[GL] От чёрного и белого израненное сердце

!Перевод не наш. Разрешение на публикацию перевода получено!
Переводчица: Тело Тимады.

Наньгун Цзиннюй села. Она прислонилась спиной к стволу дерева, а левой рукой обхватила шею Ци Янь и прижалась к её плечу.

- Тсс...

Тело Наньгун Цзиннюй напряглось, затем она с тревогой посмотрела на Ци Янь:

- Что случилось?!

- Затылок этого подданного, кажется, ободран.

- Дай мне посмотреть!

Ци Янь опустила голову. На её затылке было багровое пятно, и несколько мелких ран размером с большой палец уже опухали...

Наньгун Цзиннюй только что прекратила плакать, и вот опять у неё на глаза навернулись слёзы.

- Где ещё ты поранился? Скажешь мне, ладно?

Ци Янь тихо ответила:

- У этого подданного всё под контролем. Вашему Высочеству не стоит беспокоиться.

- ...Прости, я... я не буду трогать там, где болит, просто прислонись к моему плечу и немного отдохни.

- Благодарю, Ваше Высочество.

Ци Янь не стала отказываться. Она уже десять лет не садилась на лошадь; укрощение буйного юйхуацуна уже вымотало её. Тем более, она повредила спину, и опираться на грубый ствол дерева было очень больно.

Ци Янь опиралась на плечо Наньгун Цзиннюй. Та старалась держать туловище прямо, чтобы Ци Янь было удобно.

Наньгун Цзиннюй постоянно винила себя: несколько дней назад она ясно сказала, что будет защищать его, а теперь что?

- Скажи, может ли быть так, что у нас плохая совместимость? Ты постоянно болеешь и получаешь травмы, когда находишься со мной...

- Почему Ваше Высочество так говорит? Разве прорицатель не всё просчитал? Из восьми чисел* у этого подданного и Вашего Высочества шесть совместимых. Это сулит плодотворный союз и любовь до старости.

(П/П: 八字 (bāzì) - восемь циклических знаков, служащих для обозначения года, месяца, дня и часа рождения человека)

Жителей степей такие вещи не волновали, но люди царства Вэй придавали большое значение восьми циклическим знакам и пяти состояниям*.

(П/П: 五行 (wǔxíng) - пятичленная структура, определяющая основные параметры мироздания. Это огонь, вода, дерево, металл и земля. Помимо философии, широко используется в традиционной китайской медицине, гадательной практике, боевых искусствах, нумерологии, в искусстве фэн-шуй)

Ци Янь досконально изучила информацию, связанную с этим: согласно най иню*, у Наньгун Цзиннюй сильная позиция огня, то есть ей соответствует знак «огня на небе».

(П/П: 纳音 (Nàyīn) - это система, в которой каждому столпу соответствует «звук» представляющий собой некую стихию. В результате каждый из столпов шестидесятилетнего цикла являет собой стихию в неком состоянии)

Ци Янь же - «дерево на равнине». Дерево порождает огонь. И только «дерево на равнине» могло сладить с быстрым и неуловимым «огнём на небе». Согласно жизненной карте, Ци Янь может помочь огню Наньгун Цзиннюй не погаснуть, когда он достигнет земли, и множиться из рода в род.

Наньгун Цзиннюй и Ци Янь были действительно прекрасной парой.

Жаль только, что стихией для Циянь Агулы, принца травяных равнин, была «вода небесной реки».

Вода и огонь несовместимы, и скорее уничтожат друг друга...

- Ваше Высочество.

- Хм?

- Есть ли кто-нибудь, кто особенно не нравится Вашему Высочеству?

Наньгун Цзиннюй задумалась на мгновение, затем ответила:

- Если выбирать одного, то пусть это будет братец Ле.

- Шестой принц и правда несколько дерзок и своеволен.

