тишина внутри «5 часть»
Я перестала видеть друзей.
Сначала это казалось естественным — у нас с Йостом был "этап притирки", как он называл. Потом это стало его просьбой.
— Зачем тебе они? Всё, что тебе нужно — я. Остальное шум.
Он часто говорил про шум.
— Мир слишком громкий. Они сбивают тебя с толку. Я знаю, что тебе нужно. И ты тоже знаешь.
Я кивала. Потому что спорить было бессмысленно.
Он знал, как ранить словами: точно, коротко, без крика.
— Ты хочешь, чтобы тебя хотели другие? Поэтому ты выглядишь так.
— У тебя даже амбиций нет. Что ты без меня сделаешь?
— Я единственный, кто тебя по-настоящему понимает. Кто принял тебя такой.
В какой-то момент я перестала узнавать себя в зеркале.
⸻
Мама писала. Подруга звонила. Я не отвечала.
Сначала — из стыда. Потом — из страха. Что, если они спросят? Что, если я вдруг скажу правду? А потом придётся уходить, спасаться, объяснять, принимать решения?
Проще было остаться.
Проще было закрыть дверь.
⸻
Йост всё чаще говорил странные вещи.
— Я не доверяю им. Никому. Они хотят тебя увести. Они не видят, какая ты на самом деле. А я — вижу. Я люблю тебя всю, даже самую тёмную.
Он целовал мои руки, следы на запястьях, тихо шепча:
— Даже если ты уйдёшь — ты всё равно моя. Навсегда.
Иногда он исчезал на сутки. Не отвечал. А потом возвращался, как ни в чём не бывало. Обнимал с порога, клал мне на ладонь кофе, варил лапшу.
Я не спрашивала, где он был. Потому что знала: если спрошу — он перевернёт всё против меня.
— Ты снова не доверяешь мне? Вот почему я срываюсь. Из-за тебя. Я пытался. А ты всё ломаешь.
Я верила. Потому что хотела верить. Потому что если он виноват — я могу уйти. А если виновата я — то всё ещё можно починить.
⸻
Иногда я вспоминала ту ночь, когда он впервые позвонил. Пьяный, потерянный, честный. Я тогда подумала: "Я нужна ему." Это чувство — быть нужной, быть единственной — оно стало ядром, вокруг которого я выстроила клетку. Снаружи — его руки. Внутри — моё молчание.
Мы редко выходили. Гуляли по ночам. Он не хотел, чтобы меня видели.
— Я оберегаю тебя, — говорил он. — Мир слишком грязный.
Но грязь жила уже внутри. Внутри меня. Внутри нас.
⸻
Я перестала писать. Не рисовала. Не мечтала. Иногда ловила себя на том, что просто лежу и смотрю в потолок, не думая ни о чём. Это была не тишина — это была пустота. Тишина хотя бы живёт. А здесь не было никого.
Кроме него.
— Я люблю тебя, — говорил он.
И я кивала. Потому что других слов уже не знала.