Порно звезда [18+]

С возвращением в игру!

Правила просты! Ждите каждого эфира, наслаждайтесь им, держитесь до конца, не кончайте~♡

Приятного вам просмотра

─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───

Лиза буквально вылетела из школы искусств, несясь по мокрым улицам Петербурга к назначенному месту встречи. Она незапланированно задержалась из-за своих коллег, и теперь опаздывала к Лёне. Конечно, она понимала, что будет ждать его сколько угодно, однако Левашова не хотела оттягивать и так мучительный момент встречи. Она шлёпала по лужам, оббегая неторопливых прохожих, что наслаждались хорошей погодой, для которой не нужен был зонт. Волосы её растрепались, теряя прежнюю опрятность, однако из-за влажности тонкие пряди завились, придавая ей некое очарование и милоту. Левашова увидела знакомый силуэт, стоявший рядом с авто.

— Привет, — поздоровалась Лиза. Она тяжело дышала, немного сутуля плечи.

— Привет, — Накоряков убрал телефон в карман пиджака. — Зачем бежала? Мы, вроде, никуда не торопимся и не опаздываем, — он кинул тлеющую сигарету на асфальт, потушил её носком ботинка.

— Не хотела, чтобы ты меня ждал. Это некультурно, — пояснила девушка с уже более ровным дыханием.

— Я ждал бы тебя всю ночь и даже больше, до тех пор, пока бы ты не пришла, — его слова звучали так легко, потому что Лёня сказал их от чистого сердца. Щёки Лизы и так были розовыми после бега, однако от фразы Накорякова
они сделались красными, как будто она — спелая помидорка. — Выглядишь великолепно, — обращая внимание на лёгкие кудри.

— Ммм?, — она накрутила один локон на палец.

— Ты прекрасна, Звёздочка, — рука легла на талию. Она вновь услышала шум бушующей крови в ушах. Она, гонимая сердцем, циркулировала по телу, ударяла в голову, заставляла терять рассудок рядом с Лёней. И как такого человека не полюбить?

— Спасибо, — в серо-зеленые, как небо в пасмурный день*, глаза. — Нам, наверное, пора?

— Да, ты права, — Накоряков открыл пассажирскую дверь для Лизы. Левашова вновь тихо поблагодарила, усаживаясь в салон. Леонид обошёл машину, садясь на место водителя.

— Лёня, — мягко позвала.

— Да? — Накоряков повернул голову вбок, мгновенно встречаясь с теплыми губами. Лиза мягко целовала, чувственно. Её рука медленно коснулась чужой ладони, накрывая её. Лёня в ответ сплёл их пальцы, углубляя поцелуй, проходясь по кромке зубов.

— Спасибо за приглашение, — прошептала Левашова в самые губы. Лишь ухмылка расползлась в ответ.

— Не стоит лишних слов, — Лёня заглянул в этот прекрасные глаза, теряясь там в очередной раз. Безусловно, он заплутал в этом человеке и не желал находить дорогу обратно. Он перевёл взгляд на широкий проспект, возвращаясь в реальность. Мерседес отъехал от тротуара, выезжая на свободные полосы. Левашова делилась прошедшими днями, что у неё случилось интересного и необычного, а Лёня внимательно слушал и ощущал уже родное тепло другого человека в своей ладони.

Огромный зал выставки встретил их ярким светом и большим количеством людей. Посетители перетекали от экспоната к экспонату. Кто-то бурно делился мыслями и впечатлениями, кто-то молчаливо рассматривал картины, размышляя над их глубоким смыслом. Лиза влюблённо смотрела на сюрреалистичное искусство, иногда комментируя его. Накоряков смотрел в полглаза и слушал вполуха. Его внимание приковала к себе стальными цепями сама девушка— его личное неповторимое и недосягаемое искусство. В голове всплывали картинки обнажённого тела. Он видел под веками россыпь мелких родинок на молочной коже, которые он целовал и целовал; помнил копну каштановых прядей на накрахмаленных подушках, тонкие губы, что мягко улыбались ему и глаза; карие радужки, похожие на месяц, который висел в чернильном небе над ними. Во рту появилась вязкая слюна, неприятно липнувшая к языку и стенкам горла. Накоряков едва проглотил её, понимая, что пора бы ему выкинуть навязчивые мысли прочь или хотя бы отложить их до того момента, когда они будут наедине, иначе, не испытывая чувств сожаления и угрызений совести, он повалит Лизу прямо здесь. Искусство среди искусства.

