Любовь
Хун Йе записала папашу Чень на курсы по оригами, убедив его, что данное занятие отодвинет от него старческий маразм и поддержит на достаточном уровне мелкую моторику рук. На самом деле хитрой бестии хотелось, чтобы ее родитель как можно больше времени проводил вне дома. А тем временем Хун Йе сможет спокойно соблазнять любовника папаши, ибо Шао Фэй, хоть и был жиголо с пятнадцатилетним стажем, в душе оставался таким невинным, что хотелось его немножко развратить.
Хун Йе подождала, пока "Порш" отъедет от дома родителя, унося его в увлекательный мир бумажных поделок, и припарковалась у ворот. Инстинкт охотничьей собаки гнал ее скорее отыскать и настигнуть своего пушистого зайчика Шао Фэя.
Она нашла свою цель в саду, где он, взобравшись на раскладную стремянку, пытался сорвать с вершины дерева золотистый апельсин.
На Шао Фэе, как всегда в такую жару, были только плавки, на этот раз белого цвета. Вероятно, жиголо недавно плескался в бассейне, так как трусы были мокрыми и местами прилипли к телу, просвечивая розовую кожу упругих ягодиц. Хун Йе незаметно подошла сзади и изо всей силы шлепнула парня по соблазнительным булкам.
Шао Фэй громко выругался от неожиданности и испуга матерными словами, и, резко качнувшись назад, завалился вместе с лестницей на траву недалеко от Хун Йе.
Рыжая стерва успела вовремя отскочить, чтобы ее не задели падающие сверху предметы. Но несчастному жиголо повезло меньше: падая, он больно стукнулся всем телом о землю, и его огрела свалившаяся сверху лестница. В добавок ко всему, на голову Шао Фэя грохнулся спелый апельсин, и парень потерял сознание от удара.
"Батюшки, какой же он нежный! Уже второй раз при встрече со мной чуть не окочурился. Ах, хоть бы успеть оценить его мастерство, до дого, как он склеит ласты!"
Девушка похлопала Шао Фэя по щекам, уже более нежно, чем по его чувствительным ягодицам до этого.
Жиголо раскрыл глаза до половины и широко улыбнулся, узнав любимое лицо. Он подумал, что умер и попал в рай.
- Госпожа Хун Йе... Моя маленькая маргаритка... Вы что, тоже умерли?
- Вот идиот, - умилилась Леди-Дракон, лучезарно улыбнувшись в ответ, - не дождешься. Ты зачем туда полез, разве мало всяких фруктов на кухне?
- Мне хотелось именно тот, что был на верхушке дерева. Манящий, золотистый, пропитаный солнечными лучами. Который трудно достать, и поэтому он такой желанный, - Шао Фэй покраснел, потупив глаза.
Хун Йе понимающе усмехнулась: этот парень не промах, всегда стремится получить лучшее. Ей нравилось, что за природной скромностью парня скрывались амбиции человека, который знает, чего хочет от жизни.
- Если ты в порядке, идём со мной, - Хун Йе лукаво улыбнулась, протягивая руку растянувшемуся на траве парню. Шао Фэй признательно улыбнулся и ухватился за протянутую руку и был снова крайне удивлён силой хрупкой рыжей лисицы, которая легко подняла его на ноги. Вот тебе и маргаритка... Леди-Дракон, и он хочет этого Дракона.
Хун Йе потянула Шао Фэя в дом. Они в несколько прыжков преодолели лестницу на второй этаж, и смеясь, влетели в комнату, где жила медноволосая нимфоманка, когда была девочкой. Не теряя времени зря, Хун Йе стянула через голову лёгкое летнее платье, бросив его на пол изящно- небрежным жестом, и осталась только в кружевом белье кроваво-красного цвета. Шао Фэй раскрыл рот и одновременно прикрыл ладонями выпирающий внушительный бугор в плавках. От Хун Йе не укрылась реакция жиголо на ее соблазнительные округлости, и она довольно и похотливо усмехнулась. Девица повернулась к изнывающему от желания парню спиной и, виляя роскошными ягодицами, модельной походкой прошевствовала к велюровому дивану малинового цвета и с размаху плюхнулись на него.
- Шао Фэй, зачем тебе этот старый хрыч, мой папаша? Разве моё тело не в разы прекраснее всех тех, с кем ты трахался раньше? - игриво ухмылялась Хун Йе.
