Глава 18. На террасе встречают гостя
- Ты не порезалась? – спросила Варвара свою молчаливую младшую племянницу, когда та ссыпала фарфоровые осколки в пакет.
На столе сияли круглолицые жемчужины.
Взметнулась москитная сетка. В дверном проёме виднелся тёмный мужской силуэт. Узнав гостя, Ариадна громко ахнула. Сиэль замерла с острыми осколками в руках. Варвара вздрогнула. Даже незрячая Альбина, почуяв каждой клеточкой тела всеобщее напряжение, приосанилась, насторожилась. Мать обняла её за плечи.
- Добрый вечер, - растерянно улыбнулся гость, проходя к столу.
Ариадна потупила взор, отпуская дочь. Альбина протянула руки, делая шаг навстречу человеку, которого не видела. Она ещё помнила его слова и грубый шерстяной пиджак, пахший жгучим одеколоном. Этого человека она была научена называть отцом.
Он коснулся её пальцев.
- Здравствуй, Альбина. Узнаешь меня?
- Да, папа.
- Ты пришёл... – вздохнула Ариадна, прижимая к щекам белый платок. – Я знала, что ты придёшь.
Валентина молча смотрела на гостя. Она видела его впервые, но другая её сущность помнила: этого человека зовут Юрий, он муж её младшей сестры, отец девочки с лиловыми глазами. Когда-то он из сильной любви женился на девушке, забеременевшей в результате изнасилования. Он принял новорожденную дочь неизвестной художницы как своего родного ребёнка и дал ей имя. Его не отпугнуло ни то, что она альбинос, ни её слепые ультрамариновые глаза – наоборот, он нашёл это поводом к восхищению.
Он жил любовью. Он нежно любил и стены дома, и его обитателей. В своё отсутствие он тосковал – в сердце ощущалась тягостная пустота. В самый жаркий день он чувствовал холод, ведь родные стены не могли согреть его. Они были слишком далеко. По возвращении, прикасаясь к шершавой стене фасада кончиками пальцев, он испытывал ностальгическое волнение. Со времени его ухода городок сильно изменился. Перемен не избежал и дом: стены, прежде жёлтые, покрыли белой извёсткой, на балконных решётках появились цветочные горшки, пестревшие нежными петуньями, а в окнах виднелись льняные занавески. «Как там теперь, без меня?» - подумал он, с горечью улыбнувшись. Он верил, что увидит любимую Ариадну, своих дочерей, старшую сестру любимой, их старую матушку... Может быть, в доме появился кто-то новый, совсем незнакомый, и у Ариадны будет другое кольцо на безымянном пальце.
Нет, не так: она ждёт его. Ждёт... И все остальные тоже. Ждут.
Прежде чем достать ключ, он хрустнул костяшками пальцев и улыбнулся, вспомнив, как недовольно ворчала Варвара, когда он делал так, сидя в библиотеке. Он увлекался чтением, забывался в зыбких образах, как ребёнок, и переставал контролировать себя. Непроизвольно он, когда руки затекали, разминая их, похрустывал костяшками. Он не слышал щелчков, а Варвара, зачем-то зашедшая в библиотеку, слышала – и оставалась возмущена.
Сейчас он смотрел на неё - и не узнавал. Время ли изменило её, или лицо её в жёлтых лучах лампы несколько переменилось, но она была не такой, какой он унёс её в памяти. В прочем, и память могла подвести. Но почему она так неестественно молчалива, когда всегда была так разговорчива?
- Сиэль молчит с тех самых пор, как ты ушёл, - печальным тоном обратилась к мужу Ариадна, воззрившись на него слезящимися глазами. – Ей было плохо без тебя.
Юрий прижал к себе младшую дочь. Она была родной ему, но он любил такой же любовью и слепую Альбину, бывшую дочерью другого человека. Ариадна ждала ещё одного чужого ребёнка – а Юрию все были свои...