Егор Крид Антигерой

В комнате повисло тяжёлое молчание. Казалось, даже время замерло, и только вспышки молнии озаряли комнату, заставляя Лили каждый раз вздрагивать. Сердце девушки забилось так, что с каждой секундой грозилось пробить грудную клетку.

Она тяжело сглотнула, и приоткрыла губы, захватывая воздух ртом, когда Егор вдруг сделал шаг вперёд, выходя из полумрака.

— Не молчи, Лили, — его голос прозвучал сипло, обжигая слух.

Девушка нервно заёрзала на кровати, комкая пальцами свои смешные пижамные штаны. Она не могла поднять голову — не решалась взглянуть ему в глаза, боясь увидеть в них нечто большее, чем простую игривую насмешку. В горле, как назло, пересохло; от стыда и смущения хотелось провалиться под землю.
— Лили, — хриплый шёпот заставил девочку резко вскинуть голову и едва не вскрикнуть от того, как близко подошёл парень. Он присел перед ней на корточки, слегка сморщившись от ноющей боли в боку. Его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах.

И Лили встретилась с ним взглядом.

Глухой удар сердца отозвался где-то в висках.

Ещё один. И ещё.

А он всё смотрел. Смотрел и будто тонул, чёрт подери. Её глаза затягивали, завораживали, звали на глубину. Казалось, из её зрачков на него смотрит целая Вселенная.

— Ты дрожишь, — он смотрел ей прямо в глаза, даже не моргая, — но здесь не холодно.

Его слова обожгли, как искра от пламени. Лили закусила губу, и парень понял, что ходит по тонкой грани. Эти губы хотелось кусать ему. Затем зализывать ранки, целовать и кусать снова.

И снова.

До потери пульса. До мурашек по коже и охрипшего голоса. И чтобы она, изнемогая, шептала его имя...

Чёрт, мысли становились опасными.

Он протянул руку вперёд, намереваясь убрать выбившуюся прядь темных волос за ушко, но девушка внезапно вздрогнула и невольно отстранилась. Она тут же выругала себя за свою пугливость, но парень увидел промелькнувший страх. Его рука замерла в воздухе на полпути, так и не коснувшись нежной молочной кожи.

— А ведь говорила, что не боишься меня, — негромко произнёс Егор и покачал головой.

Вот сейчас, казалось, её сердце выпрыгнет. Но нет. Вместо этого оно лишь отчаянно больно забилось о рёбра. Лили опустила глаза. Эта ситуация была чертовски неловкой. Его близость вызывала жар в её теле и дышать становилось тяжело, будто он магнит, к которому тянет и который обжигает одним лишь своим присутствием.

— Я не боюсь, — шепнула она, — просто прикосновения очень чувствительны для меня, а отчим всегда касался и... И делал больно.

Звонкий голос дрогнул. Она замолчала, но больше парню ничего и не требовалось — он всё понял.

— Я никогда не сделаю тебе больно, и никому не позволю. — сказал Егор, вставая и выпрямляясь во весь рост. А затем едва уловимым движением мягко положил ладонь на её затылок, чуть притянул к себе, наклонился и коснулся горячими губами её лба, осторожно целуя. — Спокойной ночи, малышка Ли.

Затворив за собой дверь, он вышел из комнаты. А через секунду, пройдя через узкий коридор в гостиную, ощутил холод, будто тонкой дымкой тянущийся по деревянному скрипучему полу. Здесь гулял сквозняк и хорошо прослушивались звуки ливня снаружи.

Парень хотел закурить, чтобы немного прийти в себя, и даже отодвинул занавеску у окна, но замер на миг, не решаясь его отворить. А спустя несколько секунд, решив, что в доме и так слишком холодно, передумал, спрятав золотистую пачку «NAT SHERMAN" обратно в карман.

Блондин бросил последний взгляд в мрачную тьму за стеклом и отошёл к дивану, оглядываясь вокруг в поисках какого-нибудь одеяла или пледа. Он вспомнил, что плед точно был в спальне, но возвращаться и тревожить девушку Егор не собирался. Потому, не найдя ничего даже похожего, он просто лёг, скрестив руки на груди и стараясь не запачкать обувью обивку.

Диван был жутко неудобный. Старые пружины остро давили под лопатки, а мягкая на первый взгляд ткань неприятно пахла сыростью. Егор долго ворочался, пытаясь не то что уснуть, а хотя бы лечь поудобней. От холода в помещении он даже в одежде никак не мог согреться — по телу проносился лёгкий озноб.

Парень не знал сколько времени прошло с тех пор, как он оставил Лили, ведь за окном по-прежнему стояла непроглядная тьма.

Казалось, ночь нескончаема.

Он снова заёрзал, морщась от боли в боку и закрыл глаза в надежде хоть немного вздремнуть. И он бы, возможно, уснул, но внезапно раздался тихий скрип двери, и из коридора послышались мягкие шаги босых ног. А спустя секунду рядом с диваном из полутьмы возник небольшой силуэт, укутанный пледом, в котором Егору не составило труда узнать Ли. На мгновение, силуэт замер, видимо сомневаясь, стоит ли беспокоить парня, но вспышка молнии и грохот грома за окном, после которых послышалось испуганное «Ой!», ясно говорили о том, что девушка явно напугана. Егор немного приподнялся, давая понять, что не спит.