— Как много в этой картине заложено, — бубнила себе под нос Лиза, однако Лёня её услышал.

— Что именно тебя зацепило? — наконец-то строя диалог, Лёня слегка наклонил голову вбок, чтобы среди шума посетителей выставки слышать только один нужный голос.

— Она, — указывая на девушку с картины. — Несчастлива. Она ярко улыбается, изображая истинное счастье. Однако посмотри на размытые силуэты за спиной, — палец переместился на области, где было множество тёмных хаотичных линий. — В них кроются её страхи. Где-то паника, где-то боль, где-то страх. Она прячет за самой стандартной маской все свои необузданные эмоции. В её жизни явно есть что-то светлое. На это указывает светлые области в самом верху, и нет, это не просто фон. Надежда, до которой она хочет дотянуться, но её прошлое тянет назад.

— Прошлое? Какое прошлое? — Лёня удивлённо смотрел на Лизу, пытаясь понять, откуда пришли такие мысли.

— Посмотри, в самом низу мелкие красные брызги. Это кровь прошлого. Что-то сломало её прежнюю, появились тени страхов, которые теперь тянут в бездну, не дают стать по-настоящему счастливой. И всё это скрывается за маской светлой улыбки, за которой никогда ничего не видно, потому что только эта маска нечитабельна для других людей, — Левашова закончила мысль.

— Невероятные рассуждения. Сколько деталей ты заметила, я бы так в жизни не смог, — Накоряков действительно был поражён её рассказом. — Будто с реальности считала.

— Я просто очень сильно люблю искусство, — коротко улыбаясь. — Ничего не могу с собой поделать.

— Пойдём в другой зал?

— Да, — Лёня ушёл первым. Улыбка быстро стёрлась с губ Левашовой, она склонила голову, поднимая ладонь и рассматривая тонкое кольцо из розового золота. Она сжала руку в кулак, чувствуя, будто металл начал жечь кожу. Лиза сильно зажмурила глаза, отгоняя удушающие мысли прочь. Глубоко выдохнув, она открыла глаза, последний раз окинул взглядом картину и двинулась за Накоряковым вслед.

За её спиной осталась картина, в которой она видела нечто большее, чем другие.

Она видела саму себя.

─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───

Несколько часов выставки не могли не вызвать голод. Приехав на квартиру Накорякова, Лёня и Лиза сели за стол, продолжая наслаждаться вечером. Вино и прекрасный ужин остались позади. Обычный голод был удовлетворён, однако физический всё ещё зудел под кожей, напоминая о себе. Лёня крепко прижал к себе худую фигуру, словно боялся потерять ту, которую в руках держал. Спокойствие, которое царило до этого, сменилось на страсть, в момент вспыхнувшую между ними, обдавая сильным жаром. Лиза с каждым касанием пьянела всё больше, теряя последние крупицы контроля над собой. Мягкие подушечки пальцев оглаживали сильные мышцы плеч, переходя на спину. Накоряков разорвал поцелуй, разворачивая Левашову к себе спиной и усыпая её шею поцелуями бабочками. Она закинула голову вбок, открывая больше пространства для действий. Руки Лёни бродили по чужому телу, вызывая волны мурашек. У самого уха, Накоряков Накоряков остановился, выдыхая горячий воздух.

— Подожди буквально секунду, — короткий поцелуй. Накоряков отошёл куда-то в сторону, доставая что-то из шкафа. Левашова обернулась через плечо, наблюдая за ним. Лёня вернулся к ней, держа в руках нечто красное. — Позволь взять твою руку, — Лиза подняла руку. Атласная лента легла на кожу, принося мимолётную прохладу. Накоряков повязал ленту на тонком запястье.

— Что ты задумала? — хрипло выдала Лиза.

— Только наслаждение, — Накоряков улыбнулся, завязывая ленту на втором запястье. Лиза подняла руки, рассматривая красный атлас.

— Мне нравится.

— Дальше — больше, — мужчина подхватил Лизу под бёдра, неся её к кровати. Левашова резко выдохнула, улыбаясь на его действия. Холодные простыни промялись под их телами. Лёня целовал страстно, сильно прикусывая губу и удерживая связанные запястья над головой. Девушка прогибалась в пояснице, чувствуя дикое желание. — Не опускай руки, — приказ. Лёня смотрел в карие глаза с поволо́кой. Припухшие красные губы блестели в слабом тёплом свете ламп, на щеках выступил румянец. Накоряков готов был душу продать, лишь бы каждый чёртов день видеть Лизу такой.

