Глава 7
Кори
Сравнивать Риза с кем-то из тех, с кем я был раньше – было бессмысленно. Он не был похож ни на одного из них. Доминирующий, но готовый прогнуться и пойти на компромисс. До определенной степени. За определенную цену. Даже если он сам не понимал, почему хочет этого или что это значит. Но, в любом случае, он был достаточно смелым, чтобы сделать это - растянуться у меня на коленях, отдать себя в мои руки и довериться моей заботе.
Кожа его ягодиц была теплой и приятно розовой. Когда я сжал одну половинку, он застонал. Между нами, зажатый в тесном пространстве, пульсировал его член - твердый как камень и предательски влажный. Но я ещё не был готов к нему. Я хотел его отчаяния. Хотел довести Риза до такой точки, когда ему будет казаться, что он умрёт, если не получит меня.
Я шлепнул его снова. Чередуя половинки, я задавал ровный, отточенный ритм. Иногда останавливался, чтобы смягчить жжение, и именно в эти моменты Риз начинал приходить в себя и напрягаться, словно вспоминая, что он - Дом, а Домам не положено получать шлепки. А потом он вспоминал, что я - тоже Дом, и что я позволил ему первым отшлёпать меня.
- Ты очень хорошо справляешься, — похвалил я Риза в очередной раз, отпуская несколько резких шлепков, каждый из которых вызывал у него глухой, сдержанный стон. Риз начал извиваться под моими руками, ища хоть какое-то трение для своего члена.
- Ты такой твердый, — сказал я, будто он сам не знал, в каком состоянии находится его член. Будто всё, что он знал сейчас - это только я и ощущение моей ладони, сжимающей одно из горячих, розовых полушарий его задницы.
- Достаточно твердый, чтобы разорвать тебя пополам.
Слова Риза звучали резче, чем его срывающийся голос. Сейчас он был наполовину человеком, наполовину чистой похотью. Не неохотным сабмиссивом, а запутавшимся свитчем. Тем, кто никогда не задумывался, что на другой стороне медали может скрываться нечто драгоценное.
- Нет, еще рано, — сказал я, ласково поглаживая покрасневшие ягодицы. Я завел руку выше, а затем шлепнул гораздо сильнее, чем прежде. Риз издал непонятный, смазанный звук, его тело сжалось, затем расслабилось, и после этого каждый мой последующий удар приближал его к краю. Его бедра начали двигаться сами по себе, он непроизвольно терся об меня, вжимаясь в мои ноги. В другой раз я мог бы позволить ему кончить вот так. В этом было что-то темное и заманчивое, но не сегодня. Сегодня я хотел только одного — чтобы он был глубоко внутри меня. Чтобы разорвал и растерзал меня на части. Чтобы сделал меня своим так, как он это понимает.
Я замер и остановился, но он - нет. Он продолжал толкаться бедрами и тереться членом об меня, пока я не скомандовал:
- Сейчас.
Стоило этому слову сорваться с моих губ, как Риз мгновенно отреагировал. Резко поднялся, сначала на четвереньки, затем переместился к краю кровати. Опустил ноги на пол, потянулся за мной, схватил за ноги и рывком притянул к себе, стягивая с кровати, пока я не оказался лежащим вниз лицом со спущенными на землю ногами. Риз схватил флакон со смазкой и щедро налил ее в щель между моих ягодиц.
Первый звук, который он издал, был мучительным стоном, когда он прижался головкой члена к моему входу и начал размазывать ей смазку. Его отчаяние было ощутимым, оно повисло между нами, почти осязаемое, живое, оплетающее нас обоих. Как будто в комнате были я и он, и его неудовлетворенная похоть, окутавшая нас целиком.
- Сделай же это, — подстегнул я его.
Мое собственное вожделение терзало меня изнутри, пытаясь вырваться наружу.
- Сделай же, — повторил я тише, и это больше напоминало мольбу, чем приказ.
Длинный сильный толчок раскрыл меня, оставляя жжение – то самое, правильное, которое останется мне на память ещё на несколько дней. Которое, вероятно, напомнит о себе где-то в небе над Небраской. Напомнит мне, что я оставил что-то очень важное для себя в Калифорнии.
А затем он оказался внутри меня, настолько глубоко, насколько мог. Но его пальцы вцепились в мои бедра, и он продолжал притягивать меня еще ближе к себе, будто мог войти еще глубже. Я вздохнул, когда он отстранился, и закрыл глаза, когда он снова начал двигаться. Первые толчки были медленными, аккуратными, почти нежными, он давал мне время привыкнуть к его размеру, расслабиться, чтобы мне не было больно, когда он начнет трахать меня всерьез.
Его член ощущался потрясающе, он был идеально большим, чтобы я чувствовал его присутствие еще несколько дней, а еще он был охрененно горячим без латекса между нами. Если бы я мог бывать в Лос-Анжелесе чаще, я бы смог лучше привыкнуть к нему, и Риз мог бы трахать меня регулярно. Но сейчас, после разлуки длиной в месяц, даже когда я полностью принял его, первый растягивающий толчок всё ещё горел глубоко внутри меня.
- Обожаю твой член, — прохрипел я, когда Риз вонзился в меня коротким, резким движением.
Он наклонился вперед, обхватил меня руками и рывком поднял на ноги. Одна его рука перехватила мою грудь, ладонь легла на плечо, а он не прекращал вбиваться в меня, обжигая ухо прерывистым горячим дыханием.
Второй рукой он обхватил меня за живот, намеренно игнорируя мой качающийся, истекающий член. Я отчаянно потянулся назад и кое-как схватился за него. Я хотел его ближе. Глубже. Хотел от него больше, чем он мог дать мне в этот момент. Хотел всего.
Я повернул голову, пытаясь увидеть его через плечо, и в этот момент его рот нашел мой. Угол касания был неидеальным, поцелуй был неуклюжим, но именно это и делало его таким правильным. Мы вынуждены были бороться за него, добиваться его, удерживать эту связь между нашими губами, пока он терзал меня изнутри.
- Так хорошо, — пробормотал я, опьяненный похотью. Опьяненный им.
Риз не ответил – только снова впился в мой рот. Глубже. Его толчки замедлились, чтобы он мог целовать меня лучше. Жёстче.
Мы целовались до тех пор, пока нехватка воздуха не закружила мне голову, и когда я оторвался от его губ, Риз прижался ртом к моей шее. Он замер, кажется, вспомнил, как я однажды сказал, что хочу следов там, где их не скроет костюм, и его губы и зубы скользнули ниже – к плечу.
- Здесь? — спросил он.
Его дыхание будоражило мою кожу.
- Там, — сказал я ему, наклоняясь и сжимая свой мучительно ноющий член. Я был так близок к оргазму, что мое тело будто горело в безумном желании разрядки.
- Риз, пожалуйста, — выдохнул я, и это была практически мольба. - Мне нужно. Нужен ты.
Риз зарычал и впился зубами в моё плечо, оставляя след, который продержится дольше, чем жгучее ноющее эхо его вторжения в моё тело.
- Я так близко. Я так близко, Риз…. Чувствуешь?