Ты Играешь Грязно

Он лежал, вцепившись в подушку, как будто она могла защитить его от всего этого абсурдного мира. Потолок был тёмный, глухой, будто давил сверху. Лео не мог уснуть. Мысли ходили кругами: то он представлял, как выбирается отсюда, то снова и снова прокручивал, как Нико смотрел на него. Эти глаза... ни злые, ни холодные. Скорее, будто он знал больше, чем должен. И это бесило.

Он медленно сел на кровати, ноги коснулись холодного пола. Посмотрел на фигуру Вальтури, всё ещё сидящего за столом, тот был напряжён, сосредоточен, как будто время здесь текло по-другому. В комнате не было часов. Ни одного.

Лео поднялся, прошёл к столу с продуктами. Снова. Хотя знал уже, что там. Он открыл шкаф, посмотрел на упаковку печенья, которую видел днём. Провёл пальцами по этикетке, будто в первый раз. Всё казалось нереальным, будто он не внутри комнаты, а внутри сна.

Он обернулся на Нико. Тот даже не поднял голову.

Лео прошёл ближе. Медленно. Вплоть до самого стола. Замер.

Он посмотрел в тетрадь. Почерк аккуратный, узкий, с чёткими буквами. Химия. Реакции. Заметки о контрольной. Слова, подчеркнутые красной ручкой. Никаких личных записей. Только чёткая, выверенная структура. Ни капли лишнего.

— Не знал, что ты и вправду проверяешь тетради, — вырвалось у Лео почти шёпотом.

Нико не шевельнулся.

— А ты думал, я просто сижу и строю зловещие планы? — сухо отозвался он.

Лео пожал плечами.
— Было бы логичнее, чем вот это всё.

Нико медленно поднял глаза.
— Хочешь, могу проверить и твою. Наверняка там есть, что исправить.

Лео чуть дернулся, словно его задели. Он снова отвёл взгляд в тетрадь.

— Ты вообще... спишь когда-нибудь?

Нико не ответил сразу. Только закрыл тетрадь, не торопясь.

— Когда уверен, что всё под контролем.

Он откинулся в кресле и впервые за вечер посмотрел на него. Прямо, долго. Лео выдержал этот взгляд. Но внутри всё сжалось.

Он отступил от стола, потер затекшую шею и с раздражением вздохнул. Он говорил спокойно, но с той ноткой, что прорывается, когда уже на грани:

— Я хочу в душ. Или хотя бы поесть нормально. Не вот это всё, а что-то привычное. Что-то, за что платят, когда есть деньги. — Он кивнул в сторону продуктового шкафа. — Ты ведь не один живёшь как человек, в конце концов.

Вальтури устало провёл рукой по лицу.
— Ляг. Завтра помоешься. — Он даже не посмотрел на него. Просто выдал это ровно, отстранённо. Как будто речь шла не о живом человеке, а о какой-то мелкой технической проблеме.

Лео сжал челюсть, но ничего не ответил. Хотелось швырнуть стул, что стоял рядом, или ударить в эту чёртову дверь кулаком, но он стоял на месте.

Про еду Нико ничего не сказал. В комнате повисла странная пауза.

Лео уже хотел уколоть его ещё, сказать, что так людей не держат, что он не пёс, чтобы спать по команде, но тут Нико потянулся к телефону.

Он набрал номер, коротко глянув на него краем глаза. Как будто решал, стоит ли вообще что-то делать. Потом, чуть приглушённо, но чётко сказал в трубку:

— Один сет. Горячее, закуски, десерт. Без экзотики. Адрес тот же.

И повесил трубку.

Лео молча смотрел на него, не зная, что сказать. Вальтури не объяснялся. Не смотрел на него. Просто убрал телефон и вернулся к тетрадям.

Будто ничего и не было.

Лео лежал на кровати, на боку, сжав подушку, словно она могла хоть как-то защитить от этого странного, напряжённого пространства. Комната была приглушённо тёплой, слишком тихой, как будто звук здесь намеренно глушили. Он уставился в потолок, по которому бежали несуществующие трещины, воображаемые линии, рисуемые усталым, замученным разумом.

Мысли крутилось бешено. Он не мог понять, что больше его тревожило, сам факт, что его похитили, или то, что Вальтури вёл себя так, будто всё происходящее абсолютно нормально. И вот он один, в чьей-то спальне, с преподавателем, который совсем не был тем, за кого его принимали.

«Интересно, отец уже заметил? Или нет… — он тяжело сглотнул. — Может, он даже рад. Меньше проблем. Один позор меньше».

Он повернулся на спину, прижав локти к телу. Сердце стучало, в груди копилась злость. Непонимание. Отчаяние. Обиды, которые годами копились в нём, начали просачиваться сквозь слой шока.

«Он, наверное, просто решит, что я сбежал… Или думает, что я на вписке с алкоголем. Или…»

Он резко сел, провёл рукой по лицу и осмотрел комнату. Нико всё ещё сидел за столом, погружённый в бумаги. Его профиль был чёткий, сосредоточенный, ни единого признака эмоций. Он выглядел почти безмятежно. Почти… если бы Лео не чувствовал, что за этим спокойствием скрывается что-то глухое и опасное.

В этот момент дверь открылась. Тихо, как будто её не хотели тревожить. Вошёл человек в чёрном, катил перед собой сервировочный столик — хромированный, с белоснежной салфеткой, фарфоровыми тарелками и закрытыми металлическими крышками.

