[GL] От чёрного и белого израненное сердце

Когда банкет продолжался довольно долго, Наньгун Жан внезапно спросил:
-Уважаемый министр Лу совершил такие несравненные заслуги, чем мне вас наградить? - сказав это, он прищурил слегка пьяные глаза и огляделся. Он снова сказал:
-Каждый уважаемый министр тоже имеет право голоса. Как мне наградить коменданта?

Оживленный большой зал мгновенно затих. Большинство военных чиновников выразили радость, в то время как литературные чиновники, которые были более осведомлены, опустили головы в пьяном виде, не смея говорить.

-Этот подданный переполнен благодарностью за получение изобилия благодати Вашего Величества. Поскольку это было сделано из верности государю и долга перед империей, этот подданный не осмеливается просить награды.

-О чем говорит уважаемый министр Лу? Если я ничего не скажу о такой заслуге, не разочарует ли это молодых людей?

Лу Цюань молчал, а Наньгун Жан поглаживал бороду, размышляя мгновение:
-Может быть, мне следует назначить дорогого министра как хоу обороны империи?*

*
( Хоу - герцог)
*

Лу Цюань встал. Он обошел свой стол, затем опустился на колени в большом зале:
-Этот подданный осмеливается просить Ваше Величество отменить этот указ.

Хотя и комендант, и хоу обороны империи были должностями первого уровня, первая не была наследственной должностью. Напротив, вторая была дворянским титулом, и оно было наследственным. Это не казалось неподобающей наградой.

Но независимо от того, сидел ли Наньгун Жан за императорским столом или Лу Цюань стоял на коленях, обе стороны ясно понимали смысл, стоящий за этим. Это было прощупывание почвы.

Было бы очень приятно, если бы Лу Цюань открыто поблагодарил за эту милость, но вместо этого он сделал рискованный ход, преклонив колени в знак благодарности, но не приняв предложение.

У Наньгун Жана были скрытые мотивы. Дать Лу Цюаню дворянство было только началом в восстановлении его военной власти. Лу Цюань ясно это знал, но не хотел отступать ни на шаг. Атмосфера изысканного банкета начала накаляться.

В этот момент из маленькой боковой двери вошел евнух. Он быстро прошел вдоль стены до императорского стола, затем поклонился:
-Докладывая Вашему Величеству, этот слуга хочет что-то доложить.

Наньгун Жан отвел взгляд, затем сделал знак Сицзю подойти и спросить.

Евнух что-то пробормотал на ухо Сицзю, затем тот вернулся к Наньгун Жану, чтобы передать сообщение:
-Докладываю Вашему Величеству, Ее Высочество Принцесса сегодня выздоровела от лихорадки. Она шумит, чтобы увидеть Ваше Величество. Кормилица не смогла отговорить Ее Высочество, поэтому они сейчас ждут снаружи большого зала.

-Пусть кормилица приведет принцессу!

-Понял.

Сицзю пошел выполнять его приказ. Благодаря этой небольшой паузе Наньгун Жан равнодушно махнул рукой:
-Уважаемый министр может встать, вопрос этой награды будет обсужден в другой день.

-Благодарю Ваше Величество.

Четыре евнуха открыли двери зала. Кормилица несла хрупкую маленькую девочку через главный вход в зал.

Девочке на вид было около четырех-пяти лет. Только что оправившись от лихорадки, она выглядела немного вялой. Ее тонкие волосы были закручены в два пучка и удерживались на месте золотыми шпильками для волос, в которые были вставлены драгоценные камни. На ней было парчовое дворцовое платье с широкими рукавами и узором из сотни вышитых цветов, хотя оно было скрыто под ее маленькой алой мантией.

Сотня чиновников поприветствовали:
-Приветствуем Ваше Высочество принцессу.

Наньгун Жан сиял радостной улыбкой. Он спустился с императорского трона лично, чтобы забрать свою дочь из рук кормилицы:
-Все ли хорошо с моим ребенком?

Маленькая девочка совсем не стеснялась. Она сладко сказала:
-Отец-император! - затем осмотрела окрестности своими большими водянистыми глазами.

Увидев это, различные принцы, сидевшие на нижних позициях, показали странные выражения лица. Наньгун Жан отнес Наньгун Цзиннюй обратно к императорскому столу, затем снова сел. Он лично давал ей еду, демонстрируя свою заботу выражением лица и действиями.

Не считая того, что был в животе супруги Ли, у Наньгун Жана было всего пять сыновей и три дочери. Наньгун Цзиннюй была его единственным законным ребенком.

Наньгун Жан и его первая жена из семьи Ма выросли вместе, и они также были глубоко любящей парой. Однако дочь Ма не отличалась хорошим здоровьем. Она родила только одну дочь за более чем двадцать лет брака, а затем умерла от болезни накануне восшествия на престол Наньгун Жана. С тех пор Наньгун Жан особенно дорожил своей единственной законной дочерью.