— Как скажешь, Папочка, — откровенно дразнила. Девушка приняла правила игры, входя в полной мере в амплуа вебкам-модели. Лёня оскалился. Кровь в жилах кипела, подкидывая воображению все варианты того, как он будет трахать Лизу.

Шепот девушки становится хриплым и умоляющим, когда он сдвигает в сторону кружево трусиков и проникает в неё сразу двумя пальцами, погружаясь в тёплую влагу. Она такая горячая, влажная, узкая, что Лёня совершенно точно сойдёт с ума этой ночью, если Лиза вдруг снова попросит его остановиться. Но она не просит, наоборот, её губы тихонько шепчут его имя, умоляя продолжать снова и снова...

Он чуть прикусывает её напряженный сосок, продолжая двигать внутри неё пальцами, прижимая к себе так тесно, что она совершенно точно чувствует его стояк и то безумное желание, которое он испытывает. Парень подаётся немного вперёд, укладывая её на мягкие подушки, и опускается поцелуями ниже, минуя плоский живот и опускаясь поцелуями к самому сладкому и чувствительному местечку.

— Боже, — протянула Левашова.

— Напомню, просто Лёня, — пошутил он. Однако Лизе стало не до шуток, когда её голос едва не срывается, когда он касается языком набухшего клитора. Она выгибается, ёрзая на простынях, и парень усмехается, слизывая её смазку. На вкус она просто потрясающая. А может, ему так кажется, потому что он точно знает, что это его прикосновения заставляют её так сильно течь, извиваясь в его умелых руках. У Лизы фейерверки перед глазами. Она пальцы на ногах поджимала, сгорая в невиданном удовольствие. Из её груди вырывались протяжные стоны, которые эхом от стен отражались. Она хотела опустить руки, да зарыться в тёмные золотистые, однако ничего не получилось — её действия заметил Лёня, который сразу отстранился от неё. — Плохо, Звёздочка, не выполняешь мои приказы.

— Прости, Папочка, я больше так не буду, — хныкала она. — Только не останавливайся, — мольба. И Накоряков послушно выполнил просьбу.Дотягиваясь до смазки, он щедро выдавил лубрикант на пальцах, поднося их к сжатому колечку мышц. Холодная субстанция льдом стекала по раскалённой коже. Лиза вновь гнулась в груди до хруста костей. Первые два пальца проникли в горячее нутро, мягко растягивая. Лёня целовал её, не давал неприятным ощущениям, хоть на минуту затмить удовольствие. Третий палец он добавил практически сразу же. С таким режимом она была растянута, можно сказать, на постоянной основе. Тихий звук хлюпанья вперемешку со стонами заполнил комнату.

Напряжение в паху становилось уже невыносимым, поэтому вытаскивая пальцы, Накоряков подтянул за бедра Лизу к себе, пристраиваясь и плавно входя в него. Левашова сладко простонала. Приятное ощущение наполненности, давление изнутри голову ей сносили. Лёня сделал первый пробный толчок, наблюдая за эмоциями Лизы.

— Ещё, больше, — изнывала она. И кто такой Накоряков, когда Его Недосягаемая просит трахнуть её? Он улыбнулся, начиная толкаться в худое тело. Смазка хлюпала меж бедрами, но ему было не до этого. Под ним Лиза сгорала, постанывая, закусывая губу. Она хотела опустить руки, желая на чужие плечи закинуть их, однако каждый раз одёргивала себя, помня приказ. А Лёня ни капли не жалел её, сильнее вгонял член, резче, жёстче, выбивая воздух из грудной клетки. Лиза только слегка выгнулась, как градус толчков поменялся, попадая прямиком по нужному месту.

— Лёня, прошу, — слёзно.

— Нет, Звёздочка, — понимая желаемое. — Без рук, — ускоряя движения бедрами. Накоряков уже бесцеремонно трахал её, не давая и минуты передышки. Бешеный ритм сердца один на двоих, громкие стоны по всей комнате. Плевать на возможных соседей. В этот момент были только они. Накоряков сделал ещё несколько максимально быстрых толчков, а после, замер и бурно* кончил в неё. Тёплое семя разлилось внутри Левашовой, заполняя. До дрожи приятно, крышесносяще. Лиза кончила следом, закатывая глаза и последний раз громко, протяжно застонав. Лёня упал рядом на подушки, так же загнано дыша. Лениво дотягиваясь до рук, что все еще были связаны, он потянул за край. Алая лента пала с запястий, возвращая полноту действий и свободу, которой Левашова не спешила пользоваться, продолжая лежать в одном положении. Она ещё жмурила глаза, отходя от оргазма.