— Извини, — начала девушка, неловко переминаясь с ноги на ногу, — просто там темно, и гром, и молния, а я с детства... Чёрт, мне очень неловко сейчас. В общем, можно я тут...

Продолжать не было нужды. Он не смог бы сейчас отказать ей, такой взволнованной и шарахающейся от каждой яркой вспышки из-за окон даже через занавески.

— Ложись, — парень подвинулся к стенке дивана и похлопал рукой рядом, — места хватит.

К его удивлению, девушку не пришлось приглашать дважды. На несколько секунд она, видимо, задумалась, но внезапный раскатистый гром заставил её буквально запрыгнуть на диван, почти что в объятия к парню. Он даже сквозь одежду ощутил её горячее тело. И как оно дрожало, отчаянно кутаясь в шерстяной плед.

— Извини, что я так... — шепнула она, и Егор готов был поклясться, покраснела.

— Не бойся, я никому не расскажу, — он не удержался от улыбки, — трусишка Лили. Иди ко мне, тебя всю трясёт.

Он приподнял ткань пледа и расстегнул свою куртку, позволяя девушке придвинуться чуть теснее и аккуратно сложить маленькие ладошки на его груди, молясь, чтобы сердце перестало так гулко стучать.

Он честно пытался лишний раз не касаться девочки, чтобы не ставить в неудобное положение ни себя, ни её, но диван слишком тесен для двоих, и когда Лили немного ёрзая на краю, едва не свалилась на пол, парень был вынужден поймать её и крепко притянуть к себе.

Это получилось само собой. Их лица практически касались друг друга.

Так близко, Боже.

Так чертовски близко.

Кровь ударила в голову. В животе всё сжалось в тугой ком.

Лили взмахнула своими угольно-чёрными ресницами и вдруг поймала себя на мысли, что даже не дышит. Она одновременно боялась глубокого пристально-пылающего взгляда голубых глаз напротив и хотела, чтобы этот парень лежал вот так с ней рядом вечность. Чтобы обнимал и не отпускал. Странно, да? С тем, кого в первую встречу она возненавидела, теперь ощущала себя в безопасности, как ни с кем и никогда ранее. Губы от волнения пересохли. Лили не задумываясь быстро облизнула их.

И это стало финишной чертой. Стоп-кран сорвало.

Будто острая вспышка в сознании. И они оба загорелись, как спички.

Егор рвано выдохнул и жадно прильнул к её влажным губам, едва не взвыв от медового вкуса, по которому он так неистово соскучился. Поцелуй загорался немного грубоватый, но до одури пошлый и дразнящий. Лили не хватало сил, не то что воспротивиться, а даже выдавить стон. Сколько она уже стонала при нём?

Боже.

Как стыдно.

Горячо.

И сладко.

Комната наполнилась вздохами. В секунду девушка оказалась перевёрнута на спину, а над ней, вжимаясь в её тело своим и упираясь ногой меж её колен, нависал тяжело дышащий блондин. Он не скрывал своего желания, целовал жарко и страстно, врываясь языком в её ротик и разгоняя своими ласками мурашки вдоль позвоночника. Казалось, он целовал её бесконечно долго, бесконечно влажно и бесконечно покусывая алые пухлые губы.

Ладони его скользнули ниже, очерчивая и сжимая тоненькую талию, и словно раскалённые, нахально легли на ягодицы девушки. Мышцы внизу живота будто налились свинцом, тянущей волной по венам разливалось желание. Он воистину наслаждался сбитым дыханием девочки, ловя ртом её мучительные стоны. Он видел, что телом она уж давно отдалась ему и умоляла о продолжении, но дрожащие холодные пальчики, так отчаянно вцепившиеся за ворот его куртки, и приглушённое «Прошу, постой» сквозь поцелуи говорило о том, что так нельзя.

Они торопятся.

Он рыкнул, напоследок легонько прикусив её язык, и наконец оторвался от её губ, упираясь лбом о лоб и переводя дыхание.

Спокойно, парень, дыши.

Егор немного приподнялся на локтях.

— Прости меня, — выдохнул он, прикрыв глаза и сосредотачиваясь на чём-угодно, кроме её ножек, так плотно сейчас сжимающих его бёдра по обе стороны. — Ты ведь не за этим ко мне пришла, верно? Ты просто боишься грозы, а я...

— Всё в порядке, — девушка смогла выдавить из себя слова. — Правда. Только не мог бы ты...

Она запнулась, осознавая, что ей стыдно произносить свои мысли вслух. Но Егор догадался и осторожно слез с девушки, подтолкнув на этот раз к стенке дивана её, а сам лёг на краю.

— Что ты?..

— Грохнешься ещё посреди ночи, неуклюжая, — объяснил он с лёгкой насмешкой и обнял Ли за талию, утыкаясь носом в её волосы и натягивая на них двоих плед. — Засыпай.

По коже снова инеем рассыпались мурашки, но девочка послушно закрыла глаза, прислушиваясь больше не к грому, а к дыханию человека, согревающего её своим телом.

Он спал так спокойно и мирно, как никогда прежде.

Ему снились цветные сны.

А за окном бушевала гроза.