#1 | Он мертв!
Вы знаете, какую боль человек может пережить и при этом выжить?
Худые руки Билла дрожали, когда он закурил сигарету. Воздух наполнился дымом, его лицо было бледным, черные волосы убраны в хвост. Этот мужчина, который когда-то излучал уверенность, выходя из спортивной машины в кожаной куртке, с черной косметикой и серебряными цепями, теперь был неузнаваем. Он стал тенью самого себя, сутулясь в черной футболке и спортивных штанах, куря сигарету за сигаретой. Городские огни и слава остались в прошлом. Его глаза были пусты.
Прошел почти год с тех трагических событий и того новостного сообщения:
"Тейлор Ваторe, связанная с Томом и его бандой, найдена мертвой 6 декабря 2010 года. Вслед за этой новостью Том, печально известный лидер банды, устроил массовое убийство и покончил с собой. Аутопсия показала, что Тейлор носила ребенка от Тома."
Каждое утро Билл просыпался в холодном поту. Кошмары не прекращались. Как и кокаин. После смерти Тома все знали их имена. Нигде не было безопасно. Поклонники и враги охотились на них, как на клоунов в парке развлечений. Девушки боготворили их, создавая больную моду на то, кто первым забеременеет от членов банды. Враги, чувствуя их слабость, замышляли нападения. Даже в укромных зданиях без окон их находили. Полиция? Им нравился этот цирк, они отказывались вмешиваться. Эти ленивые ублюдки не хотели сражаться с ними или защищать их. Иногда Билл желал, чтобы кто-то пустил ему пулю в голову, но он не мог сделать это сам после того, как Том сделал именно это.
Разрушение Билла было методичным: наркотики, алкоголь, проститутки, безрассудные выходки. Он доводил себя до изнеможения каждый день, чтобы избежать кошмаров, преследующих его во сне. Наконец, устав от хаоса, Георг предложил отчаянное решение: «Нам нужно бежать из страны».
Спустя месяцы бегства они последовали совету Георга. Им нужно было перегруппироваться. Биллу нужно было оплакать своего брата. Они переехали в загородный дом у озера в Германии, подальше от призраков Токио.
Билл сидел у озера, время прошло, он смотрел на рябь воды, погруженный в свои мысли. Осенняя ночь была тихой, но его разум — нет. Он закурил еще одну сигарету, мерцающий огонек принес крохотное утешение в темноте. Связь, которая была у него с Томом, была особенной. Это было не просто братство; это была связь, выходящая за рамки понимания других.
Билл вспоминал их детство, как они всегда чувствовали эмоции друг друга, ощущали боль друг друга. Если один заболевал, другой испытывал те же симптомы. Казалось, их души были переплетены, каждая — продолжение другой. Им не нужны были слова для общения; одного взгляда или жеста было достаточно. Эта связь была их силой, но теперь она ощущалась как проклятие.
С момента смерти Тома Билл ощущал постоянную пустоту, ничем не заполнимую. Это было не просто горе; казалось, часть его собственной души была вырвана. Он не мог принять, что Тома больше нет. Он вел себя так, будто Том вот-вот войдет в дверь, а в тихие моменты он почти слышал его голос.
Билл часто говорил с Томом, как будто тот все еще был рядом. «Ты знал бы, что делать, правда?» — шептал он в ночи. «Ты всегда знал». Ночь затаила дыхание, словно ожидая ответа, который никогда не придет.
Внезапный звук прервал меланхолию Билла. Он обернулся и увидел приближающегося Густава. Густав был с ними в самых трудных и радостных моментах, еще один брат в их избранной семье. Его присутствие было крепким, как опора, но оно не могло заполнить пустоту, оставленную Томом.
«Ты опять здесь», — сказал Густав, садясь рядом с Биллом.
Билл пожал плечами, сделав еще одну затяжку. «Не могу уснуть».
«Кошмары?»
Билл кивнул. «Каждую ночь. Будто он пытается что-то мне сказать».
Густав внимательно посмотрел на него. «Билл, ты должен принять, что Тома больше нет. Это нездорово».
«Я не могу», — резко ответил Билл. «Просто... не могу. Если я приму это, значит, он действительно ушел. А я не могу этого допустить».
Густав вздохнул, но больше не настаивал. Он знал, насколько глубока была связь между близнецами. Близнецы часто обладали почти телепатической связью, феномен, который интересовал ученых и мистиков. Для Билла и Тома эта связь была еще более интенсивной, почти эзотерической, как будто они были двумя половинами одного существа.
«Ты думаешь...», — начал Билл неуверенно, — «ты думаешь, возможно ли поговорить с кем-то, кто... ушел?»
Густав посмотрел на него, его взгляд смягчился. «Не знаю, Билл. Но если кто-то и мог бы найти способ, то это были бы ты и Том. Ваша связь была особенной».
Билл кивнул, уставившись в темноту. «Я найду способ, Густав. Я должен».
Густав положил руку ему на плечо. «Только будь осторожен. Не потеряй себя в этом».
Билл слабо улыбнулся. «Для этого уже слишком поздно».
Дом у озера был тихим, единственный звук — редкий порыв ветра. Густав вернулся в дом и сел рядом с Георгом в тускло освещенной гостиной. Георг налил два стакана виски и протянул один Густаву.
«Он сходит с ума, Георг», — сказал Густав, глядя в свой стакан. «Он уверен, что Том все еще жив».
Георг кивнул, делая глоток. «Знаю. Он говорит о Томе так, будто тот просто уехал в путешествие и скоро вернется».
Густав откинулся назад, потирая виски. «Это больше, чем просто горе. Он видит знаки повсюду. Тени, шепоты... он вздрагивает от любой мелочи».
«Я заметил», — ответил Георг. «Будто он ищет любой повод верить, что Том все еще где-то там. Я застал его вчера за разговором с фотографией Тома».
Густав тяжело вздохнул. «Нужно что-то делать, Георг. Он не может продолжать жить так. Это разрывает его на части».
Георг задумался. «Я думал об этом же. Но что мы можем сделать? Мы не можем заставить его принять смерть Тома. Это должно исходить от него самого».
«Может быть, нам нужно обратиться за профессиональной помощью», — предложил Густав. «К терапевту, к кому-то, кто поможет ему справиться с этим».
Георг покачал головой. «Он не пойдет на это. Он слишком глубоко погружен в отрицание. Нам нужно найти способ достучаться до него, заставить его понять, что Тома больше нет, не сломав его окончательно».
Густав кивнул. «Это не просто горе. Он скатывается в паранойю. Если мы ничего не сделаем, мы потеряем и его».
Георг глубоко вздохнул. «Нам нужно быть рядом с ним, больше, чем когда-либо. Мы должны показать ему, что у него все еще есть семья, что он не один. И, возможно, просто возможно, мы сможем помочь ему найти способ жить без Тома».
Густав посмотрел на Георга с надеждой в глазах. «Ты думаешь, этого будет достаточно?»
«Это должно быть достаточно», — твердо сказал Георг. «Мы не можем сдаваться на нем. Не сейчас. И не когда-либо».
Густав поднял стакан. «За Билла. Пусть он обретет покой».
Георг стукнул своим стаканом о стакан Густава. «За Билла».
Билл стоял у двери, подслушав их разговор. Когда он отвернулся, в его глазах зажглась новая мысль. Он докажет им, что они ошибаются. Том жив, и он найдет его, чего бы это ни стоило.