эпилог,часть 2:вечер длинною в память
⸻
Мы шли молча. Только звук шагов по плитке, шелест редких машин и ветер, перебирающий мои волосы. Его рука была рядом, не касалась моей, но присутствовала — ощутимо. Я чувствовала его тепло, даже не глядя.
— Здесь почти ничего не изменилось, — наконец сказал Йост. — Разве что на углу теперь не цветочный, а вейп-шоп.
Я тихо усмехнулась.
— А я всё ждала, когда этот цветочный вернётся... Он пах весной даже зимой.
— Ты всё так же замечаешь запахи. Это... ты.
Он бросил на меня взгляд — осторожный, как будто спрашивал разрешения просто быть рядом.
— А ты... — я чуть наклонила голову, — ты стал тише. И медленнее. Не как тогда.
Йоста усмехнулся. Горько.
— Тогда я всё время спешил от самого себя.
Мы свернули в переулок. Тот самый, где когда-то поцеловались под дождём — мокрые, смеющиеся, юные и без будущего.
— Хочешь кофе? — спросил он. — Или пойдём дальше?
— Пойдём. Пока ты рядом — хочу идти.
Он кивнул. И вдруг, очень мягко, чуть сдавленно сказал:
— Я боялся тебя встретить. Столько раз представлял, что скажу. Как извинюсь. Как стану другим. Но сейчас я просто рад, что ты... что ты есть.
Я сглотнула.
— А я боялась, что встречу тебя. Потому что не знала, прощу ли.
Мы остановились. Смотрели друг на друга. В лицо, которое стало старше, строже, но всё равно — знакомым до боли.
— И?.. — спросил он. — Простила?
Я кивнула. Медленно. Честно.
— Да. Но не сразу. Не тебя — а себя, за то, что тогда осталась. За то, что позволила любви быть сильнее здравого смысла. За то, что слишком долго верила.
Он опустил взгляд.
— А я так и не простил себя.
— Ты был болен, — сказала я тихо. — Я это поняла только позже. Ты не хотел причинять боль. Просто... не умел по-другому.
— Я учусь. Каждый день.
— Один?
Йост чуть сжал плечи.
— Иногда кто-то приходит. Иногда уходит. Я не открываю больше сердце. Потому что боюсь, что испачкаю. Но... когда ты обняла меня там, на улице... я понял, что оно у меня всё ещё есть.
Я не знала, что сказать. Потому что чувствовала то же самое.
— Хочешь пройти до моста? — спросила я. — Там, где мы тогда... кричали в реку, помнишь?
Он улыбнулся. И глаза его стали чуть светлее.
— Конечно. Ты тогда умудрилась кричать «мне холодно» так, будто это был манифест.
— Так и было.
Мы снова пошли. Медленно. Вместе.
И хотя между нами лежали годы боли, в этом мгновении мы были двумя людьми, которые когда-то были всем друг для друга. Может быть, ненадолго. Может быть — навсегда.
Но сейчас — мы были рядом.