Наньгун Жан никогда не короновал принца, поэтому он просто изменил дворец который обычно принпдлежал наследному принцу и передал его Наньгун Цзиннюй.

Наньгун Цзиннюй извернулась в объятиях отца, затем схватила Наньгун Жан за бороду. Последний совсем не был раздражен, вместо этого он от души рассмеялся. Он отдернул пухлую маленькую ручку своей дочери, ласково сказав:
-Нахалка.

Наньгун Жан приказал кому-то поставить небольшой обеденный стол рядом с его столом. Он позволил кормилице присмотреть за принцессой на ее месте. Настроение Наньгун Жана значительно улучшилось после того, как он позаботился о своей дочери:
-За то, что дорогой министр Лу был таким скромным, несмотря на великие заслуги, я вознагражу тебя чем-нибудь другим. Дочь семьи Дин, выслушай этот указ! Я назначаю тебя как императорскую госпожу первого ранга!

-Благодарю Ваше Величество!

-Моим двум племянникам в этом году исполнилось пятнадцать?

Лу Цюань встал, чтобы ответить:
-Отвечая Вашему Величеству, моим скромным сыновьям только что исполнилось тринадцать.

-О, тогда мы поговорим об этом через два года.

Глава секретариата Син Цзинфу встал, чтобы доложить:
-Ваше Величество, этому поданному есть что доложить.

-Говори.

-Ваше Величество приложило большие усилия, чтобы сделать империю процветающим с тех пор, как вы вступили на престол, и наша империя Вэй теперь удвоилось по территории. Ваше Величество действительно правитель, не имеющий себе равных среди современников. Этот поданный осмеливается для Вашего Величества изменить титул правления в качестве поздравления и открыть императорский экзамен, чтобы мы могли привести молодых людей в новую династию.

Литературные чиновники вмешались:
-Эти поданные согласны.

-Тогда так этому и быть!

Министерство обрядов подготовило три титула правления для рассмотрения императором. В конце концов, Наньгун Жан выбрал «Цзинцзя».

В первый год правления Цзинцзя император приказал коменданту Лу Цюаню отправиться на север, чтобы усмирить варваров северных земель Цзин и объединить империю.

В том же году был открыт императорский экзамен. Налоги и призывной труд были отменены, и экзамен был открыт для всех молодых людей в поднебесье. Люди сыпали похвалой.

***

Агула тихо хмыкнула, затем медленно открыла глаза. Глядя на шторы над головой, она на мгновение запуталась, прежде чем резко села. Острая боль в груди заставила ее закашляться.

Она опустила голову и изучила себя. Ее одежда была переодета в чистую, но она не могла сказать, из какого материала она была сделана, она была вся мягкая. Конструкция вокруг нее была совершенно иной, чем шатры на травянистых равнинах.

Последнее воспоминание Агулы остановилось на грубом дыхании Падающей Звезды. Она крепко обнимала Падающую Звезду за шею, когда они боролись в бушующих речных водах, и она чувствовала то же отчаяние в сердце Падающей Звезды.

-Падающая Звезда!

Не обращая внимания на головокружение, Агула выбежала босиком, прижимая руку к пульсирующей груди. Она увидела молодого человека примерно ее возраста, раздувающего глиняную печь во дворе.

Услышав звук, молодой человек поднял голову. Он положил веер в руке, как только увидел Агулу, затем быстро подошел:
-Ты проснулась?

Он нахмурился, заметив, что Агула босая, затем он потянул ее в дом за руку, ворча:
-Моя госпожа использовала множество драгоценных медицинских ингредиентов только для того, чтобы спасти твою жизнь, почему ты бегаешь босиком?

Тело Агулы напряглось, когда она услышала язык Вэй молодого человека, но молодой человек остановился как раз в тот момент, когда она собиралась освободиться. Он наклонил голову, вопросительно глядя на нее:
-Ты понимаешь, что я говорю?

Агула на мгновение замолчала, затем ответила на несколько жестком языке Вэй:
-Где моя лошадь?

Молодой человек был очень удивлен:
-Ты умеешь говорить на мандаринском?

-Где моя лошадь?

Молодой человек настойчиво подтолкнул Агулу обратно к кровати, затем он натянул на нее одеяло:
-Я не видел никакой лошади, когда госпожа несла тебя обратно полмесяца назад. Подожди немного, я пойду доложу госпоже.

Молодой человек выбежал с пробным дымом, прежде чем Агула успела что-то сказать.

Агула снова несколько раз кашлянула. Надавив на грудь, наполненную разрывающей болью, она впала в оцепенение, уставившись на бугорок на одеяле: воины, защищавшие ее, были полностью уничтожены. Она не была уверена, удалось ли Сяо Де сбежать или нет. Отец-каган и матушка...

Дверь снова открылась. Вошедшим человеком был странная женщина, одетая в черные одежды с черной маской на лице. Тот молодой человек следовал за женщиной в маске.

