[GL] От чёрного и белого израненное сердце

Наньгун Вэй был встревожен, как муравей в разогретом воке*. В ночь перед фестивалем Цинмин во дворце Вэйян внезапно начался большой пожар.

*

(Вок-круглая глубокая китайская сковорода с выпуклым дном маленького диаметра)

*

Он отправил сотни патрульных солдат, чтобы потушить огонь сразу, но огонь потушился лишь на немного.

Великий огонь горел всю ночь. Все тридцать шесть комнат дворца Вэйян были превращены в обугленную пыль.

К счастью, дворец Вэйян был изменен из Восточного дворца предыдущей династии. Вокруг него были пустые места, как во дворце Ганьцюань, он был построен, чтобы избежать проникновения убийц в другие комнаты, для ликвидирования наследника престола.

Из-за этого, хотя дворец Вэйян был сожжен до тех пор, пока ничего не осталось, ни один из других дворцов не пострадал.

Поскольку в начале весны был сухой климат, иногда во дворцах случались пожары. Но кто не знает, что принцесса Чжэньчжэнь была сокровищем в сердце Его Величества?

Наньгун Вэй работал всю ночь. На следующее утро он провел утренний суд, а затем поспешил обратно в свое поместье, даже не глотнув воды, чтобы обсудить меры со своими советниками.

Советники были разделены на две стороны. Один предложил отправить гонца, чтобы немедленно сообщить об этом Его Величеству, признаться в отсутствии бдительности, и попросить Его Величество вынести вердикт.

Другая сторона предложила: поскольку Его Величество назначил второго принца для управления государством, чтобы посмотреть готов ли он к управлению империи.

Если бы сожженный дворец был не дворцом Вэйян, а обычным дворцом, сообщил бы он о таком незначительном вопросе Его Величеству? Когда Его Величество увидит этот отчет, разве он не подумает, что второй принц не был способен наследовать трон?

Хотя Наньгун Цзиннюй получила благосклонность, она все еще была просто принцессой. Для второго принца, чтобы сделать большую шумиху из-за "незначительного" вопроса, это только произведет на Его Величество нехорошее впечатление о нем.

Что он должен сделать сейчас, так это найти причину пожара во дворце Вэйяна, запереть некомпетентных дворцовых слуг, передать их в Верховный суд, а затем разобраться с делами суда в идеальном порядке.

Наньгун Вэй считал, что обе стороны были разумными: сообщение о том, что произошло, ухудшит впечатление о нем и он потеряет влияние как наследник. Не сообщая об этом, отец-император мог бы возложить вину на него, но он скорее всего не потеряет расположение императора, как наследник престола...

Наньгун Вэй в конечном итоге посчитал правильным второй вариант. Задержали нескольких слуг во дворце Вэйян и охранников, ответственных за патрулирование, а также он направил людей для расследования причины пожара.

Он подумал: он справился со всеми незначительными и основными делами суда в идеальном порядке, поэтому отец-император наверняка не возложит вину на него, когда вернется.

Но только вчера Наньгун Вэй получил секретное письмо, отправленное четвертым принцем Нангунь Чжэнем: могилы предков сгорели в ночь перед Цинмином*. Отец-император поднялся на гору один, чтобы завершить поклонение предкам. Конь Наньгун Цзиннюй взбесился. Фума Ци Янь спас ее. Отбросы травянистых равнин собрались вместе для восстания. Северные девять провинций не смогли победить их, провинция И была потеряна...

*

(Цинмин - традиционный китайский праздник поминовения усопших, «праздник чистого света»,празднуется на 15-ый день весеннего равноденствия.В каждом году выпадает на один день периода от 4 до 6 апреля)

*

У Наньгун Вэя потемнело в глазах. Он упал и не мог восстановить свой дух в течение половины дня.

В тот же день начался пожар на могиле предков и во дворце Вейян который в прошлом являлся дворцом наследного принца. Что бы об этом подумал отец-император?

Кроме того, гонец фактически обошел вокруг принца, который «управлял государством». Вместо этого он отправил отчет непосредственно на охотничьи угодья императорской семьи...

Разве это не говорило отцу-императору, что есть некоторые важные чиновники, которые не одобряют его управление?

