Глава 1
Новая работа
Редактор: Ryjik
Голова раскалывалась. Причину найти было сложно: то ли из-за выпитого накануне алкоголя, то ли от бесконечных упреков тети Евангелины, которую Виктор, если уж честно, не приглашал к себе.
— Ты лентяй и никчемный человек, Виктор! — истерично кричала она, и хотя для дамы столь почтенного возраста это было, мягко говоря, неуместно, её голос пробирал до костей.
С трудом, словно это требовало всей его силы воли, Виктор протянул руку, схватил подушку и укрыл ею голову. Боль немного утихла, хотя бы на время. Похоже, причина была не в алкоголе, с которым он всю ночь отмечал окончание учёбы с друзьями, а в истеричных криках тёти. Он искренне ненавидел этот скучный и пресный финансовый колледж и выбранную для него специальность — "Бизнес и управление". Но никто не интересовался его мнением: профессия должна была хоть как-то соответствовать роли, которую, по мнению семьи, он должен был занять в будущем, унаследовав отцовскую корпорацию «Хейл Индастриз». Не то чтобы Виктор мечтал стать генеральным директором, но это вряд ли кого-то заботило.
— Вставай, бездарный лентяй! — Евангелина, пренебрегая любыми приличиями, подошла к его постели и грубо вырвала у него подушку — как ту, что он прижимал к голове, так и ту, на которой он лежал. Виктор почувствовал, как его голова ударилась о твердую поверхность, и издал болезненный стон. — Какой позор! Хорошо, что отец тебя не видит.
Молодой человек не был удивлен её поведением. Сколько себя помнил, тётя всегда держала его под строгим контролем, словно считала своим долгом превратить его в «достойного человека» — разумеется, по своим собственным стандартам. На протяжении всех четырёх лет учёбы в колледже он находился под её неустанным надзором и критикой: «Виктор, тебе нужно больше стараться!», «Не подведи нас, Виктор, ты должен соответствовать нашей фамилии!», «У тебя нет таланта, но трудолюбие может помочь даже тебе!» Четыре года, полные усилий, недосыпа и глубокой неприязни к выбранной за него специальности. Он искренне считал, что заслужил право на отдых после того, как сдал последний экзамен и отпраздновал это событие с друзьями.
Приоткрыв один глаз, Виктор взглянул на небольшие часы на прикроватной тумбочке. Ещё не было и девяти утра. То есть он едва поспал четыре часа. Неудивительно, что сейчас ему казалось, будто по нему проехал целый самосвал.
— Я сплю, — прохрипел он, пытаясь опять укрыться одеялом.
— Что ты там бормочешь? — в который раз взвизгнула Евангелина. — Немедленно поднимайся и приведи себя в порядок! Если ты думаешь, что выпуск из колледжа дарует тебе свободу, то сильно ошибаешься. Нам нужно поговорить.
Виктор медленно поднялся, едва находя в себе силы, и начал искать свои штаны и хотя бы футболку. В его голове промелькнула мысль — удастся ли ему умыться перед разговором и заварить крепкий кофе? Домашние штаны и старая футболка с супергеройским принтом нашлись на подоконнике. Он пригладил волосы рукой, поскольку расческу найти не удалось, и направился на кухню. Несмотря на то что глаза слипались, он понимал, что испытывать терпение Евангелины — не самое разумное решение. Конечно, кофе ему никто не приготовил, хотя тетя прекрасно видела его состояние. Но это его не удивляло. Как полагали его родные, Виктор должен был научиться полагаться только на себя.
У него не было ни турки, ни кофемашины — только растворимый кофе. Ставя чайник и готовя кружку, он машинально достал вторую, хотя прекрасно знал, что тётя откажется от «подобной бурды». Евангелина даже не дала ему закончить приготовления, без промедления начав разговор.
— Виктор, ты достаточно провел времени в праздности, пока учился, — строго заявила она, и он едва не пролил кипяток мимо кружки. Четыре года действительно прошли как в сказке! — Я вложила много времени и средств в твоё воспитание и образование. Теперь твоя карьера должна перейти под контроль отца. Со следующей недели ты начинаешь работать в лондонском филиале компании под его руководством.