Лео застыл. Не в страхе, в напряжении. Он резко взглянул на Нико. Их глаза встретились. У Вальтури даже бровь не дрогнула, он просто кивнул тому, кто принёс еду.

Дверь закрылась.

Лео медленно встал с кровати, босыми ступнями ступая по мягкому ковру. Подошёл к столику, будто опасаясь, что еда - ловушка. Пахло вкусно, дорого. Он снял крышку, паста с белыми грибами и сливочным соусом, кусочек чиабатты, небольшой десерт в стеклянной пиале.

Он бросил ещё один взгляд на Нико. Тот смотрел на него спокойно, но пристально. Лео нахмурился, взял вилку и, не сев за стол, вернулся с тарелкой обратно на кровать. Сел, подобрав ноги, и начал есть, осторожно, молча, как будто кто-то мог отнять у него даже этот ужин.

И всё время чувствовал его взгляд.

Лео ел медленно, сдержанно, будто сам не знал, голоден он или просто хочет отвлечься. Горячее сливочное небо на языке, мягкий хлеб, прохладный, сладкий десерт, всё казалось странно настоящим, слишком контрастным на фоне бреда, в который он угодил.

Он отложил вилку, провёл ладонью по лицу и, наконец, выдохнул. Было тихо. Слишком.

— Так ты будешь смотреть, как я ем? — без особой злобы спросил он, не оборачиваясь. — Или всегда так делаешь?

Стук ручки по столу. Шуршание бумаги. И голос Нико, чуть ниже, чем обычно:
— Я просто смотрю. У тебя выразительное лицо, Делаж. Даже когда ты молчишь, в тебе больше шума, чем в половине этого города.

Лео медленно обернулся. Их взгляды снова встретились. Уголки губ Вальтури чуть дрогнули, но не в усмешке. Что-то в этом взгляде было ироничное.

— Если это попытка флирта, — Лео сощурился, — то ты безнадёжный.

Нико наконец откинулся на спинку кресла. Его движения были усталыми, но точными. Он взял бокал, медленно сделал глоток.

— Я не флиртую. — Он поставил бокал на край стола. — Я просто не могу понять, почему ты не боишься. Или… почему хочешь делать вид, что не боишься.

— А ты хочешь, чтобы я боялся? — голос Лео чуть дрогнул. Он не знал, зачем это сказал.

Вальтури встал. Не быстро. Подошёл к кровати. Остановился на полшага ближе, чем нужно.

— Нет. — Его голос был почти шёпотом. — Я просто хочу, чтобы ты был честен.

Лео сглотнул. Он не отпрянул, но каждая клетка тела напряглась. Не от страха, а от ощущения, будто его медленно, осторожно раздевают без прикосновений.

— Мне нечего тебе говорить. Ты меня похитил, держишь в заперти, и ещё хочешь, чтобы я открылся тебе как на психотерапии? — выдохнул он, подняв глаза. — Ты реально больной.

— Возможно. — Нико едва заметно усмехнулся.

Пауза. Тишина.

Вальтури наклонился. Едва-едва. До уха.

— Оставайся. Пока не поймёшь.

И ушёл обратно к столу.

А Лео ещё долго сидел с пустой тарелкой на коленях, не в силах понять, чего же он действительно боится. И почему в его груди всё сильнее пульсирует странное, неуместное… волнение. Он встал, положил тарелку на стол и снова лег.

Через несколько минут тишину комнаты нарушил тихий шелест ткани. Вальтури медленно снял чёрную рубашку, обнажая плечи и грудь, затем накинул на себя лёгкий белый халат. Он подошёл к кровати и, не произнося ни слова, лёг рядом с Лео, поворачиваясь к нему боком.

Лео почувствовал, как напряжение в груди слегка ослабло, хотя внутренний барьер не исчезал.

Вальтури смотрел прямо в него, его глаза блестели холодным, но глубоким светом.

— Ты много думаешь, — тихо сказал он, — Иногда слишком много. Просто отпусти.

Лео отводил взгляд, боясь встретиться с этим взглядом, но внутри что-то шевелилось, смесь любопытства и непонятного трепета.

— А если я не могу отпустить? — спросил он, голос едва слышный.

Вальтури улыбнулся, той лёгкой, почти недоступной улыбкой, что заставляла сердце биться чаще.

Повернул голову в сторону Лео, прищурился и тихо, почти шёпотом сказал:

— Слушай. Хватит играть, давай займёмся тем, о чём оба думаем?

Лео напрягся, отшатнулся и резко сжал подушку на груди, глаза расширились от неожиданности и смятения.

— Что?! — вырвалось у него с резким тоном в голосе. — Сумасшедший! Ты что, сошёл с ума?!

Нико, не спеша сел на край кровати, улыбка стала чуть более холодной и провокационной, он смеялся:

— Расслабься. Я не собираюсь спать с тобой. Пока ты для меня просто ребёнок, хоть и мысли у тебя слишком грязные для ребенка. Помни, это всё не так далеко, как тебе кажется.

Лео с трудом пытался вернуть себе спокойствие, сердцебиение учащалось, а внутри всё клокотало от смеси страха, смущения и странного любопытства.

Он отводил взгляд, стараясь понять, зачем Нико сказал это, и что теперь делать.