Почувствовав опасность, Агула привычно нащупала кинжал на поясе, но не ухватилась ни за что. Человек в маске зафиксировала все ее действия, затем она села у кровати, не издав ни звука:
-Я слышала от Дин Ю, что ты понимаешь мандаринский?

Этот голос был похож на что-то скрипущее, которое не использовалось много лет. Голос был пугающе хриплым.

Кулак Агулы сжимался снова и снова: южане - враги! Но как только она подумала что ее мать тоже была южанкой, и как этот человек спас ей жизнь, она разжала кулак. Она кивнула.

-Покажи мне свою руку.

Человек в маске положила пальцы на пульс Агулы. Она перечислила несколько медицинских ингредиентов и измерений, затем Дин Ю покинул дом, как она приказала.

Видя, что незнакомка, похоже, не имеет злого умысла, Агула снова настойчиво спросила:
-Где моя лошадь?

Женщина в маске тихо вздохнула:
-Ты потеряла сознание в реке. Многое обязано верности твоей лошади, она несла тебя неизвестно сколько времени, прежде чем ей удалось выбраться на берег. Она уже умерла от истощения к тому времени, как я тебя нашла.

Агула все еще пыталась переварить сложный язык. Женщина в маске тихо вздохнула, затем сказала себе:
-Чтобы лошадь была такой преданной, она действительно выше чем бесчисленные люди мира, которые продали своих господ ради славы.

Янтарные глаза Агулы расширились через долгое время. Не желая принять это, она пробормотала:
-Падающая звезда умерла?

Женщина в маске кивнула. Агула втянула холодный воздух, затем она укусила внутреннюю часть щеки, крепко сжимая одеяло. Она сделала несколько быстрых вдохов, хотя ей удалось сдержать свои горячие слезы, это привело к еще одной серии кашлей.

Человек в маске нажала на две акупунктурные точки Агулы, терпеливо наставляя:
-Хотя ты проснулась, воспаление в твоем теле еще не полностью исчезло. Тебе все еще нужно восстановиться еще некоторое время, прежде чем двигаться.

Жужжащий шум наполнил уши Агулы, ее голова закружилась, а зрение затуманилось. В ее легких и горле горел огонь, причиняя ей невыносимые страдания. Она не знала, когда женщина в маске ушла.

Ее силы рухнули, когда она осталась одна в комнате. Она натянула одеяло на голову, затем начала беззвучно плакать.

Она вспомнила все, что связано с Падающей Звездой. В то же время она беспокоилась о Сяо Де и об отце и матушке. Казалось, ее сердце разрывалось на части.

Дин Ю вернулась с миской с лекарством. Агула не ответила даже после того, как он несколько раз позвал ее, поэтому он распахнул одеяло. Раздался звук разбивающейся миски. Дин Ю в панике выбежал.

Агула подавилась слишком большим количеством речной, холодной воды. Ей удалось выжить, потому что женщина в маске не поскупилась на драгоценные лекарства, она приложила все усилия, чтобы спасти ее. Однако воспаление в ее теле еще не рассеялось. Это могло лишить ее жизни в любой момент!

Тяжёлая новость о смерти Падающей Звезды и беспокойство о выживании её семьи истощили Агулу морально и физически. Она снова не просыпалась.

Агула была прикована к постели полгода, прежде чем её здоровье постепенно восстановилось. Теперь снова наступил сезон летящего снега.

Хотя её жизнь была вне опасности, она худела и становилась всё более подавленной с каждым днём. Дин Ю пришёл в дом с бамбуковым свитком в руке. Он внимательно стряхнул снег со своего тела, затем толкнул дверь и вошел в комнату.

Он увидел Агулу, устало сидящую в конце кровати. Она подняла голову, услышав, как открылась дверь, затем снова впала в оцепенение.

Дин Ю тихо вздохнул, затем сел у кровати. Увидев, как бездушно выглядит Агула, сочувствие наполнило его сердце. За последние полгода, хотя Агула и отказывалась говорить об этом, у него было общее представление о ее происхождении. Его госпожа, казалось, знала больше подробностей, но она сказала ему не обсуждать это.

У девочки перед ним больше не было дома. Ее младшая сестра и ее семья, по которой она так тосковала, должно быть, тоже столкнулись с катастрофой.

-Госпожа сказала, что научит тебя «Три Сто Тысяча» лично. С сегодняшнего дня я буду учить тебя что такое «Сыновняя почтительность».*

*
(В древности обучение грамоте начиналось с трех книг: "Канон трех иероглифов" "Сто фамилий" и "Трактат из тысячи иероглифов".)

(Сыновняя почтительность - одно из центральных понятий в конфуцианской этике и философии, важный компонент традиционной восточно-азиатской ментальности. В базовом значении относилось к уважению родителей, в более широком смысле распространялось на всех предков)
*

-Дин Ю.

-Мм?

-Я хочу домой.

Дин Ю посмотрел на пустоту в этих прекрасных янтарных глазах. Он открыл рот, но не знал, что сказать.