками.
Конелл попрощался с водителем Сейн, которого она любезно предоставила для поезди, и почти расслабился, когда хлопнула другая дверь. Разумеется, глава Адел не могла не отправить своего человека. Удивительно, что им стала Триса.
Девушка бросила на музей странный взгляд, покосилась на Конелла и вернула свою привычку кусаться без причины.
– Будешь видами любоваться?
– На тебя мысли о науке так влияют?
– Ты на меня так влияешь.
Конелл мысленно отмахнулся и направился к ближайшему патрулю. Несколько репортёров заинтересованно посмотрели на незнакомое лицо, но быстро вернулись к новостям, подогревая интерес публики. Полицейский кивнул, стоило Конеллу показать удостоверение.
– Проведите меня к детективу Греиру.
Полицейский повёл Конелла не к главному входу, а к винтовой лестнице вокруг стеклянного купола. Триса молчаливо последовала за ними. Девушка молчала, и Конелл пришёл к выводу, что всем её вниманием завладели воспоминания.
Коридоры были невысокими, но широкими, и состояли из арок с чёрными контуром. На стенах вместо картин висели информационные карты, на которых подробно рассказывали про ближайшие залы или пути в другие секции. Купол вместе с естественным освещением остались позади. Полицейский пригласил Конелла и Ттрису пройти в лифт. Вниз они ехали почти минуту и оказались в зале, явно не предназначенном для посещения прохожих.
Прожектора светили с разных точек на потолке в центр огромного зала. Тут не было окон, естественного света, и все звуки казались громче.
У Конелла сдавило горло, когда он остановился возле металлических перилл и, посмотрев вниз, увидел пять террариумов, каждый из которых был примерно шесть метров в высоту. Внутри плелись толстые ветви, осыпанные крупными листьями. Некоторые стёкла запотели от перепада температуры. В зале было очень душно, и Конелл чувствовал, как влага скапливалась у него на шее. За стеклом ближайшего террариума шевелилось что-то, о чём детектив не хотел знать.
Триса присвистнула.
Полицейский указал рукой в сторону группы людей рядом с дальним террариумом, кивнул головой и уехал обратно наверх. Если не считать голосов снизу, больше не было никаких лишних звуков. Конелл не мог представить, как далеко они спустились вниз.
– Долго ещё будешь здесь стоять?
– Ты не можешь пойти без меня?
Триса вымученно улыбнулась.
– Я здесь, потому что Сейн приказала. Мне плевать, что здесь произошло. Давай быстрее заканчивай с этим, чтобы я могла уехать.
«Она даже не скрывает, что приехала за отчётом для Сейн».
Конелл поплёлся по металлической лестнице вниз. Рассмотреть ближайший террариум ему не дал Бевис, преданно поджидающий у стены. Он поприветствовал Трису, качнул головой в сторону и направился по коридору из террариумов.
– Что случилось?
– Увидишь.
Пока Бевис нагнетал обстановку, а Триса позади повторяла, что ненавидит Сейн за такие поручения, Конелл всё-таки поглядывал на обитателей за стеклом. Крупные пауки с янтарной головой, которая переливалась от света прожекторов, и длинными лапками с острыми концами. Они медленно передвигались по ветвям, вили паутину и ползали по стеклам, поглядывая на людей. Некоторые из них были пушистыми, другие – идеально гладкими, но все точно относились к одному виду.
Все террариумы «стояли на ушах». Пауки начинали двигаться по стеклянному дому быстрее, когда голоса впереди становились громче.
Пройдя рядом с террариумом, Конелл услышал постукивания. Пауки там залепили целое окно. Глаза, которых было бесконечное множество, следили за действиями работников музея.
Бевис не стал заходить в небольшую группу людей, а повёл Конелл влево, вдоль дальнего террариума. Как только видимость стала лучше, детектив остановился. Триса замолчала. А Конелл едва смог удержать дрожь во всем теле. Глаза заволокло пеленой ужаса.
Последний террариум был больше. Там росли настоящие кустарники, ветви которых заплели почти всё стекло. Через один единственный проём Конелл увидел тело девушки, полулежащей на стволе в середине. Раскромсанная одежда свисала вдоль тела, усыпанного сотнями розоватых точек. Под закатанными глазами вились красные дорожки. Лицо девушки навсегда запечатлело невыносимую предсмертную агонию.
Сердце Конелла сдавило так сильно, что стало тяжело дышать. Даже в этом состоянии он был способен узнать Флорен Шан, с которой разговаривал несколько дней назад. Смуглая кожа побледнела с их встречи. Закрученные волосы распушились от влаги.
Конелл шагнул назад.