Он надеялся, что отец-император будет в отличном настроении после этой поездки, он, возможно, не будет винить его за эту оплошность. Однако, похоже, сейчас это было бы невозможно.

Наньгун Вэй обсуждал это со своими советниками один день и одну ночь, но ни у кого из них не было хороших идей.

Охранник вбежал, всем видом показывая, что есть какое-то срочное сообщение, затем встал на колени за пределами комнаты, чтобы сообщить:

—Ваше Высочество, Его Величество приказал вам немедленно явиться во дворец.

—Что!? Отец-император вернулся? С каких пор? Как он мог вернуться так скоро!?

—Этот скромный поданный не уверен. Этот скромный поданный услышал, что Его Величество только что вернулся.

Наньгун Вэй даже не успел переодеться в свой придворный наряд. Он сел на быструю лошадь, чтобы поспешить в императорский дворец.

Наньгун Жан сидел на своем месте. Он посмотрел на три сложенных отчета перед собой с пасмурным выражением лица.

—Второй принц здесь.

Нангунь Вэй поднял подол своей длинной одежды, быстро войдя в большой зал, затем встал на колени, чтобы поклониться:

—Этот сын приветствует отца-императора.

Наньгун Жан поднял стойку для кистей на своем столе, а затем кинул ее:

—Несыновний* сын! Посмотри, что ты наделал!

*

(В конфуцианской этике и философии было понятие «Сыновняя почтительность». В базовом значении относилось к уважению родителей; в более широком смысле распространялось на всех предков. Поскольку в конфуцианстве государю отводилось место «народного родителя», можно предположить, что в данном контексте под «несыновний сын» имелось ввиду:«неуважающий отца-императора сын» )

*

Стойка для кистей из цельного золота громко разбилась об пол большого зала.

Наньгун Вэй посмотрел на осколки стойки для кистей, которые летели в его сторону. Он покрылся холодным потом:

—Преступление этого сына заслуживает десяти тысяч смертей, но пусть отец-император побережет свое здоровье.

Наньгун Жан холодно фыркнул:

—Все, что у тебя сейчас есть, это твой хитрый рот! Безответственный ребенок! Я потратил столько усилий, чтобы доверить тебе управление, и что-то настолько важное произошло менее чем за месяц!

Наньгун Ван молча стоял сбоку с опущенной головой, но он не мог перестать хихикать про себя: план Ци Янь действительно гениальный, второй принц упал в глазах императора!

—Преступление этого сына заслуживает десяти тысяч смертей. Все дворцовые слуги, которые пренебрегли служебным дежурством в тот день, были задержаны и отправлены в Верховный суд; информация об этом также была сразу же заблокирована, чтобы уменьшить влияние на простой народ до минимума...

Нангунь Жан на мгновение замолчал:

—Сначала иди и встань сбоку.

—Благодарю отца-императора.

Наньгун Вэй встал с пола, а затем добровольно встал в задней части ряда.

Именно тогда у него наконец-то было время посмотреть, кто тоже был в зале. Присутствовали все взрослые принцы, даже большинство судебных чиновников пришли на встречу.

Наньгун Жан передал Сицзю императорский указ, который он только что написал. Последний вышел на переднюю часть имперского возвышения, чтобы четко и громко зачитать:

«По воли Небес и приказу императора, обратите внимание: министр церемоний Гунъян Чжун, министр обрядов Гуань Да и министр императорского двора Янь Юнь пренебрегли своим долгом. Они не смогли выдержать эту тяжелую ответственность, которую я доверил им, что привело к большой ошибке. С этого момента они снимаются с должности, чтобы быть задержанными в тюрьме. Министерство наказаний, в ожидании суда, чтобы вынести приговор об их карательной мере.На этом все.»

Как только они втроем выслушали императорский указ, они молча встали на колени, чтобы поблагодарить за милость императора. Они добровольно сняли свои черные служебные головные уборы, чтобы положить их перед собой, а затем вернулись к входу в зал, чтобы охранники задержали их.

Не было произнесено ни одного слова защиты. В зале не было недостатка в высших чиновниках, которые были хорошо знакомы с этими тремя людьми, но никто не вышел, чтобы попросить о снисхождении для них.