— Ты как? — начал Лёня.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — поворачивая голову к Накоряков, хрипло ответила она. Возможно, у кого-то завтра будут проблемы с голосом. Они тихо посмеялись, смотря в глаза друг друга. Тёплые губы Накорякова накрыли липкую кожу Лизиного лба, передавая ныне не пылающую страсть, а нежность и заботу. Не в силах остановиться, он навис над ней мягко, ненапористо целуя красные губы. Рука сама собой легла на шею, а большой палец невесомо поглаживал щёку. Лиза веки прикрыла от наслаждения, закинула руки на плечи, притягивая Накорякова ещё ближе, не позволяя ничему разделить их. Буря эмоций захватила их в свой плен, из которого, конечно, они и не планировали выбираться. Разрывая поцелуй, Лёня смотрел в радужку любимых глаз, не отрываясь. Лиза смотрела в ответ, серо-зелёных волн в чужих глазах. Взгляд её был с яркой, но такой снисходящей любовью. Как бы она хотела громко говорить, кричать об этом. — Отнесёшь меня в душ? Я боюсь, что не встану прямо сейчас, а вымыться надо, — чувствуя, как семя на теле начало подсыхать, тем самым стягивать кожу и приносить дискомфорт.

— Конечно, — моментальное согласие. лениво встал с кровати. Он подхватил лёгкое тело на руки, бережно прижимая. Спустя несколько минут они уже стояли в душе в обнимку, отмывали следы ночи. Пушистая пена стекала по ним, растворяясь в потоках воды. Она игнорировала факт того, как по ноге стекала ещё теплая сперма Накорякова. Она была занята губами Лёни, что так нежно её целовали. Дарили то самое невероятное чувство трепета в груди и душе.

Чувство любви.

─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───

Всё вокруг почернело. В небе разразился настоящий, неподдельный ужас. Она ползла меж облаков с белыми убивающими молниями. Всё везде гремело, невозможно сильно шумело, нагнетало. Лиза сидела на земле, встать сил не было, да и она боялась подняться, будто в полный рост могла бы коснуться того ада, что творился наверху. Она склонила голову, не видя надежду нигде. Пальцы её скребли по земле. Под ногти забивалась грязная влажная почва. Девушка губы до крови кусала, чувствовала металлический привкус на языке. Казалось, небо упало на землю. Колосья, что раньше шептались между собой, тысячами неразборчивых голосов говорили ей о страшном горе, которое можно было когда-то предотвратить, теперь молчали. И сейчас слишком поздно, она слишком далеко зашла, теряясь лабиринтах своих страхов. Они давили, поглощали. Лиза сдалась.

─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───

Лиза резко вынырнула из очередного кошмара. Дышала она часто, загнано, словно многокилометровый марафон пробежала. Страх медленно рассеивался в конечностях, снова делая их подвижными. На лбу выступил холодный пот, неприятно скатываясь по коже. За спиной раздался тихий шорох.

— Лиза? Всё хорошо? — сонный Лёня приподнялся, пытаясь заглянуть в её лицо.

— Да, всё нормально, — она слегка повернулась к Накорякову. — Просто сон неприятный приснился. Ничего страшного, — Лиза бегло улыбнулась. Она старательно скрывала страх.

— Отдыхай, Звёздочка, — Лёня мягко поцеловал её в висок и лёг обратно на подушку. Кольцо из сильных и тёплых рук сильнее сжалось на талии девушки, притягивая ближе, создавая безопасность вокруг. Лиза положила одну ладонь поверх чужих. Её не мог не радовать этот жест, но, с другой стороны, некое неизвестное существо острыми когтями скреблось по её душе, оставляя там ужасные полосы, которые ныли и болели на постоянной основе. Прошло уже чуть больше двух недель с момента их первой встречи. Левашова уже много раз пыталась поговорить с Лёней, пыталась оборвать серебряные нити, количество которых увеличивалось с каждым новым свиданием, но раз за разом не справлялась с собой. Язык немел, и она не могла сказать слова, что горели в душе.