Виктор стиснул зубы. Переезд? Мысль о нем была тяжелой — оставлять друзей Джека, Оливера и Патрика в родном городе было непросто. А что ждёт его в Лондоне? Отец, с которым едва наладилось общение? Или мать, которая равнодушно отдала его в интернат? Он понимал, что там он будет чужим. Воспоминания о словах тёти, сказанных когда-то его родителям: "Отправить мальчика в школу — лучшее решение для семьи", снова всплыли в его сознании.
— Поймите, это на благо Виктора, компании и всей семьи. Вы с Мэри всё время на работе, а мальчику нужен надзор. Он растёт без присмотра, а ему необходима дисциплина. В закрытой школе он будет под наблюдением, среди сверстников, и получит отличное образование. Это идеальный вариант, — добавила Евангелина про себя: «если у вас есть средства». Даже маленький Виктор тогда это понимал. — Жаль, что у мальчика нет выдающихся способностей, — продолжила она с лёгким сожалением в голосе. — Но ему необходимо воспитание и строгость, если он хочет унаследовать корпорацию. Закрытая школа поможет сформировать его характер.
Школа оказалась даже хуже, чем Виктор себе представлял. Надзиратели — иначе их и не назвать — были суровы и безжалостны. Заданий по учёбе было очень много, правил — ещё больше. За малейший проступок следовало наказание: от лишения ужина до тяжёлой работы в саду или на кухне, где Виктор наравне с другими подростками выполнял самые трудные задачи.
Но в школе были и свои преимущества — Виктор завёл много весёлых друзей. Они были похожи на него: не слишком стремящиеся к знаниям и высоким достижениям. Вместе они устраивали шалости, бродили по территории и развлекались, как могли. Это было их небольшое, но ценное спасение от серых будней.
Теперь, стоя перед тётей с кружкой кофе в руке, молодой человек осознавал, что впереди его ждут непростые времена в Лондоне, рядом с семьёй и корпорацией. Однако в этом была и одна положительная сторона — он наконец-то избавится от постоянного контроля строгой миссис Макгрегор. Ради этого он был готов смириться с некоторыми неудобствами.
– И кем же я буду там работать? Секретарем? – спросил Виктор, сделав несколько осторожных глотков кофе, надеясь, что тот его немного взбодрит. Ему нравился черный кофе с сахаром, но без молока. Иначе пришлось бы обходиться даже без этого бодрящего напитка, ведь молоко у него либо скисало, либо он забывал его купить. По правде говоря, пригодного к употреблению молока дома у него не было никогда.
– Нет, ты не настолько… готов к серьёзной работе, — Евангелина презрительно сморщила нос, когда Виктор пододвинул к ней чашку с растворимым кофе. Она даже не прикоснулась к ней. — Хоть ты и Хейл, тебе придётся осваивать компанию с самых низов. Начнёшь с должности младшего помощника, и постепенно сможешь продвинуться, если конечно сможешь.
С самых низов, как и всегда – решили за него, даже не потрудившись уточнить его желания.
Предприятие полного цикла «Хейл Индастриз», специализирующееся на производстве промышленных станков, было основано отцом Виктора — Джорджем Хейлом, который был директором, талантливым проектировщиком и генератором идей. Совет директоров состоял из многочисленных родственников, поэтому у Виктора не оставалось иного выбора, кроме как начать работать в семейной компании, а потом перенять бразды правления у отца. Всё во благо семьи и во имя их дела.
Родиться в семье Хейлов означало оказаться под счастливой звездой — по крайней мере, так это выглядело со стороны. Это была богатая и влиятельная династия, где проводились светские мероприятия, устраивались праздники на высшем уровне, а отдых был доступен в любой точке мира — будь то Куба, Фиджи или даже личный остров. Живи и наслаждайся!
Так думал и маленький Виктор, пока за него не начали решать, что и как ему делать в жизни. Когда он хотел играть на пианино или сочинять музыку, его усаживали за математику, от которой у него начинала болеть голова. Когда ему хотелось провести время с друзьями, его заставляли зубрить французский. А когда он мечтал просто выспаться, его поднимали ни свет, ни заря и отправляли на пробежку. По мнению Виктора, ранние подъёмы приносили лишь хроническую усталость и некрасивые мешки под глазами.