«Ужасно боюсь пауков, что даже двигаться не могу».
Как девушка с таким страхом, могла оказаться в террариуме. Бевис сильно хлопнул Конелла по плечу и кивнул в сторону взрослой женщины с короткими светлыми волосами, которая спустилась по лестнице и стремительно направилась к Бевису. На её лице читало явное неодобрение.
– Миссис Ивинг.
– Здравствуйте, детектив Греир. – На Конелла и Трису женщина не обратила никакого внимания. – Кажется, я просила вас быть потише. Мои пауки ненавидят шум.
– Как только вы посодействуете расследованию, все покинут зал и оставят ваших пауков в покое.
Женщина не заметила нотки сарказма в голосе Бевиса и согласно кивнула головой.
– Что вы хотите знать?
– Что это за разновидность пауков? – спросил Конелл. Ему нужно было присоединиться к процессу, чтобы остановить навязчивые мысли.
Миссис Ивинг широко улыбнулась. Её лицо засияло.
– Каласия-де-Лавон. Они моя гордость. Гордость моей семьи. Их не было дома почти год. Мы вывели их шесть лет назад, скрестив два известных вида, чтобы использовать в лечебных целях.
Бевис и Конелл сомнительно посмотрели на тело Флорен. Триса же шагнула к террариуму. Видимо, у миссис Ивинг не было никакого желания останавливать человека с таким интересом на лице.
– Знаю. Знаю. – Женщина скрестила на груди и вздохнула. – Их яд смертелен для человека.
– Тогда, как...
– Яд Каласии-де-Лавон состоит из множества полезных компонентов, на разработку которых у наших ученых ушло много десятилетий. Смертельные вещества с легкостью изымаются из жидкости, и оставляют чудо действенное средство, способное излечить почти любые болезни кожи. Вы можете себе это представить? Многие косметологические компании стали добавлять компонент в косметику. Повара нашли способ, как использовать его в еде. Это настоящее достояние нашего времени. Не иначе. А мужчина иногда используют его...
Бевис прокашлялся и бегло пробежался по записям.
– Несомненно, ваши пауки – настоящее сокровище. Хотя это не отменяет того факта, что они и их целительский яд убили человека.
– Каласия-де-Лавон не убийцы!
Миссис Ивинг была крайне возмущена заявлением Бевиса. Конелл поспешил на помощь.
– Всё верно. Но их использовали для того, чтобы совершить убийство.
– Мои пауки сами стали жертвами.
Конелл ответил успокивающей улыбкой, хотя у самого сердце билось где-то в горле. За годы службы он научился сдерживать эмоции и выпускать их только в случае крайней необходимости. О погибшей при странных обстоятельствах Флорен детектив старался не думать.
– Вы можете сказать, сколько часов тело жертвы пролежало в террариуме?
Вопрос задал Бевис. Отвечая, миссис Ивинг смотрела на Конелла.
– Почти два дня.
Детективы замерли. Триса бросила через спину удивлённый взгляд.
– Судя по состоянию кожи и характерным опухолям на местах укусов, яд находится в теле где-то девятнадцать часов.
– Вы хотите сказать, что тело пролежало здесь девятнадцать часов, и никто из работников музея не нашёл мисс Шан?
Миссис Ивинг пожала плечами.
– Яд пауков вырабатывается в полной темноте и тишине. На сегодня у нас были запланированы экскурсии. В субботу их покормили последний раз.
– Никто не слышал криков? – спросил Бевис.
«Девушка, которая боится пауков, не могла не кричать».
– Вы думаете, они были? Девушку могли убить в другом месте, а сюда просто подкинули, чтобы скрыть улики.
Конелл мог бы посчитать это верным замечанием, но тон миссис Ивинг наталкивал на совершенно другие мысли.
– Здесь есть камеры. – Конелл указал на две в углу. – Почему охрана ничего не заметила?
Чтобы запихнуть человека в такой террариум, стоило приложить определённые усилия. Миссис Ивинг сжала губы.
– Систему музея взломали. С субботы на камерах показывалась одна и та же картинка.
Конелл не удержался и приподнял бровь.
– И вы этого не заметили?
– В темноте и тишине активность пауков снижается до минимума. Разумеется, никто не заметил.
Кто-то позвал миссис Ивинг, и она восприняла это, как возможность закончить осмотр террариумов.
– Послушайте, вы не могли бы поторопиться? Столько людей хочет увидеть этих пауков, и я буду вам весьма признательна...
– Миссис Ивинг, – начал Конелл. Женщина вздрогнула, услышав холодные нотки. Даже Триса удивлённо посмотрела на детектива. – В террариуме вашего музея нашли мёртвую девушку. Этого достаточно, чтобы забрать вас в полицейский участок и наградить статусом «подозреваемый». Вы хотите продолжить работу в таком темпе? Я устрою вам это.