Спустя несколько часов наступило следующее пробуждение, которое было уже более спокойным. Лени в кровати не было, но с кухни тянулся лёгкий аромат еды, следовательно, он там. Она лениво вылезла из постели, надевая широкие штаны и футболку, которая невзначай была на размера полтора больше, чем она сама. Лиза не так часто бывала у Лёни в гостях, поэтому её вещей в этой квартире было минимум. Топая на кухню, она широко зевала, и трепала слегка запутанные волосы.

— Доброе утро, — обратился к ней Лёня, как только она ступила на порог кухни.

— Доброе, — тихо в ответ. Лиза подошла к Накорякову вплотную, укладывая голову на его плечо.

— Соня, завтрак и кофе уже готовы, пора просыпаться, — разворачиваясь и обнимая девушку, сказал он. Невесомые поцелуи упали на висок. Они стояли так некоторое время, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

— Чувствую себя прекрасно, — поднимая голову с плеча, сказала Левашова. Она глупо улыбалась, смотря на Лёню. Накоряков поцеловал её в нос. Необыкновенная нежность, чистое агапэ без тени намёка на нечто другое. Лёня отправил её за стол, а сам стал раскладывать еду по тарелкам. Они приступили к завтраку. Находясь в уютной тишине, они наслаждались временем, которое проводили вместе.

— Мне часа через два нужно будет уехать на работу. Ты останешься или тебя подбросить куда-нибудь?

— Сможешь меня опять на Приморский закинуть? — делая глоток тёплого кофе, спросила она.

— Да, конечно, — спокойно отвечая и кивая головой.

— Спасибо, — мягко поблагодарила девушку.

— Не за что. Какие планы на день? — поинтересовался Накоряков.

— Ну, сначала я встречусь с другом, потом, наверное, домой поеду. Мне надо бы подготовить необходимые материалы для работы, — Лиза смотрела куда-то в потолок, вспоминая планы на сегодня. — И хотелось бы поспать побольше. Трансляции сегодня не намечается, так что у меня ночь спокойствия, — довольно сказала Левашова. — А ты?

— Я допоздна сегодня на работе буду. На Южной точке возникли проблемы, нужно срочно их решать, — отвечал Леонид, не вдаваясь в излишние подробности. — Возможно, потом я заскочу ненадолго к брату.

— Да, помню, ты говорил, что у тебя здесь младшенький, — Левашова прекрасно понимала о ком идёт речь. — Ты достаточно занятой, да и живёшь в другом городе, он жутко тоскует по вашему общению, видимо, — Лиза всеми силами делала вид, что не знала о настоящих чувствах Андрея и его невозможно крепкой привязанности к брату.

— Мой мелкий брат — тот ещё подарок. Однако, буду ему признателен за то, что он единственный, кто продолжил со мной общение.

— А родители? —осторожно поинтересовалась девушка.

— Они приехали ко мне на квартиру, чтобы вразумить меня после развода с Вероникой, но дверь им открыл не я, а парень, который провёл со мной ночь, —Лиза слегка поморщилась на его словах, но ничего не сказала. У неё не было оснований на это. Левашова, как и Лёня, имела своё прошлое, и им не по шестнадцать, чтобы злиться или ссориться из-за прошлых партнёров. — Они разорвали все связи со мной, отправили Андрея в Петербург на обучение, лишь бы подальше от меня. В результате, мы тайком общались, а сейчас у брата есть парень, — Лёня тихо смеялся, а у Лизы глаза от неожиданного сюжетного поворота жизни расширились.

— Интересно вас так раскидало.

— То ли карма, то ли судьба. Не знаю, однако я действительно сильно люблю мелкого, хоть в жизни практически и не показываю.

— Я уверена, что он так же сильно тянется к тебе, как и ты к нему. Хорошо, что вы есть друг у друга. У меня вот нет никого, — Лёня хотел сказать, что теперь у Лизы есть он, однако промолчал, позволяя Левашовой продолжить свою речь. — Я имею в виду, что у меня нет братьев и сестёр. Мои родители благосклонно приняли решение, что одного ребенка им вполне достаточно, — Левашова оборвала фразу на этом, недоговаривая, что он, похоже, уже нашёл своё счастье.

— Действительно, повезло тебе, — это не зависть, констатация факта. Накоряков встал из-за стола, убирая грязную посуду в раковину. — Пойдём собираться?