Наньгун Жан использовал одну фразу «пренебрегать долгом», чтобы затмить сожжение могил предков. Хотя Наньгун Жан намеревался ограничить информацию об этом, все основные должностные лица в суде слышали об этом.

Никто не осмелился выделиться, чтобы умолять о снисхождении, поэтому у этих трех людей не было другого выбора, кроме как признать свое преступление.

Это уже было большое счастье среди несчастья, что члены их семьи не были вовлечены.

Наньгун Жан потер центр бровей, затем он сказал:

—Я обсужу другой вопрос. Я только что получил самый последний отчет о том, что отбросы из племен северных девяти провинций собрались для восстания. Они захватили многочисленные пастбища и разграбили поместья и склады. Провинция Цин также находится в непосредственной опасности после провинции И. Я уже приказал генералу Чжэньбэй Шангуань У вернуться в провинцию Ю, возглавить солдат и подавить восстание. Но число этих отбросов из племен только увеличивается, как саранча. Как чиновники, выскажите свое мнение, все могут добавить слов. Несколько императорских сыновей тоже могут высказать свое мнение.

Глава секретариата Син Цзинфу выделялся с нефритовой табличкой в руках:

—Сообщая о Вашем Величестве, этому поданному есть что сказать.

—Говори.

—Этот поданный также слышал, что племена имеют свирепый характер. Они будут убивать местных простых жителей, куда бы они ни ходили. Теперь жители северных девяти провинций в ужасе, все простые люди бегут от бедствия со всеми своими семьями. Если это продолжится, восемьдесят один округ северных девяти провинций в конечном итоге станет многочисленными пустыми городами. Более десятка лет кропотливой работы суда скоро будут потрачены впустую. Крепкие города-замки, которые мы построили, будут просто так отданы племенам. Серебряные ляны которыми Ваше Величество наградил в качестве стимула для простых людей поселиться на севере, также станут пустой тратой. Не обсуждая, действительно ли племена стали грозной силой, Ваше Величество должен использовать этот шанс, чтобы полностью искоренить их. В противном случае провинции будут, по крайней мере, потеряны, а в худшем случае, империя пошатнется.

Наньгун Жан на мгновение замолчал, затем долго вздохнул:

—Те, кто не является нашими земляками, обязательно будут иметь другое сердце. Я не должен был быть таким мягким в то время. Если бы я прислушался к совету, который вы и комендант Лу дали, это не привело бы к сегодняшней катастрофе.

Син Цзинфу был близким помощником императора, который Наньгун Жан поднял его после своего восхождения на трон, вплоть до высшей должности главы Секретариата.

Он всегда был мощнейшей силой против стороны коменданта. Хотя они двое противостояли друг другу, как вода и огонь, их мнения на удивление совпадают с последствиями травянистых равнин.

Лу Цюань думал, что племена живут дикой жизнью. Они были грубыми и их было трудно цивилизировать, поэтому они должны были сразу же похоронить их заживо, чтобы предотвратить будущие неприятности.

Син Цзинфу предложил разделить племена на группы и связать. Кавалерия и лучники будут преследовать их, чтобы столкнуть в реку Ло, а стрелки из арбалетов должны быть расположены ниже по течению, где течение спокойно, чтобы застрелить всех выживших. Это сэкономит рабочую силу и позволит избежать эпидемии, вызванной большим накоплением трупов.

Наньгун Жан отклонил их совет, но это было только из соображений политики.

Он всегда правил империей добродетелью. Совершая такие акты жестокости, он потеряет общественное уважение. Хотя ему и понравились планы Син Цзинфу на племена, он не мог этого сделать.

Син Цзинфу понял мысли Наньгун Жана, поэтому он предложил, чтобы племена стали рабами, а затем приказать им строить замки для двора. Это также сэкономит их расходы...

Можно сказать, что для того, чтобы люди на травянистых равнинах оказались сегодня в такой ситуации, Наньгун Жан вряд ли мог освободить себя от вины, но Син Цзинфу и Лу Цюань также приложили руку к этому.