– Значит, с самых низов, – отозвался Виктор с тенью сарказма. – И насколько низов? Курьером? Уборщиком? Или, может, призраком в подвале?
– Оставь свои шуточки для приятелей, – строго сказала миссис Макгрегор. – Ты отправишься в лондонский филиал и начнёшь работать в отделе рекламы и маркетинга. Там ты узнаешь, как компания формирует свой имидж, прежде чем тебя допустят к управлению. Я уже обо всём позаботилась и искренне надеюсь, что ты будешь достойно носить нашу фамилию.
Виктор промолчал, но чувствовал, что этот короткий разговор полностью истощил его. Похмелье, тяжесть на сердце и усталость от бесконечных наставлений – всё навалилось разом. Тётя, довольная своей речью, поднялась из-за стола, извлекла из сумки пластиковый конверт с билетами на поезд и другими документами и, потрясая ими перед его лицом, добавила последний штрих к своей тираде.
– И не думай, что, уехав в другой город, ты сможешь бездельничать и плыть по течению. Я слишком много вложила в тебя, Виктор, и ты обязан оправдать мои усилия. Работай, трудись, если хочешь чего-то добиться.
С этими словами тётя Макгрегор покинула квартиру, оставив на столе конверт с билетами и лёгкий шлейф своих духов, ненадолго задержавшийся в воздухе. Виктор, глядя на конверт, понял, что времени на сборы у него почти не осталось: поезд отправлялся уже этим вечером.
******
Миссис Макгрегор действительно всё предусмотрела. На имя Виктора Хейла была арендована скромная квартира-студия в неблагополучном районе Лондона. Аренда оплачена лишь на два месяца, а дальше жильё придётся обеспечивать самому. Дом находился далеко от офиса, и дорога занимала время — автобусом и метро, что означало ранние подъёмы, не позднее шести утра. Спасибо за заботу, дорогая тётушка!
В квартире, к счастью, уже была мебель, поэтому за выходные Виктор наконец успел обустроиться на новом месте. Он сходил в ближайший магазин и купил всё, что, по его мнению, могло пригодиться, особо не задумываясь, сможет ли он приготовить что-то сам или вновь будет вынужден полагаться на доставку еды и пакетики с растворимой лапшой. Одежду из чемодана он просто забросил на полку, даже не пытаясь закрыть дверцы шкафа — те всё равно не закрывались из-за хаоса, который он сам же там и устроил.
Внутри у него царил такой же беспорядок, как и в шкафу: мысли путались, не было никакой ясности и порядка. Завтра предстояло выйти на работу, а он даже не представлял, что надеть, чтобы не выглядеть глупо в первый же день. Просить совета у отца казалось немыслимым — ведь все и так знали, что он наследник компании, а значит, его будут оценивать предвзято, с завышенными ожиданиями. Младший Хейл решил полагаться только на своё природное обаяние, которое редко подводило: несмотря на слабости, о которых окружающие не уставали напоминать, он всегда умел находить общий язык с людьми. В школе он был душой компании, да и позже, среди близких друзей, сохранял эту черту.
Вечером воскресенья Виктор собирал свою сумку, аккуратно складывая в неё все документы, которые ему выдала миссис Хейл. Среди бумаг в аккуратной папке он обнаружил письмо с подробными инструкциями, которые, по сути, были приказами о том, как ему следует себя вести, чтобы соответствовать статусу достойного члена семьи Хейл. Пробежав письмо глазами, Виктор неожиданно наткнулся на важную новость, которую тётя Эва почему-то не упомянула при личной встрече. Ему назначат куратора!
Хотя личность этого человека оставалась загадкой, Виктор почувствовал облегчение. Мысль о том, что в компании будет кто-то, кто сможет помочь и направить его, вселяла надежду. Главное, чтобы куратор не оказался таким же неприятным, как миссис Хейл. Однако, зная, что выбор наверняка сделала сама тётя Эва, оставалось только надеяться на удачу. В письме не было указано, кто именно станет его наставником, но Виктор понимал, как важно с самого начала произвести хорошее впечатление. Первая встреча зачастую определяет дальнейшее развитие отношений.
И, как это часто бывает по законам подлости, утром будильник не сработал. Или, возможно, Виктор сам забыл его включить? Теперь это уже не имело значения.