Женщина хлопала ресницами и хватала ртом воздух.
– Если полицейские продолжал так громко говорить, пауки могут умереть от стресса.
– Не хочу показаться бессердечным уродом, но прямо сейчас меня мало волнует судьба ваших пауков.
В этот момент, словно почувствовав угрозу, некоторые пауки облепили тело Флорен. Конелл ярко представил, как мохнатые лапки касаются его собственной кожи.
– Давайте сначала. – Конелл глянул на Бевиса. – Пауков кормили в последний раз два дня назад, и тело, по вашим словам, находится здесь примерно двое суток. Это значит, что Флорен умерла здесь в субботу. Никто из сотрудников не приходил сюда. Камеры были взломаны. Вариантов узнать о происходящем нет.
Женщина кивнула.
– Сюда можно попасть только через лифт?
– Нет. За этим террариумом есть ещё чёрных вход.
– У кого есть доступ?
– У всех сотрудников, работающих с этим видом пауков. И у сотрудников музея. И некоторые учёные тоже получили разрешение.
Бевис сделал несколько пометок в телефоне.
– Вы сказали, что пауков не было в Неосе.
– Да. Да. Год назад их отвезли в Финис. Мы не могли упустить момент показать миру наше достояние.
Пока миссис Ивинг отвернулась, Бевис кинул на Конелла многозначительный взгляд.
– Или похвастаться, – шепнул он.
– Есть что-то ещё, что нам необходимо знать?
Конелл спросил об этом просто так, желая закончить разговор с этой лишённой всякого такта женщиной. На удивление, миссис Ивинг выдала:
– Как я уже сказала, Калисия-де-Лавон – безобидный вид пауков. Но несколько раз в году, перед выработкой яда, в них просыпается инстинкты защитника. Они нападают на любого, кто заходит на их территорию.
– И оставляют множество укусов на теле жертвы? – спросил Бевис.
– Да.
– В субботу у пауков начался этот период.
– Всё верно.
– А доступ сюда есть не у всех.
Миссис Ивинг собралась так же быстро ответить, но замерла. Смысл слов Бевиса только-только начал до неё доходить. Конелл пришёл к этому ещё раньше. Отступив назад, он вернул Бевису право вести это дело дальше.
– Мне необходим список всех, кто имел доступ к этому залу, – властным тоном начал Бевис. – Записи с камер видеонаблюдения по периметру всего музея.
– Да, конечно.
Девушка за спиной миссис Ивинг быстро записывала всю необходимую информацию. Cама женщина по-прежнему не могла собрать мысли в порядок. Кто-то из её сотрудников или приближённых мог быть соучастником убийства.
– Вернемся к самому важному.
Бевис хлопнул в ладони, вызвав у миссис Ивинг новую волну недовольства, и обратил внимание полицейских на себя.
– Нам надо аккуратно достать тело.
Полицейские принялись предлагать свои варианты. По мере продвижения, на лице миссис Ивинг сходили все краски.
– Я не позволю вам разбить стекло или потревожить моих пауков! О чём вы только думаете? Забраться в террариум, пока они там? От страха пауки испугаются!
– Сколько времени потребуется, чтобы сначала вытащить всех пауков?
– Сутки.
Бевис стиснул челюсть.
– Вы издеваетесь? Тело девушки должно пролежать там...
– Распылите настойку из агарины, – вдруг сказала Триса. Конелл уже успел забыть, что она была рядом. Девушка посмотрела на миссис Ивинг. – Если не ошибаюсь, эту траву используют, чтобы успокаивать насекомых.
Какое-то время миссис Ивинг и её помощница молчали.
– Конечно! Вы такая молодец! Как я могла забыть про агарину? Эшли! Быстро приготовь её!
Триса проигнорировала вопросительный взгляд Конелла и сделала вид, что ничего не произошло.
«Откуда она знает про агарину?».
Когда настойка была готова, и специалисты начала операцию по извлеканию тела, Бевис отвёл Конелла в сторону подальше от террариумов и лишних ушей.
– Тебя трясёт, и не пытайся это скрыть.
Конелл посмотрел на свои дрожащие руки. Пока он участвовал в допросе, получалось легко отвлекаться, но скоро всем, что видел детектив, было искусанное пауками тело Флорен Шан.
– Я знаю, о чём ты думаешь.
– Её могли убить из-за меня, – озвучил Конелл свои подозрения. Голос казался совсем тихим на фоне шума, который создавала полиция. – Потому что я допросил её.
– Это было лишь моё предположение.