- Дело не только в его характере. На самом деле, среди моих многочисленных братьев и сестёр, с братцем Ле у меня самые крепкие кровные узы... Матушка братца Ле, госпожа Лян, была младшей сестрой моей матери-императрицы. С точки зрения родства, мне следует называть матушку братца Ле тётей. Когда я была маленькой, я часто ходила к госпоже Лян. Во дворце Вэйян есть портрет матушки-императрицы, написанный отцом-императором. Глаза госпожи Лян похожи на глаза моей матери, и я, когда была ещё слишком мала, чтобы что-то понять, воображала её своей мамой.

При этих словах у Ци Янь упало сердце: пожалуй, этот портрет уже превратился в пепел...

- Где висит портрет госпожи императрицы? Этот подданный никогда раньше не видел его.

- Он уже довольно старый, так как был написан отцом-императором ещё в юности. Я беспокоилась, что он испортится, если будет висеть на виду, поэтому припрятала его и иногда достаю, чтобы посмотреть.

Ци Янь на мгновение замолчала, а затем спросила:

- А что потом? Что произошло между Вашим Высочеством и Шестым принцем?

Она должна была использовать этот шанс, чтобы узнать всё об отношениях Наньгун Цзиннюй и Наньгун Ле.

Умышленно ли Наньгун Ле вывел из себя лошадь?

Если это действительно дело рук Наньгун Ле, то он должен был лучше скрываться, чтобы не вызывать подозрений. Зачем ему устраивать такие явные провокации?

Хорошо подумав, Ци Янь решила не говорить Наньгун Цзиннюй, что Наньгун Ле выстрелил в юйхуацун из рогатки.

Во-первых, лошадь уже убежала, и доказать то, что её раздразнили, было нельзя. Во-вторых, в тот момент Наньгун Ле оказался в слепой зоне, лишь Ци Янь видела его; в-третьих, она не могла сказать, нацелился ли Наньгун Ле на неё или на Наньгун Цзиннюй.

Когда она встретилась взглядом с Наньгун Ле, он сделал ход только тогда, когда убедился, что она его увидела.

С темпераментом Наньгун Цзиннюй, узнав правду, она бы точно подняла такой шум, что перевернула бы небо и землю...

Обе стороны - дети императора. Если ситуация выйдет из-под контроля, Наньгун Жан может использовать её в качестве козла отпущения...

Клевета на принца и сеяние раздора между братом и сестрой - это не то, что она могла себе позволить.

Наньгун Цзиннюй отвлеклась от своих воспоминаний, а затем сказала:

- Я не помню, когда Братец Ле стал таким задирой. Надо мной он подшучивает не так часто, как над сестрицей, восьмым и девятым принцем. Он даже насмехался над пятым братом. Братец Ле совершенно не стесняется, когда начинает неприятности. В конце концов, все стали стараться держаться от него подальше. Ты ведь заметил это в канун Нового года? Все, кроме старших братьев, боятся его.

Услышав вздох Ци Янь, Наньгун Цзиннюй с беспокойством сказала:

- Если ты устал, прислонись ко мне и поспи немного.

- Угу...

Ци Янь прислонилась к Наньгун Цзиннюй, закрыв глаза, однако не собиралась спать. Ей просто нужно было немного тишины, чтобы обдумать свой следующий шаг.

Все её действия зависели от Наньгун Цзиннюй. Если она хотела отомстить, то должна была сохранить ей жизнь до самого конца.

Хотя Наньгун Цзиннюй была законным ребенком, она была всего лишь принцессой. Кому выгодно лишать её жизни?

- Ваше Высочество.

- Мм?

- Не забудьте добавить влажных листьев в костер.

- Я знаю. Спи, не разговаривай больше.

- Пожалуйста, разбудите меня, когда придут солдаты.

- Хорошо.

По другую сторону, Наньгун Жан пришёл в ярость, когда ему сообщили, что лошадь Наньгун Цзиннюй взбесилась и убежала.

Тут же он расправился с теми несколькими охранниками, которые погнались за ними, но не смогли вернуть.