— Да, — Лиза залпом допила кофе, поставила грязную чашку к другой и отправилась за Накоряковым в спальню. Однако вместо сборов Лёня повалил Левашову на кровать, нависая сверху и мягко целуя, раз за разом по новой приникая к тёплым губам. А Лиза тихо смеялась в поцелуи, тёмные волосы на затылке сжимала и в привычную и крайне любимые глаза смотрела, забываясь там навсегда. Они валялись на кровати в обнимку, разделяя одно дыхание на двоих.

— Ты невероятна, моё недосягаемое искусство, — шептал Лёня.

— Сколько бы ты меня так не называл, я всё не привыкну, — откровенно говорила она. Абсолютная истина. Она каждый раз заливалась румянцем от таких громких для неё слов.

— Ты заслуживаешь все эти слова, — продолжал свою линию Накоряков. — Любой похвалы, награды. Всего.

— Мне бы только одного хотелось.

— Чего?

— Любви, — ответом послужила тишина. Не раскидываясь словами признаний, Лёня просто мягко поцеловал её, передавая всю душу через действия.

Часы тикали, и они стали собираться по делам. Лиза оделась, как обычно, с иголочки. Накоряков же сегодня выбрал более неформальный образ, предпочитая джинсы, футболку и чёрный пиджак. Привычная, уже немного родная иномарка выехала на улицы Петербурга, где в угоду выходного было не так много машин. Лиза держала руку Накорякова, иногда поглаживая большим пальцем. Лёня рассказывал какие-то истории своего прошлого. А Левашова наслаждалась не только атмосферой и уютом этой короткой поездки, но и бархатным голосом Лёни, что не мог не пленить, не завлечь её. На прощание Лиза страстно поцеловала, будто вовсе уходить не хотела.

— Напиши мне вечером, — Лёня заправил выбившуюся прядь волос за ухо, наблюдая за искрами, которые непрерывно блестели в карих радужках.

— Договорились, — она покинула машину. Левашова провела взглядом удаляющийся мерседес, а после двинулась к нужной парадной, набирая в домофоне номер квартиры, где жил друг. В груди трепетало. Лизе петь хотелось от чувств, что буйствовали в её груди, словно волны могучего океана.

— Привет, Саш! — Лиза поздоровалась с другом крайне весёлым голосом, что было не свойственно её типичному спокойствию. Ларионов же, наоборот, выглядел уставшим, словно держал тяжёлый груз на плечах, который вот-вот сломит его. Впрочем, так и было. Он нахмурил брови сильнее, понимая, что в любом случае испортит девушке настроение, однако и выхода другого не было. Пора раскрывать карты, снимать эти нелепые розовые очки, открыв глаза на жестокую и объективную реальность.

— Привет, Лиз, — голос стальной. Ни грамма эмоций, чистый холод. И это не могло не насторожить Лизу. Все его движения замедлились, действовать он стал в два раза осторожнее, плавнее, будто резко увидел угрозу в знакомом человеке.

— Что-то случилось? — прощупывая почву.

— Нет, но нам надо серьёзно поговорить. Пойдём на кухню, — Александр снизил обороты, пытаясь взять контроль над эмоциями, которые он очень давно держал в себе, позволяя реке жизни течь в спокойном русле. Они двинулись в нужном направлении. Ларионов встал у столешницы, Лиза же абсолютно бесшумно села за стол, действительно чувствуя уколы страха в животе. — Лиза, скажи честно, ты же продолжаешь встречи с Накоряковым? — резко и сразу же в нужную цель. Тонкие брови дернулись вверх, выражая истинное удивление по поводу поднятой темы.

— Да, продолжаю, — ничего постыдно.

— Прости, что лезу уже не в своё дело, но ты должна знать с кем имеешь "отношения", — папка средних размеров упала на стол перед Лизой.

— Что это? — Левашова недоверчиво смотрела на предмет перед собой. Она подтянула папку, боязливо открывая.

— Досье на Накорякова. Всё, что можно было откопать. Меня не интересовал его бизнес, только личная жизнь, — Лиза опустила голову, окунаясь в прошлое парня. Некоторые заметки про прошлые романы, которых, как оказалось, было немало. Фотографии из клубов и ресторанов, где тот же Лёня только с другими девушками. Где-то так же счастливо улыбался, держал за руку, талию других. Левашова почувствовала укол боли, которую мгновенно заглушила здравыми мыслями.

— Но как это связано с реальностью? Да, это было и было, но прошло ведь, — она сама хотела поверить в свои слова.