Министр кадров Дэн Хунюань также выделился. Он посоветовал:

—Ваше Величество. Как говорится, еще не поздно починить загон, даже когда некоторые овцы были потеряны. По мнению этого поданного, суд должен направить несколько имперских гонцов, чтобы успокоить народ из девяти провинций и приказать различным провинциям усилить свою оборону и отправить армии на север, чтобы подавить восстание.

Наньгун Жан кивнул:

—Два министра предложили хорошие идеи. А как насчет других?

Военный министр Ши Хунчжи выступил и сказал:

—Сообщаю Вашему Величеству. В настоящее время четыреста двадцать солдат суда занимаются на различных тренировочных площадках днем и ночью. Помимо восьмидесяти тысяч солдат, охраняющих столицу, которые не рекомендуется для отправки, все еще есть триста сорок солдат, готовых в бой в любое время.

Вице-министр по делам доходов У Линшань сказал:

—По состоянию на шестой год Цзинцзя, общая сумма простых людей в военной регистрации, зарегистрированных с различных земель, составляет один миллион восемьсот тысяч. Они могут быть призваны в армию в любое время.

Син Цзинфу сказал:

—Армии из трехсот сорока тысяч уже достаточно, чтобы сражаться против рабов. Сейчас время весенней осадки огородов, было бы лучше позволить семьям военнослужащих остаться дома на ферме.

Вице-министр по делам доходов выразил согласие руками:

—Сэр Глава Секретариата прав.

Пасмурное выражение лица Наньгун Жана немного ослабло:

—Есть ли у кого-нибудь рекомендация для командующего армией?

Наньгун Ван, который долго ждал этого, выделился:

—Отец-император, у этого сына есть рекомендация.

—И кто же это?

—Комендант Лу Цюань, господин Лу.

Нангунь Жан посмотрел вниз на Нангунь Вана. Выражение лица Наньгун Жана не изменилось; никто не мог прочитать его эмоции:

—Дорогой комендант Лу, несомненно, является первым выбором для этого, но ему уже за шестьдесят. У меня нет смелости беспокоить его.

—Этот сын знает о проблемах отца императора, но этот сын все еще думает, что господин Лу - лучший выбор для этого.

—О? Выскажи свои аргументы по этому поводу.

—Этот сын думает, что эта битва должна быть выиграна. Было бы лучше уничтожить племенных повстанцев за один ход с первой битвой. Только тогда простые жители севера смогут вернуться в свои дома без беспокойства. Во-вторых, комендант Лу был маршалом, который завоевал север. Он пронес все травянистые равнины всего за несколько коротких месяцев. Даже если он состарился годами, его почтение все равно остается превосходным. Моральный дух армии будет укреплен вместе с ним, как с маршалом, мощная армия двора будет укреплена, как тигр, которому были даны крылья.

Наньгун Жан кивнул. Это было тем о чем он подумал в первую очередь.

Тем не менее, он передумал после долгих раздумии во время обратного пути: он, наконец, снизил влияние коменданта. Скоро он сможет искоренить его влияние...

Но то, что сказали Син Цзинфу и Третий принц, было правильным: способ командования Лу Цюаня всегда был быстрым и свирепым. Другие генералы не могли сравниться с ним.

Наньгун Жан не мог не взглянуть еще раз на Наньгун Вана. По сравнению с "некомпетентностью" Второго принца, его третий сын был гораздо приятным для глаз.

Как только Наньгун Жан был готов написать свой указ, один человек внезапно выскочил.

Вице-министр кадров сообщил:

—Сообщая, Вашему Величеству, господин комендант не присутствует в столице. Месяц назад у господина коменданта был рецидив старой болезни. Он подал письмо в Министерство кадров с просьбой разрешить отправиться к медицинским источникам горы Ли для выздоровления, что было разрешено Его Высочеством Вторым принцем.

Примечание от автора:

Отец хорошего друга попадает в тюрьму, придет ли брат Байши попросить помощи Ци Янь?
И каким будет результат этой большой битвы?
В конце концов, она Ци Янь или Агула?
И когда появится другой человек, который поколебит текущую ситуацию?
Единственный портрет матери Цзиннюй был сожжен, будет ли она расстроена?
Пожалуйста, продолжайте следить за "От черного и белого израненное сердце"
Каким будет план Б Ци Янь?

Последнее редактирование-21.02.2024