– Как часто предположения подводят тебя?
– Чаще, чем бы мне хотелось. – Бевис встал так, чтобы закрыть Конелла от всего зала. – Послушай меня внимательно. Мы не знаем, кто убил Флорен Шан. Пока не знаем.
Бевис тяжело вздохнул.
– Мы со всем этим разберёмся. Найдём тех, кто убил Флорен. Тех, кто ранил Лексу. Посмотри на меня, Конелл. Мы знаем, что за убийством Флорен может стоять кто-то из сотрудников музея. Это хорошее начало. Ты понял?
Тело Флорен увезли в морг. Конелл дождался, когда полицейские закончат со всеми формальностями и вышел на улицу. Утреннее солнце уже сменилось послеобеденным. Людей перед музеем стало меньше. Часть репортёров уехала за машиной скорой помощи. Другие остались на месте в ожидании новой сенсации.
Бевис ни на шаг не отходил от Конелла, и сейчас, когда детектив собрался снова погрузиться в размышления, добравшись до скамейки в парке рядом, зазвонил телефон.
Это была Сейн.
– Где ты?
– Недалеко от музея.
– А Триса?
– Не знаю, где она.
Сейн затихла.
– Мне надо заехать в одно место. Поедешь со мной.
Не давая возможности отказаться, Сейн отключилась. Через полчаса на парковке рядом с парком остановился её автомобиль. Когда Конелл подошёл ближе, водитель качнул головой, показывая, что детектив должен сесть назад.
– Выглядишь не очень, – заметила Сейн, когда Конелл сел рядом с ней. Они обменялись долгими взглядами. – Случилось что-то ужасное?
– Ты вообще слышала о том, что произошло?
– Девушку нашли мёртвой в террариуме с редкими пауками.
– И это всё?
– Должна отдать должное. Способ выбрали на редкость отвратительным. – Сейн перелистнула страницу на планшете. Заметив поджатые губы Конелла, она продолжила: – Смерть – это ужасно, но меня таким уже не возьмёшь. Я живу не в том мире, где убийства что-то неожиданное и непривычное.
И, как ни в чём не бывало, Сейн вернулась к чтению каких-то документов.
– Ты не беспокоишься?
– Из-за чего?
– Новая жертва. – Конелл сел вполоборота. Было непривычно сидеть здесь рядом с Сейн и смотреть на водителя со спины. – Шестнадцатая. Кланы могут взбеситься.
– Не могут. Флорен Шан не имеет никакого отношения к предыдущим жертвам.
– Откуда такая уверенность?
Сейн молча протянула Конеллу планшет. Детектив не сразу сообразил, что видит на экране фотографию чей-то бледной руки.
– Это...
– Блэр Роли. Дальше – Нэт Олби. Берта Белуа. Райд Текс. – С каждым новым именем Конелл пролистывал фотографии. Рука. Щиколотка. Лопатка. Живот. – И так далее. Особенность увидел?
У каждой жертвы на перечисленных местах были шрамы. Буквы О, Б, Л. Конелл понял, о чём они говорили.
– На них вырезали первые буквы кланов, да?
Сейн согласно кивнула, закидывая ногу на ногу. Конелл продолжил смотреть на фотографии. На некоторых телах были ярко выраженные трупные пятна. Другие побелели так сильно, что казалось, будто им выкачали всю кровь. Конелл анализировал все детали, пока не понял, что Сейн внимательно за ним наблюдает.
– Знаешь, обвинения в сторону самого себя, как правило, делают только хуже.
Пальцы Конелла замерли над экраном.
– И как часто вы с Бевисом сплетничаете по телефону?
– Иногда. – Сейн поправила строгий чёрный пиджак и немного закатала рукава. – Кажется, у Бевиса не получилось тебя переубедить.
– Настал твой черёд?
– Хочешь утонуть в луже раскаяния? Дело твоё. Лично я ожидала более профессионального подхода от детектива, известного за пределами Экоса.
Внезапная похвала выбила Конелла из колеи. Шея густо покраснела. Несколько громких дел, в расследовании которых он участвовал, помогли ему вывести имя Конелла Пирса на другой уровень. Сам детектив был этому не особо рад.
– Все пятнадцать человек были как-то связаны. Убийца сам указал нам всем на это. Флорен в число избранных не вошла.
– Она умерла через день после встречи со мной. Я не верю в такие совпадения.
– Если не ошибаюсь, Флорен Шин была единственным человеком, который поддерживал тёплые отношения с Блэр Роли.
– Всё верно.
– То есть, ты не рассматриваешь вариант, что мисс Шин могла узнать информацию, из-за которой и убили её подругу? – Сейн испытывающее посмотрела на Конелла. – Или, она могла увидеть то, что не было предназначено для её глаз.
