наркотик
Серёжа сидел в своей студии, в полумраке, где единственным источником света была мягкая подсветка над микшером. Перед ним лежала дорожка с незаполненными строчками куплета. Он уже третий час безуспешно пытался придумать нужные слова, но вместо рифм в голове крутились только её глаза, её голос, как она смотрела на него в гримёрке во Владивостоке, как будто всё ещё что-то чувствовала, но боялась признаться.
Он откинулся на спинку кресла, провёл рукой по лицу, сделал глоток остывшего кофе.
- Да что ж за хуйня... - пробормотал он сам себе.
В телефоне зажёгся экран. Это был не её номер. Просто какие-то уведомления, которые он даже не стал читать. За эту неделю он не написал ей ни разу. Сдерживал себя, думая, что ей нужно время. Но каждый день ощущение, что он теряет её окончательно, становилось всё острее.
Музыка в колонках играла тихо, фоном. Он на автомате стучал пальцами по столу в такт биту, но мысли уже были далеко отсюда - в Москве, в её квартире, на том самом диване, где они когда-то смеялись до слёз, спорили, а потом мирились.
«Да к чёрту всё», - вдруг подумал он, резко вставая. Это решение пришло так внезапно, что он сам удивился, но в то же время почувствовал в груди какое-то странное облегчение. Он не хотел больше ждать.
Он подошёл к окну. За стеклом тёмный город, фонари, редкие машины, моросящий дождь. Было поздно - за полночь. Но разве время имеет значение, когда на кону что-то, что может быть потеряно навсегда?
Серёжа схватил куртку, накинул капюшон, сунул в карман ключи и телефон. На ходу, уже спускаясь по лестнице, он ещё раз прокрутил в голове: «Приду. Позвоню в дверь. Если не откроет - хуй с ним, хотя бы попробую».
В машине было тихо, только звук двигателя и лёгкое шуршание дождя по крыше. Он ехал быстро, но не бездумно - в голове у него было слишком много диалогов, которые он хотел с ней проговорить. То, что он скажет, если она встретит его холодно. То, что скажет, если просто промолчит. И то, что скажет, если вдруг расплачется.
Он даже не был уверен, чего боится больше - увидеть в её глазах безразличие или увидеть в них всё то же тепло, которое не даст ему отпустить.
На светофоре он сжал руль так сильно, что побелели пальцы. «Блять, Агата... ты даже не представляешь, как меня заебала. И как мне тебя не хватает».
И он нажал на газ, решив, что назад дороги уже нет.
Хорошо, я сделаю эту сцену максимально атмосферной, длинной и глубокой, чтобы каждое движение, каждый взгляд и слово чувствовались так, будто ты находишься рядом.
---
Подъезд встретил Серёжу глухой тишиной и запахом холодного бетона. Он поднялся на её этаж быстро, но сердце стучало так, будто он бежал марафон. Перед её дверью он остановился, выдохнул, провёл ладонью по лицу, как будто хотел стереть с себя усталость и сомнения.
Пару секунд он просто стоял, глядя на знакомую табличку с номером квартиры. А потом, не давая себе времени передумать, постучал. Стук получился чуть громче, чем он планировал.
За дверью послышались тихие шаги. Замок щёлкнул, дверь медленно приоткрылась.
И она - в домашней футболке, босиком, волосы чуть растрёпаны, глаза сонные, но сразу же насторожившиеся, когда она увидела его.
- Серёжа?.. - в её голосе было удивление, смешанное с чем-то... опасным.
Он не ответил. Просто сделал шаг вперёд, упёрся ладонью в дверной косяк, другой рукой мягко, но настойчиво потянул её за талию к себе. И прежде чем она успела что-то сказать, его губы накрыли её губы.
Поцелуй вышел резким, почти отчаянным, как вдох после долгого удерживания дыхания. Она сначала чуть замерла, будто хотела отстраниться... но через секунду её руки уже лежали у него на шее, пальцы осторожно сжимали ткань капюшона, и она отвечала - жадно, как будто сама неделю жила без воздуха.
Он ощущал, как дрожат её пальцы. Она - как сильно бьётся его сердце. И в этот момент всё, что было между ними - ссоры, обиды, паузы - растворилось в одном простом «здесь и сейчас».
Он отстранился лишь тогда, когда оба уже задыхались. Лоб к лбу, дыхание смешанное, взгляд в упор.
- Ты с ума меня свела, - прошептал он, едва касаясь её щеки кончиками пальцев. - Я больше не могу.
Она молчала пару секунд, просто смотрела на него, будто пыталась понять, шутит он или нет. Но потом тихо сказала:
- Заходи.
Кухня встретила мягким жёлтым светом от единственной лампы. Она поставила чайник, но оба знали, что никакой чай сейчас им не нужен. Он сел за стол, опершись локтями, а она стояла напротив, обхватив себя руками, как будто защищалась.
- Я пришёл... потому что без тебя не могу, - сказал он прямо, не подбирая слов. - Плевать, поздно, рано... Мне всё равно. Я все время пытался жить, писать, общаться с кем-то... и понял, что всё пустое. Без тебя - пустое.
Она прикусила губу, отвернулась, будто боялась, что он увидит в её глазах то же самое.
- Серёж... я... я тоже скучала. И злилась. И всё это время... - она замолчала, сделала шаг к нему, - всё это время пыталась убедить себя, что без тебя будет легче. Но, чёрт, это невозможно.
Он встал, подошёл ближе, взял её лицо в ладони.
- Потому что ты - мой наркотик, Агата. Я срываюсь по тебе. Я могу злиться, уходить, молчать... но потом всё равно возвращаюсь. Потому что без дозы тебя я не живу.
Она глубоко выдохнула, и в уголках губ появилась слабая, почти невидимая улыбка.
- Знаешь, что самое страшное? - тихо сказала она. - Что я тоже.
Он прижал её к себе, обнял так крепко, как будто боялся, что отпустит - и она исчезнет. Его ладони скользнули по её спине, в волосах запутались пальцы, а губы снова нашли её губы.
На этот раз поцелуй был не резким, а глубоким, медленным. Тем, в котором они оба растворялись, забывая, где заканчиваются они и начинается другой.
Она чувствовала, как теплеют пальцы на его шее. Он - как её дыхание становится неровным. И где-то там, между вдохом и выдохом, они оба поняли, что всё - снова вместе.