Глава 3: Урок музыки
Когда трапеза подошла к концу, а последние отголоски разговоров затихли под сводами вечерней гостиной, Леди Элиоза неспешно поднялась с места. Её движения были плавны, исполнены достоинства и грации. Несколько осторожных шагов - и вот она уже у рояля, чёрного, отполированного до блеска, как сама традиция.
- Ну что ж, дети, - сказала она, окинув их мягким, но повелительным взглядом. - Полагаю, настало время посвятить себя в музыке.
Шедоу, сегодня ты вновь возьмёшь в руки скрипку.
А ты, Руж, споёшь со мной, как мы и договаривались.
Шедоу едва заметно вздохнул, но, не желая оспаривать материнскую волю, поднялся с места. Его жесты были сдержанны, точны - скрипка уже лежала в его руках, как будто она всегда была там.
- Да, мама, - произнёс он тихо, но твёрдо.
Руж, напротив, вся вспыхнула воодушевлением. Она живо встала, грациозно подбежала к роялю и заглянула в лицо матери с озорной искорой в глазах.
- Сегодня я спою так, что даже стены заслушаются!
Леди Элиоза позволила себе лёгкую улыбку и, наклонившись, поправила дочери выбившуюся прядь.
- Милая моя, помни: Пение - это не просто звук. Это дыхание души. Истинная леди поёт не ради аплодисментов, а ради того, чтобы тронуть сердце!
Шедоу уже настраивал струны. Его пальцы скользили по грифу уверенно, словно он был не мальчиком, а юным музыкантом с десятилетним опытом.
- Ты готова? - спросил он у сестры, не отрывая взгляда от инструмента.
- Конечно. А ты?
Леди Элиоза опустила руки на клавиши - и с первого аккорда комната наполнилась благородным звучанием. Шедоу присоединился, его скрипка отозвалась тонкими, протяжными нотами. Руж начала петь - её голос прозвучал чисто, звонко, но с оттенком мягкости, который бывает только у по-настоящему чувствующих натур.
Леди Элиоза вела их, не словами - прикосновением к клавишам, выражением глаз, тихим одобрением в улыбке.
- Превосходно, Шедоу, - заметила она вскоре. - Ты всё лучше чувствуешь форму и дыхание мелодии!
Шедоу чуть смутился, но склонил голову:
- Спасибо, мама!
Руж, сияя, сделала вдох и добавила:
- А я только разогреваюсь! Музыка ещё не знает, на что я способна!
Она сама, быть может, и не заметила, но в эти мгновения её голос действительно становился частью чего-то большего - лёгкого, благородного, настоящего.
Мелодия постепенно стихла, и в наступившей тишине было слышно лишь лёгкое пение птиц в саду. Леди Элиоза подняла руки с клавиш, позволив звукам раствориться в воздухе, точно дыхание, завершившее фразу.
- Очень хорошо, - произнесла она, обращаясь к обоим. - Но теперь мы перейдём к сложному.
Я хочу, чтобы вы сыграли дуэт. Без моей помощи. Только вы двое.
Слушайте друг друга. Доверяйте ритму - и чувствам!
Руж нахмурилась, чуть прикусив губу - не от страха, а от волнения. Шедоу молча посмотрел на сестру, слегка наклонил голову и тихо произнёс:
- Я начну. Подхвати на втором такте.
Руж кивнула. Её плечи распрямились, она встала прямо, как настоящая леди, готовая выступить на светском вечере.
Смычок коснулся струн, и новая мелодия зазвучала - неуверенно вначале, но с каждым тактом становясь прочнее. На втором такте голос Руж вплёлся в музыку, и к удивлению Леди Элиозы, дуэт оказался не только слаженным, но и неожиданно трогательным.
Он был не совершенен. Где-то скрипка чуть спешила, где-то голос терял опору, но в этой несовершенности чувствовалась искренность. Они учились слушать друг друга - по-настоящему.
Когда последняя нота стихла, Леди Элиоза не сразу заговорила. Её взгляд задержался на обоих - Шедоу стоял с опущенным смычком, Руж - с едва заметным румянцем на щеках.
- Я... - начала было Руж, но Леди Элиоза подняла руку.
- Не нужно говорит, - мягко произнесла она. - Это было... Достойно. Искренне.
Вы оба сегодня сделали шаг. Не только в музыке, но и друг к другу.
Шедоу отвёл взгляд в сторону, но на губах его мелькнула лёгкая, едва заметная улыбка.
Руж сделала грациозный реверанс:
- Благодарю, мамочка!
- Это вы благодарите друг друга, - поправила Леди Элиоза. - Ведь именно вы создали этот момент. А я лишь наблюдала.
Она медленно встала из-за рояля, прикрывая крышку клавиш, как закрывают том с законченной главой.
- На этом наш урок завершён, - произнесла Леди Элиоза с мягкой решимостью, вновь приглаживая идеальную складку на манжете.
- Теперь мы проведём время на свежем воздухе. Погода сегодня вполне располагает к прогулке. Прошу вас, приведите себя в порядок и оденьтесь соответственно!
Руж вспыхнула от радости - прогулки по саду были её любимым временем суток. Легким реверансом она ответила матери:
- Конечно, мама. Я выберу своё серое платье с черной розой.
Шедоу молча кивнул. Он уже знал, что наденет. Его смокинг, идеально выглаженный камердинером, был почти символом его сдержанности и точности. Тёмный, с изящным атласным воротом, он подчёркивал стройность юного силуэта. Лаковые ботинки, белоснежная рубашка с серебристой булавкой у горла - ни одной складки, ни единого изъяна.
Когда все трое вновь сошлись в холле, утопающем в свете полуденного солнца, Леди Элиоза сдержанно кивнула, удовлетворённая видом своих детей.
- Превосходно! Руж, ты выглядишь как сама весна. Шедоу - ты словно наследник престола. Всё на своих местах!
Руж поправила шляпку с кружевной вуалью, а затем взяла брата под руку, как её учили.
- Пойдем, Шедоу. Я хочу пройтись вдоль южной аллеи. Там, где цветёт жасмин.
- Как пожелаешь, - ответил он сдержанно, но в голосе его было что-то лёгкое, почти неуловимо тёплое.
Леди Элиоза шла чуть позади, величественно, с осанкой, достойной герцогини. Её зонт от солнца был расшит золотыми нитями, но держала она его так, словно это был символ семейного достоинства, а не просто аксессуар.
Они ступали по вымощенным дорожкам фамильного сада, где каждая клумба, каждый куст был ухожен, словно часть живой картины. Пение птиц звучало приглушённо, будто даже природа уважала тишину, которую несли с собой эти трое.
Именно в такие моменты ощущалась подлинная гармония - не словесная, но в походке, в взгляде, в ритме шагов.
Шедоу молчал, Руж рассказывала матери о недавних страницах из романа, который читала, а Леди Элиоза внимательно слушала, позволяя дочери говорить, зная: аристократия начинается не с положения, а с умения говорить со смыслом.