Конелл воспроизвёл их встречу. Флорен не показалась детективу взволнованной, испуганной или заинтересованной чем-то. Она грустила из-за смерти Блэр. Большего Конелл не видел.
«Она модель и явно умеет показывать определённые эмоции».
Это мысленное замечание показалось Конеллу логичным. Он ещё раз пролистал до фотографии руки Блэр Роли.
– Тебе, как детективу, должно быть виднее. Я никогда особо не вмешивалась в расследования убийств. Но здесь быть уверенным в одном единственном исходе... как-то необдуманно.
Конеллу было стыдно признаваться, что слова Сейн достигли цели. Детектив, проанализировав своё поведение, почувствовал себя кретином.
Машина остановилась. За их небольшим разговором Конелл не заметил, куда привёз их водитель. Пейзаж за окном показался для Неоса неуместным. Холмистый участок, занимающий половину квартала, расположился примерно на севере клана Адел между четырех крупных улиц.
Высокий металлический забор, состоящий из плетений, и кованные железные ворота скрывали за своими стенами мир, который за последние восемь лет стал для Конелла вторым домом.
Высокие пушистые деревья, нетипичные для клана Адел, скрывали в своей тени белоснежные могильные плиты.
Хлопнула дверь. Конелл поспешил вылезти из автомобиля вслед за Сейн. Водитель как раз доставал скромный букет белых роз.
– Почему мы здесь?
Сейн кивнула водителю и кивком головы велела Конеллу следовать за ней.
– Считай это ритуалом главы.
Больше Конелл вопросов не задавал.
Они зашли на территорию кладбища, где даже не дул ветер, и пошли вдоль широкой тропы из серого камня. Все могилы находились в хорошем состоянии. Ухоженная земля была застелена покрывалом сочной зелени. Какие-то плиты находились вдоль тропинки. Какие-то под деревьями или возле небольшого пруда с кристальной водой.
Сейн прошла где-то до середины и остановилась. Две плиты, соединенные в одну, бережно охраняли начало пути узкой полоски воды, которая постепенно сливалась с прудом. Над этим местом росло невысокое дерево с белоснежными маленькими цветами. Бабочка присела на левую плиту как раз в тот момент, когда перед ней села Сейн.
Девушка положила цветы посередине и молча встала.
Конелл позволил себе сделать шаг вперёд и прочитать имена.
Вестен и Келия Адел.
На плите не было даты рождения и смерти. Не было фразы, которые, по мнению многих, должны дарить утешение. Красивые чёрные буквы на белом фоне смотрелись пусто.
– Мои родители, – вдруг сказала Сейн. – Точнее, обычные камни, которые вынуждают меня из раза в раз делать одно и то же. – Сейн убрала руки за спину. – В Неосе принято каждый месяц приходить к могиле родственников и друзей. А мне, как главе, не позволено пропускать эти «встречи».
Конелл на автомате огляделся, ожидая увидеть репортёров.
– Кто-то точно караулит в кустах. Не беспокойся.
– Твои родители похоронены не здесь?
– Нет.
Конелл не стал надоедать вопросами. Тишина, которая воцарилась вокруг них, поглощала любые звуки и мысли. Детективу было интересно, о чём думала Сейн, но её лицо оставалось пустым и незаинтересованным.
Конелл повернул голову, чтобы осмотреться, и удивился, увидев знакомую фигуру на другом конце пруда.
– Это Лекса?
Сейн проследила за его взглядом.
– Да.
Лекса стояла над могилой, сложив руки на груди. Из-за кепки и тени дерева Конелл не смог разглядеть её выражение лица. Девушка постояла так какое-то время, а потом развернулась и ушла. Даже на таком расстоянии Конелл почувствовал ауру скорби и тоски. Даже, если Лекса и заметила других посетителей кладбища, то виду не подала и скрылась за воротами, а потом и за поворотом.
Конелл остановил себя от расспросов, и Сейн, видимо заметив интерес в его глазах, произнесла:
– Пойдём.
Они быстро преодолели расстояние между двух могил и зашли на дополнительную территорию, которая была огорожена небольшим забором.
– Неван Вайс, – прочитал Конелл. – Это родственник Лексы?
– Он был моим Ночным драконом.
Пусть кладбище было огорожено от многолюдных улиц высокими деревьями и кустарниками, Конелл, глядя на могильные плиты, оценивая состояние этого места целиком, пришёл к выводу, что здесь не хоронили простых жителей клана Адел.
– ... моим Ночным драконом.
– Неван входил в число твоих приближённых.
– Да.
– А Лекса...?