— Лиза, посмотри внимательно и объективно на эту коллекцию.

— Но... — пытался контр аргументировать. Лиза хотела сказать про серьёзность отношений, но каких отношений? Они не состояли ни в каких отношения. Встречи, свидания, секс, но никаких обязательств. Ничего. Только тонкие серебряные нити, которые можно было при огромном желании и сильной воле оборвать навсегда. — Я же не экспонат в его коллекции, — совсем тухло.

— С чего ты решила, что ты не следующая жертва? Он мог плести красивые истории и для других девушек, а после — выкидывал их, как что-то ненужное.

— Он говорил, что это ошибки, — пытаясь оправдать, вот только не себя, а Накорякова.

— Прости, возможно, это будет грубо звучать, но, быть может, ты тоже ошибка? — Лиза ничего не ответила. Ей просто нечего было сказать. Слова Саши звучали крайне правдоподобно, а фотографии, что лежали перед ней, окончательно убеждали. — Подумай, Лиза, — Саша подошёл к подруге, укладывая руку ей на плечо в качестве жеста поддержки. — Совсем скоро он вернётся в Москву, у него там работа, возможно, другие девушки. А про тебя он забудет. Он ведь достигнул желанного. С тобой переспал, коллекцию пополнил, а теперь будет искать новую цель, записывая тебя в "мелкие ошибки."

— Я... — она глубоко выдохнула, не находя больше сил бороться. Слова друга звучали правдоподобно, но слишком больно. Пазл медленно складывался в голове, утяжеляя мысли. — Наверное, ты прав, Саша, — Левашова сглотнула горький ком, стоявший посреди глотки. Неосознанно подступили слезы, вызывая неприятное жжение.

— Пора заканчивать это всё. Эта игра не стоит свеч. В результате, ты вернёшься к тому, что когда-то тяготило тебя.

— Верно, он ведь уедет, погружаясь в свои привычные будни, в которых мне не место, — она активно закивала головой. — Нужно будет с ним встретиться в последний раз. Я воспользуюсь ванной? — резко меняя тему.

— Конечно, — Лиза спешно ушла с кухни. В ванной она умывала лицо ледяной водой, смывая прозрачные слёзы. Когда руки уже онемели, она закрыла кран, смотря на себя в зеркало — лицо было бледнее первого снега, а глаза жутко покраснели, выдавая её. Она вернулась к Ларионову, который всё ещё ждал на кухне.

— Ты прости, но я, наверное, поеду домой, — подавлено. — Мне бы всё хорошо обдумать и просто побыть наедине с собой.

— Звони, если что, — утешительно говорил Саша. Ему не сложно было догадаться о таком исходе событий. Он даже не пытался удержать подругу у себя, понимая его эмоциональное состояние. Лиза — взрослый человек, и она сможет справиться с собой, приняв в итоге верное решение. Александр же, в любом случае, поддержит её, как Левашова поддерживала его в сложные моменты жизни. Ларионов ценил и помнил каждый жест доброты со стороны подруги. Его отец в детстве постоянного твердил о ценности подлинной, бескорыстной дружбы, и Саша был безмерно рад тому, что вкусил её в реальности.

Дверь в квартиру закрылась за Лизой. Она медленно спустилась по лестнице, не обращая внимания на людей и окружающий шум. Левашова погрузилась в прострацию, теряясь в сотне тысяч мыслей, которые даже не планировали задерживаться в голове. Отвратительная погода осени не мешала ей идти по застеленным увядшей листвой улицам, взвешивая в голове все плюсы и минусы сложившейся ситуации. Левашова честно пыталась защитить то, что трепетало в душе, пыталась оправдать стремительно угасающую надежду, но ничего не выходило. С каждой минутой Лиза склонялась всё к одному и тому же исходу. Пора порвать все связи, оставляя эту часть жизни в прошлом. В метро она не слышала стука колес у поездов, не замечал течения времени. Левашова добрела до дома, так и не приходя в себя. Сев на пол в прихожей, она бесцельно смотрела на паркет, едва дыша. Обеспокоенный кот подкрался к хозяйке, потёрся мордочкой о ногу, но реакции не было. Прошло неопределённое количество времени прежде, чем Лиза встала и направился в спальню. Сил в ней не осталось, будто она не спала многие месяцы, а только работала, не покладая рук. Телефон в очередной раз жалобно пропищал, привлекая внимание. Трясущейся рукой Лиза взяла смартфон, устремляя взгляд на экран. Она кое-как прочитала строки, расплывавшиеся и скакавшие в глазах. Она закусил губу, не зная, что ей ответить. Она медленно набрала текст, будучи неуверенной в каждом слове. Ее большой палец дрожал над кнопкой "отправить". Если она решится сейчас, то буквально закроет себе путь назад. Она зажмурила глаза, касаясь экрана и отправляя сообщение. Лиза не собиралась ждать ответа — она знала его заранее. Она кинула телефон на кровать, уходя в душ, где снова будет сидеть на холодном кафеле и обдумывать свои дальнейшие действия. Трещали нити серебряные, трещало ее сердце. Совсем скоро оно не выдержит, лопнет, разлетаясь на мелкие осколки, причиняя невероятно яркую боль.