В первый рабочий день Виктор безнадежно опоздал. Стараясь не поддаваться панике и не утопать в мрачных мыслях, он быстро собрался. На тщательный выбор одежды времени не оставалось, поэтому он надел первое, что попалось на глаза в не запертом шкафу. Быстро пригладив волосы расческой, заботливо оставленной на видном месте в прихожей возле зеркала, он схватил сумку и вызвал такси, мчаясь на работу. Конечно, такие расходы были для него непозволительной роскошью в долгосрочной перспективе. Но что поделать — форс-мажор!
Лондонский офис «Хейл Индастриз» занимал все пять этажей старинного здания в центре города. Архитектура фасада отдавала дань традициям конца девятнадцатого и начала двадцатого века, но внутреннее убранство разительно отличалось — современный минимализм, холодный металл, стекло и яркий свет. Виктору такой стиль казался бездушным и отталкивающим.
Виктор вошёл в офис, когда большинство сотрудников уже успело рассесться по своим рабочим местам. Главное — сохранять оптимизм! Бросив взгляд на просторное помещение, он уверенно направился к стойке, за которой сидели две девушки-администраторы. Одна из них подняла взгляд, как только он приблизился, и приветливо улыбнулась.
– Хорошее утречко! – бодро произнёс Виктор, хотя сам не считал этот день особенно удачным. — У меня тут... как бы это сказать...
Он начал рыться в своей сумке, пытаясь найти записную книжку, где заранее записал, в какой отдел ему нужно. Вероятно, он выглядел… как заблудившийся щенок, или что-то в этом роде, потому что девушки переглянулись, и одна из них прикрыла рот ладонью, пытаясь скрыть смех.
Наконец, Виктор нашёл блокнот, но едва успел открыть его, как за спиной раздалось недовольное покашливание. От неожиданности он вздрогнул, выронил книжку, и та с громким стуком упала на пол.
– Доброе утро. Могу предположить, что вы Виктор? – произнес высокий мужчина с безупречно сидящим костюмом, словно его шили специально для него. – Моё имя Марк Дрейк, я ваш куратор. Миссис Макгрегор сказала, что уже всё вам объяснила.
Виктор молча кивнул. Что он мог ответить? Что понятия не имеет, что именно "всё" могла ему объяснить тётя, которая даже не потрудилась упомянуть имя куратора в своём письме? Нет уж, он не собирался сразу выставлять себя дураком. Ещё успеется.
– Вы опоздали.
Эти слова мистер Дрейк произнёс с такой холодной отстранённостью, что даже ледяной ветер, казалось, остановился бы в нерешительности.
– А, да… Э… Просто будильник… – пробормотал Виктор, но его неуклюжие оправдания не произвели никакого впечатления. Дрейк лишь слегка сжал губы, приподняв одну бровь, давая понять, что подобные объяснения для него не имеют никакой ценности.
Надежды на то, что у Виктора сложатся хорошие отношения с куратором, таяли с каждой секундой.
Рядом с такими успешными, уверенными и высококлассными людьми, как его отец Джордж, тётя Эва или этот невероятно властный мистер Дрейк, Виктор чувствовал себя слабым, никчёмным, глупым и ничтожным. Поэтому он предпочитал общество своих старых друзей, где никто не осуждал его за незнание какой-то теоремы или неспособность мгновенно процитировать Шекспира. Жаль только, что эти друзья остались в другом городе.
– Идите за мной, – произнес мистер Дрейк, прерывая его объяснения.
Он бросил взгляд на девушек за стойкой регистрации и жестом дал понять, что Виктор теперь находится под его ответственностью. Парень быстро нагнулся, поднял упавший блокнот и сунул его в сумку. На этот раз, к счастью, обошлось без дополнительных казусов. Убедившись, что его новый подчинённый готов, Дрейк, не торопясь, уверенными шагами направился к лестнице. Виктор поспешил за ним, стараясь не отставать.
– Понимаю, что это ваш первый рабочий день, но для нашего отдела такой стиль одежды совершенно недопустим. Постарайтесь, пожалуйста, подобрать подходящий костюм к завтрашнему дню.