– Они состояли в отношениях. – Впервые за их знакомство, в глазах Сейн не было холода. Уголки её губ немного приподнялись. – Неван погиб на задании два года назад, защищая Лексу и Трису. Это было... тяжело для всех нас.
У Конелла внезапно сдавило горло. Стереотипное отношение драконов делало их в глазах детектива бездушными машинами для убийств, которые не относятся к смерти подобно другим. Даже Сейн недавно призналась, что не зацикливается на потерях.
«Видимо, это правило распространяется не на всех».
Конелл вспомнил всегда смеющуюся Лексу. Ему стало стыдно. За мысли, которые крутились у него в голове в их первую встречу. За то, что накричал на неё, когда они с Тобиасом убили человека. За несправедливую оценку, которую Конелл поставил всем Ночным драконам. Мама учила его доверять своему чутью, а полиция Экоса вырастила в нём в агрессию в тех, кто, казалось бы, не заслуживал её. Или всё-таки...
Водитель высадил Конелла возле дома, где была его новоиспечённая квартира и пентхаус Сейн. Девушка пожелала детективу хорошего дня и уехала. Конелл посмотрел на время.
Пять часов вечера.
Алита как-то сказала, что Сейн заканчивала работать поздно и домой приезжала за полночь. Это было связано с тем, что глава Адел привыкла контролировать почти всё, что происходило на территории клана.
Когда Конелл зашёл в лифт, позвонил Бевис. Только после нескольких вздохов детектив нашёл в себе смелость ответить.
– Ты сидишь? – сразу начал Бевис.
– Нет.
– Паршиво. – Послышался шелест бумаг. Отдалённые голоса полицейских. – Короче, Конелл. Я терпеть не могу, когда люди тянут неизбежное...
– Поэтому сам занимаешься чем-то похожим?
Бевис хмыкнул, хотя этот звук звучал слишком вымучено. Лифт проехал половину пути, и друг сказал:
– Мисс Шан умерла не от яда.
Конелл сглотнул.
– Смерть наступила до того, как первый паук проткнул кожу. – Бевис сделал паузу. – У мисс Шан остановилось сердце.
Мир вокруг замер. Рука с телефоном дрогнула. Конелл уставился в одну точку, опираясь на стеклянную стену позади. Панорама Неоса, которая иногда дарила детективу успокоение, теперь напоминала бездонную яму с острыми камнями внизу.
От подробного описания заключения врачей у Конелла перехватывало дыхание. Он почувствовал, как на лбу выступил пот. Паническая атака усугубила проблемы с сердцем, которые Флорен тщательно скрывала от модельного агентства. Её лечащий врач скрывал диагноз за ежемесячные дополнительные вознаграждения.
Конелл не мог представить, через что проходила Флорен. Она была в сознании, когда её затащили в террариум, и чувствовала, как страх парализовал тело.
Пока Конелл доехал до предпоследнего этажа, разговор с Бевисом подошёл к концу. Детектив медленно вышел, очутившись в напряжённой тишине. Зацепиться за навязчивые не получилось.
– Конелл!
Лекса как раз спустилась с этажа выше.
– Сейн не приехала с тобой?
– Нет. Сказала, что у неё есть дела. – Конелл посмотрел на лестничную площадку, за её спиной. – Кажется, она поехала в своё логово.
Смех Лексы разнёсся по этажу.
– Оригинально. – Девушка сделала вид, что вытирает слёзы. – Логово. Надо обязательно рассказать об этом Тобиасу.
Конелл почувствовал странное удовлетворение от того, что в такой момент смог поднять настроение хоть кому-то. Лекса заинтересованно посмотрела на детектива и хищно улыбнулась.
– Я слышала, у тебя был на редкость паршивый день.
– Ага.
– Может, хочешь выпить? Здесь неподалёку есть классный ресторан, где продают алкоголь навынос.
На языке Конелла вертелся отказ, но в последний момент он согласился. Усталость навалилась на него новой волной. Лекса просияла и поспешила к лифту, попросив Конелла открыть для неё входную дверь через десять минут.
«Для человека, который хочет выпить, не существует временных рамок».
Конелл понял, что упустил момент. Алкоголь ударил в голову быстрее, чем он мог предугадать, и выгнал все тревожные мысли. Тело расслабилось, одна рука повисла вдоль стула, другая сжимала стакан с коньяком. Даже тревога от того, что рядом с Конеллом сидел Ночной дракон, почему-то стала казаться совсем незначительной.
Лекса продолжала попытки расположить прядь своих ярких волос над верхней губой. Ее смех непрерывно заполнял комнату и делал квартиру не такой пустой и чужой.