Привет, Лиза. Ты в порядке? Не могу до тебя дозвониться.

Прости, была в душе. Я что-то устала, спать пойду. Давай завтра вечером, часов в семь, встретимся у нашей любимой кофейни?

Хорошо. Спокойной ночи, Звёздочка.

─── ･ ｡ﾟ☆: *.☽ .* :☆ﾟ. ───

Лёня стоял на месте встречи, ожидая Левашову. Время слегка перевалило за семь часов, однако это не сильно его волновало. Он покорно ждал Лизу. Погода стояла нелётная, однако, для Накорякова это были пустяки. Встречу с Лизой ничего не могло затмить. В воздухе чувствовался кофейный аромат. Этот запах напрямую ассоциировался теперь с девушкой, как и нежная ваниль, что всегда ощущалась на молочной коже под его губами. Накоряков пока рылся в телефоне, проверяя мессенджеры на предмет важных сообщений.

Лиза стояла в сумраке деревьев, скрываясь от Накорякова. Она смотрела на него с дикой тоской в глазах. Она смотрела на него, понимая, что буквально сейчас счастье рухнет на дно, заменяясь только острой болью. Она смотрела на него, запоминая малейшие детали, чтобы они навсегда остались в памяти. Лиза оттягивала момент столько, сколько могла, однако время пришло, и Левашовой нужно было поставить точку в этой истории. Она набрала нужный номер, едва сдерживая слёзы. Сколько бы она не пролила их до этого, они снова появились на глазах. Первые тихие гудки раздались в динамике. Лёня явно был немного удивлён, но практически мгновенно ответил на звонок.

— Да, Лиза? — голос его звучал спокойно, расслабленно. Накоряков ещё не знал, что совсем скоро последуют последние слова от девушки.

— Привет, Лёнечка, — совсем увядшим, слабым тоном. — Ты уж прости меня, духа у меня не хватает сказать тебе это вживую, в лицо, — начала крайне неуверенно Левашова. — Если я тебя увижу, то замкнусь и слова тебе не скажу. Однако пора сделать этот шаг. Спасибо тебе за эти невероятные дни, я словно вновь стала живой. Нам было хорошо, но пора это закончить, — и так дрожащий голос, стал ещё более шатким. — У всего бывает свой конец, и мы с тобой подошли к завершению этой истории. Прощай, Лёня, — телефонный звонок сразу же оборвался. Кое-как она убрала телефон в карман пальто. Сквозь плотную пелену слёз Лиза смотрела, как метался Накоряков по улице, ища взглядом нужного человека. Волосы на сильном ветру растрепались, шарф взлетал к самой голове, едва не улетая с шеи. Он вновь приложил телефон к уху, ожидая ответа, однако его не последовало. Она игнорировала лёгкую вибрацию в кармане. Лиза развернулась спиной к стволу дерева, устремляя свой взгляд к чёрным голым ветвям, меж которых было видно то самое грузное свинцовое небо из кошмара. Она ощутила на лице капли лёгкой мороси, что стекали вместе с горькими слезами. Сердце билось слишком быстро, слишком больно. Оно готово было разорваться внутри от чувств. Левашова самолично разрубила тонкие серебряные нити, крепко державшие её рядом с Лёней. Тихо всхлипывая, словно боясь, что её могли услышать, она ушла в глубь сада. Теряясь между широких вековых стволов, она вышла на просторную набережную Невы. Тёмная вода медленно текла среди гранитных стен, забирая вместе с хрустальными слезами, дождём падавшими с щёк, всю боль и печаль её души.

Так будет лучше для всех.

Верно?