Он отменил охоту и оставил лишь две тысячи опытных воинов для своей защиты. Всех остальных он отправил на поиски Наньгун Цзиннюй.

Отряд из более чем восьми тысяч человек начал поиски. Вскоре кто-то заметил поднимающийся дым из глубины густого леса.

Несколько сотен человек поспешили туда на быстрых лошадях. С момента происшествия прошло менее двух часов.

Услышав стук лошадиных копыт, Наньгун Цзиннюй обрадовалась. Она повернула голову и посмотрела на Ци Янь, которая всё ещё притворялась спящей, и решила ничего не говорить.

- Вон там, она нашлась! Её Высочество нашлась!

Глаза Ци Янь оставались закрытыми. Ей еще не пришло время просыпаться.

Она хорошо изучила правила императорской семьи: Наньгун Жан лично разработал систему подотчетности. Каждый императорский врач отвечал за нескольких членов королевской семьи. Дин Ю был императорским врачом, ответственным за лечение Ци Янь и Наньгун Цзиннюй, и он также следовал за ними во время путешествия.

По возвращении Наньгун Жан наверняка будет расспрашивать, как все произошло, поэтому лучше предоставить Наньгун Цзиннюй разбираться с этим. А ей пока лучше быть без сознания.

Несколько охранников спешились с лошадей и преклонили колени перед Наньгун Цзиннюй.

- Приветствую, Ваше Высочество. Мы, солдаты, были некомпетентными сопровождающими, да простит нас Ваше Высочество.

- Ци Янь, проснись, - Наньгун Цзиннюй слегка потрясла тело Ци Янь, но обнаружила, что он без сознания.

- Кто-нибудь, скорее отнесите фуму обратно в лагерь! Позовите императорского врача!

- Слушаюсь!

Видя, что Наньгун Цзиннюй слегка растрепана, но не ранена, все солдаты, находившиеся на месте происшествия, спокойно выдохнули.

***

- Срочное сообщение! - солдат примчался в лагерь, чтобы доложить. - Докладываю Вашему Величеству, Её Высочество Чжэньчжэнь была найдена в глубине леса.

- Принцесса ранена? Где она? - Наньгун Жан встал, готовясь выйти из шатра.

- Ее Высочеству крупно повезло, обошлось без травм. Но раны фумы довольно тяжелые, он сейчас без сознания; этот ничтожный помчался назад, чтобы предупредить, отряд, сопровождающий ее высочество, скоро прибудет.

- Главное, что Наше дитя в порядке.

Байчжи помчалась к Наньгун Шунюй

- Ваше Высочество! Её Высочество Чжэньчжэнь возвращается.

Колени Наньгун Шунюй подогнулись. К счастью, Байхэ и Шаояо вовремя поддержали её.

- Ваше Высочество, пожалуйста, будьте осторожны.

- Ваше Высочество, берегите себя. Эта служанка слышала, что у Её Высочества нет никаких травм, но господин фума без сознания. Императорский врач сейчас лечит его.

- Следуйте за мной, я должна убедиться в этом.

- Слушаемся.

Наньгун Шунюй чуть не упала в обморок, когда узнала, что Наньгун Цзиннюй пропала, но она не могла искать её лично, потому что не умела ездить на лошади. Все, что она могла делать, это бродить по шатру и молиться за Наньгун Цзиннюй.

Дин Ю стоял на коленях перед ложе Ци Янь. Наньгун Цзиннюй и Наньгун Жан стояли у него за спиной, что заставляло его чувствовать себя как на иголках.

Хотя женственные очертания Ци Янь были подавлены лекарствами, её обезглавят, если увидят татуировку волчьего вожака на её груди!

Дин Ю положил дрожащие пальцы на запястье Ци Янь, затем раздвинул её веки, чтобы посмотреть. Его сердце упало, как булыжник: она притворяется! Что ты опять задумала?