Когда коньяк в их стаканах закончился, детектив машинально налил ещё. В Экосе за это всегда отвечали самые молодые в компании, поэтому детектив, отдыхая с коллегами из полиции, неосознанно выработал в себе эту привычку. Конелл не часто позволял себе пить,и чаще всего подобное было связано с тяжёлыми расследованиями. Хуже, когда дело касалось смертей гражданских.
Пусть Сейн привела доказательства, Конелл все равно винил себя в смерти Флорен.
– Ты когда-нибудь любил? – вдруг спросила Лекса.
Мысли Конелла вновь стремительно сменили направление. Он вспомнил ее одинокую фигуру на кладбище и непроницаемое лицо, которое за эту неделю стало чем-то необычным.
– У меня была девушка, но не думаю, что любил её.
– А я любила. И очень пожалела об этом. – Лекса икнула, кое-как слезла со стула и пролезла под стойкой. – Отвратительное чувство.
Конелл умудрился удержаться от расспросов, хотя пьяный мозг почти кричал ему об этом.
– В этом городе нельзя влюбляться. Особенно, если ты Ночной дракон. Особенно – в другого Ночного дракона. Запомни это!
– Не думаю, что такое возможное.
Лекса какое-то время молчала, глядя на Конелла неподвижными большими глазами. Яркость синевы притупилась из-за алкоголя. На приоткрытых губах явно замер какой-то вопрос. Лекса улыбнулась своим мыслям, залпом допила содержимое стакана, перелезла обратно под стойкой и села на стул. Удержать равновесие было сложно, поэтому Конелл успел подхватить ее за руку. В это время Лекса спросила:
– Ты когда-нибудь совершал глупости?
Конелл напряг память. Ещё с детства его можно было назвать законопослушным гражданином. В садике Конелл защищал слабых, делился едой и подкармливал бездомных животных. Всегда здоровался с соседями, помогал занести покупки пожилой бабуле на первом этаже, уступал место в общественном транспорте.
В студенческие годы в жизнь Конелла нагрянули редкие тусовки, встречи с факультетскими друзьями и выпивка в спорт барах, где парни делали ставки, а Конелл даже в нетрезвом состоянии напоминал им, что это пустая трата денег. Но даже новый образ жизни не поколебал уверенности Конелла. Он старался поступать правильно.
– Не знаю, – честно ответил Конелл.
Он не заметил, что Лекса притянула его ближе, а горячее дыхание коснулось лица. Посмотрев ей в глаза, Конелл понял, о каких глупостях она говорила.
Детектив должен был сделать шаг назад. Открыть окно и позволить ночному воздуху привести дурные мысли в порядок. Разумеется, ничего из этого Конелл не сделал.
Высокий уровень алкоголя в крови, шаткое душевное состояние после смерти Флорен и разгоряченное лицо Лексы сделали свое дело.
Они оба поддались вперёд, и Конелл перестал думать, а когда их губы болезненно соединились, разум уступил место чувствам.
Лекса зарылась пальцами в волосы Конелла, а ногами обхватила его талию, притягивая ближе. Босыми ногами он почувствовал холодный металл стула, и тут же, на контрасте, ощутил пальцами горячую кожу сначала на плечах Лексы, а потом уже на шее.
Волосы по ощущениям напоминали весенние мягкие листья, которые только-только прорывались на деревьях.
Девушка выгнула спину и издала приятный гортанный звук, стоило Конеллу прикусить ее нижнюю губу и придвинуть на край стула, чтобы бедрами прижаться ближе. Лекса потянула детектива за пряди на затылке, провела губами вдоль щеки и шепнула на ухо:
– Давай сделаем глупость вместе.
После этих слов Конелл снова нашел губы Лексы, сжал пальцами ее бедра и поднял над полом. Он постарался не задеть перевязанную руку, когда девушка сильнее обхватила талию ногами и прижалась к детективу грудью, Конелл понял две вещи.
Во-первых, на Лексе не было лифчика. Во-вторых, если он не поторопится, то, скорее всего, сойдёт с ума. По пути в комнату Конелл прижал Лексу к стене возле двери (потому что она, буквально, простонала ему об этом), опустился губами вдоль линии челюсти и стал покрывать обжигающими поцелуями тонкую кожу на шее.
Даже в таком состоянии Конелл старался все делать правильно. Хотел прикасаться только там, где нравилось Лексе и ловить изменения в ее настроении, если он что-то сделает не так. Правда, когда девушка схватила его руку и положила на свою левую грудь, сжимая пальцы, и провела языком по губам, детектив понял, что все делал как надо.