Они проходили мимо колонны с такой гладкой поверхностью, что Виктор смог увидеть в ней свое отражение. Это зрелище его не порадовало: старые, помятые джинсы, футболка-поло с загнутым воротничком и старая, но любимая сумка через плечо, украшенная прикольными надписями. Бросив взгляд на Дрейка, одетого в безупречно сидящий костюм-тройку (и как только он не зажарился в этот летний день?), Виктор почувствовал себя настоящим бродягой.
Они поднялись на третий этаж и направились по коридору к кабинету с лаконичной табличкой на двери: «Шеф».
– Да, конечно, я вас понял. Просто не знал... Хотя, конечно, следовало заранее уточнить дресс-код, прежде чем приходить сюда в таком виде, – Виктор мысленно корил себя за небрежность. Он отчетливо помнил, что в письме от тети Эвы упоминались рубашка, пиджак и галстук. Но тогда он не придал этому значения. – Прошу прощения.
– Извиняться нет смысла, мистер Хейл, – сдержанно ответил Дрейк, когда они вошли в кабинет, и дверь за ними закрылась. – Просто, пожалуйста, завтра оденьтесь соответствующим образом.
– Понял, конечно, – вновь пробормотал Виктор.
– Также я должен извиниться за то, что позволил себе обратиться к вам по имени внизу. Я не был уверен, хотите ли вы, чтобы все знали о вашем статусе наследника фирмы.
– А что, кто-то об этом еще не знает? – удивленно спросил Виктор.
Ему казалось, что его происхождение было написано у него на лбу крупными буквами. Все его новые знакомые, как правило, сразу понимали, кто он такой… и какая великая семья стоит за ним.
– Об этом знаю только я. Миссис Макгрегор поручила мне курировать Вас, но без особых привилегий, связанных с Вашим статусом. Так как она здесь не работает, а мы с Вами будем тесно сотрудничать, важно, чтобы Вы сами определились, как к этому относиться, – сказал Дрейк, сохраняя невозмутимое выражение лица.
Он стоял прямо, словно высеченный из камня, и не спешил садиться за стол. Виктор, напротив, чувствовал себя настолько неловко, что казалось, будто его тело собрано на шарнирах. Его взгляд метался от полки к полке, от Дрейка к компьютеру, от кроссовок до потолка. О, если бы он только мог выразить свои настоящие мысли! Сказать, что эта работа ему не по душе, что он не хочет наследовать корпорацию, что тетя Эвангелина — демон в женском обличии, что… Если бы он все это сказал, мистер Дрейк, вероятно, без малейших эмоций подписал бы приказ об увольнении, и Виктор оказался бы свободен. Да, он бы разочаровал семью, но впервые в жизни сам бы принял решение о своем будущем, не следуя чьим-то указаниям.
Он хотел это сказать. Но не смог.
– Думаю, нет смысла что-либо скрывать. Ложь вряд ли приведет к чему-то хорошему, да и, если честно, я не умею врать убедительно, – с легкой ноткой безразличия признался Виктор. – Но, может быть, мы просто не будем афишировать мое происхождение, мистер Дрейк?
– Конечно, можем. В таком случае мне стоит обращаться к вам только по имени, без упоминания фамилии, верно?
– Да, так будет лучше всего, спасибо, – улыбнулся Виктор.
А может, все не так уж плохо, как казалось вначале? Может, пора применить свое природное обаяние, вместо того чтобы выглядеть как ягненок перед волком?
– Говорят, что я совсем не похож на отца. Думаю, это нам сыграет на руку.
– Здесь, Виктор, не так уж много людей, которые видели вашего отца лично, чтобы делать подобные выводы. И вряд ли кого-то волнует родословная очередного стажера. Но, возможно, Вы поторопились с выводами. – ровным, бесстрастным тоном ответил Дрейк. Его невозмутимость раздражала Виктора, задевая куда глубже, чем он ожидал. Он начинал понимать, что с такими людьми, как Дрейк, его обаяние вряд ли сработает.
– Итак, чем я буду заниматься? – спросил Виктор, надеясь получить хотя бы краткий инструктаж и как можно скорее покинуть кабинет куратора.
– Первый месяц вы будете работать моим ассистентом. Знакомиться с деятельностью отдела, изучать работу смежных подразделений, разбираться во внутренних процессах компании, таких как логистика. Затем я начну поруч