Дин Ю незаметно ущипнул Ци Янь за руку: пора бы уже «проснуться», иначе мне придется снять с тебя одежду, чтобы осмотреть повреждения...

Ци Янь оставалась неподвижной, как бы предоставляя Дин Ю свободу действий.

Наньгун Цзиннюй с беспокойством спросила:

- Доктор, как он?

Дин Ю повернулся к Наньгун Цзиннюй, затем опустился на колени, чтобы доложить:

- Господин фума просто истощен, его жизнь вне опасности. Этому подданному все же следует сначала поставить диагноз Вашему Высочеству.

Наньгун Ранг сказал:

- Наде дитя где-нибудь ранено? Пусть императорский врач посмотрит.

У Наньгун Цзиннюй на глаза навернулись слезы, и она печально сказала:

- Отец-император, эта дочь не пострадала. Ци Янь в последний момент защитил меня своим телом, вот почему он оказался в таком положении.

В глазах Наньгун Жана промелькнуло удивление:

- За то, что фума проявил самопожертвование, Мы щедро одарим его, когда он очнется.

Наньгун Цзиннюй не очень-то обрадовалась, услышав это, но все же поблагодарила его за милость к Ци Янь.

- Сестрёнка!!!

Наньгун Шунюй вбежала в шатёр. Увидев Наньгун Жана, она поспешила остановиться.

- Эта дочь приветствует отца-императора.

- Сестрица!.. - Губы Наньгун Цзиннюй задрожали. Ей хотелось плакать.

У Наньгун Жана от этой сцены защемило сердце.

- Скажи императору-отцу, что случилось?

Наньгун Цзиннюй фыркнула:

- Эта дочь не хочет сейчас говорить, - Ци Янь всё ещё был без сознания, и ей больше ни до чего не было дела. Всё, чего она хотела, это стоять у его кровати и ждать, когда он очнется.

Наньгун Жан тихо вздохнул:

- Хорошо. Отец-император может быть спокоен, раз ты в порядке. Пусть императорский врач осмотрит тебя через некоторое время. Когда ты хорошо отдохнешь, будет ещё не поздно рассказать императору-отцу. Отец-император пойдет первым.

- Угу.

Наньгун Шунюй проводила Наньгун Жана до выхода:

- Эта дочь с уважением провожает отца-императора.

- Утешь свою младшую сестру.

- Слушаюсь.

Наньгун Шунюй только только переступила порог шатра, когда Наньгун Цзиннюй бросилась к ней в объятия и горестно зарыдала. Глаза Наньгун Шунюй тоже покраснели.

Она снова и снова успокаивала Наньгун Цзиннюй, утешая её:

- Все в порядке, пока ничего не случилось. С этого момента больше не катайся на лошадях....

Наньгун Цзиннюй вскинула голову:

- Как это ничего не случилось? Ци Янь до сих пор не проснулся, а ведь он спас меня!

В этот момент сердце Наньгун Цзиннюй до глубины души болело за Ци Янь. Но дело было не только в том, что он был ранен.

Она поняла, что никому, кроме неё, не было дела до Ци Янь. И это относилось не только к отцу-императору, но и к сестрице. Она тоже никак не выразила беспокойство.

Встретившись с недовольным взглядом младшей сестры, Наньгун Шунюй почувствовала необходимость объясниться.

Она и Ци Янь были разного пола и статуса. Наедине было бы приемлемо выразить своё беспокойство, но сейчас у шатра собралась огромная толпа чиновников и слуг. Как она могла выразить столь личное чувство?

Она только достала шелковый платок, чтобы вытереть слезы Наньгун Цзиннюй, а затем тихо сказала:

- Зять - хороший человек, Небо ему поможет, с ним все будет в порядке.

- Это все моя вина... Я пыталась показать себя, несмотря на отсутствие навыков верховой езды. Ци Янь не закончил бы так, если бы не я.