Он вдавил Лексу в стену, позволил ей расстегнуть верхние пуговицы рубашки. Она даже умудрилась стянуть с себя черную футболку. Безумие в ее движениях, отсутствие стеснительности и резкие движения вывели ощущения Конелла на новый уровень.
«Она первая такая в моей жизни», – затуманенным мозгом подумал Конелл.
Лекса точно знала, какое впечатление производила. Она ухмылялась, пока Конелл рассматривал ее грудь и проводил большим пальцем по затвердевшим соскам. Ей понравилось, когда Конелл сжал пальцы.
– Давай продолжим.
Конелла не нужно было просить дважды. Он отнес Лексу в комнату к гигантской кровати, которая уже не казалась такой большой, и положил девушку в центре. Сразу с этим детектив опустился ниже и начал медленно ласкать грудь. Пальцы одной руки невесомо прикасались к оголенной коже на талии, а другой – двигались вниз. Препятствие в виде молнии на джинсах было преодолено за одно мгновение и, получив одобрительный кивок Лексы, Конелл запустил пальцы в нижнее белье.
Девушка усмехнулась и застонала одновременно, откидываясь на черные простыни. Городские огни проникали в комнату через панорамные окна и падали ровно на то место, где была голова Лексы. Она закусила губу, когда Конелл начал двигать двумя пальцами внутри нее. Бедра дрожали от давления и удовольствия.
Где-то на задворках разума Конелл понимал, что его поступок никак нельзя было назвать рациональным, но все быстро уходило на второй план. Он хотел перестать думать. Хотел почувствовать что-то другое, кроме переживаний.
Поднимаясь поцелуями наверх, Конелл продолжал водить пальцами. Лекса быстро притянула детектива к себе и страстным поцелуем показала, как ей было приятно.
Его действия укрощали всегда активную Лексу. Пока ноги девушки дрожали, она сама хватала ртом воздух и едва ли могла вымолвить хоть слово.
В какой-то момент Лекса взяла инициативу в свои руки, перевернулась и оказалась верхом на Конелле. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы окончательно стянуть с Конелла рубашку, успев добавить благодарность Сейн за черный цвет, в котором детектив, по ее мнению, смотрелся просто восхитительно, и стянуть брюки вместе со всем остальным. Взгляд Лексы недолго задержался снизу, но коварная улыбка говорила сама за себя.
– Это будет классно, – промурлыкала она.
Судя по движениям, Лекса частенько вела в сексе и очень любила эту роль. Она не позволяла Конеллу вновь сделать ей приятно, шептала ему на ухо варианты событий, от которых у детектива в обычном состоянии точно покраснели бы уши, и дразнила беглыми прикосновениями. Даже под влиянием алкоголя Конелл умудрялся испытывать стыд хотя бы из-за позы, в которой они оказались.
«Традиционное начало секса точно не про Лексу».
Конелл на секунду поддался опьянению, а потом почувствовал, как Лекса подвигается ближе, опускает бедра. Внизу от этого стало тепло. Конелл сжал Лексу за талию, когда она замерла, привыкая к ощущениям. Параллельно с этим раздавались вздохи, а тяжёлое дыхание постепенно заполнило комнату. В глазах потемнело.
После расставания с Ибби три месяца назад, у Конелла не было близости с девушками. То, что происходило с ним сейчас, едва ли можно назвать постепенным возвращением в мир сексуального удовольствия.
Лекса положила ладони на грудь Конелла и впилась ногтями в кожу. Её мягкая кожа на бёдрах тёрлась о кожу детектива. Их дыхание то смешивались воедино, то становились хаотичными. Они нашли нужный темп в самом начале, поэтому Конелл постепенно терял контроль. Лексу не нужно было вести. Она замедлялась и ускорялась, когда считала нужным, и это дарило незабываемые ощущения.
Конелл приподнялся на локтях, и Лекса наклонилась для поцелуя. Парень сжал пальцы на талии, почувствовав её язык у себя во рту. Лекса перекинула волосы на одно плечо, толкнула Конелла обратно и легла сверху, прижимаясь грудью. Очередное замедление стало спасением. У Конелла не хватало сил, чтобы контролировать дыхание. Он обхватил талию Лексы руками и сделал толчок. Потом ещё один. И ещё.
Лекса прикусила мочку уха и попросила сделать это снова. Она вынуждала его быть грубым, контролировала действия Конелла и получала удовольствие не только от секса, но и от контроля.
Казалось, что ночь длилась бесконечно долго. Лекса, не прилагая усилий, раскрывала в Конелле те качества, о которых он не подозревал. Они сливались воедино снова и снова, пока время не перевалило за час ночи. И даже потом, под звуки тяжелого дыхания, Конелл и Лекса продолжали прятать друг друга от ужасов прошлого и настоящего.