- Вы очень нравитесь мне, прекрасная госпожа, - подобострастно прошептал Шао Фэй, преданно заглядывая ей в глаза.
Хун Йе сидела на диване, широко расставив ноги. Она вытянула вперёд свою стройную изящную ножку с миниатюрной ступней.
Жиголо на подгибающихся ногах подошёл к своей госпоже и рухнул перед ней на колени. Трепетно взяв ступню Хун Йе в ладони, он покрыл ее поцелуями и облизал крошечные пальчики с покрытыми ярко-красным лаком ноготками. Его язык щекотал подошвы возлюбленной, промежутки между пальцами, нежно покусывал пятку, сопровождая свои действия звонкими причмокиваниями и похотливыми стонами, пристально глядя в глаза своей госпоже.
Шао Фэй облизал ее ноги, так что они были все в слюне, которая при высыхании стягивала кожу Хун Йе. Голова парня добралась до красного треугольника, едва прикрывающего лобок его легкомысленной возлюбленной.
Шао Фэй оттянул эластичную ткань в сторону и с интересом заглянул всередину:
- Что у нас здесь такое? - похотливо протянул он, бесстыдно стреляя глазами.
- Ты что, придурок или прикидываешься? Папаша говорил, что ты и по девочкам тоже. Не знаешь, что там, где у мальчиков хуй, там у девочек пизда? - Хун Йе скорее забавлялась, чем возмущалась.
- Должно быть, госпожа, ваша пизда такая же прекрасная на вкус, как и на вид?
- А ты попробуй, - с блядской ухмылкой Хун Йе подвинулась ближе к Шао Фэю, раздвинув ноги шире и оперевшись на спинку дивана.
Шао Фэй окунул лицо во влажную теплую письку и стал ее вылизывать, громко чавкая и повизгивая от восторга как поросенок возле корыта с помоями. Иногда он выныривал из восхитительной терпкой глубины, чтобы глотнуть воздуха, и снова погружался в розовую желеподобную массу.
От невероятного удовольствия Хун Йе закрыла глаза, отдаваясь своим ощущениям, и не могла видеть, как за ними в приоткрытую дверь наблюдали два расширенных от удивления и похоти зрачка.
- Ах, ты, маленькая шлюха, - стонала Хун Йе, выгибаясь и прижимая сильнее к своему паху голову Шао Фэя, - гадкая грязная потаскуха... Охххх!!! Аххх! Умммм...
Стоящий за дверями Тан И не мог понять, к кому обращается его утонченная невеста: к парню, которого поглотила ее пещера, или к себе. Он понимал одно - по закону жанра, как обманутый жених, он должен убить обоих на месте, что вряд ли, ибо он был не кровожаден; либо логичнее будет присоединится к ним. Тан И выбрал второе. К тому же, этот мальчишка, стоящий к нему спиной с оттопыренным задом и жадно вылизывающий его невесту, очень заинтересовал Тан И. Он вызывал у него большее влечение, чем Лиза Кадди, Хун Йе и все его пациентки с переделанными грудями, носами, ушами вместе взятые.
- Так-так, весьма недурно! - сказал Тан И, заходя в комнату и начиная раздеваться. - Я присоединюсь к вам. Я не спрашиваю, а ставлю вас перед фактом.
Хун Йе не пошевелилась, увидев пред собой внезапно телепортировавшегося из Новой Зеландии жениха, но тепло и приветливо улыбнулась.
- Ты рано в этот раз, хоть бы предупредил, что прилетаешь.
- Вижу, я прибыл как раз вовремя, любимая, - искренне улыбнулся невесте Тан И, стаскивая с себя одежду.
Шао Фэй изрядно подрастерялся, поняв, что их застукал жених его возлюбленной. Он медленно оторвался от вагины Леди-Дракона и повернул измазанное белесыми выделениями лицо к вошедшему.
" Какие у него красивые глаза!" - перехватило дух у Тан И.
"Должно быть, у него огромный член," - у Шао Фэя даже слюни потекли по бороде от предвкушения. Из его затуманенной дофамином и окситоцином головы совершенно выветрились мысли о возможной смерти от руки обманутого жениха... И остались лишь бешенные удары сердец и глупые счастливые улыбки на лицах обоих мужчин, и хитрющая ухмылка донельзя довольной Хун Йе, сразу смекнувшей, что к чему.