- Никто не мог ожидать, что это случится. Я думаю, что зять тоже не стал бы тебя винить.

Дин Ю развернул свой свёрток с иглами, после чего сказал принцессам:

- Этот подданный должен обеспечить иглоукалывание для господина фумы, а также проверить, нет ли других внешних повреждений. Пожалуйста, оставьте нас.

Наньгун Шунюй взял за руку Цзиннюй:

- Пойдем в мой шатёр, отдохнём. Я помогу тебе проверить, нет ли ран, и ты сможешь переодеться.

- Угу, - Наньгун Цзиннюй пошла прочь, оборачиваясь через каждые три шага.

Дин Ю приказал остальным:

- Все свободны. Мне нужна спокойная обстановка для проведения иглоукалывания, не входите, чтобы не мешать.

- Слушаемся.

Как только последняя дворцовая служанка покинула шатер и опустила заслонку, Дин Ю приблизилась к уху Ци Янь, чтобы прошептать:

- Все ушли...

Ци Янь наконец открыла глаза, затем повернула голову и горько улыбнулась.

Дин Ю был весьма раздражен. Он упрекнул её так, чтобы это могли слышать только они:

- Ты с ума сошла? В такой ситуации притворяться, что упала в обморок... Да я до смерти перепугался!

- Я доверяю тебе.

Одно предложение успокоило Дин Ю. Он даже почувствовал, что шесть лет упорной работы не прошли даром. По крайней мере, он действительно помог ей, не так ли?

- Что происходит?

Дин Ю не верил, что Ци Янь могла так пострадать из-за своих навыков верховой езды. Должно быть, она хотела использовать это для достижения определенной цели.

- Это долгая история, я расскажу тебе ее в подробностях в другой раз.

- Угу.

- У меня повреждена спина, помоги мне вылечиться.

***

Дин Ю повернулся и нервно уставился на вход в палатку. Сзади него послышалось шуршание ткани: Ци Янь сняла с себя нижнюю одежду, а затем легла на кровать с голым торсом.

- Готово.

Увидев спину Ци Янь, Дин Ю глубоко вздохнул:

- Эта травма настоящая?

- Говори тише.

Дин Ю присел, чтобы говорить прямо в ухо Ци Янь:

- У тебя вся спина синяя. Ты серьёзно?

Ци Янь шепотом ответила:

- У меня не было выбора. Ци Янь происходил из крестьянской семьи, он никак не мог знать, как ездить на лошади.

- Подожди немного, я приложу горячий компресс.

- Мм.

Дин Ю принес таз с горячей водой. Он положил несколько полотенец в медный таз, выжал их до полусухого состояния, а затем положил их на спину Ци Янь слой за слоем.

- Тсс... - Ци Янь от боли оскалила зубы.

- Потерпи. Синяк слишком большой, его нужно разогреть, прежде чем разминать.

- Мм.

Пока горячий компресс делал свое дело, Дин Ю вытирал кровь с щеки Ци Янь. Он сказал с болью в сердце:

- Рана на левой щеке слишком глубокая, скорее всего, останется шрам.

Ци Янь сухо ответила:

- Если останется шрам, то так тому и быть. В любом случае, это не имеет значения.

- Ци Янь.

- Мм?

- Я как можно скорее попрошу рецепт для очищения кожи у госпожи, лучше свести твою татуировку на груди....

Татуировка в виде волчьего вожака на груди Ци Янь была отличительным знаком прямых потомков правящего клана племени Чэнли. Раньше Ци Янь была слишком юна, поэтому вполне нормально, что она не могла расстаться с символом своей семьи. Но теперь, когда она находилась в водовороте событий, как она могла позволить такому клейму остаться на её теле?

Примечание автора:

Вот сегодняшнее обновление.

Вообще-то, согласно логике, разница в возрасте между «водой небесной реки» и «огнём на небе» не может быть четыре года, она должна быть 7-8 лет.

Здесь я позволила себе некоторую художественную вольность...