Парни осознали, что влюбились друг в друга с первого взгляда, да и
относительно прелестей их общей с этого моментах девушки оба были высочайшего мнения. У присутствующих сразу же закрутилась лямур де труа.
Естественно, трахаясь втроём в разнообразных позах и комбинациях, они испытывали те неземные чувства и фантастические ощущения сотни тысяч раз описанные в прекрасных литературных шедеврах, коих несметное множество на просторах Ваттпада.
Хун Йе и Тан И любили и до дрожи в локтях и коленях обожали своего любовника, и Шао Фэй отвечал им взаимностью.
В очередной раз сменив позы и роли, но оставаясь во всё той же неуловимой чувственной гармонии, любовники с возрастающим пылом, без единой кислотной капли ревности, неутомимо любили друг друга. Их сладострастные стоны и эротичные звуки соприкасающихся тел были слышны далеко за пределами комнаты в бордово-розовых тонах. Именно эти соблазнительные звуки и привлекли Чень Вэнь Хао, который раньше положенного времени вернулся с мастер-класса по оригами, к двери комнаты дочери. Так как Тан И, войдя, не запер плотно дверь, то оставалась довольно таки широкая щель, дающая возможность увидеть происходящее во всей красе. А посмотреть и вправду было на что.
Озорники решили поиграть в восточный экспресс. Кабиной машиниста была Хун Йе, сзади пристроился Шао Фэй, замыкающим вагоном стал Тан И. Скоростной транспорт несся на всех парах, шатаясь во все стороны, прямиком в райские дали. Кабина машиниста, сладостно пыхтя, прогибалась в спине, когда член среднего вагона долбил её особенно энергично. Сам второй вагончик был нарасхват, кроме того, что он трахал сзади машинистку, так ещё у него самого в хвостовой части хозяйничал огромный неуёмный член последнего вагона. Любовников просто разрывало физически и эмоционально от хаотических движений, которые они создавали, уносясь по дороге наслаждения за горизонт удовольствия.
- Ох-ху-еть! - прохрипел старик, у которого даже произошла фантомная эрекция от созидания ритмичного сцепления всех элементов скоростного поезда.
- Папа! - заорала Хун Йе, увидев вытянутую физиономию папаши в дверях.
- Пандочка?! - опешил Шао Фэй и от неожиданности так удачно вставил Хун Йе, что совершенно случайно попал ей прямо в точку G, от чего она выгнулась, закатив глаза, протяжно застонала, и, слетев с хуя жиголо, шлепнулась на пол, поломав паровозик.
- Господин Чень?! - Тан И от стресса потерял эрекцию, и его обмякший член выскользнул из задницы любовника и, жалко повиснув, довел парня до слез.
То ли от обиды, что молодежь не пригласила его в свои игры, то ли от сожаления, что он больше не в состоянии быть активным участником содомских и традиционных оргий, а, может, просто от возбуждения и восхищения забавами своих близких, сердце немолодого ловеласа не выдержало, и он рухнул на пол без признаков жизни. Вот уж, что называется - умереть от любви, а не ваши сопли - вопли.
"Скорая" была вызвана вовремя, да и молодые люди старались оказать доврачебную помощь уже застывающему телу, но все тщетно. Все понимали, что Хун Йе теперь стала полной сиротою и владелицей огромного состояния. Кроме того, к ней по наследству от папаши перешёл и лакомый кусочек с оленьими глазами, аппетитными булками и огромным сексуальным опытом.
Когда папаша был похоронен с должными по этому поводу почестями и соблюдением церемоний и приличий, настало время принять важное решение.
Двое мужчин и женщина понимали, что отныне их связывает нечто большее, чем просто секс. Они нуждались друг в друге, и потерять кого-то из партнеров - все равно, что лишиться руки или ноги.
И всё-же, оставаясь реалистами, Тан И и Хун Йе понимали, что они подходят больше друг другу по статусу, чем безродный мальчик- жиголо им обоим, а общественные нормы пока приходилось соблюдать.
Семья из трёх супругов всё ещё не признавалась ни обществом, ни на законодательном уровне, но это не могло помешать их триединому счастью.